7.4. Сравнительный анализ данных по восприятию детей России и Кипра

Исследование проводилось в типичном детском саду в г. Никосия (Кипр), в нем приняли участие 35 детей в возрасте от 3 до 7 лет (16 Д и 9 М): в возрасте от 3 до 4 лет 5 человек (3 Д 2 М), от 4 до 5 лет — 10 человек (6 Д 4 М), от 5 до 6 лет — 10 человек (6 Д 4 М), от 6 до 7 лет 10 человек (5 Д 5 М). Все дети воспитывались в полных семьях, где помимо ребенка был еще хотя бы один брат либо сестра. Уровень развития детей, социально-экономический статус семьи, особенности физического развития, состояния здоровья, а также особенности адаптации к детскому саду этой группы были сопоставимы с российской выборкой. По возможности были соблюдены условия, описанные в части по проведению методики. Сразу оговоримся, что в виду малочисленности выборки можно говорить лишь о тенденциях, вытекающих из анализа материала, и требующих дальнейшего уточнения. Мы не будем приводить подробно данные по возрастам, как мы это делали ранее, фокусируясь преимущественно на различиях при сопоставлении ответов детей России и Кипра.

В целом для кипрских детей характерно разнообразие в назывании изображенных персонажей — встречаются "волки", "лисы", "собаки", "медведи", так что ни один из вариантов не является доминирующим, что отличается от стойкого и стабильного использования обозначения "медведи" в российской выборке.

У киприотов стабильна тенденция противопоставлять животных по роду в каждой возрастной группе (3 года "волк — медведи" — 2 реб.; 4-5 лет — 3 реб.; 5-6 лет — 2 реб; 6-7 лет — 3 реб). "Медведь" в греческом языке женского рода, и в том случае если дети прибегали к оппозиции "волк — и медведи", то этим достигалось не только выражение заостренности отношений внутри семьи ("волк" отрицательный и устрашающий персонаж для кипрских детей), но и противопоставление женской и мужской позиций.

Общая закономерность, обнаруженная вами, о возрастании с возрастом спонтанного проецирования семейной структуры (и шире — социальной) подтвердилась и в кипрской выборке. Если в возрасте от 3 до 5 лет это присутствовало скрытым образом и лишь частично явным, то в последующих возрастах спонтанное проецирование социальных структур восприятия приобрело стабильный характер. Опишем социальные структуры восприятия, выделенные у киприотов.

В возрасте от 3 до 4 лет и у мальчиков и у девочек проявляется оппозиция (задавался специальный вопрос о том, "кто эти "волки, мишки?" и пр.) "папа — мама и ребенок" (у киприотов присутствует уточнение по полу ребенка), аналогичная таковой в российской выборке.

В возрасте от 4-5 лет у 6 детей (все Д) в структуре восприятия присутствует противостояние мужской (отцовской фигуры) и материнской с ребенком (который в 4-ех случаях уточняется по полу как "девочка" или "дочка"), у четырех детей (все М) наблюдается союз папы и ребенка (в двух случаях "мальчик"; "дочка" (единич. вариант), "ребенок" (единич.)), противопоставленный "большой девочке" и "маме". Результат, касающийся девочек, более однозначен, чем в российской выборке, где в большей мере отражается сложность процессов идентификации и представлена тенденция к разотождествлению с матерью в союзе с отцом. Номинации "дочка", "девочка", "мальчик" в ответах российских детей упоминаются крайне редко, (чаще говорится о "сынке"), у киприотов уточнения по полу встречаются гораздо чаще, что может быть связано с тем, что "мишка" в греч. языке является существительным женского рода, с одной стороны, а с другой — "медвежонок" — существительное сред, рода (в отличие от мужского в русском языке), неопределенность рода заставляет доопределять, более прямо проецировать себя. Другой причиной, возможно, выступает более патриархальное устройство семьи на Кипре, где значительно жестче поляризованы женские и мужские функции как возможные объекты для идентификации, соответственно жестче разница между характером воспитания мальчиков и девочек в семье. В кипрской семье момент половой принадлежности культурно заостряется — радость при рождении мальчика, нейтральность при рождении девочки и вытекающие отсюда стили семейного воспитания лежат в основе обостренного чувства половой идентичности (цит. по Лэонтиу Ф., 1999). В этом смысле патриархальная структура семьи подчеркивает особенность женской функции, а не ее принижение. Еще одной причиной выступает наличие нескольких детей в кипрской семье (у всех обследованных детей имелись по крайней мере одна сестра или брат), в отличие от российской, где в этом возрасте, как правило, ребенок единственен. Это также задает определенную модель воспитания и. поведения (есть мальчик, а кто-то — девочка). Кроме того, наличие нескольких детей означает большее количество ограничений, а следовательно, более четкое осознание своих особенностей, в отличие от российской популяции, где чаще всего есть один ребенок, что, как правило, свидетельствует о меньшем количестве фрустраций. Применительно к российской выборке наличие одного ребенка в семье предполагает ограниченный набор моделей для постоянного наблюдения поведения, и в этой связи гораздо меньшую дифференциацию мужской и женской роли, характер которых иной, чем при традиционно-патриархальном укладе.

В возрасте 5-6 лет для мальчиков — киприотов характерен выход за пределы семьи и переход в однополую дружескую среду (оппозиции "они  друзья мальчики"; "друзья: волк-мальчик — волк-мальчик и маленький мальчик"; "медведи: мальчик большой — мальчик большой и маленький"), как следствие подчеркивания обособленности мужской роли. Другой причиной этому могут служить выраженные требования со стороны отца к мальчику, что подталкивает к своеобразному уходу от конкуренции с отцом и проявлению себя в среде себе подобных по полу. Кроме того, для детей важно подчеркивание возрастных различий (старший, младший), при помощи которых моделируются различные социальные отношения. Таким образом, именно у мальчиков (что в целом нехарактерно для России) происходит выход за пределы семейного окружения к более широкой половозрастной модели для идентификации. Дети в России гораздо больше, чем кипрские дети замкнуты на контекст семейности, гораздо более опекаемы, поскольку, как правило, семья состоит из родителей и одного ребенка и старшего поколения — бабушек и дедушек, проживающих в одном доме, и преимущественно занятых воспитанием. Гиперопека часто оборотной стороной несет скрытые и явные требования по отношению к ребенку, поскольку каждый из опекающих видит в нем единственную возможность для приложения собственных душевных сил, а также реализации нереализованного.

Кроме того, у российских детей если и намечается выход за пределы семьи, то конфликт начинает разворачиваться среди старших по возрасту ("сосед", "другой взрослый" и пр.) и младших, таким образом дети рано явно начинают конкурировать со взрослыми, в некоторых случаях это принимает форму выраженной борьбы за власть (так, одна девочка в ответ на перечисление мамой названий детских фильмов в магазине видео продукции уверенно и настоятельно выбрала фильм с характерным названием "Кто в доме хозяин?"), а не с детьми, что связано с особенностями российской семьи, о которых мы говорили чуть выше.

У кипрских девочек в этом возрасте "выход" за пределы семейной среды наблюдался лишь в одном случае, в котором, впрочем, все же есть и упоминание об определенных родственных отношениях ("медведи: два брата и их друг"). В четырех случаях у девочек происходит проецирование семейной структуры, причем, в одном случае из указанных, где возможности стимула не позволяют спроецировать всю семью, ребенок вводит дополнительного персонажа, таким образом добиваясь максимального соответствия реальной жизненной ситуации изображенному сюжету. Еще один вариант проявляется в актуализации скрытой семейной структуры (волк — большой мальчик — медведь ("она" на греч.) со своим малышом".

В возрасте 6-7 лет у девочек — киприоток проецируется в трех случаях семейная структура, где папа противостоит маме и ребенку (девочке), и соответственно сильнее идентификация с матерью, в двух случаях — появляется ситуация детской конкуренции ("волки — друзья, все мальчики" и "мальчик — мальчик и девочка самая маленькая"), чего раньше не наблюдалось. В этом смысле можно отметить тенденцию запаздывания выхода в контекст общения с другими детьми у девочек, становящуюся позже, чем у мальчиков, и менее однозначную в плане пола детей.

У мальчиков-киприотов в этом возрасте проецируются социальные отношения следующего характера: в двух случаях появляется абстракция типа "люди — 10 лет и 9 и 10 лет (возраст может меняться)"; в двух случаях — "собака (иногда указывается возраст) — папа и медвежонок"; и "волк, у него нет детей — мама и медвежонок" (единичный вариант). Подобный характер оппозиций свидетельствует о сложных отношениях с отцом в этот период, с которым (по характеру рассказов), сначала борются, а затем предлагают себя связать. Например, приведем текст рассказа мальчика "собака, ей 10 лет, и папа с медвежонком тянут веревку. Выиграют двое, и они получат подарок. Собака им отдаст маленького медвежонка как подарок, а потом собака отдаст папе — медведю игрушку — веревку, чтобы связать веревкой собаку, чтобы она не ушла".

Обратимся далее к некоторым, любопытным, на наш взгляд, деталям ответов детей-киприотов. В их рассказах проявляется устойчивая тенденция восприятия выигрывающим либо одного персонажа — папы, либо папы в паре с кем-то (ребенком), либо выигрывает старший по возрасту (мальчик), т. е. победитель — обязательно мужчина (около 83% ответам по всем протоколам). Победа "мужского начала" отражает авторитет фигуры отца, часто ассоциируемой (особенно в возрасте от 3 до 5 лет) с устрашающей фигурой ("волк"). Таким образом чаще всего подчеркивается сила и властность отцовской фигуры, что используется женщинами ради влияния на детей, ради целей воспитания (так, самая страшная угроза для кипрских детей состоит в сообщении о характере их поведения или проступке отцу) в отличие от достаточно "слабого" отца в российской популяции, который чаще всего проигрывает союзу "мамы с ребенком", (около 75% ответов), и мнение которого, судя по характеру ответов детей, менее значимо, чем мнение женщины.

В ответах кипрских детей обнаруживается, что именно от отцовской фигуры начинается процесс становления идентификации со старшими детьми, появляется стремление быть большим, что выступает у мальчиков в качестве косвенной, опосредованной идентификации с отцом.

Интересно, что кипрские дети, начиная с 3 лет и далее, в добавлении к тому, что персонажи "тянут веревку", часто (около 48% ответов) уточняют, что "они играют". По всей видимости, это свидетельствует о выраженном чувстве защищенности у кипрских детей, в отличие от российских, где подобное упоминание встречалось редко (20% ответов), да и то ответы касались в основном более поздних возрастных трупп, как правило от 5 лет. Данный факт говорит об уже упоминавшемся чувстве защищенности, непосредственно связанном с сильной отцовской фигурой, а также об особом устройстве детских учреждений, в структуре которых ребенок в большей мере занят игрой, в отличие от аналогичных структур в России, где дети в обследованной нами популяции самой структурой резкима пребывания в детском саду сфокусированы на занятиях, обучении и соответствующих достижениях, при этом воспитатели выполняют скорее функцию наблюдения за детьми и обеспечения их безопасности, в отличие от функции организатора игр и общения внутри группы на Кипре.

На возраст 5-6 лет в кипрской выборке приходится наибольшее восприятие выраженных конфликтных отношений между персонажами ("ссора", "драка") — всего три ребенка этого возраста (1 М и 2 Д) отметили, что персонажи "играют". Данный факт перекликается с тенденцией, наблюдающейся в России среди детей возраста 5-6 лет, где обостренной темой начинает звучать отстаивание себя в ситуации явного конфликта (специфика этого конфликта описана нами ранее). Таким образом, в этих данных отражается период "бурь", выраженных стычек и конфликтов, актуализируемых в данный возрастной период.

Интересно, что в полученных результатах тема соревнования, начинающая проявляться в ответах киприотов от 5 лет и обостренно в диапазоне от 6 до 7 лет представлена именно у мальчиков ("соревнование и получение приза за победу"), в российской выборке — эта тема в равной мере близка не только мальчикам, но и девочкам. При этом тема соревнования у кипрских детей вырастает из темы игры и определенного созревания в рамках игровой деятельности в отношениях со своим полом. В России ситуация иная- тема игры незначительно отражена в ответах детей, и поэтому тема соревнования актуализируется в качестве продукта социальных введений и режима воспитания в детском саду, построенного по принципу "кто лучше, кто быстрее".