Возраст 5-6 лет (42 человека: 19 д и 23 м)

В этом возрасте 95,23% детей видят "медведей", 4,76% (2 человека) говорят, что нарисованы "волк и собаки" (свидетельство, с одной стороны, эмоциональных сложностей у ребенка в связи с темой внутрисемейного конфликта, с другой стороны — показатель выбора более дифференцированных средств для его выражения).

При этом спонтанно детьми проецируются следующие оппозиции: "медведи — медвежонок", которая в дальнейшем рассказе раскрывается как социальная с появлением элементов семейной структуры (16,66%, 4 М и 3 Д); "папа — мама и ребенок (сынок)" (11,9%, из них 2 М и 3 Д); "другой медведь (старый сосед, другой папа) — папа и сынок" (9,52%, из них 3 Д и 1 М); "мама — папа и медвежонок" (7,14%, все 3 Д); "медведь — мама и мишка"(7,14%, 1 М и 2 Д); единичный вариант — "медведь — медведь с ребенком". Таким образом 54,54% детей спонтанно проецировали в речевом выражении социальные оппозиции, отображающие семейную структуру либо выход за ее пределы. Единичными вариантами были: случай синкретического восприятия — "медведи", и вариант "волк — собаки".

При специальном вопросе, заданном в случае неявного обозначения семейных позиций самим ребенком ("кто эти мишки?") 14,3% (4 М и 2 Д) сказали "папа — мама и сынок"; 4,76% (2 М) — "мама — папа и медвежонок"; далее,4,76% {1 М и 1 Д) "Михайло Потапыч — Настасья Петровна и Мишка" (т.е. и здесь сохраняемся тенденция к восприятию доминирующей структуры "папа — мама и медвежонок"); далее следуют единичные варианты: "злой, злой волк — пана и медвежонок" (1 М) (вариант защитной идентификации с отцом и проецирование агрессивной оппозиции внесемейного окружения); "дедушка — папа и медвежонок — сын" (1 М) (вариант ребенка, воспитывающегося отцом; в семье, помимо мальчика и отца еще двое мужчин (два взрослых старших брата от другого брака), мамы и других женщин в семье нет); "медведь — два медвежонка, побольше и поменьше" (1 М) (нивелирована роль матери, отношения рационализированы); "папа — медвежата" (1 М) (у данного ребенка папа — центральная фигура в семье, к нему приковано основное внимание всех ее членов); "папа Потапыч — второй папа и мишутка" (1 М); "брат — мама и медвежонок" (1 Д) (вариант конкурентных отношений между детьми за право находиться ближе к матери); "Дима Ботов — Миша и медвежонок" (1 М) (выход за пределы семьи для овладения ситуацией приближения ради установления фамильярных отношений). Таким образом при суммировании показателей спонтанных и полученных при задании вопроса ответов, оказалось, что наиболее выраженной является оппозиция "папа — мама и сын" (35,7%, из них 34,8% от общего числа М и 36,8% от общего числа Д, характерно, что разницы по полу детей не выявляется), далее следует оппозиция "другой медведь (сосед, другой папа, волк злой) — папа и сын" (16,6%, 3 Д 4 М), и оппозиция "мама — папа и сын" (11,9%, 3 Д и 2 М).

Итак, возможно выделить в вышеназванном перечне оппозиции, выражающие внутрисемейный конфликт ("медведи и медвежонок", "папа — мама и ребенок" и т.д.), и социальные оппозиции, которые выражают конфликт, выходящий за пределы семьи ("другой медведь, другой папа, старый сосед и т.д. — папа и сынок"). В последнем случае конфликт в контекст внесемейной обстановки переносит введение взрослого персонажа. Этот вариант может быть вариантом нормы как определенной идентификации с образом одного из родителей, благодаря которой ребенок выходит за пределы семьи. Но одновременно это может свидетельствовать и о негативном развитии, к примеру, об ощущении окружения чуждой средой и как следствие ярко выраженной идентификации со взрослым. При этом вариант "другой папа — папа и сынок" является промежуточным звеном между внутрисемейным расположением и внесемейным. Как показано в психоанализе, именно отец выводит ребенка во внешний мир и через идентификацию с ним этот выход становится возможным, на фоне определенной фрустрирующей функции, которую фигура несет в себе отцовская фигура. (Если быть более точным, то необходимо говорить не о конкретной фигуре отца, но об определенной функции, выполняемой кем-либо из взрослых, если отец отсутствует, либо по разным причинам неспособен к ее реализации (Kohut Н. (1971); Д.В. Винникотт (1994)). В том же случае, если отец — слабый, не соответствующий своей функции (напр., злоупотребляющий алкоголем и пр.), соответственно контакты с ним носит не систематический, но часто в этом возрасте очень глубокий эмоциональный характер, приводя к следующим вариантам развития: 1) ребенок, идентифицирующийся с отцом, получает осуждение извне, таким образом возникает случай противостояния с опасностью я враждебностью, идущими извне, и вариант идеалистического восприятия родителя ("Я ничего не вижу, он хороший, а другие плохие"); 2) идентификация со слабой отцовской функцией и желание защитить его, возникает жалость к отцу; 3) иногда данные варианты связываются для ребенка с "дополнительным" выраженным желанием уйти от опеки матери.

Отметим, что тенденция к выходу конфликта за пределы семьи будет сохраняться и усиливаться в следующей возрастной группе. Сохраняет свою важность оппозиция "папа — мама и медвежонок", другая оппозиция "мама — папа и медвежонок", как мы покажем далее, становится диагностическим критерием для выявления крайне неблагополучных в эмоциональном плане детей.

Так, последние 5 детей, выбравшие оппозицию "мама — папа и сын", являются наиболее неблагополучными в эмоциональном плане, так для 3 Д подобная "расстановка сил" является крайне неуютной, вызывающей сильнейшую тревогу, (неслучайно поэтому в дальнейшем рассказе появляется называние персонажа "мамы" — волком), в отличие от детей, спокойно проецирующих и говорящих о "папе — маме и сыне". Оставшиеся два мальчика, проецирующие вышеуказанную оппозицию при специальном вопросе, имеют явно "недееспособных" отцов, так, один мальчик имеет отца-инвалида, который обездвижен и не может самостоятельно передвигаться и ухаживать за собой, у другого мальчика отец пожилой (55 лет), а мама — властно доминантная, гораздо моложе своего мужа, при этом ребенок в конце рассказа добавляет следующую фразу "мне это даже больше напоминает двух пап (хотя раньше повествование шло именно о маме, папе и сынке) и сынке".

Предмет, который держат персонажи, называется "веревкой" 73,22% детьми, возрастает процент называния этого предмета "канатом" (14,6%), единичный вариант — "шнурок". Двое детей отмечают наличие у "веревки" узла ".

Среди фона чаще всего говорится о "лесе" (12,2%), "горке" (7,3%), упоминается "лед" (4,8%), "земля (4,8%), а также "лужа" и "река" (единичные варианты).