5.3. Диалогический подход к пониманию текста м.М. Бахтина

Согласно М.М. Бахтину, диалог есть та форма бытия, предстающего как полифония голосов, внутри которой происходит становление индивида. Индивид, поскольку он попадает в такое бытие, бессознательно проникается его диалогичностью. "Внутренний мир и мышление каждого человека имеют свою стабилизированную социальную аудиторию, в атмосфере которой строятся его внутренние доводы, внутренние мотивы, оценки и пр. " (Волошинов В. Н., 1993, с. 94). И в этом смысле внутри каждого из нас — много я, много субъектов, в нас звучит "полифония голосов". Понятно, что тогда структура самосознания усложняется, появляются конфликтующие структуры, борьба сознательных содержаний, бессознательный диалог и т.п. Каждое слово, каждое наше высказывание проникнуто социальным контекстом: "слово ориентировано на собеседника, ориентировано на то, кто этот собеседник. Абстрактного собеседника, так сказать, человека в себе, не может быть; с ним действительно у нас не было бы общего языка ни в буквальном, ни в переносном смысле" (там же, с. 94). "В сущности, слово является двусторонним актом. Оно в равной степени определяется как тем, чье оно, так и тем, для кого оно" (там же, с. 94).

На каждом слове лежит печать употребления его другими людьми, оно побывало у многих на устах, и в этом смысле задача человека — снять вторичные напластования, пробиться к своему смыслу. Но слово сопротивляется присвоению, оно проникнуто, чужими смыслами, а затем их объективацией. В слове звучат чужие контексты, поэтому процесс присвоения слова сопровождается особой его интерпретацией, оживлением, его дезобъективацией для меня. Но при взгляде извне в слове продолжают звучать когда-то приютившие его контексты, только мой смысл стремится их снять, переспорить, стремится к своему выражению. Таким образом, структура диалога для М.М. Бахтина следующая: Мое слово как выражение моей внутренней позиции стремится к своему предмету, смысл стремится к своему выражению, но на пути этого движения встречается множество других позиций, с которыми Мое слово вынуждено вступать в диалог, пробиваясь к своему предмету. И если это происходит, мы говорим об индивидуальности. Но важно понимать, что индивидуальность имеет своим истоком коммуникацию, диалог, т.е., и об этом говорит М. М. Бахтин, слова должны хорошо социально пообтереться, отшлифоваться реакциями и репликами, отпором или поддержкой социальной аудитории. В это смысле развитие движется от диалогизма к монологизму, к отточенности внутреннего голоса, к индивидуальности. М.М. Бахтин в этом смысле описывает ее становление как бы двойным образом: извне и изнутри. В этом смысле любое слово можно видеть как чужое, социальное, существующее в определенных социальных общностях, как бы пробегающее различные социальные группы, социальные ценности, имеющие свою историю — свое рождение и смерть, и, наконец, соответствующим образом определяющее человеческие интересы, склонности и намерения. Другими словами, слово, высказанное в определенных социальных контекстах, определяет, как бы маркирует социальную роль человека как существа коммуникативного, находящегося в интимной социальной связи с определенной социальной и культурной средой, которой адресовано это слово. Но если присмотреться, можно увидеть в разной мере, у разных людей прорастающие, пробивающиеся индивидуальные смыслы, растущие вместе с развитием индивидуальности.

Для М. М. Бахтина все — диалог, каждое слово является ответом на другое слово, исходящее от другого человека, через него мы как-то отвечаем, соглашаемся, боремся, спорим или принимаем Другого. Этот диалог нескончаем, незавершаем, поскольку это диалог смысловой, экзистенциальный, субъективно он заканчивается с жизнью человека, а на самом деле продолжается в виде диалога культур, традиций, различных социальных сред.

И в этом смысле, следуя логике М. М. Бахтина, при этом понимая, v что подход М. М. Бахтина скорее культурологический, социологический, чем психологический, важно научиться тонко различать звучащие голоса внутри человека, понимать, каков Другой, которому слово, "голос" адресованы, какова реакция на него, и через это проникнуть в собственно диалогическую структуру самосознания человека.

М.М. Бахтин формулирует собственный подход к анализу текста, в котором за единицу анализа принимается высказывание. Обратимся более подробно к конкретным признакам высказывания, выделяемым М.М. Бахтиным (1979, 1996). До него высказывание определялось либо лингвистически (как отдельное предложение), либо как языковое выражение некоторой законченной мысли (традиционная психологическая теория мышления). Таким образом, и в традиционном определении высказывания всегда содержалась форма определения границ целого — например, логико-семантические, психологические формы и пр. Для М.М. Бахтина важен именно "персоналистический" критерий для выявления границ речи, т.е. важен факт смены речевых субъектов. Это положение восходит к центральному для М.М. Бахтина философскому соотношению Я и Другого.

М.М. Бахтин выделяет следующие признаки речевого высказывания:

1. смена речевых субъектов. Высказывание заканчивается, когда на смену одному речевому субъекту выступает другой речевой субъект, в связи с чем начинается другое высказывание. Феномен речевого субъекта — это не лингвистический феномен, но конструируемый диалогическим подходом к анализу речи. Смена речевых субъектов может происходить также в рамках внешне единого речевого акта, даже внутри одного слова. Собственно речевой субъект — это некоторая позиция высказывания, которую (если переверти на психологический язык) можно обозначить как определенную позицию идентификации, из которой осуществляется высказывание. Особенно это заметно у, маленьких детей, когда речевая активность исходит, из одной идентификации, затем переходит к другой и т.д., т.е. здесь ярко проявляется именно смен», субъектов в рамках одного самосознания;

2. адресованностъ. Согласно М.М. Бахтину, любая речевая активность осуществляется в континууме Я  Другой, поэтому всякое высказывание относится к определенному другому лицу, так или иначе значимому для индивида. В определенном смысле можно сказать, что в самом высказывании запечатлена его адресованность, специфическая диалогическая интенциональность, а также специфическая форма Другого. Но полюсы Я и Другого неразрывно связаны друг с другом, связаны так, что нельзя отделить Я от Другого, нельзя говорить о Я безотносительно к Другому и наоборот. В этом смысле следует понимать следующий признак высказывания, выделенный М.М. Бахтиным:

3. высказывание относится как к другому участнику речевого общения, так и к самому говорящему. Поскольку образ Другого всегда присутствует у субъекта, и он всегда проецирует его на конкретных участников общения, то всегда существует некоторое предвосхищение возможной речи другого индивида (непонимающей, возражающей, сочувствующей, разделяющей и пр.). В этом смысле существует адресованность как ориентация на предвосхищенную чужую речь, т.е. индивид может строить свое высказывание с учетом возможной чужой ответной речи. Также в высказывании будут всегда существовать диалогические обертоны по отношению к преднайденным чужим словам, когда "свое" слово хочет прорваться через завесу чужих слов, выразить себя в их более или менее плотной среде. Именно в этом смысле высказывание также и

4. экспрессивно. Это всегда некоторая экспрессия речевого субъекта, выражающего себя в высказывании. Следующий признак высказывания, это

5. его целостность. Поэтому оно и является некоторой единицей анализа речи. Целостность высказывания определяется тем, что оно может быть достаточно четко отделено от другого высказывания. И, наконец,

6. признак завершенности. Высказывание завершено в том смысле, что это некоторое выражение смысловой позиции субъекта, который посредством высказывания выражает свои, определенные внутренние ценности.

Для того, чтобы оттенить диалогический подход и исследовательскую позицию им предполагаемую, рассмотрим критику М.М. Бахтиным структурализма. По мнению М.М. Бахтина, для структурализма характерны ''последовательная формализация и деперсонализация: все отношения носят логический (в широком смысле слова) характер. Я же во всем слышу голоса и диалогические отношения между ними". (с. 372, 1979). ''В структурализме только один субъект — субъект самого исследователя. Вещи превращается в понятия (разной степени абстракций); субъект никогда не может стать понятием (он сам говорит и отвечает). Смысл персоналистичен: в нем всегда есть вопрос, обращение и предвосхищение ответа, в нем всегда двое (как диалогический минимум)" (с. 372-873, там же).

Таким образом, М.М. Бахтин заменяет "статическое развинчивание" (термин Ю. Кристевой), присущее формализму и структурализму, динамическим подходом к тексту, который живет, согласно М.. Бахтину, только соприкасаясь с другим текстом-контекстом, т. е. определенная структура (в случае рассматриваемом М.М. Бахтиным — художественная структура) не есть, а становится. И слово в тексте понимается не как точка с установленным смыслом, а также диалогически как наслоение диалогических контекстов.

Структурализм же рассматривает объективированное, омертвленное сознание и бессознательное, деперсонализированные (логические) отношения между биполярными оппозициями, т.е. механический контакт между абстрактными элементами (что значимо для больших массивов данных, например, в этнографии, социологии и дало своеобразный толчок для развития этих наук). Напротив, диалогический подход подразумевает персоналистичнрсть, присутствие Другого субъекта, который есть всегда, т. к. сознание по своей сути диалогично. Как только отсекается Другой — диалогичность пропадает, появляется объектность.

Таким образом, диалогический подход позволяет понять явления развития, индивидуализации, персонализации в их динамическом становлении.