5.2.2. Герменевтика в. Дильтея

Для В. Дильтея (1924; 1980) как представителя философии жизни предметом познания является феномен жизни. Он считает, что жизненный опыт можно охватить только в его переживании, интуиции или творческом озарении. В. Дильтей отстаивает целостность жизни человека и говорит о ней как о некотором психофизическом целом, поэтому таким же целостным должно быть и переживание или вживание в эту жизнь. В сущности,. В. Дильтей пытается выйти за пределы поверхностных рациональных конструкций опыта, найти некоторые непосредственные, и потому простые и очевидные переживания, на которых строится более рациональный опыт, как в культуре, так и отдельного человека. Поэтому он считает, что, вживаясь в действительность, можно найти переживание, на котором данная действительность построена. Поскольку предметом познания являются непосредственные переживания, переживания непосредственных проявлений жизни, то их возможно только понимать. Поэтому понимание является основой всякого познания в "науках о духе". Любое проникновение в реальность, согласно В. Дильтею, связано с необходимостью отождествления этой реальности с каким-то внутренним переживанием. Здесь предполагается определенная активность всякого рода культурной действительности и реальностей, потому что, в сущности, в их основе лежит переживание, которое является феноменом, т.е. специфическим импульсом жизни, так что все существующее существует на базе определенных переживаний. В этом смысле В. Дильтей полагает, что усвоить чужой опыт можно только через сопереживание, которое переводит данные извне во внутреннее состояние. В этом смысле понять что-то возможно только через себя, только на себе в результате акта вживания в чужой опыт, и тогда становится возможным его усвоение, реконструкция и осмысление.

В. Дильтей считает, что, в сущности, любое проникновение в реальность связано с необходимостью отождествления ее с каким-то внутренним переживанием, т.е. именно наличие переживания является некоторым внутренним условием понимания. Это переживание может уже существовать у индивида или же он может приобрести его в результате вживания. Здесь, как и в герменевтике Ф. Шлейермахера, возникает ряд новых проблемных полей.

Например, В. Дильтей признает, что понимание обуславливается интересами, что оно в принципе неотрывно от оценки. Детализируя это положение, можно сказать, что оценка может включаться на двух уровнях — на уровне вживания и на уровне анализа, а также интерпретации возникшего переживания. Эту проблему в дальнейшем разрабатывают экзистенциальные философия и герменевтика, ставящие ее во главу угла. Не менее остро данная проблема встает также и в психоанализе, в психотерапии вообще, а также в проективных методах (проблематика контрпереноса, специфика подготовки психотерапевта и диагноста высшей квалификации, степень его проработанности и пр.). В сущности, решение этой проблемы не может быть абстрактным, но она должна рассматриваться в соответствии с тем, какую исследовательскую или практическую задачу мы ставим перед собой. В. Дильтей говорит и о подстерегающих опасностях при попытке понимания и последующего истолкования, а именно, о недоверии ("скептическая субъективность") и преувеличении ("романтическое своеволие"). Движение между этими безднами, между "слишком мало" и "слишком много", попытка найти точку опоры между этими полюсами  и есть основная проблема герменевтики.

В. Дильтей впервые обращается непосредственно к изучению психологии и тех психологических концепций, которые активно развивались в его время. Существующую психологию В. Дильтей считал недостаточной, с одной стороны, ограниченной объяснением психофизиологических механизмов, а с другой стороны, перенасыщенной различного рода гипотезами и теоретизмами. Эта психология не достигает непосредственного слоя психики, который представляет собой те непосредственные переживания, на которых строятся последующие формы психологической жизни. Поэтому свою психологию В. Дильтей называет описательной, т.е. стремящейся описать непосредственные переживания.

В. Дильтей резко противопоставляет понимание и объяснение: природу мы объясняем, а духовную жизнь — понимаем. Растения, животных, неорганические предметы можно понять лишь отчасти и не в их индивидуальном бытии. Это следует понимать таким образом, что эти предметы мы понимаем посредством своего опыта, своих переживаний, которые накладываются, к примеру, на камень, на животное и т.п., и в этом смысле мы объясняем, т.е. делаем ясным, проясняем категориями нашего разума смутное и неясное.

Возможность же понимания другого человека, согласно В. Дильтею, обусловлена одинаковой духовно-чувственной природой человека. Поэтому, опираясь на эту общность, можно активно практиковать вживание и на этой основе практиковать понимание. Поскольку человеческая жизнь представлена в конкретных индивидуальных ее проявлениях, и поскольку всякое индивидуальное несет общее, то В. Дильтей считает, что из индивидуального мы всегда сможем реконструировать общее. Методологически исходным пунктом вживания для В. Дильтея является целостность духовной жизни, которую мы должны реконструировать, усмотреть в переживании через ее объективации различного рода (к примеру, рассказ и т.д.). И здесь мы задаемся вопросом, а возможно ли такое понимание? Если оно возможно, то мы должны доказать, что такое постижение через объективации целостности психической жизни вполне возможно, и представить это как научный факт. Это положение В. Дильтея весьма значимо для нас, поскольку психолог всегда встречается с различными объективациями жизни, и задача достоит в том, чтобы, найти за ними, некоторую целостность психической жизни. А поскольку речь идет о научном исследовании, то здесь важны также определенные нормы, критерии понимая, рефлектированность процедур, которые при этом осуществляются и, наконец, определенные требования к исследователю.