4.2. Схема анализа проективного рассказа с. Томкинса.

С. Томкинс (1947) выделяет следующие категории анализа рассказов ТАТа:

1) Вектор. Данная категория характеризует психологическую направленность поведения, стремлений или чувств персонажей. Категориальная реализация содержания этой характеристики осуществляется через отождествление характера психологической направленности с характером словообразования в плане функционирования языка, по следующей аналогии: как предлог видоизменяет характер направленности слова, указывает на отношение субъекта к объекту и способ такого отношения, по такому же принципу определяется и характер психологической направленности, динамика и структура самосознания субъекта. С. Томкинс выделяет следующие предлоги: "на", "от", "к", "с", "для", "против", "ради", "под", "из-за", "за".

2) Уровень. Характеризует плоскость, в которой разворачивается происходящее в рассказе: уровни желаний, мечтаний, поведения, воспоминания, сны, реально происходящие события и т.п. Как представляется, этой категорией С. Томкинс хочет подчеркнуть, с одной стороны, то, откуда берется материал рассказа и какая реальность психики поставляет этот, материал, а с другой стороны — в зависимости от того, в рамках какой психической структуры главным образом ведется повествование, в соответствии с этим меняется и сама форма рассказа (т.е. это психологическая форма изложения материала).

3) Условия или обстоятельства. Относятся не к целям стремлений, а соответствует психологическим и физическим состояниям, которые человек обнаруживает внутри себя или в окружающем мире, и которым предается значение различной валентности.

4) Квалификаторы. Указывает на временные, пространственные и силовые характеристики предыдущих категорий. Например, квалификатор "удаленности" (степень отдаленности в пространстве и времени) указывает на степень подавления потребности, эксплицированной в рассказе.

Анализ по выделенным категориям осуществляется отдельно в рамках четырех основных; сфер отношений, выделенных С. Томкинсом — сферы семейных отношений, сферы любви, секса и супружеских отношений, сферы социальных отношений и сферы профессиональных проблем. В этой связи осуществляется семантическая квалификация, налагаемая на анализ рассказа.

Общая, основная тенденция, реализуемая в этой схеме — это замена психологического анализа семантическим и логическим анализом. Безусловно, семантический анализ дает возможность увидеть личностные проявления, но в данном случае отличается все же статичностью. Задача изучения непосредственной динамики, структуры самосознания, как оно является себя в тексте, не ставится.

4.3. Схема анализа проективной продукции ф. Уайетта. Проблема идентификации в рассказе

Ф. Уайетт (1947) использует 15 переменных в анализе ТАТа:

непосредственно рассказ;

восприятие стимульного материала;

отступление от типичных ответов;

противоречия в рассказе;

временные тенденции;

уровень интерпретации;

характер повествования;

качество повествования;

центральный образ;

остальные персонажи;

межличностные отношения;

стремления, избегания;

пресс;

исход;

тема.

Как видно, в категориях анализа присутствует заимствования из схем Г. Меррея и Д. Рапапорта, но одновременно с этим, Ф. Уайетт предлагает и ряд оригинальных подходов к тексту.

Так, иное содержательное наполнение приобретает понятие уровня. Ф. Уайетт выделяет:

• конкретно-фактический уровень,

• эндопсихический уровень (описание внутренних переживаний, мыслей и чувств персонажей),

• символический уровень (воображаемая субъективная реальность),

• уровень прошлого и мифологии,

• уровень мнимости (персонажи, притворяющиеся иными, чем они есть на самом деле) и

• уровень условности (описание альтернативных возможностей и вариантов).

Таким образом, выделяются различные модусы порождения текста, его различные жанровые характеристики и при этом предполагается изоморфность выделенных уровней текста некоторым психологическим содержаниям, которые они несут. Например, если субъект фантазирует, то это естественно, более глубокий уровень, чем простое описание и т.д. Это имеет определенное значение как с точки зрения проекции прямых содержаний, так и с точки зрения структурных процессов проецирования самосознания в текст. Но строить более конкретные заключения на основе определения уровня оказывается затруднительным, т.к. не эксплицирован сам способ извлечения информации, соответствующий уровням различной глубины. Не эксплицируется здесь и различие собственно самих содержаний бессознательного, которые могут выражаться или проявляться на многообразных уровнях.

Другой подход к анализу, представляющийся интересным, состоит в том, что Ф. Уайетт разделяет основных и дополнительных персонажей в тексте, предполагая, что разные персонажи значимы и отражают разную степень идентификации с ними испытуемого. В этом смысле Ф. Уайетт продолжает линию Д. Рапапорта (1946), допускавшего возможность частичной идентификации испытуемого или идентификации сразу с несколькими персонажами. Таким образом, осуществляется отход от представления Г. Меррея и С. Томкинса в отношении основного героя, который традиционно рассматривался в качестве прямой проекции и идентификационной фигуры рассказчика, а остальные персонажи — как воплощающие окружение автора.

Отметим, что, на наш взгляд, понятие идентификации следовало бы расширить, распространив его и на нетождественное персонажам, с семиотической точки зрения. Фактически любое слово, переакцентировки внутри произносимого слова, сюжетное содержание и т.д. может указывать, на скрытую, однозначно не явленную идентификацию. С нашей точки зрения, в основе текстовых конструкций лежат идентификации, не обязательно представленные на уровне речи. И тогда идентификация определяется как некоторая элементарная, базовая позиция самосознания, которая является порождающей структурой речи и поведения. В данном случае мы придерживаемся позиции, наиболее ярко сформулированной М.М. Бахтиным (1979), который выделяет в качестве единицы анализа текста — высказывание, обращение к определенному другому самосознанию и связанное с определенными ожиданиями — реакциями от этого самосознания. Структура этого высказывания опирается на определенные идентификации самосознания, некоторые базовые представления о себе, впрочем, заимствованные обычно извне. И хотя высказывание не тождественно языковому выражению, и может реализовываться посредством других коммуникативных средств (жеста, интонаций и т.п.), но центральным в его понимании предстает то, что оно являет собой некоторое выражение самосознания.

Ф. Уайетт описывает отношения персонажей на двух уровнях — формальном и эмоциональном. Можно сказать, что в данном положении содержится существенная мысль, важная для проводимого нами в последующем анализе, о том, что существуют некоторые уровни, структуры идентификаций, а также существует рационализация самой позиции идентификации. Но следует подчеркнуть, что и в рамках одного персонажа существует скрытая коммуникация между идентификациями различного уровня, к примеру, между идентификациями непосредственного слоя сознания и идентификациями рационализированного пласта сознания. Именно внутри такого рода взаимодействия и существует, то, что называется в психологии защитными механизмами. И при анализе этой коммуникации становится возможным изучать саму структуру защиты, ее внутреннюю механику.