5.2. Структура исторического процесса

Опираясь на принцип антропоцентризма, Ясперс выделяет в истории человечества четыре эпохи:

- прометеевская эпоха,

- эпоха великих культур древности,

- «осевое время»,

- научно-техническая эпоха.

Согласно Ясперсу, в прометеевскую эпоху произошло отделение человека от природы, проявились сугубо человеческие свойства, такие как, речь, способность к изготовлению орудий труда, пользование огнём, зачатки культуры в виде искусственных запретов – табу, социальная организация, мировоззрение в его мифологической форме. Но при всех изменениях, способ существования людей оставался приближенным к природному, поэтому он может быть определён как «доистория».

Великие культуры древности ведут отсчёт приблизительно с V тыс. до н.э. К их числу относятся шумеро-вавилонская культура (Месопотамия), Египет, эгейский мир, доарийская культура долины реки Инд, архаический Китай с центром в долине реки Хуанхэ. Типологически (но не хронологически) упомянутым обществам близки культуры доколумбовой Америки.

На этой стадии человечество совершило «скачок в историю». На социально-экономическом и политическом уровне это отразилось в создании сложных ирригационных систем и в возникновении первых империй. Кардинальные сдвиги произошли и в духовном плане. Человеческое, личное начало теснит природное, безличное. Авторитетами и примерами для подражания становятся выдающиеся люди, великие правители и мудрецы, преобразующие среду человеческого обитания, побеждающие демонов природы. «Исторический человек» ставит перед собой высокие цели, стремится выйти за собственные пределы. Рождается историческая память, и одновременно с ней появляются механизмы, обеспечивающие хранение и передачу духовного наследия – традиция и письменность. «…Осознаётся преходящий характер всего. Всему в мире отведено определённое время, и всё обречено на гибель. Но только человек знает, что он должен умереть. Наталкиваясь на пограничную ситуацию, он познаёт вечность во времени, историчность как явление бытия, уничтожение времени во времени. Его осознавание истории становится тождественным осознанию вечности» [63, с. 73].

Но, по мысли Ясперса, несмотря на все указанные антропологические трансформации, человек великих культур древности ещё не вполне пробудился. «…Всё подчинено зримым картинам бытия, связано безусловными нормами. Это – не вызывающее сомнения фактическое бытие, которое высказывают и которому следуют. Основные человеческие проблемы заключены в рамки священного знания магического характера, они не перешли в беспокойные поиски… <…> …Вопрос о смысле не ставится со всей отчётливостью. Создаётся впечатление, что ответ уже есть до постановки вопроса» [63, с. 74].

Характерной особенностью эпохи великих культур древности Ясперс признаёт сохранение значительных различий между культурами, отсутствие взаимной проницаемости и коммуникации.

Согласно Ясперсу, центральное положение в структуре исторического процесса занимает «осевое время», поделившее его на «до» и «после». Это «самый резкий поворот в истории», когда «появился человек такого типа, какой сохранился и по сей день» [63, с. 32].

Христианская мысль, от Августина Блаженного до Гегеля, считала ключевым событием истории явление Иисуса Христа в мир. Ясперс выступает против такой трактовки оси истории. По его мнению, в этом качестве может выступать только такой факт, который имеет решающее значение для всех людей, вне зависимости от их религиозной принадлежности.

Под «осевым временем» Ясперс понимает период между 800 и 200 годами до н.э. В это время независимо друг от друга в пяти регионах планеты были продемонстрированы высшие достижения человеческого духа, которые сохраняют свою значимость до сего дня. В Китае жили и творили Конфуций и Лао-цзы. В Индии были созданы Упанишады и сформулировал своё учение Будда. В Иране осуществлял свою проповедь Заратустра. В Палестине действовали Илия, Исайя, Иеремия и другие ветхозаветные пророки. Греция явила миру Гомера, великих философов и великих трагиков.

Рождается антропоцентрический подход к бытию – человеческая проблематика выступает на первый план. «Человеческое» становится верховным мерилом бытия. Начинается экзистенциальное вопрошание: «Где проходят границы моего существования?», «В чём моя свобода?», «Возможно ли спасение?» Перед человеком вдруг открываются «ужас мира и собственная беспомощность» [Там же].

Одним проявлений «осевого времени» стала рационализация сознания, смена мифа логосом. На арену истории являются философы – люди, нашедшие опору в собственном мышлении, отважившиеся на метафизические поиски. Категориями, разработанными ими, мы мыслим по сей день. Одновременно начинается критика привычных воззрений, обычаев, жизненных устоев. Оборотной стороной этого процесса явилось состояние неопределённости, неустойчивости, «расщепление духовной сферы», беспокойство на грани с хаосом, катастрофическое мироощущение: «Началась духовная борьба, в ходе которой каждый пытался убедить другого, сообщая ему свои идеи, обоснования, свой опыт. Испытывались самые противоречивые возможности» [Там же].

Существенные изменения произошли и в религиозной сфере. В первую очередь, были заложены основы мировых религий. Изменились представления о Божестве: на место природных демонов приходит трансцендентный Бог. Всё бóльшую роль в религии играет этическая проблематика.

В этих вопрошаниях, метаниях, свободе и ограниченности, подъёмах и падениях, в этом творческом хаосе, в духовной динамике, напряжении всего человеческого существа и состоит, по Ясперсу, подлинность человека «осевого времени». Оно продемонстрировало, каким может и должен быть человек, в чём состоит его сущность. Он слаб, находится во власти плоти и влечений, но он же стремится к высшему, пытается выйти за границы своего существования. По мысли Ясперса, в «осевое время» была открыта личность.

«Осевое время» сыграло роль творческого импульса для всей последующей истории. Его идеи и деяния будут будоражить воображение последующих поколений. «…Повсюду сохранилось воспоминание о духе предшествующей эпохи. Он стал образцом и объектом почитания. Его творения и великие люди стояли у всех перед глазами и определяли содержание обучения и воспитания…» [63, с. 36] С тех пор духовный подъём стал устойчиво ассоциироваться с воспоминанием о той творческой эпохе.

Причастность к достижениям «осевого времени» стала для Ясперса основанием для своеобразной иерархии народов. Народы, непосредственно проявившие себя в данную эпоху или воспринявшие «осевое» наследие позднее, могут с полным основанием считаться историческими. Остальные оказались на обочине исторического процесса; их существование приближено к природному.

В «осевое время» впервые дало о себе знать духовное единство человечества. В том факте, что носители «осевой» духовности провозгласили удивительно схожие идеи независимо друг от друга в разных регионах планеты, Ясперс видит подтверждение своего тезиса об общем истоке и единой цели человеческой истории. Но, будучи религиозным мыслителем, он не пытается искать рационального объяснения этому параллелизму – история таинственна, её смысл находится за пределами природного и социального бытия, в иной реальности. В единство человечества можно верить, его можно угадывать в многообразии эмпирических фактов, но его невозможно объяснить. Максимум, которого достигает историческое познание – удивление перед тайной бытия. Разум здесь бессилен.

Между «осевым временем» и научно-технической эпохой пролегают долгие столетия вызревания западной цивилизации с её неповторимыми чертами, такими, как идея политической свободы, рационализм, повышенное внимание к теме личности, реалистический взгляд на мир, динамизм. Переход к научно-технической эпохе, обозначившийся в XX в., Ясперс связывает именно с активностью Запада и с всеобщим распространением его жизненных ориентаций. Наука и техника становятся доминантами развития и несут небывалые изменения в повседневную жизнь людей. Грядёт эра глобального человечества, наступление мировой, универсальной истории. «Наша исторически новая ситуация, впервые имеющая решающее значение, являет собой реальное единство людей на Земле. Благодаря техническим возможностям современных средств сообщения наша планета стала единой целостностью, полностью доступной человеку, стала "меньше", чем была некогда Римская империя» [63, с. 141].

Ясперс настаивает на принципиальном отличии нынешней эпохи от «осевого времени». «Наше время – время реального технического и политического преобразования, а не время вечных творений. Со всеми своими великими научными открытиями и техническими изобретениями наша эпоха скорее подобна времени, когда были созданы орудия труда и оружие, приручены животные, использована лошадь как средство передвижения, чем времени Конфуция, Лао-цзы, Будды и Сократа» [63, с. 142]. Среди негативных сторон нашего времени зависимость от техники, господство механицизма в сознании, примитивизация, ведущий к душевному опустошению нигилизм. Но Ясперс – оптимист, он верит в готовность своих современников «вновь преобразовать человеческую природу в соответствии с её истоками» и «превратиться в настоящих людей». «Та глубина, из которой мы вышли, то подлинное, которое было скрыто под покровом второстепенных образований, привычных оборотов речи, условностей и институтов, опять обретает голос. Зеркало великого осевого времени человечества послужит, быть может, ещё раз одним из существенных заверений в том, что в своём стремлении понять самих себя мы должны обратиться к тем глубинам, откуда мы вышли» [63, с. 154].

Контрольные вопросы

1. В чём состоит принципиальное различие между концепцией Ясперса и теориями, представляющими локально-исторический подход?

2. В чём суть идеи «перехода»?

3. Какие эпохи Ясперс выделяет в истории?

4. В каких регионах проявило себя «осевое время»?

5. В чём состоит значение «осевого времени» для последующей истории?