Глава 7. Книговедение и смежные дисциплины

За пределами общего книговедения и частных книговедческих дисциплин остались такие традиционно рассматриваемые в границах книжного дела и причисляемые к науке о книге области, как читателеведение, искусство книги, статистика печати.

Как области практической деятельности искусство книги и статистика печати, входящие в практику книжного дела, подтверждают методологическое положение о том, что живая человеческая предметно-преобразовательная деятельность, направленная на тот или иной «фрагмент» объективной реальности, всегда богаче и разнообразнее какой-либо одной теории, средствами, которой она может быть объяснена, интерпретирована, описана.

Действительно, практика книжного дела, отраженная в теории книговедения, - это только книговедческая практика. За пределами объекта книговедения остается множество разновидностей деятельности, совокупностью которых реализуется функционирование книжного дела и самого книговедения как науки. Среди них можно назвать идеологическую, лингвистическую, литературоведческую, текстологическую, экономическую, психологическую, социологическую, эстетическую, управленческую с широким спектром ее разновидностей, инженерно-техническую, рекламно-пропагандистскую, педагогическую, физическую (в подсобных работах, обеспечивающих многие процессы книжного дела) и др.

Эти виды деятельности, а точнее - их теоретические модели, входят в объект различных самостоятельных по отношению к книговедению наук.

Взаимодействие их с книговедением составляет одну из методологических проблем как для книговедения, так и для них самих. Выявление содержания и форм этого взаимодействия обогащает и само книговедение, и смежные науки, детализируя объект, углубляя предмет, расширяя познавательные возможности методов, а следовательно, совершенствуя теорию, повышая управленческую эффективность науки по отношению к практике.

Для исследования проблемы взаимоотношений книговедения со смежными науками прежде всего необходимо определить статус смежной дисциплины, т.е. ответить на вопрос: какие дисциплины считать смежными.

На самом предварительном уровне смежными следует считать такие научные дисциплины, знание в области которых необходимо для рационального и эффективного осуществления того или иного вида практической книговедческой деятельности в книгоиздательском, книготорговом, библиотечном, библиографическом деле и для адекватного и целостного отражения в теории сущности, способов и форм существования, движения, развития, функционирования книги как объекта книговедения.

Уровни организации объекта книговедения и соответствующие им уровни организации книговедческого знания, а следовательно и уровни содержания знания (общекниговедческое, специально-книговедческое, частнодисциплинарное), предопределяют и набор смежных дисциплин.

На уровне общего книговедения это марксистско-ленинская философия и теория познания, общая теория информации, теория социальной и массовой коммуникации, семиотика, общее языкознание, общее литературоведение, эстетика, общее музыковедение, история и теория культуры, общая теория систем и системных исследований, науковедение. Сущность исследуемых ими явлений детерминирует сущность книги, а также содержание и структуру книговедческого знания.

В системе специально-книговедческого знания объективно выделяются книгоиздательское, книготорговое, библиотечное, библиографическое знания, теоретически отражающие наиболее общие формы книги и соответствующие способы их существования: книгоиздательский репертуар - книгоиздательское дело; книготорговый ассортимент - книготорговое дело; библиотечный фонд - библиотечное дело; библиографическая информация - библиографическое дело.

На этом уровне организации объекта книговедения и книговедческого знания смежными дисциплинами выступают: экономика книжного дела, читателеведение, отраслевая статистика.

Отсутствующая пока в теоретически разработанном виде экономика книжного дела в целом существует в форме экономики и организации издательского дела, экономики и организации книжной торговли, экономики и организации библиотечного дела, экономики библиографического дела и научно-информационной деятельности. Исследования в их предметах ведутся либо с целью обеспечения учебных курсов по соответствующим специальностям, либо с целью решения практических задач по совершенствованию организационно-экономической деятельности в соответствующих областях книжного дела.

Исследования читателя начались еще в дореволюционный период и предпринимались чаще всего деятелями книги, учеными - книговедами, историками культуры.

Статистика печати разрабатывалась и в практическом и в историко-исследовательском планах библиографами и историками книги.

Искусство книги - «единство видов художественной, творческой деятельности по задумыванию (проектированию), воплощению (художественному решению) и воспроизведению (полиграфическому тиражированию) книжного издания» - традиционно рассматривается в границах книгоиздательского дела как один из его неотъемлемых процессов.

В границах различных областей книжного дела (редакционно-издательского, книготоргового, библиографического, библиотечного) накапливался фактический материал по изучению читателя. Этот материал обобщался в публикациях, появляющихся по большей части в книговедческих изданиях.

Многолетнее изучение конкретных читателей Н.А. Рубакиным привело его к созданию специальной теории - библиопсихологии, которую как самостоятельную дисциплину многие теоретики 20-30-х гг. включали в состав книговедения.

В «Словарном указателе по книговедению» А.В. Мезьер (Ч. 3. С. 386-478) собран богатейший библиографический материал, отражающий различные направления изучения читателя и чтения в дореволюционные годы и в первые десятилетия Советской власти. Здесь зафиксирована специальная литература по вопросам социологии и психологии чтения, истории читателя, методики изучения круга чтения различных социальных читательских слоев, методики руководства чтением. Рубрику «Читатель - его изучение» предваряет небольшой текст, в котором выражена теоретическая точка зрения самой А.В. Мезьер на проблему и ее состояние: «Важнейшая и, несмотря на обилие литературы, мало еще разработанная проблема книговедения; в библиотечной литературе трактовалась обычно как замкнутое изучение „читательских интересов“, т.е. читатель изучался не в его классовых борющихся группировках, а как библиотечный „абонент“, лишь с книгой и через книгу, в отрыве от всей конкретики условий и задач классовой борьбы; самая методика изучения читательства обычно страдала при этом резким уклоном в психологизм, с неправильной, немарксистской трактовкой взаимоотношений биологического и социального, с опорой на такие буржуазные теории, как рефлексология, фрейдизм, реактология или эмпириокритическая рубакинская „библиопсихология“; в результате такого изучения читателя создавалась статичная, проникнутая формалистическим методизмом, идеалистическая теория, не могущая овладеть практикой классовой борьбы и разрешить задачу организации через книгу массы; научное освещение проблемы читательства, на основах марксо-ленинской методологии, еще ждет, в сущности, своей разработки» .

Из наиболее серьезных исследователей этой проблемы в 20-30-е гг. следует назвать таких книговедов, как М.И. Слуховский, Я.Я. Шафир, Д.А. Балика, Е.И. Хлебцевич, В.А. Невский и др.

Продолжают разработку этой проблемы современное книговедение и смежные с ним научные дисциплины ( социология, психология, литературоведение, лингвистика, теория массовых коммуникаций).

В начале 70-х гг. в статье В.П. Таловова появляется термин «читателеведение» , а несколькими годами позже его же обстоятельный аналитический обзор отечественной литературы об изучении читателя и чтения. Целью этого обзора было обоснование читателеведения как относительно самостоятельной области социально-психологических исследований: «В перспективе читателеведение как особая отрасль научного знания должно претерпеть дифференциацию и включать в себя в качестве органических частей такие разделы, как социология читателя, психология читателя и психология чтения, различающиеся между собой спецификой предметов и исследовательских методов» .

В.П. Таловов определяет важнейшую проблематику читателеведения:

1) углубленный анализ читательской психологии в свете ленинской теории отражения;

2) изучение читательской психологии как структурно оформленного явления, исследование взаимосвязи и взаимодействия таких ее компонентов, как читательские интересы, читательские установки и читательский спрос;

3) изучение законов функционирования и развития читательской психологии в условиях современной научно-технической революции и строительства коммунизма;

4) выявление места читательской психологии в системе общественного, группового и индивидуального сознания;

5) определение положения, которое занимает читателеведение в структуре науки, научного познания социальных явлений;

6) выявление всего строя присущих читателеведению функций исторического, теоретического, мировоззренческого и прикладного характера;

7) выявление форм и методов утилизации современного научного читателеведческого знания .

Социологическое изучение современного советского читателя активно ведется в Государственной библиотеке СССР им. В.И. Ленина. Здесь подготовлен ряд фундаментальных трудов .

Одним из первых современных книговедов-теоретиков историческую и теоретическую разработку читателеведения начал И.Е. Баренбаум .

Обоснование читателеведения как книговедческой дисциплины базировалось на функциональной трактовке состава объекта книговедения: «книжное дело - книга - читатель». При этом читателеведение соответственно выступает третьей, относительно самостоятельной составляющей книговедческого знания. И.Е. Баренбаум пишет: «Как известно, книговедческий подход требует изучения книги в связи с реальным или предполагаемым читателем. Акцентируя вторую часть формулы книга - читатель, мы тем самым подчеркиваем своеобразие и специфику читателеведения как одной из органических ветвей книговедческого знания» .

Вместе с тем автору этой работы приходится признать, что «читателеведение складывается как комплексная наука, тесно связанная с социологией, психологией, библиопсихологией, философией и другими общественными науками. Изучением читателя занимаются сегодня социологи и теоретики журналистики, библиотековеды и литературоведы. Исследуя закономерности и специфику восприятия читателем произведений печати - книг, газет, журналов, характер их воздействия на массового и индивидуального читателя, читателеведение является, таким образом, частью „печатеведения“, а в более специальном плане - книговедения» .

На деле эта комплексность выражается в том, что процесс чтения и читающий человек, люди, общество изучаются на периферии многих традиционных дисциплин, в том числе и книговедческими дисциплинами - историей книги , библиотековедением и библиографоведением, в меньшей степени - теорией и практикой редактирования и библиополистикой.

Актуальность самих разработок и вместе с тем отсутствие непротиворечивой и целостной теории читателеведения как книговедческой дисциплины оказались одинаково очевидными и вызвали дискуссию теоретического плана, отражением которой стала обстоятельная рецензия на сборник ЛГИК им. Н.К. Крупской «История русского читателя» (Вып. I. Л., 1973) . Автор рецензии не разделяет «точку зрения, согласно которой комплексная наука о читателе („читателеведение“) полностью входит в книговедение. Ведь есть целый ряд направлений в изучении читателя и его чтения, не имеющих непосредственной связи с проблематикой книговедения. Назовем для примера такие динамичные, требующие перманентного исследования проблемы, как определение места чтения в структуре досуга и духовных потребностей современного человека, взаимосвязь между его аудиовизуальными и читательскими интересами, особенности чтения газет и журналов, эффективность методов пропаганды литературы в библиотеке и др.» . А кроме того, считает, что «нельзя каждую из множества социальных ролей современного человека превращать в „Ведение“ (тот факт, что человек бывает, например, зрителем, покупателем, пассажиром и изучается в этих ролях, не обязывает соответствующее изучение называть „зрителеведением“, „покупателеведением“ или „пассажироведением“)» . Возможно «пассажироведение» пока преждевременно, но «покупателеведение» хотя и не обозначается этим термином, уже существует в форме изучения покупательского спроса, социологии спроса.

Примечательно также, что в других формах способа массовой коммуникации - прессе, радио, кино, телевидении и в границах таких социальных коммуникационных систем, как литература, музыка, изобразительное искусство, театр, также ведутся исследования читателя, зрителя, слушателя , хотя попыток конструирования соответствующих научных дисциплин пока нет.

Однако сконструировать читателе-, зрителе-, слушателеведение как относительно самостоятельную дисциплину или дисциплины пока не удается. Это невозможно, во-первых, потому, что объединенных, комплексных исследований не ведется, а, во-вторых, потому, что содержание категории «читатель» («зритель», «слушатель») не вмещается полностью в каждую из соответствующих названных форм способа массовой коммуникации и социальных коммуникационных систем, а должно стать объектом или составной частью, подсистемой объекта общей теории социальной массовой коммуникации, а также входить в систему объекта социологии, психологии, социальной психолингвистики, социолингвистики, а может быть, и некоторых других.

Таким образом, единой и относительно самостоятельной дисциплины, имеющей объектом изучения читателя, зрителя, слушателя, пока не существует, хотя для каждой области практики книжного дела читателеведческое знание, т.е. научно обоснованное представление о читателе, покупателе, абоненте библиотеки, потребителе библиографической информации, является необходимым. Без этого невозможно предвидеть и прогнозировать социальную эффективность книги, управлять практикой книжного дела.

Сконструировать же книговедческую дисциплину «читателеведение», т.е. развернуть ее объект, предмет, раскрыть сущность основных читателеведческих категорий «читатель», «чтение», «читателеведение», обосновать структуру и систему читателеведческого метода пока не удается потому, что содержание категории «читатель» лежит не только в предмете книговедения, но и в предметах психологии, социологии, социальной психологии, даже физиологии (ибо и в медицине есть понятие и исследования в области «библиотерапии» , «физиологии и гигиены чтения»), литературоведения, истории и др. Из-за отсутствия фундаментальных разработок этой проблемы в названных науках и по причинам объективной необходимости иметь готовое знание о читателе книговедению и пришлось заниматься читателеведческими исследованиями в своих границах, но методами других наук - социологии, психологии, социальной психологии, статистики, литературоведения, истории.

Вероятно, «читателеведение» следует пока квалифицировать как комплексную междисциплинарную проблему, в разработке которой должны принять участие специалисты названных выше наук. Междисциплинарные разработки обогатят и расширят предмет каждой из них, выявят сущность, формы и степень взаимопроникновения объектов и предметов нескольких наук, выражая проявление процесса интеграции научного знания.

Результат междисциплинарных исследований видится в обосновании «читателеведения» («зрителеведения», «слушателеведения») в качестве самостоятельной дисциплины или составной части науки о социальной и массовой коммуникации.

Готовое знание, полученное этой дисциплиной, должно быть активно и разносторонне использовано книговедением и практикой книжного дела.

В несколько иной ситуации оказывается искусство книги как практическая деятельность в процессах книгоиздательского дела и искусствоведение книги как знание, в развитии которого больше заинтересовано книговедение и книгоиздательское дело, чем собственно искусствоведение. Наряду с обширной литературой по истории оформления книжных изданий появились и продолжают появляться теоретические работы. Один из видных советских книговедов и искусствоведов В.Н. Ляхов (1925- 1975) в 1971 г. написал первую отечественную монографию по теории искусства книги, а в 1975 г. защитил диссертацию «Теоретические проблемы искусства книги», правда, на степень доктора искусствоведения.

И именно в предмете искусствоведения, но с опорой на накопленное историческим развитием книговедческое знание с использованием современных ему достижений функциональной книговедческой концепции В.Н. Ляхов конструирует теорию, историю и методику книжного искусства как целостную и относительно самостоятельную дисциплину искусствоведческого цикла, теснейшим образом связанную с книговедением.

Разделяя характерное для теории книговедения 60-х - начала 70-х гг. отождествление категории «книга» с книжным изданием, т.е. материально-предметной, точнее материально-конструктивной, формой существования книги, В.Н. Ляхов сначала предлагает общую книговедческую модель книги, представляя ее как ряд перечисляемых признаков:

• книга как средство общения между людьми, как орудие массовой информации;

• книга как синоним произведения литературы, плод авторской работы;

книга как произведение искусства;

• книга как издание - продукт издательско-полиграфической деятельности;

• книга как особая форма издания, отличная от газеты, журнала;

• книга как определенная конструктивная форма организации листов (например, конторская книга);

• книга как форма организации письменного сообщения .

Два признака из предлагаемой В.Н. Ляховым модели книги взяты им в качестве основы для конструирования книги и объекта этой дисциплины: книга как произведение искусства и книга как форма организации письменного сообщения, а точнее - книжное издание как то и другое.

Книжное издание как объект деятельности художника-конструктора, художника-графика и художника-технолога представлено в виде более конкретной модели, которая состоит из «ядра книги» - текстового сообщения и пяти «служб» (смысловой организации, материально-конструктивной организации, зрительной ориентации, наглядной информации и рекламно-пропагандистской службы) .

В качестве объекта научной дисциплины (история, теория, методика книжного искусства) В.Н. Ляхов обосновывает художественно-конструктивную и материально-полиграфическую модель книжного издания как эстетически осознанную целостность. Основной задачей дисциплины выступает теоретическое осмысление книжного издания как объекта книжного искусства, а предмет формируется через познание эстетических закономерностей создания и совершенствования «книжной формы» (т.е. художественно-графической и материально-конструктивной формы книжного издания).

Концепция В.Н. Ляхова отличается целостностью, разрабатывается на теоретическом, историческом и методическом уровне, т.е. методологически корректно. Художественно-конструкторская, художественно-техническая деятельность протекает целиком в границах книгоиздательского дела и представляет собой часть единого процесса организации произведения в книжное издание.

Благодаря исследованиям В.Н. Ляхова теорию, историю и методику книжного искусства можно квалифицировать как специфическую искусствоведческую дисциплину, настолько тесно связанную с книговедческими дисциплинами, что ее правомерно традиционно упоминают, рассматривают если и не в границах книговедения, то в непосредственной близости к науке о книге. Это одна из ближайших смежных с книговедением дисциплин.

Объект искусствоведения книги представляет собой часть объекта книговедения - теоретическая модель книжного издания в книгоиздательском деле. Методологической базой специальной искусствоведческой дисциплины объективно должно стать общекниговедческое представление о книге как объективном явлении социальной действительности, ее сущности, способах и формах существования, ибо книжное искусство как практика имеет дело с книжным изданием - материальной, предметной формой существования книги и его формами в книгоиздательском деле.

Но вот предметами и методами искусствоведение книги и книговедение (в частности, книгоиздательское и редакционно-издательское знание) различаются, потому что это разные дисциплины, хотя обойтись друг без друга в познании книги и в практике книжного (в частности, книгоиздательского и редакционно-издательского) дела они не могут. Эти дисциплины взаимодействуют, частично совпадая в объекте и методах и различаясь в предмете.

Правомерно и искусствоведение книги квалифицировать как смежную дисциплину, взаимодействующую с книговедением уже на внутридисциплинарном уровне, т.е. на внутренних уровнях книгоиздательского дела и книговедческого знания. На этих же уровнях в качестве смежных выступают такие относительно самостоятельные филологические дисциплины, как текстология, теория стилей, практическая стилистика, история языка, теория литературных жанров, а также психология восприятия текста, издательская статистика, экономика и организация книгоиздательского дела, общая полиграфия. Готовое знание в этих областях ассимилируется книгоиздательским знанием при разработке теории, истории и методики редактирования.

На внутренних уровнях книготоргового книговедческого знания смежными дисциплинами являются экономика и организация книжной торговли, социология, психология, социология торговли, палеография и текстология (при исследовании букинистической книги и букинистической торговли), пропаганда и реклама книги, статистика книжной торговли. Этот ряд, очевидно, будет продолжен, когда библиополистика обретет статус книговедческой области знания с книготорговой теорией.

На внутренних уровнях библиотечного знания с библиотековедением взаимодействуют педагогика, психология чтения, статистика книги (печати).

Проблема взаимодействия библиотековедения со смежными дисциплинами стала объектом рассмотрения в теоретических библиотековедческих исследованиях . Правда, во многих из них библиотековедение выведено из системы книговедения и делаются попытки выявить отношение библиотековедения к книговедению.

Библиографоведение на своих внутренних уровнях взаимодействует с информатикой , статистикой книги (печати), экономикой научно-информационной деятельности и, очевидно, с другими, пока не названными библиографоведением дисциплинами.

Исследование взаимодействия книговедения на всех уровнях его структуры со смежными дисциплинами должно выявить и теоретически обосновать содержание и формы ассимиляции средствами книговедческих методов готового «чужого» знания в своем объекте и предмете.

Подобное исследование - одно из перспективных направлений дальнейшего развития науки о книге.

9.