Глава 4. Основные направления развития современного отечественного книговедения

К концу 50-х гг. возобновляются широкие исследования по общей теории книговедения. В специальной литературе это время справедливо называют «вторым рождением» советской науки о книге. Оно ознаменовано созданием ведущего теоретического продолжающегося издания «Книга. Исследования и материалы» . На его страницах нашли отражение материалы дискуссий по актуальным методологическим проблемам советского книговедения (1959 и 1964), заглавные доклады и материалы Всесоюзных научных конференций по проблемам книговедения (1971, 1974, 1977, 1980, 1984), которые последовательно фиксировали ступени новейшего этапа развития советской науки о книге и открывали новые исследовательские горизонты. В этом же издании опубликованы важнейшие статьи методологического характера, отражающие состояние и степень разработанности общей теории книговедения.

Книговедение интенсивно развивается как самостоятельная наука, о чем свидетельствует:

• интернационализация книговедческих исследований, распространение их на союзные республики;

• расширение круга научных учреждений, ведущих книговедческие исследования (специальные подразделения крупнейших библиотек страны, Всесоюзная книжная палата, специальные кафедры факультета журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, Московского ордена Трудового Красного Знамени и Украинского им. Ивана Федорова полиграфических институтов, а также институтов культуры. Комиссия комплексного изучения книги научного совета по истории мировой культуры АН СССР);

• расширение масштабов, дифференциация высшего книговедческого образования и совершенствование подготовки специалистов для всех областей книжного дела с включением в учебные планы теоретического курса «Общее книговедение» (либо «Основы книговедения», «Введение в книговедение»);

• создание аспирантуры при специальных книговедческих кафедрах, в научно-исследовательских учреждениях и введение ученых степеней кандидата и доктора наук по специальности 05.25.04 - «Книговедение»;

• расширение массива книговедческих научных, справочных, научно-популярных, официально-документальных публикаций, а также продолжающихся и периодических книговедческих изданий;

• создание системы отраслевой научно-технической информации (ЦБНТИ по печати при Всесоюзной книжной палате; с 1980 г. - «Информпечать»).

Более разнообразными становятся организационные формы консолидации исследовательских сил и координации научных исследований. Кроме всесоюзных конференций, регулярно проводятся внутривузовские и межвузовские книговедческие конференции; традиционными стали «Федоровские чтения» ( Государственная библиотека СССР им. В.И. Ленина) и «Федоровский семинар» во Львове, «Смирдинские чтения» (Ленинградский государственный институт культуры им. Н.К. Крупской); «Павленковские чтения» (Государственная публичная библиотека им. М.Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде).

Развитие отдельных книговедческих дисциплин как подсистем науки о книге и как учебных курсов в системе книговедческого образования привело к созданию фонда учебных книг по теории и практике редактирования, истории книгоиздательского дела, истории книжной торговли, общему и отраслевому библиографоведению, специальному книговедению, книготорговой библиографии, библиотековедению.

Учебные книги появились на основе научно-исследовательских разработок, результаты которых находили отражение в материалах всесоюзных конференций, на страницах уже имеющихся специальных книговедческих изданий («Книга. Исследования и материалы», «Редактор и книга». Труды ЛГИК им. Н.К. Крупской, «Советская библиография», «В мире книг») и вновь создаваемых. Так, с 1974 г. начал выходить продолжающийся сборник «Книжная торговля. Исследования и материалы» (с 1980 г. - «Книжная торговля. Опыт, проблемы, исследования»), где публикуются материалы о содержании и специфике высшего книготоргового образования, об учебных курсах, формирующих специалиста в этой области книжного дела. Развернулась научно-исследовательская и научно-методическая работа на созданном в 1976 г. в Московском полиграфическом институте факультете книжной торговли; одно из направлений - разработка теоретических и методологических основ библиополистики как книговедческой дисциплины.

На Украине, во Львове, выходят такие специальные сборники, как «Теорiя i iсторiя книги на Украiнi», «Полiграфия i видавинча справа».

Расширилась тематика исследовательских работ Отдела редкой книги Государственной библиотеки СССР им. В.И. Ленина в области общей теории книговедения, истории книги, библиографоведения. Регулярными стали сборники «Актуальные проблемы книговедения» (выходят с 1976 г.).

Вопросам истории, теории, методики общего книговедения, книжной торговли и пропаганды книги посвящены сборники, подготовленные кафедрой книжного дела и пропаганды книги факультета книжной торговли МПИ .

Внутренние содержательные процессы, которые происходят в советской науке о книге, позволяют выделить два качественных этапа в ее развитии, соответствующие периоду построения социализма и дальнейшего совершенствования социалистического общества.

Начало первого этапа в книговедении можно обозначить имевшей большое организационное и теоретическое значение дискуссией «Проблемы советского книговедения» в 1959 г. Началом второго стала Первая Всесоюзная научная конференция по проблемам книговедения в 1971 г.

В период между первой дискуссией и Первой Всесоюзной конференцией прошла вторая дискуссия «Обсуждение назревших проблем книговедения» (1964) , которую организовали Московский полиграфический институт, отдел оформления печатных изданий Всесоюзного научно-исследовательского института полиграфической промышленности и редакционная коллегия сборника «Книга. Исследования и материалы». Появились специальные теоретические публикации по насущным методологическим проблемам книговедения .

Первая дискуссия и последовавшие за ней публикации определили статус книговедения как объективно необходимой науки, главная задача которой - научно обоснованное управление практикой книжного дела, во всем многообразии современных форм его существования, а важнейшая теоретическая проблема - разработка методологии.

Принципиально важной была также идея о необходимости восстановления преемственности традиций в развитии советского книговедения.

В общей постановке и попытках реальной разработки в качестве важнейших теоретических проблем книговедения на первой дискуссии и в последовавших за ней публикациях были выдвинуты вопросы содержания и специфики книговедения, отличающей его от смежных филологических дисциплин, в единстве и постепенном обособлении от которых книговедение развивалось; состава книговедения, взаимоотношения отдельных книговедческих дисциплин. Менее явно в дискуссии обозначились задачи исследования сущности книги, объекта, предмета, методов и структуры книговедения. И произошло это не случайно. Методологически и логически следовало бы на первое место выдвинуть как раз вопросы второй группы. Но исторически для координации научных исследований и консолидации ученых, специализирующихся в различных областях книговедческих знаний, правомернее было сосредоточиться на обсуждении и выяснении позиций именно по первой группе вопросов, т.е. определить общие границы книговедения, размежеваться в предмете с другими дисциплинами и установить характер взаимоотношений отдельных книговедческих дисциплин. В ходе первой дискуссии на повестку дня был поставлен вопрос о разработке проблем, составляющих содержание общего книговедения как структурного уровня и теоретической, методологической основы науки о книге. Осознание и специальная разработка его начнется уже в середине 70-х гг.

Что касается проблемы сущности книги как объективного явления социальной действительности и объекта книговедения, то в такой формулировке эта проблема ни на первой, ни на второй дискуссиях не возникала. Советское книговедение в течение долгого времени интерпретировало книгу как памятник, продукт классовой в классовом обществе культуры, отождествляло с произведением, когда речь шла об участии книги в коммуникационных, общественных, идеологических процессах.

На этой почве в позднейших теоретических работах возник тезис о двойственной природе книги. Истоки его следует искать в определении книги, которое было предложено М.И. Щелкуновым.

Обозначенные в начале-60-х гг. важные для обоснования статуса книговедения как самостоятельной науки проблемы объекта, предмета, методов, состава, структуры определили направление последующих теоретических разработок. И начали их представители различных сфер книжного дела и книговедческого знания.

Поиски способов объединения исследовательских усилий и интеграции, обобщения результатов исследований нашли выражение в последовательном выдвижении на протяжении 60-70-х гг. нескольких методологических подходов и разрабатываемых на этой основе теоретических концепций.

Это были: комплексный подход и концепция комплексности книговедения; функциональный подход и функциональная концепция науки о книге; концепция пересекающихся дисциплин; системно-типологическая концепция книги и науки о ней.

Причем каждая последующая концепция не отменяла предыдущей, а диалектически «снимала» ее, углубляя, теоретически обогащая. Это отражает объективную закономерность развития науки, сущность которой заключается в том, что теория остается актуальной до тех пор, пока она в состоянии объяснять все новые и новые факты, добытые в процессе исследования или предложенные практикой, и потому быть средством получения нового знания об объекте своего исследования.

При непрерывном поступательном развитии советское книговедение сохраняет преемственность традиций, авторитет «первопроходцев», учителей, носителей этих традиций, способность к развитию своего предметного содержания.

5.1.

Концепция комплексности науки о книге

Первая из названных концепций нашла свое выражение в предложенной ведущими советскими книговедами А.А. Сидоровым и Н.М. Сикорским формуле: «Книговедение - комплексная наука о книге и книжном деле». Обсуждение ее стало содержанием второй дискуссии (1964), внесшей существенный вклад в обобщение предшествующего опыта и в дальнейшее развитие теории книговедения и теоретических разделов отдельных дисциплин.

В выступлениях специалистов, принявших участие во второй дискуссии, был конкретизирован состав комплексной науки о книге. В качестве «законных» книговедческих дисциплин были названы: теория и практика редактирования, искусство книги, библиография, библиотековедение, история многонационального советского книжного дела.

Правда, дифференциация книговедческих знаний, вызванная ускоряющимися темпами развития практики книжного дела, автономизации частных книговедческих дисциплин пока еще не приводит к выделению такого раздела в составе и структуре науки, как общее книговедение, поскольку содержание этого раздела есть синтез теоретического знания, полученного в частных книговедческих дисциплинах. Речь идет лишь о возможности появления на «стыках» книговедческих наук нового знания или даже новых научных дисциплин на «общей базе».

Концепция комплексности является несомненным достижением теории советской науки о книге, потому что именно в ней реализовалась объективная тенденция к объединению всех книговедческих знаний в единый комплекс.

Комплексный характер многодисциплинарной науки аргументировался пониманием самого объекта науки как комплекса «книга и книжное дело». В некоторых более поздних теоретических работах объект «книга и книжное дело» был расширен до «книга - книжное дело - читатель», в связи с чем наметилась еще одна дисциплина - »читателеведение» .

Подобное понимание объекта было закреплено определением книговедения в БСЭ: «Книговедение - комплексная наука о книге и книжном деле, изучающая процессы создания распространения и использования произведений письменности и печати в обществе» . А это означало переход от традиционного изучения только книг к изучению также и процессов, книжного дела, которое здесь же, в БСЭ, определено как «совокупность отраслей культуры и производства, связанных с созданием и изготовлением книги, ее распространением, хранением, описанием и изучением» .

Концепция комплексности предопределила исторические особенности процесса развития науки о книге в последующее десятилетие. Основным содержанием этого процесса в организационном плане стала консолидация сил ученых-книговедов различных специализаций и координация прежде достаточно разрозненных научно-исследовательских направлений. (В теоретическом плане концепция комплексности, или объединяющая идея, способствовала и дифференциации и интеграции книговедческого знания, его самоопределению. На основе этой идеи заметно оживились исследования в области историй книговедения, восстановившие искусственно прерванные в конце 30-х гг. традиции в развитии науки о книге; интенсивнее пошла разработка научных основ частных книговедческих дисциплин и относительно самостоятельных областей книговедческого знания (книгоиздательского, книготоргового, библиотечного, библиографического), осознававших себя тем не менее составными частями единого комплекса. Это привело к накоплению частнодисциплинарного и специально-книговедческого теоретического знания и к осознанию необходимости его обобщения на междисциплинарном и наддисциплинарном уровне. Однако идея комплексности не была разработана до уровня обоснованной, непротиворечивой и систематически изложенной методологии книговедения. Поэтому в книговедении 60-х гг. преобладали тенденции дифференциации, и каждая дисциплина общетеоретические и методологические проблемы, на которые неизбежно выходила в своем развитии, пыталась решать в своих границах и своими средствами.

Важнейшей из таких проблем была интерпретация содержания и определение фундаментальной книговедческой категории «книга», которая является объектом исследования для всех книговедческих дисциплин либо в своей целостности, либо частью, либо формой существования.

Характерным для всех частнодисциплинарных определений было традиционное отождествление категории «книга» с материальной, предметной формой ее существования - «книжным изданием» - рукописным или печатным.

Наиболее общим из всех частнодисциплинарных подходов представлялся редакционно-издательский, позволяющий приблизиться к пониманию сущности книги. Ведь именно в редакционно-издательских процессах книга становится реальной, действительной, потому что редакционно-издательское дело и есть способ превращения литературного произведения, записи текста музыкального произведения или копии текста изобразительного произведения в книжное издание. И здесь нужны критерии, управляющие процессом этой организации, ибо одно и то же произведение может быть организовано в различные издания с заданными характеристиками, обеспечивающими прогнозируемый социальный эффект и соответствующие функции будущего книжного издания.

В конечном итоге книговедческая определенность издания (его тип и вид) обусловливаются читательским адресом (или типом читательского восприятия). Иными словами, произведение организуется в книжное издание с учетом реального или предполагаемого читателя, т.е. функционально.

5.2.

Функциональная концепция книговедения

В начале - середине 70-х гг. в редакционно-издательском деле наметился функционально-типологический подход к интерпретации фундаментальной книговедческой категории «книга», правда, по-прежнему отождествляемой с «книжным изданием». Разработка типологии изданий на несколько лет вышла на передний край теоретических исследований в книговедении.

Реально в публикациях и в выступлениях на второй и третьей Всесоюзных научных конференциях функциональный подход как бы раздвоился на функциональный и типологический, а к концу 70-х гг. каждый из них был неправомерно абсолютизирован и расширен до общекниговедческой методологии.

При очевидном наличии «центробежных» сил в развитии единой науки о книге функциональный метод играл положительную роль «центростремительной» силы до тех пор, пока был в состоянии объяснять большинство книговедческих явлений. И в этом его объективное историческое значение.

Теоретическое обоснование функционального подхода как объединяющего начала для частных книговедческих дисциплин было дано в работах ведущих советских книговедов - А.И. Барсука, И.Е. Баренбаума . Как достижение советской науки о книге функциональный подход был квалифицирован в материалах второй (1974) и третьей (1977) Всесоюзных научных конференций по проблемам книговедения.

Абсолютизация функционального метода и подхода, характерная для подавляющего большинства теоретических исследований 60-х - 70-х гг., была исторически оправдана многими причинами.

• Во-первых, функциональный метод был традиционен для советского книговедения. Его начали энергично разрабатывать и распространять в 30-е гг.

• Во-вторых, в теории книговедения проблема методов всегда была и до сих пор остается наименее разработанной, хотя и наиболее актуальной именно в наши дни, когда основным содержанием процесса развития науки о книге является переход от научно-эмпирического уровня к научно-теоретическому.

• В-третьих, эффективность использования функционального метода в таких бурно развивающихся областях, как кибернетика, математическая теория информации, автоматизированные системы управления, создавали ему репутацию общенаучного универсального метода.

• В-четвертых, поскольку общекниговедческие методологические проблемы разрабатывались в 60-70-е гг. представителями отдельных книговедческих дисциплин, частнодисциплинарная эффективность функционального подхода и метода была причиной, по которой этот метод квалифицировался как основной общекниговедческий и универсальный.

Функциональный подход трактуется как методология книговедения и объединяющий стержень всей комплексной науки.

С позиций функционального подхода А.И. Барсук предпринял попытку сформулировать общее определение книги: «Книга - это произведение письменности и печати (или определенная их совокупность), являющаяся продуктом общественного сознания, идейно-духовной жизни общества, одним из средств сохранения, распространения и развития всех форм идеологии (политических взглядов, науки, морали и т.д.), орудием социальной борьбы, воспитания, организации и формирования общественного мнения, орудием научного и технического прогресса» .

Противоречивость этого определения состоит в том, что, во-первых, оно построено на базе общего для всех существовавших ранее определений тезиса: «Книга - это произведение письменности или печати». Поэтому понятие «книга», с одной стороны, расширяется до границ «произведения письменности и печати», причем суть понятий, через которые определяется книга («произведение», «произведение письменности», »произведение печати»), не раскрывается. С другой стороны, содержание категории «книга» сужается в этом определении до уровня «книжное издание» (рукописное или печатное).

Во-вторых, «произведение письменности и печати» квалифицируется как «продукт общественного сознания». Но таковым являются формы общественного сознания - политические, юридические, эстетические, этические и другие теории, философия, мораль, религия и др., а не книга.

В-третьих, идейно-духовное содержание книги А.И. Барсук определяет через перечисление функций книги в обществе, что методологически бесперспективно.

И тем не менее определение, предложенное А.И. Барсуком, объективно сыграло положительную роль при решении общетеоретических проблем науки о книге, поскольку представляло собой относительное обобщение накопленного книговедческого знания. Однако определение обобщало лишь функциональные признаки, т.е. только часть той системы их, которой характеризуется целостность книги как объективного явления социальной действительности. Но эта неполнота определения стала осознаваться позже, когда еще более четко обозначилась одна из фундаментальных проблем книговедения - целостное исследование сущности книги.

С тех же позиций отождествления «книги» и «книжного издания», функционального подхода и идеи комплексности книговедения А.И. Барсук разрабатывает принципиальную схему науки о книге .

В ее основе - производственные циклы, которые проходит произведение на пути к читателю: редакционно-издательское дело - оформление книги - библиографическое дело - статистика печати - библиотечное дело - книготорговое дело: «Изолированное развитие отраслей книжного дела, как и их изолированное изучение, практически невозможно. <...> столь же тесно взаимосвязаны библиотековедение, библиографоведение, библиополистика, читателеведение, история книги, издательского дела и т.д.» .

В каждой из названных книговедческих дисциплин автор схемы выделяет уровни истории, теории, методики и организации; в читателеведении - истории, социологии читателя, психологии, методики и культуры чтения.

Исчезла в этой схеме сама «книга». Она заменена «произведением», акценты в толковании которого смещаются то в сторону «произведения литературы», то в сторону «произведения письменности и печати», а в схеме «произведение», как и «читатель», вынесено за пределы составных частей книжного дела .

В итоге книга определяется практически вне связи с книжным делом, книжное дело определяется по отношению к литературе, произведению, но не к «книге». Содержание понятия «читатель» никак не определяется и не интерпретируется, хотя А.И. Барсук считает, что «наиболее существенным и принципиальным моментом в предлагаемой им схеме является выдвижение двуединого комплексного объекта „“произведение (книга) - читатель (потребитель)„“, лежащего в основе всей системы книжного дела и книговедения» .

Но ставить их в оппозицию даже в такой форме нельзя. «Читатель» (тоже многоуровневое, системное понятие) является не только объектом, но и субъектом книжного дела, потому что произведение литературы, музыки или изобразительного искусства создает автор, человек, общество в конечном итоге. Автор - первый читатель своего произведения. На всех стадиях книжного дела человек отражает это произведение в своем сознании (читает, дает оценку, редактирует, художественно и технологически оформляет, набирает, печатает и т.д.) и специфическими для книжного дела средствами организует, превращает это произведение в книжное издание, которое затем регистрируется, учитывается, библиографируется, реализуется через книжную торговлю, распространяется через библиотеки, читается. И на каждой стадии - это различные формы отражения, различные процессы, средства организации и различные результаты процессов отражения и организации одной формы книги в другую, одного процесса ее движения в обществе - в другой.

Поэтому объектом книговедческой деятельности в каждой сфере книжного дела оказывается не статичное, неизменное «произведение письменности и печати», как это вытекает из построений А.И. Барсука, а различные формы (уровни развития объективного содержания) книги и соответствующие им процессы ее движения в обществе.

Вопрос о сущности отношения двух фундаментальных понятий «книга» и «книжное дело» до конца 70-х гг. не входил в число основных теоретических вопросов книговедения. Эти понятия фигурировали отдельно и независимо друг от друга.

С позиций функционального подхода предмет науки о книге определяется следующим образом: «Если объектом (материалом) книговедения могут выступать не только «духовные» (общественные) проявления книжного дела, то предметом книговедения являются именно социальные, идеологические, надстроечные аспекты всех областей книжного дела <...> предметом изучения в книговедении выступают лишь отдельные аспекты этих объектов - в той мере и в тех границах, в каких это достигается функциональным изучением, функциональным подходом к ним» . Содержательной интерпретации этих аспектов, т.е. структуры предмета, А.И. Барсук не предлагает.

Кроме того, предмет науки определяется через метод, что само по себе неправомерно, и современное науковедение утверждает обратное: «Любой метод, даже самый общий, определяется природой исследуемого предмета...»

Далее в монографии А.И. Барсука предмет книговедения определяется только через функциональный метод, который согласно новейшим науковедческим исследованиям не предполагает обязательное исследование сущности изучаемого объекта (в данном случае - книги и книжного дела как объективных явлений социальной действительности) и ограничивает проблему рассмотрением только упрощенных моделей объекта. Возникает вопрос: какая другая наука должна исследовать эту сущность?

Тем не менее необходимо отметить, что монография А.И. Барсука, по сути дела, первое в истории отечественного книговедения исследование, где проблема объекта и предмета науки поставлена на категориальном уровне.

На таком же общетеоретическом уровне рассмотрены и методы книговедения в первой функциональной работе, посвященной специально этому вопросу . Появление ее свидетельствовало о высоком уровне развития теоретических исследований в книговедении, потому что рефлексия науки над собственными способами получения знания - это уже метадисциплинарный, наддисциплинарный уровень, показатель того, что наука начинает осмыслять самое себя, выходит на этап формирования своей методологии.

В границах разрабатываемой в 60-70-е гг. концепции книговедения как комплексной науки о книге и книжном деле в традиционном смысле этих понятий в качестве общекниговедческого метода авторами названной выше работы выдвигается функциональный. Поскольку функциональный метод по природе своей обеспечивает лишь уровень анализа функций исследуемого объекта, то и раскрывается он на примерах применимости в анализе социальных функций книги (идеологической, коммуникативной, познавательной, эстетической, этической). При этом в одних случаях подразумеваются функции литературного произведения, в других - текста книжного издания или художественного оформления и полиграфического исполнения книжного издания.

Иными словами, продуктивность функционального метода ограничивается выявлением функций отдельных составляющих системного, многоуровневого, сложного целостного образования. Попыток функциональным методом исследовать сущность «книги» как целостности, как системы, как объективного явления социальной действительности авторы не предпринимают. Это и невозможно, потому что знание функций не гарантирует приближения к пониманию сущности явления.

Представление о сущности объекта науки о книге можно получить лишь посредством выявления и исследования этой сущности, в процессе разработки общей теории, в которую в качестве подсистем должны органически войти также обобщенные до закономерностей, принципов, научных понятий, определений результаты исследования сущности объектов конкретных книговедческих дисциплин.

На базе функционального подхода И.Е. Баренбаум и А.И. Барсук конструируют и показывают сферы применения таких методов, как аналитико-тематический, структурно-типологический (квалифицируемый как общекниговедческий), типографический, библиографический.

Таким образом, в период с начала 60-х до середины 70-х гг. принципиальными теоретическими положениями книговедения следует считать выдвинутые советскими учеными концепции комплексности науки о книге, функционального подхода и функционального метода.

Развитие этих концепций в специальных исследованиях позволило: осмыслить, объединить и зафиксировать основной корпус накопленных знаний о книге; обозначить с той или иной степенью доказательности те области, явления которых считаются «законными» объектами книговедения; перейти от эмпирических представлений о книге к выявлению и исследованию ее функций в классовом обществе, к функциональному изучению конкретных процессов книжного дела и к формированию частных книговедческих дисциплин; назвать и интерпретировать методы, соответствующие данному концептуальному пониманию книги, книжного дела и книговедения.

С позиций функционального подхода и методом функционального анализа был рассмотрен весь комплекс методологических проблем с обозначением основных категориальных и структурных параметров научной дисциплины: объекта, предмета, методов, состава, структуры книговедения, взаимодействия между составными частями его и смежными дисциплинами.

Иными словами, разработана концепция, обнаружившая в своей целостности и свои слабые стороны, которые сегодня осознаны даже сторонниками этой концепции: «Так называемое функциональное книговедение сыграло значительную и полезную роль в формировании методологических установок комплексной науки о книге и книжном деле. Но имело оно и узкие места. Постановка в центре книговедческой проблематики социологических аспектов, функционального метода, на наш взгляд, в значительной степени обедняет круг вопросов, интересующих книговеда» .

5.3.

Концепция «пересекающихся наук»

Объективная невозможность методом функционального анализа и в границах идеи комплексности книговедения решить фундаментальные методологические проблемы привела к выдвижению еще одной концепции - концепции «пересекающихся наук». Она была предложена в основном докладе на второй Всесоюзной конференции по проблемам книговедения, обсуждалась в сообщениях и выступлениях на секциях общих проблем книговедения, типологии книги, позднее - в обзоре основной проблематики и итогов конференции.

В докладе говорилось: «На страницах специальной печати дискутируется вопрос о комплексном характере книговедения, о том, насколько «автономны» отдельные дисциплины книговедческого цикла. Всем ясно, что насущные проблемы книжного дела могут быть решены лишь в процессе комплексного рассмотрения. (...) Но столь же очевидно, что многие специальные проблемы успешно могут быть решены в рамках каждой книговедческой дисциплины, без выхода за ее, так сказать, «законные угодья». Дело, следовательно, состоит в том, что наряду с общей комплексной наукой о книге и книжном деле должны развиваться отдельно научные дисциплины книговедческого цикла. Их взаимоотношения с наукой, пользуясь терминологией теории множеств, следует определить не как «включение» или «соединение», а как «пересечение». Ряд вопросов при этом подлежит рассмотрению в рамках комплексной науки. Другие же самостоятельно изучаются науками книговедческого цикла» .

Автор этой концепции, известный советский историк книги и теоретик, профессор Е.Л. Немировский говорит:

«Смысл приведенного выше высказывания состоял в том, чтобы рассматривать книговедение, с одной стороны, как единую и цельную научную дисциплину и, с другой стороны, как комплекс отдельных самостоятельных дисциплин книговедческого цикла». Это очевидное противоречие, по мнению Е.Л. Немировского, снимается, если «...изобразить наши научные дисциплины в виде кругов, совпадающие участки которых символизируют результат «пересечения», или же тот круг вопросов, который подлежит совокупному рассмотрению книговедением и отдельными дисциплинами книговедческого цикла» .

Этот тезис предполагает лишь необходимость представителям различных книговедческих дисциплин «договориться» о том, каков будет критерий отбора вопросов, подлежащих комплексному изучению. Но подобная договоренность всегда будет субъективной и лишь случайно может привести к выявлению истинной структуры книговедения. Дело не в пересечении на одной плоскости нескольких частных книговедческих дисциплин и не в «вынесении за скобки» из их проблематики вопросов, которые надо решать комплексными усилиями и вне каждой из них. В такой постановке проблема непротиворечивой структуры книговедческого знания неразрешима.

При всей теоретической неопределенности тезис о пересекающихся дисциплинах объективно играл роль связующего звена между функциональной концепцией и новым пониманием задач науки.

Появление идеи о пересекающихся дисциплинах было предопределено также и очевидной уже необходимостью переосмысления и подхода и методов науки, ибо прежние уже недостаточны, а новые еще не были выработаны

На самом деле, говорить нужно не о пересечении, а о диалектическом «многообразии единого», о диалектическом единстве книговедческих дисциплин, объективно существующем на уровне методологии науки, ее объекта, предмета, методов, т.е. на высшем уровне системы книговедческого знания. Тогда явления, представляющиеся нам качественно различными на уровне форм книги, форм ее движения и конкретных книговедческих дисциплин, оказываются сущностно едиными в другой, более общей системе на уровне методологии книговедения как науки, в которой каждая конкретная дисциплина, будучи относительно самостоятельной на уровне анализа своего объекта, является лишь элементом, составной частью обобщения, синтеза, позволяющего получить целостное, системное знание о сущности объекта исследования. Не договоренность ученых, а единство предмета книговедения и обоснованное представление о его структуре предопределяют единство самой науки, ибо синтез возможен только на основе системного обобщения знаний, полученных во всех областях книговедения, всеми дисциплинами его. Дисциплины книговедческого цикла образуют системно-упорядоченное многоуровневое научное знание о книге. Подобный характер книговедения возможно обосновать только при системном подходе и средствами соответствующего метода. Но это уже будет качественно иной уровень знания.

5.4.

Системно-типологическая концепция

Реализация системного подхода и типологического метода исследования сущности книги как объективного явления социальной действительности и как фундаментальной книговедческой категории, а также самого знания о книге (его объекта, предмета, методов, состава, структуры, терминологии) началась в недрах функциональной концепции. Системно-типологическая концепция возникла и развивалась как форма снятия теоретических противоречий, не разрешимых в рамках и средствами функционального подхода.

Системно-типологические разработки велись поначалу в предмете теории и практики редактирования и в форме исследования и обоснования типологии книжных изданий различных видов литературы.

Познавательные возможности системного подхода и типологического метода обеспечивают решение задач более высокого класса, что и позволило с этих позиций реализовать в настоящем пособии процесс исследования и получения нового целостного знания о сущности книги как объективного явления социальной действительности и фундаментальной книговедческой категории, а также о системной целостности многомерного, многоуровневого научного знания о ней.

Системно-типологическая книговедческая концепция ассимилировала весь предшествующий исторический опыт самой науки о книге, общей теории систем, общенаучного системного подхода, методологии системного анализа, общенаучной концепции о структурно-уровневой организации материи, науковедения и методологических исследований науки.

Основные теоретические принципы системного подхода как общенаучного методологического познавательного приема разработаны в сегодняшнем науковедении достаточно глубоко, на них может опираться любая конкретная научная дисциплина.

Качественным признаком современного этапа развития науки и практики является осознание системности как одного из свойств объективной действительности. Понятиями «система», «системность», «системное качество» углубляется и конкретизируется сегодня высказанное еще в 70-х гг. XIX в. Ф. Энгельсом принципиальное положение: «В природе выявлена всеобщая связь развития, определено, что одни формы материи развиваются из другой... Из науки была устранена случайность наличия такого-то и такого-то количества физических сил, ибо были доказаны их взаимная связь и переходы друг в друга» (20, 353).

Системой называется целостное образование, состоящее из компонентов, или подсистем, устойчивые взаимосвязи между которыми обеспечивают целостность данного образования и порождают новое, интегративное, качество системы, не тождественное сумме качеств всех компонентов и не сводимое к качеству какого-либо одного компонента.

В системном образовании компоненты, его составляющие, сами представляют собой подсистемы, состоящие из элементов (неделимых объектов в пределах данной системы), взаимодействие между свойствами и отношениями которых обусловливают структуру подсистемы. Поэтому целостное исследование системы предполагает и структурный анализ подсистем ее (или компонентов), взаимосвязь свойств и отношений которых образует структуру данной системы и предопределяет ее системные качества.

Системность - это и способ мышления в процессе отражения, познания системного образования, способ получения нового знания о нем и свойство полученного знания. А оно всегда многомерно, многоуровнево, поскольку результирует познание системного объекта. Поэтому системность - это особое измерение действительности.

Системный подход в научном познании конкретизирует принципы диалектики применительно к исследованию и конструированию объектов как систем и представляет собой установку на системность исследуемого явления.

Объект квалифицируется как системный, если он:

1) обнаруживает целостность и иерархичность внутреннего строения;

2) является звеном, подсистемой в определенной иерархии объектов;

3) имеет как системная целостность специфические отношения с окружающей средой.

Книговедческая системно-типологическая концепция строится на осознании того, что книга и книжное дело как способ ее существования не только системны сами по себе, но и являются подсистемам более общей развивающейся динамической системы информационного процесса, объективно существующего в природе и обществе.

Опираясь на фундаментальное положение марксистско-ленинской философии о том, что в мире нет ничего, кроме движущейся материи, что развитие материального мира есть бесконечный процесс переходов одной формы движения материи в другую, системно-типологическая концепция называет и исследует то атрибутное свойство форм движения материи, которое является субстанциальным признаком книги. Это объективно существующая в природе и обществе информация в процессе ее движения. Книга в самом общем виде есть один из способов существования и движения социальной информации в обществе. Диалектическое определение книги базируется на последовательном изучении процесса перехода одной формы информации в другую вплоть до той, которая и есть книга, и выявлении свойств книги и ее отношений к предшествующим и последующим формам движения информации.

Субстанциальным, сущностным признаком книги обусловлена и ее основная социальная функция - коммуникативная, информационная, т.е. функция обмена, распределения и перераспределения такой формы социальной информации, как семиотическая, в процессе осознанной общественно-практической деятельности. Отсюда необходимость коммуникационного аспекта в подходе к анализу сущности книги. Исходным моментом здесь выступает интерпретация «сознания» как коммуникационного процесса, процесса социального общения, обмена социальной информацией и абстрагирование от иных качественных характеристик содержания этой категории. В основе исследования сущности книги лежат, таким образом, диалектический принцип отражения и деятельностный принцип.

В общественно-практической деятельности людей отражение имеет осознанный, целенаправленный характер и существует в форме осознанной организации одной относительно простой формы социальной информации в другую, относительно более сложную.

Диалектическое познание и отражение сущности любого объекта, явления как системы предполагает исследование его в процессе движения, смены форм, т.е. следование диалектическому принципу развития. Общая модель системного явления в процессе его движения может быть представлена следующим образом: (см. схему).

Здесь понятием «явление» мы обозначаем исследуемый объект, его сущность как систему необходимых внутренних и внешних взаимосвязей; понятием «способ существования» - процесс изменения, развития и проявления этих взаимосвязей, т.е. процесс движения содержания данного объекта, явления; понятием «форма» - преходящий промежуточный результат выражения содержания данного объекта и в то же время - процесс этого выражения, т.е. способ существования на следующем этапе движения.

В приведенной схеме каждые три нижележащие уровня (явление-способ его существования - форма), взятые в их единстве, представляют собой подсистему фаз процесса. Сущность подсистемы - переход явления из одного качественного состояния в другое, из одной формы - в другую.

Так как процесс движения явления есть система последовательно повторяющихся внутренних фаз его, то общая закономерность развития тождественна принципу развертывания отдельных циклов. Уровни «форм» общей системы и «явлений» в ее подсистемах при этом совпадают, порождая диалектическое единство процесса и преходящего промежуточного результата его, взаимообусловленность общесистемных и подсистемных фаз развития, цикличный, спиралеобразный характер их взаимопереходов, а в конечном итоге и многоуровневое единство процесса в целом.

В этой модели формализован принцип развертывания содержания явления через способ его существования и принцип структурной организации одного и того же явления на разных этапах процесса его движения и развития.

Следуя этим принципам, можно раскрыть содержание любого книговедческого явления и как относительно самостоятельного и как подсистемы более общей системы.

Применительно к общему книговедению это будут в первую очередь книга - ее сущность, способ и форма существования, структурные уровни организации, в своем диалектическом единстве отражающие целостность книги, а также научное книговедческое знание, приведенное в систему, т.е. структурированное в соответствии с уровнями организации книги и в соответствии с уровнями ее познания ( методология, теория, история, методика).

И это уровень развития познания книги, знаменующий переход от описания к исследованию сущности и структур систем и процессов, от фиксации функций к обоснованию их на базе выявленной сущности.

Исходя из этого, книгу можно квалифицировать как один из способов целеосознанной организации одной формы социальной информации в другую, относительно более сложную. Дальнейшая задача - исследовать и определить: какой именно - в какую.

Книга возникла в человеческом обществе как способ социального общения людей, чем и обусловлена ее основная социальная функция - функция целеосознанного распределения и перераспределения социальной информации в процессе общественно-практической деятельности. Отсюда еще один принцип, на котором базируется системно-типологическая концепция, принцип коммуникативности, предполагающий исследование книги в качестве составной части, этапа, уровня единого коммуникационного процесса, в котором она реализует свою сущность, признаки, свойства и отношения и вне которого ее сущность невозможно познать.

Переход от описания к объяснению, от явления к сущности совпадает с познанием структуры исследуемых систем и процессов, с переходом от одних структурных уровней к другим. Именно поэтому в современной науке получили широкое распространение системно-структурные исследования, а также соответствующие им методы.

Наиболее общим из них является типологический, т.е. метод выявления и обоснования признака, а чаще всего набора, системы признаков, характеризующих сущность явления в заданной или необходимой системе координат.

В сочетании с системным подходом типологический метод дает возможность и анализа и обобщений на любом уровне структуры исследуемой системы в ее целостности и во взаимодействии с внешней средой. Единство системного подхода и типологического метода и дает название системно-типологической концепции.

С позиций системного подхода и типологическим методом в последующих главах настоящего пособия излагается процесс и результаты исследования сущности книги как объективного явления социальной действительности, наиболее общие способы и формы ее существования, движения, развития, а также обосновывается и конструируется само научное знание о книге (его объект, предмет, состав, структура, дисциплинарная организация, система метода книговедческого познания).

Основным итогом дореволюционного периода в развитии науки о книге следует считать постепенное формирование книговедения как самостоятельной области знания, в границах которой начинается дифференциация и обоснование сначала на эмпирическом уровне таких книговедческих дисциплин, как библиография (точнее библиографоведение, по современной терминологии) и библиотековедение.

Основным содержанием процесса развития теоретического знания в конце XIX в. и в самом начале XX в. было выявление соотношения между понятиями «библиография» - «библиотековедение» - «библиология» - «книговедение». Причем книговедение и библиология отождествлялись с библиографией, которая, как и библиотековедение, претендовала на обобщающую науку о книге, поскольку трактовалась исчерпывающе широко.

Углубление процесса разделения труда в книжном деле и автономизация его областей (книгоиздательского, книготоргового, библиотечного библиографического дела) способствовали накоплению разнообразных, хотя и разрозненных, знаний, позволивших осознать книговедение как многосоставную науку. Понятия «книговедение» и «библиология» стали употреблять для обозначения всей совокупности знаний о книге, в которую составными частями входят библиография и библиотековедение.

В конце XIX в. появились первые значительные работы ( Н.М. Лисовского, А.М. Ловягина), затрагивающие некоторые проблемы общей теории книговедения: состава, структуры, методов. Проблема сущности книги в дореволюционном книговедении не ставилась, и все теоретические построения базировались на приблизительном определении книги через внешние, предметные, вещные признаки книжного издания.

Возникли книговедческие общества, расширился массив специально-книговедческих публикаций. Курс книговедения был введен в учебные планы Московского и Петербургского (Петроградского) университетов.

Новый импульс развитию книговедения дала практика советского книжного дела, хотя теория в течение первого десятилетия во многом развивалась еще в границах «старых» традиций (монографии А.М. Ловягина, М.Н. Куфаева). Однако шел и процесс методологического обновления науки о книге, нашедший отражение в теоретических работах М.И. Щелкунова, Н.М. Сомова, И.В. Новосадского, П.Н. Беркова. В центре теоретических исследований были проблемы сущности книги, объекта, предмета, методов, состава науки о ней. Но разрабатывались они в форме резкой критики «старых» книговедов, доведенной до вульгарного социологизирования.

Два последующих десятилетия - период разысканий и систематизации фактологического материала в границах отдельных книговедческих дисциплин. Накапливаемый исторический, теоретический и методический материал потребовал обобщения на следующем этапе развития советской науки о книге. И это самый плодотворный за всю ее историю период, характеризующийся ярко выраженными тенденциями к дифференциации и интеграции книговедческого знания.

Первая тенденция проявилась в дальнейшем развитии и теоретическом совершенствовании отдельных книговедческих дисциплин, в появлении и обосновании новых дисциплин (например, библиополистики), в углублении проблематики и расширении направлений частнодисциплинарных исследований.

Выступающее как закономерность, опережающее теоретическое развитие то одной, то другой частной дисциплины подводило неизбежно каждую из них к осознанию таких проблем, которых она в своих границах и своими средствами решить не могла. Способом снятия этого объективного противоречия и выражением второй тенденции в развитии науки о книге (интеграция книговедческого знания) было последовательное выдвижение нескольких общетеоретических концепций - комплексности, функциональной, «пересекающихся наук», системно-типологической.

В последовательной смене этих концепций нашла выражение еще одна закономерность в развитии современной науки вообще и книговедения в частности - углубление процесса диалектизации и теоретизации научного знания, стремление отдельных наук к самоосознанию, к обоснованию в структуре научного знания методологического раздела. В науке о книге он называется общим книговедением.

6.