Веллей Патеркул. Август, принесший мир

Веллей Патеркул (род. ок. 20 г. до Р. Х.) – римский историк родом из Кампании, принадлежал к всадническому сословию, служил в армии, сражался на Востоке, в Германии и Паннонии. Сохранилось его произведение под названием «Римская история» в двух книгах, описывающая события с древнейших времен до рубежа веков. Это произведение носит компилятивный характер, посвящено воспеванию деяний первых императоров, в частности Августа, и в этом смысле являет собой образец официальной придворной историографии. Печатается по изд.: Малые римские историки. М., 1996. С. 71–73. Перев. с лат. А. Немировского, М. Дашковой.

II. 87. В следующем году, преследуя царицу и Антония до Александрии, Цезарь³² завершил там гражданские войны. Антоний без промедления покончил с собой и своей смертью искупил многочисленные обвинения в свой адрес; что касается Клеопатры, то ей удалось обмануть стражей: принесли змею, от укуса которой она, свободная от женского страха, испустила дух. (2) Достойным Цезаря оказались его счастье и великодушие: никто из тех, кто выступал против него с оружием, не был убит ни им самим, ни по его приказу <…>

89. Невозможно достойным образом передать даже в труде нормальных размеров, не говоря уже об этом, столь урезанном, каким скоплением народа, каким одобрением людей различного положения и возраста был встречен Цезарь, вернувшийся в Италию, а также в Рим, и сколь великолепны были его триумфы и зрелища! (2) Нет ничего такого, что люди могли бы вымолить у богов, а боги могли бы предоставить людям, ничего из того, что можно было бы пожелать, и того, что завершалось бы счастьем, чего Август по возвращении в Рим не предоставил государству, римскому народу и всему миру. (3) По прошествии двадцати лет были завершены гражданские войны и похоронены внешние, восстановлен мир, повсеместно усыплен страх перед оружием, законам возвращена сила, судам – их авторитет, сенату – величие, магистратам – власть и полномочия в прежних пределах (4) (только лишь к восьми преторам добавлены еще два). Была восстановлена старинная и древняя государственная форма, поля стали обрабатываться, к святыням вернулся почет, к людям – безопасность и к каждому – надежное владение своей собственностью, улучшены старые законы и целесообразно добавлены новые, сенат составлен без суровости, но с надлежащей строгостью. Туда с одобрения принцепса и на благо государству были введены выдающиеся люди, отмеченные триумфами и высшим почетом. (5) Только уступив упорным настояниям, Цезарь занимал должность консула одиннадцать раз подряд³³, но диктатуру, которую ему упорно предлагал народ, он отвергал с таким же постоянством, (б) Войны, которые победоносно велись императором, покорили весь мир, и все его деяния, совершенные за пределами Италии и Рима, утомили бы писателя, который посвятил бы всю свою жизнь этому единственному труду; мы же, согласно нашему обещанию, даем образ его правления в общих чертах <…>

Вергилий. Рождение божественного младенца

В произведении Вергилия (о нем см. выше) «Буколики» (42–39 гг. до Р. Х.), носившем придворный характер, описана идиллическая картина сельской жизни, чуть позже воспевавшаяся многими поэтами эпохи Августа как идеал. В 4-й эклоге «Буколик» говорится о наступлении Золотого века в связи с рождением божественного младенца. Возможно, дитя символизировало появление нового государственного порядка, но некоторые христианские писатели видели в этом фрагменте пророчество о рождении Спасителя. Неслучайно Вергилий стал проводником Данте в его поэме «Ад», а изображение поэта в длинной мантии и широкополой шляпе имеется на западной галерее Благовещенского собора Московского Кремля. Печатается по изд.: Публий Вергилий Марон. Буколики. Георгики. Энеида. М., 1971 (сер. «Библиотека всемирной литературы»). С. 40–41. Перев. с лат. С. Шервинского.

Музы Сицилии³⁴, петь начинаем важнее предметы!

Заросли милы не всем, не всем тамариск низкорослый.

Лес воспоем, но и лес пусть консула³⁵ будет достоин.

Круг последний настал по вещанью пророчицы Кумской³⁶,

(5) Сызнова ныне времен зачинается строй величавый,

Дева грядет к нам опять, грядет Сатурново царство³⁷.

Снова с высоких небес посылается новое племя.

К новорождённому будь благосклонна, с которым на смену

Роду железному род золотой по земле расселится.

(10) Дева Луцина!³⁸ Уже Аполлон твой над миром владыка.

При консулате твоем тот век благодатный настанет,

О Поллион! – и пойдут чередою великие годы.

Если в правленье твое преступленья не вовсе исчезнут,

То обессилят и мир от всечасного страха избавят.

(15) Жить ему жизнью богов; он увидит богов и героев

Сонмы, они же его увидят к себе приобщенным.

Будет он миром владеть, успокоенным доблестью отчей.

Мальчик, в подарок тебе земля, не возделана вовсе,

Лучших первин принесет, с плющом блуждающий баккар

(20) Перемешав и цветы колокассий с аканфом веселым.

Сами домой понесут молоком отягченное вымя

Козы, и грозные львы стадам уже страшны не будут.

Будет сама колыбель услаждать тебя щедро цветами.

Сгинет навеки змея, и трава с предательским ядом

(25) Сгинет, но будет расти повсеместно аммом ассирийский.

А как научишься ты читать про доблесть героев

И про деянья отца, познавать, что есть добродетель,

Колосом нежным уже понемногу поля зажелтеют,

И с невозделанных лоз повиснут алые гроздья;

(30) Дуб с его крепкой корой засочится медом росистым.

Все же толика еще сохранится прежних пороков

И повелит на судах Фетиду испытывать, грады

Поясом стен окружать и землю взрезать бороздами.

Явится новый Тифис³⁹ и Арго, судно героев

(35) Избранных. Боле того: возникнут и новые войны,

И на троянцев опять Ахилл будет послан великий.

После же, мужем когда тебя сделает возраст окрепший,

Море покинут гребцы, и плавучие сосны не будут

Мену товаров вести – все всюду земля обеспечит.

(40) Почва не будет страдать от мотыг, от серпа – виноградник;

Освободит и волов от ярма хлебопашец могучий;

Шерсть не будет хитро различной морочить окраской, –

Сам, по желанью, баран то в пурпур нежно-багряный,

То в золотистый шафран руно перекрашивать будет,

(45) И добровольно в полях багрянец ягнят принарядит.

«Мчитесь, благие века!» – сказали своим веретенам

С твердою волей судеб извечно согласные Парки.

К почестям высшим гряди – тогда уже время наступит, –

Отпрыск богов дорогой, Юпитера высшего племя!

(50) Мир обозри, что плывет под громадою выгнутой свода,

Земли, просторы морей обозри и высокое небо.

Все обозри, что вокруг веселится грядущему веку,

Лишь бы последнюю часть не утратил я длительной жизни,

Лишь бы твои прославить дела мне достало дыханья!

(55) Не победить бы меня ни фракийцу Орфею, ни Лину,

Если и матерью тот, а этот отцом был обучен –

Каллиопеей Орфей, а Лин Аполлоном прекрасным!

Даже и Пан, пред аркадским судом со мной состязаясь,

Даже и Пан пред аркадским судом пораженье признал бы.

(60) Мальчик, мать узнавай и ей начинай улыбаться, –

Десять месяцев ей принесли страданий немало.

Мальчик, того, кто не знал родительской нежной улыбки,

Трапезой бог не почтит, не допустит на ложе богиня.