К. А. Бахтурин. Рим

Константин Александрович Бахтурин (1809–1841) – русский поэт, драматург. При жизни заслужил славу отчаянного гуляки и мота, мистификатора, по свидетельству современников, очень талантливый, но не глубокий поэт. Стихотворение «Рим» (1836) относится к его лучшим произведениям. Печатается по изд.: Поэты 1820–1830-х годов. М., 1972. Т. 2 (сер. «Библиотека поэта»). С. 350.

Рим самовластный, бич народов и царей!

Где слава прежняя твоих цветущих дней?

Где гордые сыны и Брута¹ и Камилла?²

Ответствуй, грозного могущества могила!

Почто граждáн твоих вольнолюбивый дух,

Столетья озарив, в столетиях потух?

Ужель завет судьбы рукою своенравной

Низверг сей кóллос сил, свободный, но державный?

Нет, избранный народ, ты сам себя сразил:

Ты гибель с роскошью в отчизне водворил,

В сердцах изнеженных разлился яд разврата!..

Междоусобием и завистью Сената

Свобода скрылася, пренебрежен закон, –

И гордый человек шагнул за Рубикон³,

Который средь шатров в безмолвном отдаленье

Давно Республики обдумывал паденье.

Уж хищник на чело корону возлагал, –

Но Брут был жив еще – и властолюбец пал.

Он пал – и Рим воскрес, и гордая свобода

Отозвалась в сердцах великого народа!...

Но быстро пролетел восторгов общий глас:

Потомок Ромула душою вновь угас!

Вот ставки бранные Антония, Лепида!⁴

Уже смерть Цезаря друзьями позабыта;

Не Бруту пылкому они готовят месть, –

Нет, цель у них одна: отечество угнесть,

Под благодарною мечтая скрыть личиной

Коварные сердца и бой несправедливый.

Уже Филиппополь⁵ сраженьем оглашен;

В нем Рим последнего римлянина лишен!

С тех пор иль золото, иль воинов пристрастье

Владели родиной...

Глава 4. РаннЯя римскаЯ империЯ (I–III вв.) а. С. Пушкин. К Овидию

Александр Сергеевич Пушкин (1799–1837) – великий русский поэт и писатель, драматург. Основатель новой русской литературы, создатель русского литературного языка. Стихотворение «К Овидию» написано в 1821 году. Овидий в 8 г. н. э. был сослан Августом в город Томы (ныне Констанца) на Черном море. В ссылке написал несколько книг «Скорбных элегий» и «Посланий с Понта» (Черного моря), в которых оплакивал свою судьбу на чужбине. Печатается по изд.: Пушкин А. С. Собрание сочинений. М., 1956. Т. 2. С. 67–68.

Овидий, я живу близ тихих берегов,

Которым изгнанных отеческих богов

Ты некогда принес и пепел свой оставил.

Твой безотрадный плач места сии прославил,

И лиры нежный глас еще не онемел;

Еще твоей молвой наполнен сей предел.

Ты живо впечатлел в моем воображенье

Пустыню мрачную, поэта заточенье,

Туманный свод небес, обычные снега

И краткой теплотой согретые луга.

Как часто, увлечен унылых струн игрою,

Я сердцем следовал, Овидий, за тобою:

Я видел твой корабль игралищем валов

И якорь, вверженный близ диких берегов,

Где ждет певца любви жестокая награда.

Там нивы без теней, холмы без винограда;

Рожденные в снегах для ужасов войны,

Там хладной Скифии свирепые сыны,

За Истром утаясь, добычи ожидают

И селам каждый миг набегом угрожают.

Преграды нет для них: в волнах они плывут

И пó льду звучному бестрепетно идут.

Ты сам (дивись, Назон, дивись судьбе превратной!),

Ты, с юных лет презрев волненье жизни ратной,

Привыкнув розами венчать свои власы

И в неге провожать беспечные часы,

Ты будешь принужден вложить и шлем тяжелый,

И грозный меч хранить близ лиры оробелой.

Ни дочерь, ни жена, ни верный сонм друзей,

Ни музы легкие, подруги прежних дней,

Изгнанного певца не усладят печали.

Напрасно грации стихи твои венчали,

Напрасно юноши их помнят наизусть:

Ни слава, ни лета, ни жалобы, ни грусть,

Ни песни робкие Октавия¹ не тронут;

Дни старости твоей в забвении потонут.

Златой Италии роскошный гражданин,

В отчизне варваров безвестен и один,

Ты звуков родины вокруг себя не слышишь;

Ты в тяжкой горести далекой дружбе пишешь:

«О, возвратите мне священный град отцов

И тени мирные наследственных садов!

О други, Августу мольбы мои несите!

Карающую длань слезами отклоните!

Но если гневный бог досель неумолим

И век мне не видать тебя, великий Рим,

Последнею мольбой смягчая рок ужасный,

Приближьте хоть мой гроб к Италии прекрасной!»

Чье сердце хладное, презревшее харит,

Твое уныние и слезы укорит?

Кто в грубой гордости прочтет без умиленья

Сии элегии, последние творенья,

Где ты свой тщетный стон потомству передал? <...>