1. Из письма Алкуина Карлу Великому (о пользе мудрости).

Вашим благородным стремлениям небезызвестно, как на каж­дой странице Священного Писания мы убеждаемся в необходимости изучать мудрости: ничто не ведет так к блаженной жизни, ничто не бывает приятнее для упражнения, ничто не действует сильнее про­тив порока, ничто не может быть достохвальнее, как бы ни было велико достоинство человека; а по изречениям философов, ничто так не необходимо для управления народом, для устроения жизни по правилам нравственности, как именно мудрость, порядок и нау­ка... Я всегда убеждал, Государь Король, юношей, находящихся при дворе Вашего Величества, всеми силами изучать начала такой муд­рости и ежедневными трудами усваивать их себе, потому что муд­рость оказывает услуги и цветущему возрасту, делает его достой­ным достижения почтенной седины, и мудростью же можно достиг­нуть вечного блаженства. Я же не устану сеять семена мудрости посредством своего умишка между вашими слугами и в этой стране.

(Цит. по: Стасюлевич М. История Средних веков в ее писателях и исследованиях новейших ученых.

Пг., 1915. Т. II. С. 72)

112

8-4210

113

2. Из лекции Алкуина об истинной философии (диалог учите­ля и ученика).

Учитель:

Мы читаем у Соломона, устами которого говорила сама Муд­рость: «Мудрость построила себе дом и вырубила для него семь стол­бов». Хотя, собственно, это выражение относится к Божественной Премудрости, которая построила себе в девственной утробе дом, т. е. тело, и подкрепила его семью дарами Духа Святого; это и есть Цер­ковь, прославленная теми дарами; но и книжная мудрость точно так же утверждается на семи столбах, и не иначе можно довести до совершенства свое познание, как поднявшись на те столбы или, луч­ше сказать, ступени...

Ученик:

Веди же нас и изведи когда-нибудь из невежества, чтобы мы могли воссесть на ветви мудрости, данной тебе Богом, откуда мы увидим свет правды; покажи же нам, как ты часто то обещал, семь ступеней науки.

Учитель:

Тех ступеней, о которых вы спрашиваете, семь, и о если бы для переступления их вы обнаружили такую же жажду, какую теперь показываете для того, чтобы взглянуть на них. Вот они: грамматика, риторика, диалектика, арифметика, геометрия, музыка и астроно­мия. Над ними потрудились все философы, ими они просветились, превзошли славой царей и восхваляются на вечные времена; этими же науками святые наставники и защитники нашей кафолической веры одерживали верх над всеми ересиархами во время публичных диспутов с ними. Пусть по ним пройдется и ваша молодость, о лю­безные дети, пока более зрелый возраст и новые душевные силы не дозволят вам приступить к вершине всего — Священному Писанию. Вооружившись таким образом, вы выступите после неодолимыми защитниками и утвердителями истин веры.

(Там же. С. 86)

ЛИТЕРАТУРА

1. Бицилли П. Элементы средневековой культуры. 1919.

2. Карсавин Л. П. Культура Средних веков. Пг., 1918.

3. Эйкен Г. История и система средневекового миросозерцания. СПб., 1907.

4. Преображенский В. Восточные и западные школы во времена Карла Великого, их отношения между собою, с классическим и древ­нехристианским учениями и постановка в них богословия. СПб., 1881.

114

ИОАНН СКОТ ЭРИУГЕНА. НЕОПЛАТОНИЗМ

Иоанн Скот Эриугена (ок. 815—877 гг.), ирландец по происхож­дению, около 843 г. жил и преподавал в Париже при дворе короля Карла Лысого. Обстоятельства его жизни точно не известны.

Иоанн Скот владел как латинским, так и греческим языками, знал сочинения Платона и Аристотеля. Через него в Средние века вошла неоплатоническая традиция, развившаяся на христианском Востоке.

Эриугена исходил главным образом из Дионисия Ареопагита (точ­нее — Псевдо-Дионисия Ареопагита, так как неизвестный автор «Ареопагитик» судя по тексту жил в эпоху христологических спо­ров, а не в апостольские времена), труды которого он перевел на латинский язык. Из Святых Отцов он более всего ценил толкователя Псевдо-Дионисия — Максима Исповедника, а также Василия Вели­кого, Григория Назианзина и особенно Григория Нисского.

Объединив неоплатонические элементы, содержащиеся в тру­дах восточных отцов Церкви, Эриугена создал первую целостную средневековую философскую систему, построенную на эманацион-ной концепции. Жертвуя ради системы истинами Откровения, он своими произвольными толкованиями значительно исказил христиан­ское вероучение, за что его труды были подвергнуты церковному осуждению (папой Львом IX в 1050 г. и Гонорием III в 1225 г.).

Толкуя по-своему изречение св. Августина «Истинная филосо­фия и истинная религия — одно и то же», Эриугена пытался вывес­ти спекулятивным путем все истины Откровения: разум должен познать тайный, сокровенный смысл, содержащийся в символичес­ких выражениях Священного Писания.

Как впоследствии сказет Гегель: «Истинная философия пред­ставляет собой истинную религию, а истинная религия представля­ет собой истинную философию» (Лекции по истории философии / Сочинения. М.; Л., 1935. Т. XI. С. 126).

Эриугена принял участие в полемике против монаха Готшалка, учившего о двойном предопределении: одних — к блаженству и спа­сению, других — к греху и погибели.

Эриугена утверждал, что существует только предопределение к добру и блаженству, так как Бог вообще не познает зла, ибо зло не есть что-то реальное, оно только отсутствие добра. Бог же постигает только реально сущее, причиной которого Он Сам является.

Система Эриугены сводится к учению о четырех природах.

1. Природа несотворенная и творящая — Сам Бог.

2. Природа сотворенная и творящая — мир Божественных Идей.

3. Природа сотворенная и нетворящая — вещественный мир.

4. Природа несотворенная и нетворящая — снова Бог как конеч­ная цель всех вещей, возвращающий к Себе все сотворенное.

8* 115

Кратко опишем эти четыре природы.

Первая природа — сама сущность Бога, выше всех понятий и определений, доступных человеческому разуму. Категория «усия» — сущность — не применима к Божественной Природе, так как Бог более, чем существует. Божественная природа апофатична, т. е. не может быть предметом какого-либо утвердительного высказывания, но лишь отрицательного: Бог не есть ни что из того, что нам извест­но и что мы можем помыслить. В этом смысле Эриугена вводит по­нятие Божественного Ничто, которое есть более, чем все.

Говоря о совершенствах Бога, Эриугена советует применять при­ставку «сверх»: сверхблагий, сверхмудрый, сверхсущий и т. д.

Средством познания Бога являются богоявления, теофании — с одной стороны, как явления чувственного мира, несущие на себе свидетельство о Боге, с другой — как внутренние озарения Боже­ственной Благодати. Из этих теофании следует, что Бог есть, что Он мудр и что Он есть Живой Бог. Как имеющий бытие — Он есть Отец, как имеющий мудрость — Сын и как жизнь — Дух Святой. Так трактует Эриугена понятие Троичности.

Вторая природа — мир Божественных Идей, мыслей о мире, существующих в Боге-Слове в виде еще нерасчлененного единства. Это творение идеального мира в Слове безначально и вечно, но если Бог вечен, потому что Он несотворен, то идеальный мир вечен, пото­му что он в вечности творится Богом.

Переосмысляя святоотеческое учение о творении из ничего, Эриу­гена утверждает, что идеальный мир вечно творится именно из Бо­жественного Ничто, т. е. из Самого Бога, из первой природы.

Бог, таким образом, как бы выходит из Самого Себя в творении идеального мира, творит в Нем Самого Себя, желая выйти из тех сокровенных глубин Своей природы, в которых Он непостижим Сам для Себя. Преодолевая замкнутость сверхсущего Ничто, в идеаль­ном мире Он начинает существовать как постижимое Нечто.

Как из Бога возникает идеальный мир, так этот последний в свою очередь, вызывает к существованию материальный, воспринимае­мый чувствами мир.

Третья природа и есть материальный, чувственный мир. Эриу­гена учит, что в воспринимаемом чувствами мире общая «усия» — сущность всех вещей — предшествует индивидуальным вещам. Эта сущность носит идеальный характер: если лишить конкретную вещь всех ее умопостигаемых качеств — размера, плотности, формы, цвета и т. д., — от вещи ничего не останется.

Конкретная вещь образуется в результате объединения умопос­тигаемых качеств — привходящий свойств, или «акциденций»; только от сочетания невидимых и бестелесных идеальных акциденций (ка­честв) и возникает впечатление телесности.

116

Таким образом, чувственный мир — третья природа — оказыва­ется у Эриугены тем же идеальным миром, но распавшимся во мно­жественность.

Поскольку воспринимаемый чувствами мир есть лишь развора-чивание идеального, то отсюда вытекает, что и этот вещественный мир сотворен Богом в конечном счете из Самого Себя. Эриугена пре­достерегает от обычного понимания «творения из ничего», так как здесь надо понимать Божественное Ничто. В этом центральном пункте своего учения Эриугена решительно расходится с учением Церкви, вводя неоплатоническую идею эманационного пантеизма. «Творец и сотворенное суть одно и то же... Бог, следовательно, есть все и все есть Бог», — утверждает Эриугена.

Антропология Эриугены строится на принципе теоморфизма: че­ловек — образ Божий, микрокосм, отображающий или несущий в себе все мировые начала. Трем первым природам соответствуют в человеке высший разум — «нус» — способный к интуитивному, мис­тическому постижению Бога, как Он есть Сам по Себе, в своей пер­вой природе; рассудок, направленный на постижение второй приро­ды — идеального мира; и, наконец, внутреннее чувство, имеющее объектом третью природу и способное выявлять идеальное и всеоб­щее в чувственном мире.

Идею грехопадения Эриугена толкует с помощью понятия еди­ного, универсального в Божественном Слове. Последнее же и есть тот Рай, в котором первоначально находился идеальный Человек Адам. Первозданный Человек был, таким образом, нематериален и не разделялся на два пола.

Грехопадение как результат жажды «смешанного познания», т. е. одновременного познания «добра и зла», привело к разделению Че­ловека на два пола, к появлению материального тела — «кожаных риз» — и к распадению во множественность человеческого рода в деторождении. Эта трактовка, в которой Эриугена следует св. Гри­горию Нисскому, объясняет, почему возникла третья природа из второй, — она есть результат грехопадения первозданного Человека.

Но если третья природа есть результат грехопадения и означает удаление от Бога, то она должна быть возвращена к Нему, что соот­ветствует идее Искупления.

Четвертая природа есть, таким образом, человеческая природа, возвращенная к Богу, или в Рай — идеальный мир второй природы, или еще выше — к Самому Богу, где она станет едина с Богом, обо-жествится.

Искупление состоит в том, что Божественное Слово сошло в тре­тью природу (в которой содержится все видимое и невидимое творе­ние), преобразив человеческую природу в Божественной Природе Христа. В грядущем воскресении материальное тело одухотворится,

117

исчезнет разделение полов, однако в воле индивидуумов сохранятся последствия прожитой жизни. Так, наказание грешников будет со­стоять в том, что они лишатся возможности осуществлять свои чув­ственные желания, к которым пристрастились во время земной жиз­ни. Эти неутоленные желания и есть то гееннское пламя, которое их пожирает.

Нетрудно видеть, что учение Эриугены о спасении находится в противоречии с христианским вероучением.

ТЕКСТЫ