Е.С. Богословский. «рабы» в текстах из дер эль-медина

Сб. «Проблемы, социальных отношений и форм зависимости

на Древнем Востоке». М., 1984. С. 81-123

Просто поразителен тот факт, что, несмотря на всю актуаль-

ность и остроту дискуссий, связанных с общими проблемами

первых социально-экономических формаций на Востоке, терми-

нам, обозначавшим рабов и отражавшим рабовладельческие от-

ношения, в мировой египтологии были посвящены всего два

специальных исследования. Первое из них - Ж. Вайе, в кото-

ром термины, обозначавшие «рабов», тонули в массе как соци-

альных терминов, профессиональных обозначений, так и посто-

ронних слов. [...] Второе - книга Абд эль-Мохсен Бакира, стра-

дающая в общем теми же недостатками, но написанная уже на

уровне работ середины XX в., в которой отбор терминов был

произведен тщательнее, сделаны существенные наблюдения, а

главное, изучались не просто термины, но отношения, связи, уч-

реждения и институты, имеющие касательство к рабству или

к тому, что принималось за рабство [...]. Казалось бы, египтоло-

гов не интересует проблема рабовладения в древнем Египте.

Однако объем всего, что неспециально, попутно или в общем

виде написано о рабах в древнем Египте, перерос рамки науки,

перейдя в область беллетристики.

Не излагая процесса постепенного установления конкретно-

го значения отдельных социально-экономических понятий, ока-

завшихся не связанными с рабством и рабовладением (Пере-

пелкин, 1966; Берлев, 1972, 1978; Богословский, 1979; Редер^

1940), следует только заметить, что единственными словами,

передающими понятие «раб» времени Нового царства, сейчас

всеми египтологами признаны слова «хем» и «баки» ^т… (Не-

смотря на то что Ю. Я. Перепелкин неоднократно называл хему

и бакиу Нового царства рабами (см. также: Всемирная исто-

рия. Т. 1. С. 332-335, 338, 340), он не считал эти переводы точ-

ными и окончательно установленными.)

Частнозависимые «рабы» [...]

Во время процесса о незаконном приобретении собственно-

сти «горожанкой» Иритнефрет (Эренофре) шесть свидетелей

(трое мужчин и три женщины) произнесли одну и ту же клят-

ву не лжесвидетельствовать: «Скажем мы правду, не скажем

мы лжи. А если мы скажем ложь, то пусть отнимут «рабов»

[...] у нас» [...]. Клятва, несомненно, была частью процессуаль-

ного регламента и отражала существовавшие в египетском об-

ществе XIV-XIII вв. до н. э. общественные отношения [...],

Клятва основывается на юридической фикции: все люди, кото-

рые могут выступать на суде в отношении владелицы «рабов»,.

сами являются владельцами «рабов». Иначе говоря, обвиняе-

мый подсуден только суду людей, занимающих в обществе при-

мерно одно с ним положение. Среди свидетелей числятся как

чиновники, так и работники царского некрополя и их жены,

следовательно, именно они оказываются юридически в доста-

точной степени правоспособными, чтобы иметь «рабов» (ср.:

Струве, 1934. С. 107, примеч. 230; Лурье, 1953. С. 17-18). [...]

Рассмотрим материалы процесса по обвинению «горожанки»

Иритнефрет в незаконном приобретении собственности. Они хо-

рошо известны, но все же целый ряд существенных деталей ис-

следователями упущен.

В строках 16и 19 судебного документа понятие, которое

принято переводить русским понятием «рабыня», передано с

помощью слова «бакит», а в строках 4, 20, 29 в приложении к

имени той же самой девушки - с помощью слова «хемет». Уже

на основании одного этого источника можно абсолютно бес-

спорно показать, что носимые словами «хем» и «бак» понятия

в юридическом отношении 1) либо совпадали; 2) либо перекре-

щивались; 3) либо одно было уже по содержанию и входило в

другое. В любом случае по законам формальной логики воз-

можны ситуации, когда они употреблялись как бы в качестве

синонимов, поскольку содержание понятий обнажалось только

с какой-то одной и той же стороны. Кроме того, не следует за-

бывать, что перед нами юридический документ, а это предпола-

гает сформулированность терминологии (по крайней мере ми-

нимальную, иначе суд был невозможен). Следовательно, пер-

вые два предположения отпадают и остается третье - одно из

них уже, чем другое, и полностью входит в это другое, только

в таком случае допустимо как в юридической, так и в социаль-

ной практике вообще многосотлетнее сосуществование двух по-

нятий-несинонимов. [...]

К перечисленным Абд эль-Мохсен Бакиром источникам сей-

час можно добавить текст, написанный в годы царствования

Рамсеса (Рамесеса) II [...]: «(лицевая сторона) Сказал рез-

чик Кен сыну своему Пендуа: (Будь) жив, невредим, здоров!

Что касается дня всякого «рабов»-бакиу «горожанки» Маноф-

ре, моей матери, которые в Городе (т. е. столице) и которые

вне (него), (то) они для Пендуа, моего сына. Я сообщаю тебе

имена их: [«раб»-х]ем Анухотп, [«раб»-х]ем Нефрсихе, «раб»-

хем Хасиесхиаменте __-__ и 3 дет[ей его], «раб»-хем Эре ____,

«раб»-хем Пашед, «раб»-хем Нахи, «рабыня»-хемет Нетемхмо-

ос -__. (оборот) ___их, сын и дочь___ ___взял Пендуа мое

[го мальч]ика, который хорош для меня. Я перечислил «рабов»-

баку, которые вне (Города) ___. Смотри, предписание _____

_____. Я разделю на две части: одна – ______ – я перечислил

мою часть; а одна –______, – одна часть для Кена» (О. Гар-

динер 90).

Из текста следует, что понятие «бак» не тождественно по-

нятию «слуга»: ведь в число «баку» входили лица, находящие-

ся вне города, где жила их госпожа, и занятые какой-то иной

работой. Такого наблюдения можно было ожидать, потому что

понятие «слуга» - не юридическая категория, а понятие, носи-

мое словом «бак», как мы могли убедиться, в этих текстах юри-

дически детерминировано. В состав баку могли входить и слу-

ги и не слуги. Слово ^бак». несомненно (как и другие слова),

имело несколько значений, больше или меньше удалявшихся от

первоначального понятия «бак» - «человек, работающий по

внеэкономическому принуждению», «невольник», но в опреде-

ленных ситуациях могло употребляться и в смысле «слуга», хо-

тя в приведенных выше юридических документах этого смысла

оно не имеет.

Перечисленные в О. Гардинер 90 люди мужского и женско-

го пола, взрослые и дети, работающие за городом и в доме

владельца, порознь названы «хему» и «хемут», а все вместе

объединены понятием «баку»; все возможные виды «баку» ока-

зываются «хему». Дети «раба»-хем Хасиесхиаменте тоже явля-

лись «рабами»; значит, «рабское» состояние от родителей пере-

ходило к детям, «наследовалось»; следовательно, «рабы» в со-

циальном отношении оформились в достаточно устойчивый,

страт.

Любопытно, что бабка, ее сын и внук имели раздельную соб-

ственность». Требует объяснения заявление Кена о передаче сы-

ну не самих «рабов» (их собственницей остается Манофре), а

только «всех дней рабов», т. е. их рабочего времени. Само вы-

ражение показывает, что речь идет не о передаче права на соб-

ственность (дарении), а об уступке права на владение. При

найме (т. е. приобретении за плату прав на временное владе-

ние-одной разновидности уступок этих прав) речь неизменно-

идет о продаже «дней» нанимаемого «раба». [...]

Уже приведенные выше свидетельства источников дают ос-

нования для того, чтобы сделать вывод о существовании в сто-

лице «рабского» рынка (вероятнее всего, не постоянного, а спо-

радического, о чем говорит малое число сделок и сообщений о

купле-продаже «рабов»). Однако до нас дошли и прямые све-

дения о нем. [...]

Из материалов процесса по делу Иритнефрет мы узнаем, что

«рабыню» она купила у торговца-шуити Райа, а «раба» - у

торговца Нахта (Нахи). [...] Очевидно, что в лице этих торгов-

цев или торговых агентов, ходивших по городу и предлагавших

свой товар, мы сталкиваемся с «рабо»торговцами, хотя малове-

роятно, чтобы торговля «рабами» была их единственным заня-

тием. [...]

Пока уникальные сведения дают нам росписи и надписи од-

ной из гробниц Рамосе, исполнявшего обязанности писца в

Месте Правды ^у с 5-го года царствования Рамсеса П. [...] Зна-

чит, жена руководителя царского некрополя Рамосе вышла из

среды «рабов»-хему и ее дети были «рабами»-хему, но она этим

нимало не гнушается! [...]

И все-таки трудно поверить в напрашивающийся вывод: не-

ужели все работники службы (в том числе и мастера) были хе-

му? Ведь о том, кем были в социально-экономическом плане

мастера, мы имеем достаточно ясное представление: рабами в

социальном смысле мастера, безусловно, не были (Е. С. Бого-

словский, 1979. С. 3-23; 1984). Неужели египтологи ошибают-

ся, считая хему Нового царства рабами? Тогда ведь под смер-

тельный удар становится и перевод «бак» как «раб»; и вообще

возможность существования в египетском языке (являющимся

способом выражения общественного сознания) понятия «раб»?

Нет, оставим на время загадку гробницы Рамосе без опре-

деленного ответа.

Люди-семдет-»рабы»-хему. [...] юноша-»раб»-хем оказался

принадлежащим к числу людей-семдет. О людях-семдет теперь

тоже установлено, что они не были собственно рабами. Более

того, кладовщик (следовательно, человек-семдет) Каторе имел

собственных «рабов»-баку. [...] Следовательно, понятие, пере-

даваемое словом «хем», было по социально-экономическому со-

держанию шире не только понятия, передаваемого словом

«бак», но и понятия, передаваемого словом «семдет», и вклю-

чало в себя оба последних как частные аспекты. Если бы по-

нятие, носимое словом «хем», было тождественно понятию, но-

симому словом «бак», и означало «невольник», то это было бы

по меньшей мере необъяснимым. [...] факты, с одной стороны,

подтверждают уже отмеченный X. Шэделем случай включения

людей-семдет в число «рабов»-хему и, с другой стороны, под-

тверждают отмеченные Д. Г. Редером случаи противопоставле-

ния людей-семдет военнопленным (только Д. Г. Редер не по-

нял, что те и другие противопоставляются внутри хему) (Ре-

дер, 1940. С. 106-109).

«Рабыни в Месте Правды». Я. Черны впервые исследовал

частью до сих пор неизданные источники, упоминающие «ра-

бынь»-хемут, которые были прикреплены к обеим половинам ^ф

рабочих отрядов и вместе с ними получали зерно и воду [...].

Совпадение зерновых пайков женщин - родственниц работ-

ников некрополя и «рабынь» оказывается естественным и не-

избежным (это одни и те же женщины). Если вспомнить еще

и о загадке гробницы Рамосе, то мы вынуждены будем заклю-

чить, что лишь «рабыни» и были членами семей мастеров нек-

рополя. А кем же были сами мастера? Очевидно, «рабами» (хе-

му). Однако из предыдущей статьи мы увидели ^х, что мастера

собственно рабами не были, значит, слово «хем» означает не

«раб» в прямом смысле слова, а подразумевает иную, до сих

пор неизвестную форму зависимости.

Вывод о тождестве так называемых «рабынь» и жен работ-

ников царского некрополя разрешает множество вопросов. [...]

они отправлялись на «дежурство» (как называлась их работа)

по мере надобности, а надобность не всегда была острой. Кон-

чив обслуживать работников и возвратившись в семью, жен-

щины оставались «хемут в Месте Правды», но переставали быть

«бакут». т. е. «работницами».

До нас не дошло сведений о том. за какую цену мастера из

царского некрополя приобретали своих собственных людей. Од-

нако нз материалов судебных дознаний о грабежах в царском

некрополе и нз дела Иритнефрет известны цены на частнозави-

симых людей в этом районе в изучаемую эпоху. Для определе-

ния степени типичности дошедших до нас цен на частнозави-

симых людей и плату за их наем в те же времена Г...] нужно

соотнести их с ценами на основные товары рынка - землю,

Цена 1 «раба»	Цена най-ма «раба» на 1 день	Цена 1 сечат земли = 2700 кв. м	Цена 1 коровы	Ценз 1 меры (ок. 76 л) зерна	Местность	Время
-	15 г	-	-	-	Область «Земли Озера» (совр. Файюм)	5-й год Аменхотепа II
-	15 г	-	15,6 г	-
-	22,5 г	-	-	-
-	15 г	-	60 г	-
-	18 г	-	-	-
-	15 г	-	45 г	-
-	15 г	-	-	-
210 г	-	-	60 г	-
373 г	-	-	-	-	Царский некрополь Фив (Уисе)	После 15-го года Рамсеса II
-	-	-	-	ок. 4 г
-	-	-	-	ок. 4 г
-	-	-	45 г	-
-	-	-	75 г	-
364 г	-	-	-	-
-	-	-	-	18 г
182 г	-	-	-	-
более 300 г	-	-	-	-

Примечание: цены выражены в рРаммах серебра.

зерно и скот. Последние хорошо изучены благодаря трудам

Янссена. [...] Малочисленность и высота цен на людей указы-

вают на то, что частнозависимые люди очень редко выступали

в виде товара. Среди учтенных Як. И. Янссеном 1200 цен на

разные продукты (он обработал почти исключительно тексты

из Дер эль-Медина) вообще нет цен на «рабов».

К. Бэер и Як. И. Янссен заметили, что с конца правления

XX династии цены на частнозависнмых людей резко падают

(Лурье, 1938. С. 69). Видимо, это было связано с количествен-

ным ростом или качественным изменением отношений частной

собственности.

Высокая плата за наем частнозависимых людей находит

полную аналогию в гораздо более распространенном найме

скота. [...] И в том и в другом случаях сумма платы за наем в

месяц достигала среднего размера рыночной цены как частно-

зависимого человека, так и животного, хотя сами цены на лю-

дей и на животных были разными. Иначе говоря, налицо оп-

ределенная система отношений найма, явно препятствующая

его широкому развитию (табл.)

Продажа и назначение в «рабы» на определенный срок. Не-

виданную до сих пор форму общественных отношений отразил

О. Гардинер 123:

«Год правления 3-й, 21 число третьего месяца лета. День

передачи, сделанной «горожанкой» ____ (имя разрушено), ее

дней как «раб (ыни»)-бак (ет) члену подразделения Анийу.

10 дней (в) месяц составляют 120 дней в год, [а в 4 года-]

составляют 480 дней. Перечень серебра (т. е. вещей, данных в

оплату найма), данного ей членом подразделения Анийем...»

(следует перечень вещей [...]).

Иначе говоря, перед нами наем «горожанки», которая за-

ключает соглашение в качестве юридического лица и в то же

время выступает как «рабыня»-бакет, по крайней мере на вре-

мя найма. Мы могли убедиться выше, что «горожанки» входи-

ли даже в состав суда и, очевидно, обладали достаточной юри-

дической правоспособностью. Я. Черны, подобно многим уче-

ным, полагал всякую «горожанку» свободной [...], поскольку из-

вестны «горожанки», имевшие, это тоже было отмечено выше,

своих «рабов» (хему и баку) и прочее имущество.

Но, может быть, бедная женщина вынуждена была на оп-

ределенный срок «самонродаваться в рабство»? Не стоит, од-

нако, забывать, что за три десятидневки найма Аннн платил

ей столько, сколько стоил «раб» (как видно, купить его на

рынке было не так просто) - 2-3 коровы, 10-14 мешков зер-

на. За 4 года она вполне могла стать экономически независи-

мой, стало быть. дело не в экономической необходимости.

Более того, ссылаясь на до сих пор не изданный остракон,

Я. Черны сообщал, что в нем говорится о «дне «раба»-бак, ко-

торый дан фараоном» [...], следовательно, в эти отношения мог-

ли вступать вовсе не добровольно! Параллель с наймом «ра-

бынь» совершенно очевидна, но ведь речь идет о «рабе»-бак.

Что же это - обычный для новоегипетских времен пропуск

окончания женского рода или в тексте речь в самом деле идет

о мужчине?

В другом аналогичном документе назван проданный членом

подразделения Каса «его день «раба»-бак» [...], т. е. день, в

который член подразделения (мастер) совершенно так же, как

и «горожанка», трудился за плату в качестве «раба»-бак для

частного лица.

Из этих и других текстов мы узнаем, что как мастера, так и

члены их семей в случае надобности вступали, подчиняясь вне-

экономическому принуждению со стороны государства или да-

же добровольно, по найму, в отношения временного «рабства»,

причем оплата найма ложилась на плечи нанимателя «раба».

Таким образом, при всех гарантиях своей относительной юри-

дической полноправности и экономической независимости мас-

тера и члены их семей перед властью государства оказывались

беззащитными, поскольку царь-бог стоял выше закона. А от-

того, что весь трудовой люд целиком находился в состоянии

большей или меньшей зависимости и не было непреодолимого

психологического барьера между свободными и невольниками

(как в античном мире), вполне естественным представляется

назначение на работы людей-баку (временно) - лиц, относя-

щихся к другим социальным слоям. По той же причине эти по-

следние без всякого смущения могли на срок, не препятствую-

щий выполнять им служебные обязанности, наняться «рабом»-

баку.

Вместе с тем становится очевидным, что понятие, носимое

словом «хем», не совпадает с понятием, носимым словом «бак»,

даже и во второй половине II тысячелетия до н. э. Это не сино-

нимы. Наняться в баку для человека, находившегося только

в состоянии зависимости от государства, было все равно, что

наняться на время в работники. По окончании срока найма

его состояние зависимости от частного лица автоматически пре-

кращалось, и он возвращался в свою социальную категорию,

обретая вновь все свои права и обязанности. Следовательно,

понятие, носимое словом «хем», во-первых, включает в себя

как частный аспект понятие, носимое словом «бак» (помимо

потомственных государственных людей, которые не были баку,

существовали ведь и потомственные баку): во-вторых, как уже

было отмечено, включает в себя, тоже как частные аспекты, по-

нятия. носимые терминами «мастер», «человек-семдет» и «горо-

жанка» (которые, видимо, н объединяло понятие немху-»си-

роты», «бедняки» земли фараона); в-третьих, является наибо-

лее общим обозначением состояния зависимости.

Резерв рабочей силы у государства, очевидно, был один -

государственно-зависимые люди-хему. «Рабыни»-хемут в некро-

поле выполняли такую же работу, какую во всех, наверное.

странах Древнего Востока делали невольники, т. е. работу по

дому. Видимо, поэтому дни их «дежурств» и обозначались как

«дни «рабов»-6аку», но такие временные связи не мешали им

постоянно, потомственно оставаться государственно-зависимыми

людьмн-хему. Разумеется, все это было возможно только в том

случае, если баку входили в число хему, т. е. понятие хем было

шире понятия бак и включало в себя последнее в любых аспек-

тах, исключая иносказания.

Единственное заключение, которое я могу сделать из этой

цепи наблюдений и вновь повторить, следующее. Бесспорно, что

по отношению к царю-богу Египта все люди могли быть на-

званы как «хему», так и «баку» - это дань тому ореолу, кото-

рым окружалась государственная власть и в других странах

Древнего Востока. Речь идет не об этом.

Все люди, находившиеся в состоянии какой-либо реальной

социально-экономической зависимости, именовались «хему», а

именно:

а) люди, которые являлись хему по отношению к царю как

главе государства и государственного хозяйства, по должности

не только в период Среднего, но и во времена Нового царства

были тождественны «хему царя» описания Чанени; они же, как

показал О. Д. Берлев, в составе должностного владения могли

быть переданы должностному лицу;

б) люди, находившиеся в частной зависимости, кроме того,

что они были «хему», могли быть названы и «баку» - именно

они, и только они, были невольниками в экономическом отно-

шении;

в) «хему царя», которые за плату вступали в отношения

частной зависимости, на срок найма становились «баку», т. е.

«работниками»;

г) государство могло сделать «хему царя» за плату на срок

«баку»; кто в этих случаях получал плату, пока неизвестно.

Ю. Я. Перепелкин впервые обратил внимание на то, что «хе-

му царя» («царские люди») составляли основную часть непо-

средственных производителей в земледелии Египта Среднего и

Нового царств (Всемирная история. Т. 1. С. 272, 335). Как под-

твердил О. Д. Берлев на массовых источниках Среднего царст-

ва, «хему царя» являлись основной частью трудового населе-

ния Египта вообще (Берлев. 1972: 1978). Особенно существен-

но для настоящей работы то, что О. Д. Берлев установил при-

надлежность женшпи-хемет к слою «хему царя».

О. Д. Берлев (1972. С. 49) писал: «...во времена Нового цар-

ства термин «хему нисут» вообще вышел из употребления, а

слово «хему» стало обозначать людей как чью бы то ни было

частную собственность». Однако та самая схема социального

устройства общества, от которой отталкивается О. Д. Берлев и

в которой в первый раз «хему царя» ясно названы как масса

основных производителей в масштабе общества, происходит

именно от Нового, а не от Среднего царства. [...]. Предположе-

ние, что использование термина во времена Нового царства

объясняется выдержанностью надписи в среднеегипетских со-

циальных категориях, более чем шатко: в те времена чаще пи-

сали на среднеегипетском языке, чем на новоегипетском, но

пестрящий в эпиграфике на обоих языках социальный термин

«хем» явно употребляется в одном смысле с социальным тер-

мином «бак». Доказав неправильность противопоставления «хе-

му царя» как работников царских хозяйств работникам част-

О. Д. Берлев, однако, ограничил свой вывод рамками Средне-

го царства (но ср.: Берлев, 1972. С. 5; 1978. С. 6), предполо-

жив, что слово «хем» во времена Нового царства получило иное

содержание. Видимо, на основе источников Среднего царства

было невозможно составить представление о соотношении по-

нятий, носимых словами «хем» и «бак». На основе косвенных

данных О. Д. Берлев заключил, что во времена Среднего цар-

ства хему (нисут) противополагаются как «царские рабы» (т.е.

не рабы по отношению к частному лицу, у которого они труди-

лись) именно частным невольникам - баку. Став во времена

Нового царства синонимами по носимому содержанию, полагал

О. Д. Берлев (1972. С. 149), социальные термины «хем» и «бак»

служили для передачи понятия «раб», противопоставляемого

понятию «немхи» - «свободный». (В другом случае О. Д. Бер-

лев придает тому же слову совсем иное значение: просто «лю-

ди, лишенные доходных должностей, доходов» (1972. С. 188).

В 1 тысячелетии до н. э., когда египетское государство не ус-

певало оправляться от одного сокрушающего потрясения за

другим, а старая «теория» государства и общества погибала,

не находя почвы в действительности, словом «немхи» на са-

мом деле стали обозначать свободных, а словом «баку» - ра-

бов. [...] Но механическое перенесение этих значений на соци-

альные термины III-Н тысячелетий до н. э. является заблуж-

дением (к сожалению, очень распространенным. См.: Перепел-

кин, 1934. С. 140-141; Струве, 1934. С. 72; 1941. С. 203-204;

Лурье, 1953. С. 9-18; [...]. и мн. др.). Иначе говоря, О. Д. Бер-

лев усмотрел в противоположении хем/бак↔немхи эпохи Но-

вого царства настоящую антитезу рабовладельческих отноше-

ний [...] и стал искать аналогию среднеегипетским «хему царя»

только в новоегипетских «людях-семдет», исключая при этом

новоегипетских «хему» и «баку» и забыв, что «люди-семдет»

сосуществовали с «хему нисут» уже во времена Среднего цар-

ства [...].

Мои выводы не означают, будто я полагаю, что вообще ни-

каких рабов (на сей раз без кавычек) в древнем Египте не

было.

Работники-баку в экономическом отношении, несомненно,

были невольниками. Они работали на господина, полностью

присваивающего их труд. его орудиями труда и без всякого ог-

раничения условий труда, т. е. просто по внеэкономическому

принуждению. Правда, это такие странные невольники, что они

не создавали никакого прибавочного продукта, а, наоборот, по-

требляли тот продукт, который создан их владельцами или

другими хему.

В юридическом отношении баку являлись собственностью

господина и не могли перейти к другому господину - это чер-

та, конечно, рабского состояния, но все-таки именно в этом

юридическом отношении два обстоятельства удерживают от то-

го, чтобы назвать их рабами: 1) до нас не дошло законодатель-

но закрепленной или хотя бы литературной египетской форму-

лировки понятия «раб» (как из других стран); думаю, она бы-

ла невозможна; 2) фараон в Египте был не только источником

права (на основе его высказываний суд выносил решения; в

Физах (Нэ) существовал оракул покойного Аменхотепа I, в

Мемфисе (Мемфе) - оракул Атоте-Мернептаха, в Абидосе

(Эботе) - оракул Ахмосе 1; все эти оракулы имели функции

светского суда), но и выше всяких законов. Следовательно, аб-

солютно устранить его от права на чью бы то ни было частную

собственность любого рода было невозможно.

В придачу ко всем приведенным примерам можно повторить

решающее доказательство того, что баку (напомню: этот «тер-

мин» считается обозначением самых бесправных членов обще-

ства) члена подразделения могли быть собственностью царя.

Начальник подразделения Нефрхотп дал официальную справ-

ку писцу царского некрополя и двум начальникам стражи:

«Что касается «рабынь»-баку(т), (то это) доля Пенамуна, сы-

на Бока, которая принадлежит [...] фараону, ж.н.з.^ц, моему

владыке, ж. н. з.» [...]. Вот почему все люди в Египте, включая

не только вельмож, но и семью царя, были хему царя; всякие

баку также были баку царя (см. также: Берлев, 1972. С. 171).

Совершенно иное положение было, скажем, в средневековой

Европе, где абсолютный монарх при помазании давал клятву

соблюдать законы церкви и государства, т. е. стоял ниже за-

кона (в теории, конечно).

Практически же частная собственность в Египте имелась,

и даже были выработаны детальные юридические условия ее

существования и охраны (Богословский, 1979; ср.: Перепелкин.

1966; Берлев, 1972. С. 172 и ел.).

Понятие, носимое словом «хему», отражало самое обносе.

всеохпатываюшее состояние зависимости; хему (включая баку)

вовсе нс представляли собой однородную в социальном отно-

шении массу трудящихся.

Несмотря на наличие частных хему/баку, мастера никогда

не заставляли их выполнять свою работу, оставаясь непосред-

ственными производителями материальных и духовных ценно-

стей. Правда, их труд требовал профессиональных навыков, но

даже и в качестве помощников в такой работе мастера не ис-

пользовали труд своих хему^баку. Частнозависимые люди

обычно выступали в качестве домашних слуг (Як. И. Янссен

даже заключил, что вообще «рабство» в эту эпоху играло за-

метную роль только в домашнем хозяйстве да в производстве

предметов роскоши [...]) и предмета забот хозяина [...], но

обычно сами не создавали прибавочного продукта. [...]

Владельцы частнозависимых людей сами являлись, как

можно было убедиться, «хему царя» или «баку фараона» [...]

и в таковом качестве подчинялись только государственным ор-

ганам. Они обладали частнозависимыми хему-баку, могли их

купить, продать, подарить, передать по завещанию [...], ли-

шить семьи, средств производства, заставить работать исклю-

чительно на себя и полностью присвоить плоды их труда [...].

Часть хему имели право покупать баку, как и землю, скот

и материальные ценности. Работая на государство (в лице ца-

ря) государственными орудиями труда, «хему царя», однако,

вовсе не теряли экономического стимула к труду, потому что за

их труд государство воздавало так регулярно, как они не мог-

ли заработать при свободной работе на неразвитый рынок.

Более того, давая «хему царя» особое для каждой должности

должностное владение и в разовое пользование орудия труда,

государство ограничивалось только их рабочим днем, длив-

шимся около восьми часов, но не всем трудом хему. После ра-

боты и в выходные дни хему трудились собственными орудия-

ми труда на рынок, создавая свою собственность. Государство

иногда переводило значительные группы трудящихся с одной

работы на другую (в массе они оставались на месте, таким об-

разом, речь может идти только о регулировании пропорций

общественной системы) и перераспределяло по возрастным

признакам основной резерв рабочей силы общества (Богослов-

ский, 1981), так что в известной мере можно говорить о труде

по внеэкономическому принуждению. Однако даже при норми-

рованном рабочем дне или десятидневке хему прогуливали це-

лые рабочие дни и не выполняли нормы. Тем не менее из ис-

точников нельзя установить, производились ли систематиче-

ские и сколько-нибудь действенные наказания. За это даже

редко пороли, хотя вообще-то в Египте пороли за малейшие

провинности и без них (перед снятием показаний, например).

Следовательно, о тяжелом физическом труде под постоянной

угрозой наказания (труде рабского типа) в отношении масте-

ров не может быть и речи. [...]

Наличие или отсутствие отчества тоже ничего не показыва-

ло; у всех египтян вообще (от вельмож до простых людей) от-

чесгво опускается чаще, чем упоминается.

В другом (греческом, римском) обшестзе те обстоятельства,

что «хему царя» имели движимую и недвижимую собствен-

ность (в том числе своих баку, землю, некоторые орудия тру-

да), сохраняли право на часть собственного раобчего времени

и получали в возмещение за работу на государство должност-

ное владение, полное содержание от государства и чатично

плату зерном (всеобщим эквивалентом), уже были бы доказа-

тельствамн их неполной экономической зависимости и право-

способности на уровне субъектов права (в таком качестве они

выступают на суде и являются его непременными членами).

Их посчитали бы за «метеков^ч навыворот» (метеки бывали

просто богатыми, но зато ограниченными в юридическом отно-

шении).

Из признаков рабского положения к египетским «хему ца-

ря» приложимы только два: в экономическом отношении-ра-

бота по внеэкономическому принуждению (но см. выше); в

юридическом отношении-принадлежность в качестве объекта

собственности государству в лице царя. Однако понятие «соб-

ственность» в последнем случае можно было бы употребить,

только доказав, что хему были рабами, иначе в логической це-

пи появится порочный круг. Очевидно, перед нами не собствен-

ность, а нечто близкое ей, похожее на нее, но не имеющее в

нашем языке эквивалента. Но даже если мы чисто условно по-

считаем ее собственностью, то придется признать, что два на-

званных признака не являются типологизирующими (они ха-

рактеризуют и государственных крестьян при феодализме).

Следовательно, даже и оставшиеся признаки (хотя установ-

ленные внутренние оговорки и без того сводят их на нет) не

доказывают принадлежности египетских «хему царя» к рабам.

Нужно исходить не из них, а из всего комплекса реальных

черт социально-экономического положения «царских хему» в

обществе и в производстве материальных ценностей.

Итак, среднеегипетские «хему царя» вовсе не исчезли, а

оказались живыми и в новоегипетском обществе, хотя новоеги-

петские источники позволяют проследить ряд таких признаков

самого смысла термина и, самое главное, реального социаль-

но-экономического положения «хему царя», которые сущест-

венно меняют понимание общественного устройства в древнем

Египте. Может быть, эти изменения являются следствием по-

ступательного развития общества? Мы мало знаем не только

о таких элементарно необходимых для окончательного вывода

вещах, как способы получения ренты в хозяйстве, соотношение

разных видов хозяйств, поземельные отношения, способы со-

единения работающего с орудиями труда, воспроизводство, но

даже и о костяке общественной системы, т. е. социальной

структуре, существенно менявшейся на протяжении эпохи Но-

вого царства (эпохи более чем в 400 лет). Остается надеяться,

что дальнейшие исследования разъяснят все.

Ю. Я. Перепелкин. ЕГИПЕТСКОЕ ОБЩЕСТВО ВО ВРЕМЕНА

НОВОГО ЦАРСТВА. ИСТОРИЯ ДРЕВНЕГО ВОСТОКА.

ЗАРОЖДЕНИЕ ДРЕВНЕЙШИХ КЛАССОВЫХ ОБЩЕСТВ

И ПЕРВЫЕ ОЧАГИ РАБОВЛАДЕЛЬЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ

М., 1988 Ч. II. Передняя Азия. Египет. С. 471-481, 485, 488-490

Рабовладение достигло в Новом царстве распространения

дотоле невиданного. Рабовладельческие отношения проникли

едва ли не во все слои египетского общества. Слова «бак» или

«бакет» («бака») сохранили свое значение и по-прежнему упо-

треблялись для обозначения раба или рабыни. Но со времени

XVIII династии его стало вытеснять слово «хем» («хам»), обо-

значавшее прежде слугу, зависимого человека, а теперь став-

шее наиболее распространенным обозначением раба. То же

произошло и со словами «бакет» и «хемет» («хама»), обозна-

чавшими ранее служанку, зависимую египтянку, а теперь по-

лучившими значение «рабыня». Наплыв пленных в хозяйство

страны был, видимо, настолько велик, что прежние названия

зависимых работников наполнились новым содержанием, они

стали обозначать рабов.

Рабами сплошь и рядом владели люди со скромным обще-

ственным положением: пастух и ремесленник, садовник и при-

вратник, корабельщик и торговец, возница и воин, сын воина,

слуга, певец, рядовые жрецы, мелкие должностные лица, про-

стые горожане, безвестный иноземец. В указе второго царя

XIX династии Сети I (надпись в Наури) об ограждении эфи-

опских владений храма Осириса в городе Абидосе от разного

рода государственных повинностей и от посягательств со сто-

роны должностных лиц возбранялось, между прочим, претен-

довать на храмовую рабочую силу, забирать работников в

другой округ для отбывания там пахотной, жатвенной или

иной повинности. Ослушнику грозило жестокое избиение, и он

должен был отработать храму каждый день, проведенный у

него храмовым человеком. Запрет распространялся на жен н

рабов работников храма. Кто же из храмовых работников мог

иметь рабов? «Блюстители пашен, доверенные, пчеловоды, зем-

лепашцы, садовники, виноградари, команды (?)] грузовых

судов, доставщики (?) грузов, торговцы с чужеземными стра-

нами, золотоискатели, промыватели золота, судостроители,

всякий, кто выполняет свое «дело» для храма. Вслед за тем

запрещение распространялось на храмовых пастухов, их жен и

рабов. Не правда ли, представительный перечень возможных

рабовладельцев? В него попали едва ли нс все рабитннки хра-

мового хозяйства! Запрет посягать на жрецов и храмовых слу-

жащих, их жен и рабов изложен особо.

Но рабовладельцами были сплошь и рядом простые смерт-

ные. Они часто владели несколькими и даже многими рабами.

В конце XVIII династии один пастух имел по меньшей мере

раба и двух рабынь, привратник – не менее трех невольниц.

В гробнице второстепенного жреца второй половины Нового

царства было изображено семь рабынь с детьми, а у другого,

тоже не высокопоставленного,-девять рабов, мужчин и жен-

щин. В начале XVIII династии Яхмос, сын корабельного вои-

на, сам долгие годы служивший воином на кораблях и лишь

впоследствии ставший начальником команды гребцов, владел

девятью рабами и десятью рабынями, из которых все или по-

чти все были получены им до того, как он стал начальником.

При XIX династии, согласно школьному поучению (папирус

Анастаси III), мальчишку, принятого лишь ради деда с мате-

ринской стороны в обучение на колесничного бойца, сопровож-

дали пять рабов, из которых, правда, ему оставили там толь-

ко двух.

А как рьяно и упорно такие люди, стоящие на низших сту-

пенях общественной лестницы, добивались рабов! Еще на заре

Нового царства войско царя Камоса вело себя «подобно

львам», захватывая добычу, в первую очередь рабов, и дели-

ло ее с «радостным сердцем». В начале XVIII династии разда-

ча пленных была главным средством поощрения воинов. Не

только упомянутый корабельный воин Яхмос получил так сво-

их рабов, некоторых из них взяв в плен собственноручно, и па-

хотную землю, таким же образом была награждена вся коман-

да гребцов. С упрочением своей власти фараоны XVIII дина-

стии стали, видимо, скупее на раздачу пленников. Такой за-

служенный воин Тутмоса III, как Аменемхеб, получил за все

время -своей походной жизни только раба и рабыню. В граж-

данскую войну в самом Египте при XX династии, когда разо-

ряли один из среднеегипетских городов, воин-эфиоп поторо-

пился захватить себе раба, которого, впрочем, потом продал.

Страсть к добыванию рабов охватывала не только воинов.

При XIX династии одной горожанке по имени Иритнефрет

(Эра-нафра), жене должностного лица, так приглянулась де-

вочка-ханаанеянка у торговца, что, не имея нужных средств

дома, она обежала полдюжины знакомых и заняла у них вся-

кой всячины для обмена на рабыню (Каирский папирус

65739: ... девочка-рабыня была куплена за 1 передник, 1 про-

стыню, 1 полотняную одежду, 3 одежды тонкого полотна,

1 одежду из такого полотна иного покроя, 10 рубах, 3 медные

чаши, 1 медный котел, 1 медную кружку, около 1 кг медного

лома и 1 кружку меда. Все вещи были оценены в серебре, со-

ставив в общей сложности 373 г.). Стоило в конце XX дина-

стии жене сановника разжиться краденным на кладбище иму-

ществом, как она уже обменяла его на рабов. При XVIII дина-

стии покупали даже «дни» чужих невольниц. Какой-нибудь па-

стух или сын воина сам приходил и предлагал нанять у них

рабынь. Спрос же на рабские «дни» был, по-видимому, нема-

лый. Пастух Небмехит (Нибмахэ) нанимал рабынь в течение

ряда лет; сохранилось пять записей сделок, в которых он вы-

ступает нанимателем. Неудивительно поэтому, что другой па-

стух, сдававший внаем своих невольниц, держал раба и двух

рабынь, хотя, по собственным словам, нуждался даже в

одежде.

Рабы мелких рабовладельцев часто переходили из рук в

руки-возможно, из-за недостатка средств. В 27-м году цар-

ствования Аменхотепа III две рабыни принадлежали упомяну-

тому выше пастуху Небмехиту, в 33-м году ими владели уже

горожанка п ее брат, мелкий жрец, а лет через восемь рабы-

ню, одноименную с одной из них, отдал внаем, притом тому

же лицу, что н прежние владельцы, сын воина. В те же годы

за рабыню отдали однажды двух коров, оцененных вместе в

16 «денег», и двух телят, оцененных вместе в 12 «денег», - ито-

го четыре головы скота стоимостью 28 «денег», или 210 г се-

ребра^ш. Определяя стоимость рабыни, следует учесть, что то-

гда же и там же корову можно было купить и за 6 «денег»,

1 сату пахотной земли («сата» - свыше 2700 кв. м) – и за

2 «деньги», козу – за 0,5 «деньги». Цена «дня» рабыни была

поразительно высока -1 или 2 «деньги». Поэтому вполне есте-

ственно, что сроки найма в уцелевших записях о сделках

обычно коротки: от двух до шести «дней», однажды десять,

другой раз, возможно, семнадцать. Покупка рабыни, упомяну-

тая выше, происходила в несколько необычных условиях. Про-

давец, пастух, предстал перед покупателем, сотоварищем по

ремеслу, связанный в сопровождении каких-то лиц, которые»

вероятно, требовали от него скот, и поэтому ему надо было

спешно во что бы то ни стало его приобрести. Во всяком слу-

чае, цены на рабов во второй половине Нового царства быва-

ли значительно выше. При XIX династии за девочку-ханаане-

янку торговцу дали вещей на 373 г серебра, в конце XX дина-

стии за одного раба было заплачено серебром, медью, зерном

и одеждой общей стоимостью более чем на 300 г серебра. Впро-

чем, в конце той же XX династии раба купили однажды всего

за 182 г серебра. Надо, однако, иметь в виду, что отношение

по стоимости между серебром, медью и зерном сильно меня-

лось в течение второй половины Нового царства.

Несомненно, мелкие рабовладельцы использовали своих

незольинков н невольниц не только для личных услуг, но и как

непосредственных производителей. Погоню за рабами, покупку

рабов, несмотря на их дориговизну, приобретение дорогостоя-

щих ^дней» ^аиынь трудно объяснить иначе, как настоятель-

ной потребностью в рабском труде в небольших хозяйствах.

Когда основатель Нового царства фараон Яхмос I награждал

своего гс:.ку, л^^аос.1Ь-''.чо воина Яхмоса, за участие в граж-

данской войне, он каждый раз добавлял к рабам наделы па-

хотной земли. В первый раз он дал пять «голов» и – по числу

их? – 5 сат, во второй раз – три «головы» и те же 5 сат. В пер-

вом случае такую награду получила и вся команда гребцов.

В богатых и просто состоятельных домах рабов использо-

вали, конечно, и для удовлетворения всякого рода прихотей.

Пятеро рабов, отправленных с будущим колесничным воином,

внуком относительно влиятельного лица, к месту обучения,

должны были ухаживать за подростком и, может быть, за его

конями. Во всяком случае, трех рабов отослали обратно за

полной ненадобностью. Богач был окружен рабами и рабыня-

ми. Эфиопские скороходы бежали перед его колесницей.

Случалось, что в частных домах к рабам относились по-

патриархальному, так что рабы как бы входили в состав до-

мочадцев. На заупокойной плите привратника Тутмоса (конец

XVIII династии) три рабыни изображены в таких же длинных

платьях и с такими же пышными накладными волосами, что и

сестры хозяйки. И точь-в-точь как те, одна из рабынь держит

у носа благоуханный цветок. В нарядных платьях были изоб-

ражены рабыни и на стенах гробниц второй половины Нового

царства в Фивах-у второстепенного жреца Аменемхеба, и у

управляющего хозяйством небольшого поминального храма

Ра, а в Мемфисе – у стража тамошнего казнохранилища

Мрии. Во всех трех случаях рабыни исполняют обязанности

плакальщиц по умершему хозяину, а одна (у жреца) испол-

няет похоронный обряд разбития горшка. На заупокойной пли-

те придворного сановника XVIII династии Упуатмеса поми-

нальную жертву покойному приносят вместо сына два раба.

В гробнице упомянутого управляющего храма Ра заупокойную

службу по нем правят, кадят и исполняют обряды его рабы –

«(жрец-) заклинатель своего владыки (т. е. владельца)» и

«носитель кадильницы (и) двух ларцов своего владыки»-оба,

как заправские жрецы, в барсовых шкурах! А у стража каз-

нохранилища два раба несут ларцы и барсовую шкуру и каж-

дый назван «(жрецом-) заклинателем». При XVIII династии

один раб даже соорудил своему хозяину Нуни представитель-

ную заупокойную плиту (Британский музей, № 308). От рабов

дошли до нас так называемые «ответчики»^Щ-заупокойные

статуэтки («куколки»), обязанные откликаться на том свете,

когда призовут исполнять повинности, и работать за умершего.

В надписи, нанесённой на фигурке такого «ответчика», раб

отождествлялся с самим богом мертвых Осирисом как полно-

правный покойник. Царский брадобрей Сабастет на 27-м году

царствования Тутмоса III даже породнился со своим рабом,

которого «добыл мышцею своею», сопровождая царя, видимо,

в походе. Брадобрей отдал в жены рабу дочь своей сестры с

обязательством отрабатывать повинности за эту последнюю.

Он сделал это самым законным и торжественным образом, в

присутствии придворных чиновников, мало того, увековечил

событие на плите из черного камня со своим выпуклым из-

ваянием (Луврский музей) ^э.

Мы видели, что такие рабы разделяли верования своих гос-

под. В большинстве случаев известные нам рабы носили еги-

петские имена. Хозяева охотно давали иноземным рабам еги-

петские имена, нередко в честь египетских богов.

Конечно, наряду с патриархальными наблюдались и иные

отношения между хозяевами и рабами. Садовник середины

XVIII ^династии по имени Аменемхет хвалился, что тайком от

^тца не познал рабыни его дома. Такого рода вещи были, оче-

видно, обычным явлением. В сказке второй половины Нового

царства Криада, беззаконно овладев имуществом Правды, мо-

жет спокойно положиться на двух его рабов в том, что те не

осушаются и не бросят своего бывшего хозяина в пустыне на

съедение львам^ю.

Больших масштабов рабовладение достигло в государст-

венном, царском и храмовом хозяйствах. Здесь основным ис-

точником рабской силы были победоносные войны и дань людь-

ми с покоренных стран.

Какое огромное количество пленных угонялось в Египет,

показывает надпись Аменхотепа II, найденная подле древнего

Мемфиса. Из одного только похода в Сирию-Палестину царь

привел свыше 100 тыс. пленных: 217 царьков, 179 братьев

дарьков, 3600 апиру (хапиру), 15200 ша'с (палестинских кочев-

ликов), 36300 хури (сирийцев), 15070 нухашше (жителей Ну-

дашше) и 30652 члена их семей-всего 101218 человек. Итог

надо, видимо, несколько уменьшить, так как в самой надписи

указано 89600, а одно слагаемое, именно 30652, написано

очень странно, частично, к тому же цифры были повреждены

эпоследствии и в древности же восстановлены. Правда, про-

чие известные нам цифры, обозначающие численность плен-

яых, много меньше приведенных в надпиши Аменхотепа II, они

яе превышают 3000, а то и 1000 и даже нескольких сотен че-

ловек. Аменхотеп II из другого своего похода в Сирию-Пале-

стину привел оттуда только 2015 пленных. Но походы завоева-

тельные, оборонительные, карательные были постоянным явле-

яием, и поэтому приток пленных не мог не быть значительным.

Правда, часть их вливалась в состав трудового египетского

населения.

Другим существенным источником рабской силы была

лань с покоренных народов, которую как в первую, так и во

вторую половину Нового царства платили людьми. Судя по

тому, что осталось от списков дани, полученной Тутмосом III,

мужчины и женщины были неотъемлемой частью сиро-пале-

-стинской и эфиопской дани. Количество людей, поступавших

за год в виде дани из Сирии-Палестины, составляло чаще все-

го несколько сотен человек (наибольшее сохранившееся чис-

-ло-700 с лишним). Численность людей, доставлявшихся за

год в том же порядке из южной части Эфиопии, была значи-

тельно меньше, не превышала ста с лишним человек (наи-

большее сохранившееся число-134). Северная же часть

Эфиопии посылала в год от 10 до 30 человек (наибольшее со-

хранившееся число-34).

Пленных гнали толпами, связанными веревками за шеи, с

руками, зажатыми в деревянные скобы или скрученными са-

мым мучительных способом. Во вторую половину Нового цар-

ства. а может быть, и раньше пленных клеймили, как скот,

калеными печатями с царским именем. С людьми, которых по-

стазляли з зиле дани, сами поставщики обходились как с

пленниками: взрослых МУЖЧИН доставляли скованными.

Значительная часть пленных поступала в храмы, преиму-

щественно Амона, главного бога, покровителя и защитника

египетской державы и египетского войска. Привод пленных

для заполнения ими его служб-общее место в тогдашних

надписях. По-видимому, за короткий промежуток времени по-

сле своего первого похода в Сирию и Палестину Тутмос III

пожертвовал Амону 1588 сиро-палестинских пленных и еще

какое-то количество эфиопов. Второй царь XX династии Рам-

сес III отдал Амону 2607 сиро-палестинских и эфиопских плен-

ных, а храму Птаха-205.

Многие иноземцы становились храмовыми рабами в пря-

мом смы-сле этого слова. Чаще всего их использовали в храмо-

вых заведениях, где приготовлялись жертвы. Так как жертво-

приношения бывали весьма богатыми и совершались постоян-

но, такие заведения-они же и места хранения-могли быть

очень крупными. Поскольку приготовлявшееся здесь должно

было быть особенно изысканным, сюда набирали «отборней-

ших» из иноземных невольников, в частности детей сиро-пале-

стинских вла-стителей. В середине XVIII династии пленных

было полно также и в ткацких мастерских Амона, где ткали

разные виды полотна-от плотного до тончайшего. Подне-

вольным ткачам выдавали на год вперед умащение и одежду,

что предполагает наличие у каждого из них жилища или по

меньшей мере обособленного помещения. К рабам в точном

смысле этого слова можно причислить и тех пленных, которые

при XVIII династии использовались в храме Амона для изго-

товления кирпича-сырца и на строительстве. Для времени

XIX династии засвидетельствованы как будто бы храмовые ко-

рабельные рабы (Лейденский папирус 1.350, оборотная сторо-

на). Каждый из рабов получал столько же хлебцев, сколько и

корабельщики и прочие нерабы. Однако неизвестно, были ли

эти невольники иноземцами.

Мы хуже осведомлены об использовании иноземных рабов

в государственном и царском хозяйствах. В места назначения

«новые» эфиопы поступали целыми толпами, задавая дополни-

тельную работу государственным пекарням и писцам, рассчи-

тывавшим зерно, тесто и припек (раб-эфиоп получал в день

один «большой» хлеб). Мы знаем, что при XIX династии ино-

земцы должны были таскать камни, но были ли эти люди ра-

бамии, на неизвестно. Во вторую половину Нового царства рабынями состояли даже при отрядах ремесленников, трудив-

шихся на столичном кладбище, и получали зерновое доволь-

ствие на месяц вперёд, как и сами ремесленники, но этниче-

ская принадлежность этих рабынь опять-таки неизвестна. При

дворе XIX династии восточноанатолийский сорт пива варили

как знатоки этого дела восточноанатолийские рабы.

Велико было [...] и использование при дворе рабов-ино-

земцев в качестве слуг. Во времена XIX династии киликийские

(?) юноши, которых в большом количестве доставляли ко дво-

ру, служили не только пивоварами, но и кравчими; умытые,

умащенные, приодетые, представали они пред очи царя. От-

борные молодые сирийцы и эфиопы в белой обуви и тоже при-

наряженные служили царскими опахалоносцами. [...]

Мы не знаем, как жилось при дворе тем «добрым» юношам,

о которых только что шла речь, но участь их собратьев, заня-

тых на тяжелых работах, должна была быть ужасной. Мы

уже говорили о том, что иноземцев при XIX династии застав-

ляли таскать камни. На изображении времени Тутмоса III по-

казано, как пленные изготовляют кирпич и кладут стены в

службах храма Амона под надзором надсмотрщиков, воору-

женных палками. Вещественным доказательством зверского

обращения с подневольной рабочей силой может тужить на-

ходка, сделанная подле красивейшего поминального храма

фараона-женщины Хатшепсут,-тяжелое кнутовище, надпи-

санное именем корабельщика самого зодчего этого храма вре-

менщика Сененмута. От постоянного употребления оно внизу

вылощило-сь и почернело. Некогда это был бич о двух широ-

ких ременных хвостах. Им, надо полагать, корабельщик под-

гонял подчиненных, когда те тащили к храму привезенный

ими камень (как такими бичами подгоняли гребцов на судах,

показано на тогдашних изображениях). Чего стоили мирные

походы в каменоломни, можно судить по тому, что за один та-

кой поход (в Вади-Хаммамат) при третьем представителе

XX династии Рамсесе IV из 8000 с лишним участников-в их

числе было не менее 800 иноплеменных работников-умерло

900.

Но далеко не все пленные использовали-сь как рабы. [...]

В египетском войске, особенно во второй половине Нового

царства, служили иноземные воины. Эфиопы бились на сторо-

не египтян во время освободительной войны с «властителями

стран», а во вторую половину XVIII династии составляли едва

ли не основную часть воинских сил, стоявших в мирное время

в Сирии-Палестине (египтяне ненавидели жизнь на чужби-

не). С тех же времен иноземными воинами заселялись крепо-

сти. В конце XVIII династии, при Аменхотепе IV, среди его те-

лохранителей имелись сирийцы, ливийцы и эфиопы, подчинен-

ные, впрочем, египетским начальникам. Воины-шердани слу-

жили в египетском войске еще при XVIII династии. При

XIX династии они образовали едва ли нс основной контингент

Царских телохранителей. При той же династии египетское вой-

ско вообще пополнилось иноземцами. По словам писателя

«литературного критика» того времени, отряд, посланный в

Сирию-Палестину против «мятежников», состоял из

1900 египтян, 520 шердани, 1600 ливийцев одного племени и

100 ливийцев другого и 800 эфиопов (папирус Анастаси 1). Ко-

гда бывает возможно установить происхождение иноземных

воинов, то они оказываются, как мы видели, из числа плен-

ных. Тем не менее эти иноплеменники по своему положению

мало чем отличались от воинов-египтян.

[...] При XX династии пленные ливийцы с женами и деть-

ми, хотя и поголовно клейменные, были поселены в крепости

под начальством своих же племенных или родовых старшин.

Скот у пленников был, правда, отобран, но они, как настоя-

щие воины, получали из казнохранилища содержание. [...]

Многих иноземцев использовали как земледельцев. Тут-

мое III после первого похода отдал часть своих сиро-палестин-

ских пленных храму Амона в «надельные (землепашцы) [...]».

[...] Для египтян-землепашцев отличительной чертой была ра-

бота на отдельном участке пахотной земли. И у нас нет ника-

ких причин противопоставлять работу землепашцев из инозем-

цев работе прочих землепашцев. Г...] В правовом отношении си-

риец-землепашец был рабом [...].

По существу, рядового землепашца от посаженного на зем-

лю раба [...] отличала только относительная свобода, то, что

он не был вещью хозяина. [...]

Каково было положение пастухов из иноземцев, остается

пока неясным. [...]

Надо также учесть, что ремесленники были большей частью

египтяне, а не иноземные рабы.

Итак, часть иноземных рабов по своему положению непо-

средственно смыкалась с низами египетского населения, вли-

валась в его состав.

[...] Но если египтяне-землепашцы и были «слугами царя»,

а по словоупотреблению Нового царства-»рабами царя» [по-

скольку слово «хем» («слуга», «работник») приобрело значе-

ние раб], то невольниками они все-таки не были. Мы видели,

что при XIX династии храмовые землепашцы сами могли

иметь рабов. [...] Да и школьные поучения времен XIX-

XX династий, рассказывая о тяжелой участи землепашца, [...]

показывают, что имеют в виду землепашца, который отнюдь

не является рабом.