И. М. Дьяконов. Старовавилонские законы. Комментарий

ЗВАХ. ВДИ. 1952. № 3

Основные черты классовой и сословной структуры

Классовая структура старовавилонского общества отраже-

на в законах Хаммурапи и других законодательствах этого пе-

риода лишь в самых общих очертаниях. Это и понятно, по-

скольку законы отражают социально-экономический строй об-

щества не непосредственно, а в преломлении через правовые

воззрения в духе классовых интересов господствующего класса.

Два свободных класса рабовладельческого общества –

класс рабовладельцев и класс мелких производителей (пред-

ставляющие собой восходящий к первобытному обществу оста-

ток всей массы равноправных членов первобытной общины) -

не составляют обычно двух отдельных сословий. Класс мелких

производителей, непрерывно распадающийся на рабовладель-

дев и рабов, то социальное ядро, из недр которого вышли ра-

бовладельцы, относится в правовом отношении к свободным, и

мелкие производители рассматриваются как потенциальные

рабовладельцы. Рабовладелец и мелкий производитель, не

имеющий рабов, с формальной точки зрения закона-это в

равной степени «человек» (авелум). Этим термином обозна-

чается во всех статьях законов всякий свободный гражданин

государства и никогда-рабы.

С точки зрения закона общество в это время резко делится

на свободных рабовладельцев (к которым примыкают и сво-

бодные, практически не владеющие рабами) и рабов. Формы

патриархальной зависимости, характерные для периода фор-

мирования классов и связанные с господством родовой знати,

ко времени старовавилонского государства в основном уже от-

дели. Последнее упоминание патриархально-зависимых сво-

бодных (миктум) относится к XX в. до н. э. (Законы Липитиш-

тара, § 15-16) [...]. Положение раба получает отныне свою,

четко выраженную, классическую правовую форму, мало отли-

чающуюся от положения раба, например, в ведущих государ-

ствах древней Греции.

Особенностью старовавилонского общества было наличие

царской власти, деспотического государства как коллективно-

го и крупнейшего рабовладельца, обладающего громадной зе-

мельной собственностью¹ и собственностью на большое число

рабов ([...] ЗХ^е, § 6, 8, 15-16, 32, 175-176 и др.). Это не зна-

чит, что деспотическое государство в лице царя было един-

ственным рабовладельцем, обладающим собственностью на

средства производства и рабов, но фактор существования ца-

ря^деспота как представителя класса рабовладельцев и круп-

нейшего рабовладельца чрезвычайно важен для понимания

Конкретных особенностей классовой структуры вавилонского

общества.

Другой, еще более важный фактор, определяющий конкрет-

ные особенности вавилонского общества, это – сохранение об-

щинных отношений собственности в сложном сочетании с част-

ной рабовладельческой собственностью. Община [...] охваты-

вала как рядовых рабовладельцев, так и (главным образом)

мелких производителей, не имевших рабов.

В численном отношении преобладающим был класс мелких

производителей, имевших собственность на средства производ-

ства и живших преимущественно личным трудом [...]. Как вид-

но из ЗХ и других законов этого времени, в старовавилонский

период имущественное расслоение общества и разорение мел-

ких производителей зашли сравнительно далеко: наличие лич-

ного найма ([...] ЗХ, § 237, 239, 253, 257-258, 273-274), арен-

ды (ЗХ, § 42-47 [...]) и тому подобных явлений свидетельст-

вует об обезземеливании мелких производителей, постепенно

попадавших в кабалу к ростовщикам, в долговое рабство [...].

Но чрезвычайно важно подчеркнуть, что, в отличие от антич-

ного, старовавилонское общество, несмотря на длительное раз-

витие рабовладельческих отношений и сильное разорение мел-

ких производителей, совершенно не знало такой характерной

социальной категории, как лица, не принадлежащие ни к од-

ной из существующих производственных категорий общества -

люмпен-пролетариат. Причина этого заключалась не только в

том, что в Вавилонии разорившиеся мелкие производители по-

падали в лапы к ростовщикам и в долговое рабство. Мы зна-

ем, что, несмотря на длительное развитие, долговое рабство в

Вавилонии времени Хаммурапи далеко не достигло таких мас-

штабов, как, например, в Ассирии середины II тысячелетия

до н. э. (ср. среднеассирийские законы, раздел о займе – ЗХ,

§ 114-119). По-видимому, все разорившиеся и потерявшие

связь с общиной свободные, поскольку они не попадали в дол-

говое рабство или выбивались из него, в особенности в старо-

вавилонский период, когда по закону срок долгового рабства

был ограничен (ЗХ, § 117), а также пришельцы ('напоминаю-

щие метэков ^ж греческой древности) немедленно поглощались

огромным царским и храмовым хозяйством, где они еще в ран-

нешумерский период попадали в неполноправное, для многих-

близкое к рабскому состояние².

В старовавилонское время эта категория лиц (в основном,

очевидно, мелкие производители, хотя некоторые из них уже

в пределах царского хозяйства выбивались в рабовладельцы)

не обладала собственностью на основное средство производ-

ства-землю, но могла лишь иметь в повинностном владении

участки земли, находившейся в собственности царя. Царь нс

имел в это время, как справедливо указывает Н. М. Ннколь-

ский³, собственного полевого хозяйства: громадные царские

«латифундии» времени III династии Ура, обрабатывавшиеся

рабами и требовавшие громадного штата чиновников, контро-

леров, надсмотрщиков, в результате ожесточенной классовой

борьбы рабов оказались нерентабельными и были почти пол-

ностью розданы по кускам в обработку за долю урожая или

под служебные наделы. Держатели этих наделов ⁴ составляли

особую правовую категорию мушкенумов⁵. Именно такое по-

нимание термина «мушкенум» настоятельно требуется рядом

источников. В письме Самсуилуны ^з «редум», «баирум» и

«мушкенум» рассматриваются вместе, причем последний зани-

мает здесь место «наши билтим» ЗХ; отправитель другого

(частного) письма говорит адресату, что он не может выпол-

дить просимого дела: «... разве ты не знаешь, что я мушкенум»,

«разве ты не знаешь моего зависимого служилого положе-

ния», - говорит он. В третьем письме автор говорит: «... по

моему мушкенству я могу служить в воротах (что означает:

при дворе) моего господина». Наконец, в четвертом письме

некий сын пишет отцу: «Как отцу моему известно, я стал муш-

кенумом; пусть отец мой вернет меня под власть общины та-

ким образом, чтобы против меня не возбуждали жалобы».

В государственных складах сложено «зерно мушкенумов»; в

С^ппаре и других городах севера и юга страны были кварта-

лы мушкенумов; как в ЗБ^и, так и в ЗХ мушкенум постоянно

занимает место рядом с дворцом: например, в ЗХ кража у

мушкенума рассматривается в одной статье с кражей у храма

или дворца (§ 8). Несмотря на приниженное положение муш-

кенумов, рабы их пользовались особой охраной закона (ЗХ,