Методические рекомендации к 5 вопросу

Американский политолог Д. Аллен определяет консерватизм как систему идей и ценностей, которые те или иные слои общества стремятся сохранить в противовес нововведениям. Однако впоследствии оказалось, что поскольку в разные эпохи набор консервативных принципов менялся, в общем итоге их осталось всего два:

отрицание революции;

неприятие любых теорий, предлагающих радикальное переустройство общества.

Две этих идеи роднят консерваторов всех времен, однако их для целостного консервативного мировоззрения явно недостаточно. С. Хантингтон предложил понимать консерватизм более широко – не как набор идей, но как возникающее каждый раз в ситуации перемен стремление сохранить некоторые важнейшие институты и принципы общественной жизни; однако это, очевидно, превращало консерватизм в «реактивную и ситуационную идеологию».

Наиболее же близко, на наш взгляд, подошел к определению сущности консерватизма К.Маннхейм, согласно которому традиционализм отличается от консерватизма двумя основными особенностями. Если консерватизм – это идеология, принимающая в разных странах различные формы в зависимости от конкретных обстоятельств и ситуации, то традиционализм - чисто психологическое и не выраженное в форме доктрины стремление отбросить любые нововведения. Если консерватизм лишь стремится сохранить существующие нормы и институты, то традиционализм направлен на устранение существующих порядков ради возвращения к какому-либо изначальному справедливому и естественному состоянию, закрепленному традицией.

Следуя заявленному подходу, Маннхейм определяет консервативную идеологию как конкретное историческое явление, ставшее реакцией на идеи Просвещения и Великую Французскую революцию - а также и на провозглашенные ими идеи свободы, равенства, братства и радикального переустройства общества по рациональному, научному плану.

Зарождение консерватизма обычно связывают с публикацией в 1790 г. работы английского политического мыслителя Э. Берка «Размышления о революции во Франции». Главный проблема его сочинения – вопрос о том, почему английская революция 1640 г. породила в обществе свободу, а французская – выродилась в неслыханную тиранию. Другими видными представителями консерватизма выступают католические богословы Ж.. Де Местр («Исследование Франции», «Заметки о суверенитете», «О происхождении политических конституций»), Луи Де Бональд («Теория политической и религиозной власти») и швейцарский политический деятель и писатель Э. Галлер.

Общие положения, разделявшиеся представителями этого направления в течение XVIII - XIX вв., таковы:

1) Законы истории и общества предопределены Богом, и человек не может ускорить ход истории и создавать принципиально новые общественные институты, не вызывая при этом хаос (Де Местр: «Человек способен все изменить в сфере своей деятельности, но он ничего не создает как в физической области, так и в моральной»);

2) Природа человека сложна и противоречива, а общественные отношения слишком сложны и запутанны - и поэтому переход к простому общественному устройству, а также перестройка его по рациональному плану невозможны и вредны; совершенствование же человека может постепенно осуществляться за счет правильного воспитания и образования в рамках существующих институтов (Де Местр: «Искусство реформирования правительств заключается отнюдь не в том, чтобы свергнуть их и перестроить на основании идеальных теорий»);

3) Не общество является продуктом деятельности человека, но человек - продуктом жизнедеятельности общества (образования, воспитания), и поэтому его силы недостаточны для коренной общественной перестройки (Л. Де Бональд: «Человек существует только посредством общества, и общество творит его для себя»);

4) Попытка человека вмешаться в естественный эволюционный и органический процесс развития общества может принести только вред (ибо общество - это организм, и его нельзя перестраивать, как машину). Поэтому любые перемены могут быть только частичными и постепенными;

5) Предрассудки и традиции («скрытый коллективный разум», «вековая мудрость народа») имеют преимущество перед отвлеченным философскими и политическими теориями и разумом отдельного человека («разумом софистов и экономистов»), поскольку подкрепляются опытом поколений, и естественно дополняют законы (Ривароль: «Каковы бы ни были суждения или предрассудки, они хороши, поскольку они устойчивы. И поэтому так хорошо дополняют законы»);

6) Права человека – это абстракция, лишенная исторических корней, в отличие от конкретных прав англичан или французов, и отдельный человек не должен противопоставлять себя обществу как целому (органицизм);

7) Законы и конституции по настоящему эффективны, если опираются на моральные и религиозные нормы (Э. Берк: «Мы знаем, что не сделали никаких открытий, и думаем, что нет никакой необходимости в каких либо открытиях в морали») и имеют неписанный характер (Ж. де Местр: «Существует немало законов, которым нужно следовать, но которые не нужно записывать»);

8) Разум отдельного человека в вопросах политики и общественного устройства обречен на ошибку, поскольку не может охватить всей сложности существующих в этой сфере проблем – что опять же подчеркивает важность опоры на опыт и традицию (Ж.. де Местр указывает, что «опыт и история практически всегда противоречат отвлеченным теориям»; Э. Берк признает, что «разум у отдельного человека ограничен, и индивиду лучше воспользоваться накопленным в течение веков общим банком и капиталом народов»);

9) Революция не освобождает, а разрушает человека; при этом не столько человек управляет революцией, сколько революция – человеком («дальше всех идет тот, кто не знает, куда идет»).

Политический консерватизм стал реакцией на чрезмерный радикализм Великой Французской революции. И если многие его идеи (органицизм, культ неограниченной монархической власти и клерикализм, неприкосновенность сословных привилегий) были отвергнуты последующим развитием политической мысли, то другие (необходимость уважения к государству и нормам традиционной морали, допущение лишь постепенных и эволюционных изменений общества, критика уравнительной психологии и чрезмерного индивидуализма) нашли свое продолжение в идеологии либерального консерватизма (или неоконсерватизма), ключевыми разработчиками которой стали А. Де Токвиль, Р. Актон, Ф. Хайек, К. Поппер, И. Кристол и др. В современном консерватизме, являющемся результатом сложной и болезненной эволюции разных идейных течений на Западе, таким образом, органически сочетаются две тенденции: уважение классического либерализма к свободе отдельного индивида и традиционная для консерватизма защита таких ценностей, как религия, семья, закон и порядок. Однако продуктивность подобного синтеза вызывает вопросы с учетом все более ощущаемого сегодня кризиса либерализма.

Либерализм, сформировавшись как самостоятельное течение на базе политической философии английских просветителей конца XVII-XVIII вв., пришел сегодня к кризису своих идейных оснований и испытывает очевидную потребность в саморефлексии. Серьезной коррекции подвергаются сегодня его основополагающие принципы – правовое равенство граждан, договорная природа государства (ибо «государство - ночной сторож» оказывается все менее эффективным в условиях масштабных вызовов и кризисов), равноправия профессиональных, экономических, религиозных и др. ассоциаций и групп (что и вовсе выглядит абстракцией в условиях конфликтного и несправедливого мира).

Апелляция к ценностям рыночной экономики (в абсолютизированном варианте) выглядит все менее убедительной с учетом неспособности последней обеспечить не только процветание большинству народов планеты, но и просто полноценно функционировать в условиях прогрессирующего дефицита жизненно важных природных ресурсов.

Требует пересмотра и изначально заложенное в либерализм критическое отношение к государству. Ибо в интересах общественного блага, как показал опыт политического развития ХIХ-ХХ вв., требуется не только оппонирование гражданского общества государству, но и их планомерное и многогранное сотрудничество. Тот же самый опыт показывает недопустимость доведения до абсолютных значений принципа плюрализма – ибо последнее способно привести к окончательной атомизации субкультур общества и подорвать необходимый общественный консенсус по основополагающим ценностям и целям.

Признание морали сугубо индивидуальным делом человека также не выдерживает проверки временем, ибо полный отказ государства от поддержания определенного нравственного уровня общества грозит многими бедами и потрясениями. Доведенная же до «логического конца» индивидуализация религии (с отказом признания любой из конфессий в качестве государственной и даже традиционной) не позволяет последней во многих современных обществах выполнять традиционно возлагавшиеся на нее воспитательные и социально-регулятивные функции.

Принципиальная ориентация либеральной идеологии на космополитический идеал оказывается весьма уязвимой, если учесть рост в современном мире национального самосознания и этноконфессиональных различий – то есть феноменов, нашедших свое отражение в знаменитой теории «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона.

Однако наибольшей проблемой для современного либерализма остается судьба ключевого для него принципа индивидуализма. Последний, первоначально связанный с системой религиозных ценностей и нравственных убеждений, долгое время действительно являлся прочной основой сильного гражданского общества и эффективной демократии. В то же время, переместившись в условиях «общества массового потребления» в сугубо «меркантильную сферу», он стал ключевым фактором социального инфантилизма, абсентеизма и политического отчуждения, порождая маргинальную личность. И главное, он постепенно привел к размыванию одной из ключевых опор либеральной модели - принципа ответственности каждого гражданина за последствия своих действий.

Попытки решения этих вопросов привели к возникновению в рамках либерализма многочисленных внутренних течений и направлений, которые имели все меньше общего с изначальной либеральной матрицей. Заимствование принципов этатизма, социально ориентированных идей, некоторых постулатов философии консерватизма (либеральный консерватизм) лишь продемонстрировало ограниченность возможностей либерализма в складывающемся на рубеже тысячелетий социально-политическом контексте. И сможет ли просуществовать долго синтез либеральных идей и основополагающих принципов консерватизма в рамках англосаксонской политической традиции - остается большим вопросом, хотя бы с учетом ограниченности западной цивилизационной модели. Консерватизм же, на наш взгляд, имеет преимущество в том, что, сохраняя свое идейно-ценностное ядро и принимая различные модификации (либеральный консерватизм, религиозный консерватизм, элитарный консерватизм – и в том числе незападные по своему происхождению), способен интегрировать в себя новые идеи (социальные, технологические и т.д.) и дать ответ на ключевые вызовы современности:

1) ответ на вызов глобального хаоса – через укрепление национальных государств и национально-религиозных традиций, что обеспечит миру подлинную геополитическую многополярность и межцивилизационный диалог;

2) ответ на вызов социальной аномии – через укрепление традиционных моральных и религиозных ценностей общества;

3) ответ на проблему социальной атомизации – через консолидацию общества на основе общих духовных и нравственных ценностей;

4) ответ на проблему глобального дефицита ресурсов – через пропаганду идеи индивидуального самоограничения ради удовлетворения духовных потребностей, а также создание более экологичной и социально ориентированной модели экономики;

5) ответ на проблему политического отчуждения – через создание принципиально новой модели отношений элиты и общества, построенных на принципах служения и ответственности.

Все эти идеи, несомненно, нуждаются в более основательной научно-теоретической и прикладной проработке. Однако углубление кризиса западной (либеральной в своих основаниях) и, шире, – иудео-христианской цивилизации делает консервативную идеологию (в ее современной модификации), безусловно, востребованной.

В России консервативный тип мышления наглядно выявляется в мировоззрении славянофилов. Консерватизм как тип мышления предполагает отказ от любых форм экстремизма. В этом смысле консервативная мысль противостоит и крайне правой, ультра реакционной идеологии и лево радикальной, которая в середине и конце XIX века обретает популярность в интеллектуальной среде (народники, эсеры, анархисты). Судьба консерватизма в России была трагической. Консервативный тип мышления в русской общественной мысли оказался зажатым между двумя формами экстремизма – левым и правым. Чаша весов склонялась то в одну, то в другую сторону, не останавливаясь посередине.

В современном консерватизме в мире обычно выделяют три течения: традиционалистское, либертаристское и неоконсервативное. Они тесно переплетаются, взаимодействуют между собой, сохраняя особенности эволюции, собственные истоки и создавая неоднородное, сложноструктурное целое, которое обозначают понятием «современный консерватизм».