25. Греческое искусство в раннеклассический период. Произведения греческой скульптуры: Фидий, Мирон, Поликлет.

Период ранней классики приходится на 500–450 гг. до н. э., т. е. на Греко-персидские войны.

Сами боги в мифологии стали идеальными людьми, которые воплощали все прекрасные (как и все отвратительные) человеческие качества – именно человеческие, а не звериные, не сверхчеловеческие. Вытеснение животных и миксантропов людьми из «населения» мифологических миров происходит в классическую эпоху, когда развитие материальной практики позволило человеку осознать свое кардинальное отличие от всех других существ. Осознать свою творческую силу, превосходящую физическую силу зверя, и свою свободу действий, более ценную, чем циклическое возрождение лишенного свободы растения. Так появляется понятие «поэйсис» – творчество; в этом культурном контексте новый смысл получило понятие «закон»: к его изначальному значению – «законы природы» – добавилось юридическое – «человеческое установление».

В то же время человек живет и творит в единстве с природой, мировым целым, которое получило название «космос». Космос – это образ античного мироздания. Он двуедин, включает в себя собственно мир, Вселенную, с одной стороны, и украшение, порядок, собственно гармонию, противостоящую Хаосу, с другой. Человек воспринимался как микрокосм. Не случайно для греческой культуры характерен принцип калокагатии, объединяющий красоту и добро, физические и нравственные достоинства. Калокагатия – идеал гражданина греческого полиса, в этом понятии красота безупречного тела сопрягается с внутренней красотой души и нравственным совершенством.

В V в. до н. э. скульптура переживает бурный расцвет. На смену господствовавшим в эпоху архаики статическим фигурам куросов и кор приходит гораздо большее разнообразие типов, мастера стремятся к передаче сложного движения человеческого тела. Два великих современника Фидия – Мирон и Поликлет – прославились созданием скульптурных образов атле­тов-побе­ди­телей. Их излюбленным материалом была бронза, которую впервые начали применять в конце VI в. до н. э., а к середине V в. до н. э. достигли высочайшего мастерства в ее отливке и обработке. Мирон был первым из скульпторов, кому удалось показать динамику человеческого тела.

Если проследить линию развития греческой скульптуры от архаики к эллинизму, можно заметить, что архаика дает единичный образ – курос или кора предстоят перед нами во фронтальной позе. Движения пока нет, но шаг вперед – это намек на будущее движение. На губах архаической скульптуры играет так называемая «архаическая улыбка». В классический период, начавшийся после победы над персами, эта улыбка сходит с лица – сказываются тяготы противостояния серьезному противнику, с одной стороны, а с другой стороны – влияние философии стоицизма. Идеалом стоицизма и скептицизма являлась атараксия – невозмутимость, душевное равновесие. И вот пред нами абсолютно бесстрастные лица классических Аполлонов, Поликлетовского «Дорифора» (см. с. 30). Даже у «Дискобола» Мирона, при всем его напряжении физических и духовных сил перед броском лицо невозмутимо.

В середине V в. до н. э., после блестящей победы союза греческих городов над персами греческое искусство вступило в полосу небывалого подъема и расцвета, который вошел в историю под названием высокой классики.

На особой патриотической волне начинается восстановление разрушенных городов, храмов, святилищ. Наибольшего размаха монументальное строительство достигло в Афинах при Перикле[2]. Поскольку Афины возглавили союз греческих городов, им принадлежала роль ведущего культурного центра, которую они сохранили надолго. За неполные двадцать лет был отстроен ансамбль афинского Акрополя[3], возведен Парфенон, Пропилеи, Эрехтейон, небольшой храм богини победы Ники, которую афиняне назвали Аптерос (Бескрылая), дабы она никогда не покинула Афины. Как всякая истинная архитектура, комплекс Акрополя органически связан с окружающим ландшафтом.

Руководил строительством Акрополя скульптор Фидий, знаменитый ваятель, которого называли «калос демиургос» (прекрасный ремесленник), близкий друг Перикла, вождя афинской демократии. Власть Перикла была очень об­ширной, но он не злоупотреблял ею, и при нем демократическое правление не вырождалось в тиранию. Стратег заботился об укра­шении Афин, покровительствовал всем видам искусства, привлекал в город лучших художников, для че­го по инициативе Перикла было принято решение ежегодно откла­дывать в казну одну шестидесятую часть взносов, которые платили со­юзные города.

Главным храмом Акрополя был Парфенон – храм Афины-Парфенос – Афины-Девы, пок­ро­­вительницы Афин, постро­ен­ный зодчими Иктином и Кал­ли­кратом. Храм является идеаль­ным образцом греческого зод­чест­ва как по красоте про­пор­ций, так и по исполнению.

Сама жизнь формировала в сознании греков атлетический идеал красоты, образ физически сильного и мужественного человека. Суровые тяготы походов и огромный вес вооружения требовал от воина большой физической силы и выносливости. Расцвету атлетики способствовала и традиция Олимпийских игр. Постановка человеческой фигуры у скульпторов классического периода уже не так скована, как в архаике, фигура стоит свободно, опираясь на одну ногу. Необходимо отметить и то, что художник пытается «гармонию алгеброй проверить». Скульптор Поликлет в атлетической фигуре «Дорифор» (греч. «Копьеносец») разрабатывает канон красоты: он математи­чески точно рассчитал размеры всех частей тела и их соотношения между собой. За единицу измере­ния он принял рост человека. По отношению к росту голова состав­ляет одну седьмую часть, лицо и кисти рук – одну десятую, ступ­ня – одну шестую. Свои мысли и выводы Поликлет изложил в тео­ретическом трактате «Канон» (что значит «правило»).

За модуль тела Поликлет принимает голову. В совершенном мужском теле, по его мнению, голова, т. е. модуль, должна поместиться семь раз, в совершенном женском теле – пять раз. Поликлет определил совершеннейшие пропорции человеческого тела и передал их в пластике. Установленный им канон более ста лет господствовал в греческом искусстве, пока ему на смену не пришел в IV в. до н. э. новый, открытый Лисиппом.

Произведения греческой скульптуры: Фидий, Мирон, Поликлет.

Образ атлета — по-прежнему самая распространенная тема скульптуры. Совершенную человеческую красоту —вот что стре­мились воплотить греки в образах атлетов. Но создать ее непросто, она состоит в том, чтобы воедино слились добродетель души с соразмерной красотой тела, писал Лукиан. Фигура дельфийского возничего из композиции, созданной около 476 г. до н. э. неизве­стным мастером по желанию одного из победителей в состязаниях на колесницах, в ниспадающем складками хитоне, напоминает величественную дорическую колонну с каннелюрами. Лицо полно сдержанной силы, спокойствия, торжественности и благородства, линии лба, носа, бровей и губ безупречны по рисунку. Идеально прекрасный образ не лишен, однако, жизненности. В зрачки глаз были вставлены цветные камни, что оживляло выражение. Фигура отлита в бронзе, ставшей с этого времени любимым материалом.

Известны не только анонимные произведения V в. до н. э. В это время в Афинах работали скульптуры Фидий, Мирон и Поликлет. Многие статуи их дошли до нас лишь в римских мраморных копиях I—II в. н. э. Наиболее известен среди работ Мирона из Элевтер «Дискобол» (около 460—450 гг. до н. э.), изображающий атлета в момент наивысшего напряжения перед броском диска. Мирону первому удалось передать в статичном искусстве живость движения, внутреннее напряжение фигуры. В другом произведении — «Афина и Марсий», исполненном для афинского акрополя, лесное существо Марсий выбирает музыкальный инструмент среди разбросанных у его ног, рядом стоит взирающая на него с гневом Афина. Обе фигуры объединены действием. Интересно отметить, что, хотя Марсий выступает здесь как существо, выражаясь современным языком, отрицательное, лишь в его неправильном лице подчеркивается отсутствие совершенства, тело же его идеально прекрасно.

Поликлет из Аргоса работал уже в период высокой классики, в середине и второй половине V в. до н. э. Он создал тот обобщенный художественный образ атлета, который стал нормой и образцом. Им был написан теоретический трактат «Канон» (мера, правило), где скульптор точно рассчитал размеры частей тела исходя из роста человека как единицы измерения (например, голова — 1/7 к росту, лицо и кисть руки — 1/10, ступня — 1/6 и т. д.). Свой идеал он выразил в сдержанно-мощных, спокойно-величественных образах «Дорифора» (Копьеносца; 450—440 гг. до н. э.), «Диадумена» (ат­лета, увенчивающего свою голову победной повязкой, около 420 г. до н. э.) и «Раненой амазонки», предназначавшейся для знамени­того храма Артемиды в Эфесе. Поликлет воплотил в своих статуях прежде всего образ идеального свободнорожденного гражданина полиса, города-государства Афин.

Третьим величайшим скульптором V в. до н. э. был уже упомя­нутый афинянин Фидий. В 480—479 гг. персы захватили и разгра­били Афины и основные святилища на Акрополе. Среди развалин священного храма Фидий создал семиметровую бронзовую статую Афины-воительницы, Афины-Промахос, с копьем и щитом в руках, как символ возрождения города, его мощи и непримиримости к врагам. Как и все последующие работы Фидия, статуя погибла (она была уничтожена крестоносцами в Константинополе в XIII в.).

Около 448 г. до н э. Фидий выполнил 13-метровую статую Зевса для храма Зевса в Олимпии Лицо, руки и тело бога были выложены пластинками слоновой кости на деревянной основе, глаза из дра­гоценных камней, плащ, сандалии, оливковые ветви на голове, волосы, борода — из золота (так называемая хрисоэлефантинная техника). Зевс восседал на троне, держа в руках скипетр и фигуру богини победы. Скульптура пользовалась огромной славой, но и она погибла в V в. н. э.

С 449. г. до н. э. началась реконструкция Афинского Акрополя и Фидий стал воплотителем замысла Перикла, поддержанного всеми афинянами. Это был период расцвета греческой демократии, в реконструкции Акрополя видели выражение идеи общеэллинско­го единства. 16 лет жизни Фидий отдал Акрополю и создал бессмертный памятник, в котором архи­тектура и скульптура выступают в нерасторжимом единстве. Осу­ществляя общий надзор за стро­ительством, он с учениками ис­полнил скульптуры главного хра­ма Акрополя.

В скульптуре на смену мужественности и суровости образов строгой классики приходит интерес к душевному миру человека, и в пластике находит отражение более сложная и менее прямолиней­ная его характеристика. Так, в единственной дошедшей до нас в подлиннике скульптора Праксителя мраморной статуе Гермеса (покровителя торговли и путешественников, а также вестника, «курьера» богов; статуя исполнена около 330 г. до н. э. и была найдена в ХIX в. в Олимпии) мастер изобразил прекрасного юношу, небрежно облокотившегося на пень, в состоянии покоя и безмя­тежности. Задумчиво и нежно он глядит на младенца Диониса, которого держит на руках. На смену мужественной красоте атлета V в. до н. э. приходит красота несколько женственная, изящная, но и более одухотворенная. На статуе Гермеса сохранились следы древней раскраски: красно-коричневые волосы, серебряного цвета повязка. Особой славой пользовалась другая скульптура Пракси-теля — статуя Афродиты Книдской. Это было первое в греческом искусстве изображение обнаженной женской фигуры. Статуя стояла на берегу полуострова Книд, и современники писали о настоящих паломничествах сюда, чтобы полюбоваться красотой богини, гото­вящейся войти в воду и сбросившей одежды на стоящую рядом вазу. Оригинал статуи Афродиты Книдской, к сожалению, не сохранился. Героям Праксителя не чуждо лирическое чувство, отчетливо выра­женное, например, в его «Отдыхающем сатире». Подобные черты развились еще ранее, в пластике учеников фидиевской школы, достаточно указать «Афродиту в садах» Алкамена, рельефы балюст­рады храма Нике Аптерос или надгробие Гегесо неизвестных мас­теров. Но в образах поздней классики это лирическое начало соседствует с чертами душевной взволнованности, томления, гру­сти, задумчивости, созерцательности.