Тема 4. Языковая норма. Понятие и основные виды языковой нормы.*
4 Языковая норма .1. Понятие нормы.
По Ожегову С.И.:
Норма – это совокупность наиболее пригодных (правильных, предпочтительных) для обслуживания общества средств языка, складывающихся как результат отбора языковых элементов (фонетических, лексических, морфологических, синтаксических) из числа сосуществующих, наличествующих, образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого в процессе социальной (в широком смысле) оценки этих элементов
По Вербицкой Л.А.:
Языковая норма – это совокупность явлений, разрешенных системой языка, отраженных и закрепленных в речи носителей языка и являющихся обязательными для всех владеющих литературным языком в определенный период времени».
По Розенталю Д.Э.:
Норма – это наиболее распространенные из числа сосуществующих, закрепившиеся в практике образцового использования, наилучшим образом выполняющие свою функцию языковые варианты
Норма складывается в реальной практике речевого общения путем выбора наиболее удобного, целесообразного для общения варианта языкового средства, который и становится наиболее актуальным, широко распространенным, употребительным для данного времени.
Норма должна соответствовать системе языка;
Норма должна быть официально признанной учеными, официальное утверждена и кодифицирована.
* Материал в измененном виде приводится по: Шигаева.М.И., Сульдина Л.Г. Русский язык и культура речи: Конспект лекций. – Йошкар-Ола, МарГТУ, 2009. – с.61-75.
С понятием нормы обычно связывают представление о правильной, грамотной речи. Правильная речь – один из важнейших показателей общей культуры человека. Без соблюдения правильности речи не могут сработать такие ее коммуникативные качества как точность, ясность, уместность, логичность.
Грамотность нужна для того, чтобы облегчить понимание. Графический облик слова, опознается по ключевым буквам: если их пишут неграмотно, то мы не сможем быстро прочесть текст. Мода на искажение в Инернете –языковая игра. Мода сходит на «нет». Возвращаемся к среднему уровню неграмотности.
От грамотности можно отказаться как от культурной ценности, но это прагматическая ценность и отказаться от нее уже сложнее.
Напомним, что язык – это система знаков, используемых для общения и передачи информации. Чтобы информация была передана, она кодируется языковыми знаками.
Кодирование в языке осуществляется на разных уровнях:
фонетическом: через звуки, ударение, интонацию;
лексическом: через выбор слов;
морфологическом: оформление слов для передачи дополнительных значений и соединения слов в предложении;
словообразовательном: образование слов для обозначения новых предметов и явлений, выражения эмоционально-оценочного отношения;
синтаксическом: выбор конструкций предложений;
орфографическом и пунктуационном: создание текста по правилам графики и орфографии; использование знаков препинания для членения текста, передачи интонации, выражения дополнительных смыслов.
Для каждого уровня в русском языке существуют правила, языковые нормы, устанавливающие единообразие и обеспечивающие эффективность передачи информации. Нормативное правописание создает в письменной речи постоянство зрительной формы слова; правильное произношение и ударение – постоянство его слуховой формы, автоматизм восприятия и в результате – экономию умственных усилий слушателя.
Нарушение языковых норм приводит к смысловым потерям: информация передается неполно, искаженно, либо слушатель или читатель тратит лишнее время и силы на раскодирование (понимание). В итоге у читателя или слушателя создается негативный образ пишущего или говорящего и соответственно нежелание читать или слушать.
Что же такое языковая норма? В науке существует несколько определений нормы (причем некоторые ученые различают понятия норма и языковая норма), что объясняется сложностью данного понятия, наличием в норме противоречий, а также разными подходами к пониманию данного явления. Так, С.И. Ожегов («Словарь русского языка») дает определение нормы с точки зрения ее происхождения:
«Норма – это совокупность наиболее пригодных (правильных, предпочтительных) для обслуживания общества средств языка, складывающихся как результат отбора языковых элементов (фонетических, лексических, морфологических, синтаксических) из числа сосуществующих, наличествующих, образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого в процессе социальной (в широком смысле) оценки этих элементов».
Согласно этому определению, норма – понятие социально-историческое, динамическое, способное качественно изменяться.
Л.А. Вербицкая вводит понятие языковой нормы: «Языковая норма – это совокупность явлений, разрешенных системой языка, отраженных и закрепленных в речи носителей языка и являющихся обязательными для всех владеющих литературным языком в определенный период времени».
Таким образом, Л.А. Вербицкая дает определение языковой нормы с точки зрения ее признаков: системности, обязательности, распространенности.
Д.Э. Розенталь дает определение нормы, раскрывая ее происхождение и значение:
«Норма – это наиболее распространенные из числа сосуществующих, закрепившиеся в практике образцового использования, наилучшим образом выполняющие свою функцию языковые варианты».
Фрагмент лекции М.Кронгауза из телепроекта «Академия». «Когда мы говорим о том, что для нас нормативно, что для нас правильно, мы должны исходить из разумного понимания того, а что есть, собственно говоря, норма? Норма – это не то, что устанавливается какими-то специалистами в каком-то институте, норма – это то, что мы с вами устойчиво, планомерно вводим в наше общение, оно там закрепляется и постепенно становится именно эта составляющая нормативной на определенный этап развития русского языка, как и любого языка. Вот в свое время, по крайней мере, для моего дедушки, норма была «добраго». Понятно, что сейчас так никто не говорит и не пишет. Для моего папы норма была «фильма» женского рода, мужского рода этого слова не было. И вы, когда смотрите какие-то старые фильмы, там будет конструкция «показать фильму», нам кажется это абсолютно неправильно, ненормативно, хотя это была норма определенного времени.
Мы все очень часто слышим жалобы, что мы уходим от языка Пушкина. Я вам хочу привести один пример и я думаю, что, послушав этот пример, вы поймете, что не так далеко мы ушли от языка Пушкина в некоторых особенностях нашего речевого общения, а более того, в чем-то, может быть, еще и не дотягиваемся до него. Вот как писал Александр Сергеевич Пушкин Наталье Николаевне Пушкиной 22 сентября 1832 года: «Не сердись, женка; дай слово сказать. Я приехал в Москву, вчера в середу. Велосифер, по-русски поспешный дилижанс, несмотря на плеоназм, поспешал как черепаха, а иногда даже как рак. В сутки случилось мне сделать три станции. Лошади расковывались и — неслыханная вещь! — их подковывали на дороге. <…> Теперь послушай, с кем я путешествовал, с кем провел я пять дней и пять ночей. То-то будет мне гонка! с пятью немецкими актрисами, в желтых кацавейках и в черных вуалях. Каково? Ей-богу, душа моя, не я с ними кокетничал, они со мною амурились в надежде на лишний билет». Вот в этом коротеньком отрывочке из письма А.С. от 1832 года есть все, что мы сейчас ругаем в современном нашем речевым общением. Есть фантастическая конструкция, когда слово «велосифер», я думаю, вряд ли кому в аудитории понятно, что это такое, даже по-русски объясняется словом «дилижанс». Вот здесь у всех есть подозрение, что слово «дилижанс» – явно слово не русское. «Случалось делать три станции», - явно что-то устаревшее и это связано со сменой лошадей и нам сейчас не очень понятное. «Отроду не видывал», - это явно просторечная конструкция, как и «гонка». «Не я с ними кокетничал, они со мной амурились», - т.е. в одной фразе использовано два слова, оба, естественно, заимствованные. И поэтому, если мы посмотрим вот таким образом на язык, на его состояние, на его развитие, мы увидим, что в каждый конкретный момент этот язык содержит все те элементы, которые, в принципе, содержит и сейчас – и язык, и наше общение. Более того, могу добавить, опять в пользу Пушкина, и не в пользу, может быть, восприятия произведений Пушкина. Мне совсем недавно в Интернете попалась очень интересная, такая немножко провокационная, может быть, заметочка о языке Пушкина, где было сказано, что язык Пушкина – это немножко «албанский» язык его времени. А пример приводится очень хороший. Стихотворение « Я помню чудное мгновенье: передо мной явилась ты, как мимолетное виденье, как гений чистой красоты». В чем же здесь специфика? Ну, во-первых, к сожалению, мало кто знает что «гений чистой красоты» - строчка не Пушкинская, а Державинская и несколько раз она повторялась, в первых изданиях этого стихотворения она выделялась курсивом или другим шрифтом, чтобы показать, что Пушкин к этому не имеет никакого отношения. Потому что, собственно, вдумавшись в конструкцию «гений чистой красоты»… в общем, конструкция не очень ясная, да? Что имелось в виду. Далее. Не было в русском языке того времени слов «мгновенье», «виденье», если вы откроете словарь того времени, то литературным нормативным могло считать только «видение», «мгновение» и т.д. Т.е. это стихотворение тоже в определенной степени отражало одну из составляющих, одно из направлений развития русского языка, который мы теперь называем «языком Пушкина».
И таких примеров можно приводить очень много, поэтому мне кажется, что, говоря в принципе о языке как о некой системе, мы должны обращать внимание на две составляющие. Да, конечно, язык это – хранитель культуры, это хранитель и транслятор культуры, но с другой стороны, язык – это то средство, которое обеспечивает наше существование «здесь и сейчас». В языке нет ничего лишнего, что-то может временно выйти из нашего общения, потом вернуться…».
Норма складывается в реальной практике речевого общения путем выбора наиболее удобного, целесообразного для общения варианта языкового средства, который и становится наиболее актуальным, широко распространенным, употребительным для данного времени. Жестко соблюдаемое правило в этом выборе – соответствие системе языка. Однако складывающаяся таким образом норма еще не обязательно будет официально признанной: требуется ее признание учеными, официальное утверждение и кодификация.
Кодификация нормы – это ее унификация, узаконение путем официальных установлений (фиксация в словарях, справочниках, учебниках).
Поскольку кодификаторы – ученые разных научных школ, то они могут иметь разные точки зрения и, соответственно, разную степень проявления запретительных намерений. Такие разногласия могут быть обусловлены и противоречивостью самого языкового материала, наличием вариантов, сложностью выбора правильной формы. Поэтому часто реакции на одно и то же слово в официальных изданиях (словарях и т.п.) противоречивы. Особенно это касается стилистических помет, обозначения грамматических форм некоторых слов. Например, слово приговор. Большой академический словарь русского языка дает одну правильную форму – приговόр, а прúговор квалифицирует как просторечную. Малый академический словарь также дает две формы – приговόр и прúговор, но форму прúговор обозначает разговорной. Н.Ю. Шведова (Толковый словарь русского языка, 1995) дает только одну форму – приговόр, исключая другие варианты.
Нормы, зафиксированные в словарях, называют кодифицированными. Поэтому литературный язык называют еще кодифицированным языком.
Несмотря на разницу определений нормы, подходов к ее пониманию, ученые едины в том, что норма необходима, обязательна для всех носителей языка. Она обеспечивает целостность и общепонятность, чистоту литературного языка, языковую связь поколений.