Из письма в. А. Перовского а. Я. Булгакову от 18 сентября 1857 года о решении уйти в отставку

Знайте же, если еще не знаете, что здоровье мое расстроилось до по­следней степени, так что я не могу далее оставаться на должности, и подал просьбу об увольнении. С давнего времени, и в особенности с год тому назад жизнь моя есть, так сказать, мучительное умирание «непрестанный бой душев­ных и телесных сил моих». На него потратил я весь запас моей бодрости и дер­жался, пока было можно. Но есть предел всему. Наконец, совесть уверяет меня, что дальнейшая неуступчивость была бы вредна службе и, следовательно, краю, которым я управляю, и который я любил больше всего на свете. Я еще мог бы обманывать зрителей, но самому мне невозможно обольщаться. Пора уступить место другому. Дай Бог, чтобы преемник мой работал с такой же лю­бовью, которая одушевляла меня в течение 15 лет. Я рассчитывал умереть слу­жа, но смерть не приходит, а жизни уже нет. С тяжелым чувством, со скорбным стеснением сердца повинуюсь голосу совести и приношу эту жертву.

Из «Воспоминаний» генерал-майора и. Ф. Бларамберга, служившего в Оренбургском крае при в. А. Перовском:

В.А. Перовский из-за болезни оставил службу в Оренбурге, переехал в Петергоф и, наконец, в Крым. Он скончался в Ореанде, императорской вилле, на южном берегу Таврического полуострова, и похоронен в церкви монастыря Святого Георгия. Умер он как герой и как философ: своему врачу он велел сказать ему час, или по крайней мере день смерти, заранее зака­зал гроб, попросил поставить его к себе в спальню, сделал все распоряжения относительно наследства и скромных похорон и спокойно испустил дух. Мир его праху.

Когда я в 1860 году был в Севастополе, я отправился в упомянутый мона­стырь, находящийся в 12 верстах от города. Согласно легенде, он построен по­близости от руин старого замка Дианы, на скалах, круто обрывающихся в море; отсюда открывается великолепный вид на Черное море, прибой которого слы­шится здесь, наверху. Я попросил открыть склеп, чтобы у гроба моего благо­родного благодетеля и друга помолиться за упокой его души.

Из представления оренбургского гражданского губернатора е. И. Барановского генерал-губернатору а. А. Катенину об эксплуатации крепостных рабочих от 21 декабря 1858 года

...Тот же самый распорядок в отношении производства ра­бот по воскресеньям и праздникам, не исключая даже и табель­ных, как, например, 26 августа, 27 сентября, 22 октября, введен и в Юрезань-Ивановских заводах по приказанию самого заводовладельца генерал-адъютанта Сухозанета, который в ок­тябре и ноябре 1857 г. лично приказал производить работы во все праздники для скорейшего устройства заводской плотины, и вследствие этого должны были являться на работу, несмотря на холодное время, даже беременные женщины и матери с грудными младенцами....

Из «Записок» н. Г. Залесова, служившего в Оренбургском пограничном корпусе в 50-60-х годах XIX века, об оренбургском и самарском генерал-губернаторе а. П. Безаке

Александр Павлович Безак был небольшого роста человек, в парике, весь накрашенный, наружность имел суровую, говорил всегда серьёзно, отрывисто. Он произвёл на всех впечатле­ние неблагоприятное. Вступив в должность, Безак тотчас же стал вникать во все отрасли управления, читать дела и знакомиться со всяким разумным человеком, не обращая внимания на чины и звания. Сразу почувствовалась во всех делах рука дельного администратора, и везде начала сказываться деятельность ум­ного человека....