Два капитана

В битве 14 мая 1829 года приняли участие сразу два капитана брига «Меркурий»: нынешний – капитан-лейтенант Александр Иванович Казарский и бывший – капитан 2 ранга Семен Михайлович Стройников. Только один из них покрыл себя вечной славой, а другой – несмываемым позором.

Стройников был блестящим офицером, пользовавшимся благорасположением самого главнокомандующего Черноморским флотом. За отвагу и храбрость он был награжден золотой саблей и орденом св. Георгия. Известно, что два капитана «Меркурия» были лично знакомы и что между ними даже установилось негласное соревнование, в котором постоянно выигрывал Стройников: он был старше, знатнее и богаче.

В тот злополучный день, 12 мая 1829 года Стройников, командовавший 36-пушечным фрегатом «Рафаил», неся вахту в густом тумане, не заметил, как его взяли в кольцо вражеские корабли. Вырваться из окружения было невозможно, и капитан собрал офицерский совет, на котором сначала было принято решение биться до конца и при угрозе пленения взорвать себя. Однако, морской устав требовал от командира получить согласие всей команды. И вот тут Стройников нарушил устав: вместо того, чтобы самому идти на разговор с нижними чинами, он отправил к ним старшего офицера, и тот по возвращении доложил, что команда не хочет погибать и просит сдать судно. Капитан приказал спустить Андреевский флаг и без боя сдаться на милость победителя. Такого позорного пленения русский флот еще не знал.

Торжествуя, турки повели плененный русский фрегат в качестве ценного трофея к своему султану, а его трусливую команду пересадили на линкор «Реал-бей». С мостика турецкого корабля пристыженный Стройников наблюдал, как маленький бриг «Меркурий» при отсутствии всяких шансов на спасение отчаянно сопротивляется врагу.

Турки переименовали дезертировавший фрегат «Рафаил» в «Фазли-Аллах» («данный Богом») и продолжали на нем воевать против России. Император Николай 1 издал указ, по которому, чтобы смыть бесславие, следовало как можно быстрее уничтожить предательский корабль и никогда больше не присваивать имя «Рафаил» ни одному судну русского флота. После разгрома турецкой эскадры в Синопском сражении, адмирал П.С.Нахимов доложил государю, что бесславный фрегат разнесен им в мелкие щепки.

Стройников и его малодушная команда были отданы под трибунал и осуждены на казнь. Однако великодушный царь смягчил жестокий приговор. По его решению, капитана Стройникова, лишив чинов, наград и дворянства, отправили в ссылку, офицеров разжаловали в рядовые, а палубную команду – простили.

Небывалый бой

День 14 мая 1829 года увенчал вечной славой парусный бриг «Меркурий» и его героическую команду. В это время русские корабли «Штандарт», «Орфей» и «Меркурий» крейсеровали у входа в Босфор. В их задачу входило слежение за турецким флотом. Неожиданно они увидели приближающуюся эскадру противника, значительно превосходящую их по силам. Не имея намерения принимать бой, командир отряда кораблей капитан-лейтенант П.Я. Сахновский приказал повернуть корабли на Севастополь. Воодушевленный недавним бескровным захватом русского фрегата «Рафаил», турецкие корабли рванулись в погоню. «Орфею» и «Штандарту» удалось оторваться, а тихоходный «Меркурий», отяжелевший при полном штиле, вскоре остался один на один с двумя самыми крупными и быстроходными кораблями турецкой эскадры – 110-пушечным «Селимие» и 74-пушечным «Реал-беем». Остальные турецкие корабли легли в дрейф, ожидая пленения или гибели русских. Силы были неравны: 18 малых пушек русского брига против 184 больших пушек вражеских линейных кораблей не оставляли никакой надежды на спасение. Имея десятикратное превосходство в артиллерии, враг уже предвкушал легкую добычу.

Не имея возможности избежать неравного боя, капитан Казарский собрал военный совет офицеров. По морской традиции, первым высказался младший по чину, поручик Иван Петрович Прокофьев. Он предложил принять решительный бой, с тем, чтобы в случае безвыходного положения сцепиться с ближайшим линкором и взорваться вместе с ним. Все офицеры единодушно поддержали это предложение. Тогда капитан отправился к палубной команде. Он объяснил нижним чинам, что затронута честь российского флага и что Родина ожидает от них бесстрашного исполнения своего воинского долга. Безмерно уважавшие своего командира матросы обещали быть с ним до самого конца. Перед смертельным боем матросы переоделись в чистые рубахи, а офицеры надели парадные мундиры. Сотворив соборную молитву, все отправились по своим местам. Они шли на верную смерть. Перед пороховым складом Казарский положил свой пистолет, чтобы последний из оставшихся в живых взорвал обреченное судно.

Капитан прекрасно знал сильные и слабые стороны своего корабля. Маленький бриг был увертлив, но очень тяжел на ходу, поэтому спасти его могли только искусное маневрирование, меткость канониров и выучка парусных матросов. Артиллеристам было приказано метить, в первую очередь, в рангоут и такелаж противника, чтобы лишить вражеские корабли хода. «Маневр беру на себя», - твердо сказал капитан. Это было сейчас самым важным – уходить от выстрелов, бросать бриг то вправо, то влево, все время перемещаться, как это делает опытный кулачный боец. Пытаться подавить спрятанную за крепкими бортами вражескую артиллерию или наносить урон живой силе противника было бессмысленно.

В течение получаса «Меркурий», маневрируя, умело уклонялся от залпов неприятельских кораблей, но потом они смогли обойти его с двух сторон, и бриг попал под перекрестный шквальный огонь. На судне трижды начинался пожар, который, к счастью, удавалось быстро потушить. С турецких кораблей начали кричать: «Сдавайся! Убирай паруса!» Ответом на это был залп всей артиллерии и дружный ружейный огонь строптивого русского брига.

У «Меркурия» были пробиты паруса и поврежден такелаж, но он оставался на плаву. Капитан Казарский был контужен, но продолжал твердо командовать судном. Бой длился около 4 часов. Турки старались подойти поближе и взять бриг «в клещи», но «Меркурий» умело уходил от бортовых залпов и изо всех сил отстреливался. Наконец, русским канонирам удалось повредить рангоут на «Селимие», и турецкий корабль-крепость, потеряв возможность маневрировать, вышел из боя. Неприятель не верил своим глазам, но вскоре и второй корабль из-за сильных повреждений был вынужден прекратить сражение и отступить. Русский бриг победил!