Сун шижун (1849 - 1927)

    Сун Шижун, или Сун Юэчжай (1849-1927), считался блестящим каллиграфом, мог наизусть декламировать без устали стихи древних поэтов, сам писал небольшие философские и эстетические эссе. Боевые искусства стали для него продолжением этих способов самосовершенствования. Сначала он долгое время занимался стилем хуацюань - "кулак цветов", базирующемся на использовании широких, амплитудных движений, низких стойках, красивых, мощных прыжках. Когда Суну исполнилось семнадцать лет, его отец вместе с семьей переехал из Пекина в провинцию Шаньси, где открыл производство новомодного в ту эпоху товара - часов. Здесь же Сун познакомился с Ли Лонэном и начал изучать синъицюань, признав, что его прежний стиль - "лишь изящество ради изящества, да и только". За десять с лишним лет занятий он полностью овладел системой пяти первостихий и двенадцати животных. Говорят, когда он исполнял "форму змеи", он скручивался так, что правой рукой хватался за пятку левой ноги, а сам весь свертывался в клубок, словно змея. Исполняя "форму ласточки", он прыгал по-птичьи на целую сажень, а выполняя прием "ласточка взлетает с воды", мог в резком подскоке достичь соперника, стоящего в полутора метрах от него, причем тот даже не замечал его передвижения. Выполняя фигуру "кошка лезет на дерево", он мог пройтись ногами по отвесной стене. Вот до какой степени умел он вживаться в повадки других существа и претворять принцип, который древние называли "переносом сознания". На его занятия ушу приходили посмотреть множество людей, и он никого не прогонял. Еще он был знаменит тем, что мог одним ударом свалить с ног любого силача. На склоне лет великий мастер овладел стилями багуачжан и тайцзицюань. На основе базовых принципов трех стилей Сун Шижун создал особую форму тренировки - "следование перекатыванию шара, как в тайцзицюань, круговым движениям корпуса, как в багуачжан, и стойке саньтиши, как в синъицюань". В основной боевой стойке его стиля рука, выставленная вперед, описывала круги на уровне груди, вторая, неподвижная, прикрывала живот. Сун называл эти упражнения "паньгэн" - "укоренение" и объяснял: "Следуя Небу, укрепляем внутреннее начало, следуя Земле, увеличиваем силу. Вместе это называется "укоренением". Дерево имеет корень, река имеет исток, так же и кулачное искусство должно иметь свою основу".

    До конца дней учитель Сун Шижун жил в своем старом доме в Шаньси. Ему уже перевалило за восемьдесят, но он был по-прежнему и бодр и свеж на вид. Умер он, ничем не болея.

Лю цилань

    Мастер Лю Цилань был земляком Старого Умельца Ли Лонэна и долгие годы у него учился. Жил он в деревенском уединении, но душой был открыт миру и охотно брал в обучение молодых людей, "был покоен в бедности, наслаждался правдой, не различал начала и конца".

    ИЗ НАСТАВЛЕНИЙ ЛЮ ЦИЛАНЯ И ЕГО УЧЕНИКОВ ЛЮ ЦИЛАНЬ:      "Сущность и применение искусства синъицюань на самом деле неразделимы. Когда мы занимаемся искусством синъицюань для себя - это его сущность. Когда мы пользуемся им в поединке - это его применение. Когда мы занимаемся им для себя, взгляд наш не должен блуждать, а должен быть устремлен в одну точку. Лучше всего смотреть на свои руки - тогда дух наш упокоится, а внешнее и внутреннее в нас придут к согласию. А вот во время схватки нужно смотреть то в глаза сопернику, то на его грудь, то на ноги. Нельзя все время стоять в одной позе и применять только один прием. Изменяйтесь непрерывно - это называется "сообразительностью одолеть соперника". А превыше всего нужно хранить самообладание. Кто этого добьется, не будет иметь себе равных в целом мире".

    ТЯНЬ ЦЗИНЦЗЕ: "Основы искусства синъицюань - это срединность и прямота, согласие и уравновешенность. Не отклоняйтесь в сторону, но дайте естественному току Единой энергии проистекать свободно. Свертываясь, энергия уходит в сокровеннейшую глубину. Раскручиваясь вовне, наполняет собою весь мир. Хотя с виду мы совершаем множество разных движений, внутри в нас тянется одна нить".

    ГЭН ЧЭНСИНЬ: "В молодые годы, когда в крови у нас горит огонь, мы часто без причины враждуем с другими людьми и смотрим на них, как на врагов. Этим мы сами доставляем себе немало хлопот и волнений. Тот, кто постиг секрет кулачного искусства, понимает, что истинное в жизни неосязаемо-пустотно и туманно-смутно, не имеет ни формы, ни образа, не знает ни "своего", ни "чужого". Такой человек не будет судить других по их принадлежности к школе. Он будет радушен с теми, кто стяжал правду, и милостив к тем, кто еще не познал ее. Если он встретится с человеком, идущим с ним одним путем, у него и мысли не возникает ударить его. Смысл кулачного искусства - середина и согласие. Благодаря середине и согласию мы улучшаем свою энергию и претворяем Великий Путь".