Сцена 10

Сальери и Тень.

Тень: Почему Алоиз так ненавидел тебя?

Сальери: Всё потому же... Увы, но наши сыновья не пошли по нашим стопам. Мне чертовски жаль.

Тень: Вы не правы, Сальери. Ребёнок должен заниматься тем, чем хочет, а не тем, чем его заставляют заниматься гениальные родители. (вздыхает)

Сальери: Но ваш сын хотя бы пытался проявить хоть какой-то интерес к музыке!

Тень: И я рад, что этот интерес у него вовремя пропал.

Сальери: Алоиз всегда всё делал на зло мне… Чего он хотел? Что ему было нужно?

Тень: Ну, может быть, ему всё же нужен был отец?

Сальери: Так я и был!

Тень: Неужели? Вы с такой нежностью относились к вашим ученикам, а ведь они по возрасту были такими же, как и ваш сын. Вы готовы были расшибиться в кровь, лишь бы Людвиг прославился…А всё это время неужели вы не замечали, как другой мальчик с завистью смотрит на вашего ученика, потому что у того были вы!

Сальери: У Алоиза не было таланта. Я не мог тратить своё драгоценное время на него.

Тень: Дело ведь не только в таланте…

Сальери: Действительно, какая разница в чужих детях? Для меня все на одно лицо. Но, талант, это то, что выделяет человека из общей массы. Таким был Бетховен, Шуберт, Лист, и многие другие мои ученики. Если бы Алоиз был талантлив, я бы смог закрыть глаза на главный его недостаток.

Тень: Я думаю, что его любовь к музыке Моцарта вы бы ему не простили бы, даже если бы он всё же оказался вашим сыном.

Сальери: Может быть. Я всеми силами старался отгородиться от него. Он был пощечиной на моём лице. Я хотел, что бы его не существовало. А он как ребёнок, делал всё на зло мне…Даже его участие в постановке «Фигаро!»

Тень: Так это значит, что слухи о том, что вы хотели провала «женитьбы», не были слухами?

Сальери: Увы. Я пытался сорвать постановку на зло Алоизу.

Затемнение.

Сцена 11

Приём. Играет музыка, дамы в бальных платьях, мужчины в камзолах, в центре зала сидит попивая вино Моцарт. Его окружают вельможи, он шутит, смеётся. В углу, мрачнее тучи сидит Сальери. К Моцарту подходит девушка и шепчет что-то на ухо, после чего тот встаёт и идёт к Сальери.

Моцарт: Скажите, Сальери, от чего вы не веселитесь вместе со всеми?

Сальери: Я что-то неважно себя чувствую. Что-то не то съел.

Моцарт: Хм. Вот как. Надеюсь, это блюдо не называлось «женитьба Фигаро»?

Сальери: Нет, не называлось.

Моцарт: Вот и славно. Ваш сын мне очень помог, передайте ему мою благодарность.

Сальери (сквозь зубы): Всенепременно. А что касается самой «женитьбы»…После её успеха я по праву должен отдать вам титул первого композитора Вены, уважаемый Амадей.

Моцарт вскакивает и бежит к музыкантам, хлопает в ладоши, после чего запрыгивает на стол, где стоит еда.

Моцарт (задорно кричит): Милостивые государи, вы слышали новость?

Публика затихает и все оборачиваются к Моцарту.

Моцарт: Сегодня знаменательный день! Он так знаменателен, вовсе не из-за успеха «Фигаро», и даже не из-за того, что все мы здесь собрались, и даже… не из-за того, что сам капельмейстер его императорского величества Антонио Сальери, удостоил нас, простых смертных, своим вниманием. Почти минуту назад, господин Сальери, произнёс фразу, что теперь, после триумфа моего блестящего «Фигаро», он обязуется отдать мне титул, первого композитора Вены!

Публика начинает аплодировать, Сальери наигранно улыбается. Моцарт хлопает в ладоши, но его не слышат, после чего он берёт бокал и разбивает его. Наступает тишина.

Моцарт: Спасибо. Ну так вот, знаете, Сальери, что я хочу вам сказать…Это наверное большая честь, принять этот титул от вас, но…поверьте, дорогой друг, этот титул давно мой, фактически с рождения. Так что вы носите его незаслуженно. Ну так и быть, поносили и будет.

Публика начинает громко смеяться над Сальери. Моцарт спрыгивает со стола, целует какую-то девушку и уходит.

Затемнение.