Сцена 5

Опять тёмная комната. Старик Сальери и Тень. Сальери зевает.

Сальери: Порой мне кажется, что то, что сейчас происходит, это моё наказание, за то, что я был неравнодушен только к музыке.

Тень: В каком смысле? А Терезия? А твои дочери?

Сальери: Я не любил Терезию, так как должен был. Я женился на ней, по глупости, это была так, влюблённость, последствия неудавшегося романа…Мной тогда руководила похоть, и молоденькие барышни вроде неё, несмотря на своё воспитание…Впрочем, вам ли не знать, вольные нравы, этих ангелочков.

Тень (смеётся): Да, да…Ах, господин, ваш талант, так вдохновил меня. Я просто не могу себя больше сдерживать! Мне плевать на то, что у меня муж, дети, строгий отец и так далее…

Сальери: И как на зло, мне было всё равно, что я делаю…У меня совершенно не ладилась работа над «Армидой», и всё валилось из рук…Полоса неудач. И то, что незамужняя девушка внезапно оказалась брюхатой, тоже последствия этих самых неудач.

Тень (смеётся): Какое счастье, что меня это миновало. Или не миновало! Но если бы я женился на каждой девушке, с которой проводил бы ночь, боюсь из-за свадеб, у меня точно не было бы времени на всё остальное.

Сальери: Вы всё смеётесь, друг мой? Тут плакать хочется.

Тень: Возможно… Мне доводилось видеть господина Хельфейстофера пару раз. Он показался мне прескушнейшим собеседником. Но мужчина он, судя по всему, был суровый.

Сальери: Терезия во многом была на него похожа. Властная, строгая, холодная. Милый ангелочек после свадьбы превратился в сущую фурию.

Тень: Теперь понятно, что тут любой бы ушел с головой в сочинительство.

Сальери: Да…Я искал успокоение для своей души именно в музыке. Кропотливо работая над каждой из своих пьес, забывая обо всём и всех, кто меня окружал. Для меня не было ничего дороже моей музыки. Каждое из моих творений- вот мои настоящие, бессмертные, верные дети! Им я отдавал всего себя…Хотя, у меня было восемь детей, трое дочерей умерли при рождении, а остальные мои дети, не очень то меня жаловали…Хотя теперь, я понимаю, что им было за что, меня ненавидеть…

Затемнение.

Сцена 6

Комната Сальери. Молодой Антонио спит в кресле. На столике возле него стоят чернила и лежат ноты. Приоткрывается дверь. В комнату на цыпочках входит девочка лет пяти (Мелиса). Она оглядывается по сторонам, подкрадывается к фортепиано, пальчиком касается клавиши. Тишина, только посапывание Антонио. Потом она подкрадывается к отцу, запрыгивает к нему на колени с криком «проснись, папочка» и случайно, рукой задевает чернильницу, которая проливается на ноты.

Мелиса: Ой…

Сальери открывает глаза, обнимает дочь.

Мелиса: Как спалось, папочка? Зачем ты спишь тут, а не в кроватке? В кроватке спать удобнее.

Сальери: В кроватке неудобно сочинять музыку дочь моя.

Мелиса: А может ты не будешь сочинять музыку, папочка, это же наверное так скучно…

Сальери: Вовсе нет! Посмотри, какая это красота.

Сальери поворачивается к столу, что бы взять ноты и видит, что их все залило чернилами.

Мелиса: Прости…

Мелиса аккуратно спускается с отца, но тот резко встаёт и отшвыривает её рукой, девочка падает на пол, начинает плакать, Сальери метается вокруг нот, поднимает их, смотрит, вытаскивает листы, на четвереньках пытается найти хоть что-то.

Сальери: Нет! Нет! Пожалуйста, нет…

Мелиса: Па…

Сальери (в гневе, оборачивается): Замолчи! Кто тебе позволял тут лазить?! Что ты наделала?! Маленькая дрянь!!!!! Ты хоть понимаешь, что ты уничтожила!! Малолетняя убийца!!!!!

Мелиса плачет ещё сильней.

Сальери: Больше никогда не смей входить сюда без стука! Нет! Больше вообще не смей никогда сюда входить! Тебе понятно это?!! Моя музыка…Моя музыка…

Мелиса забивается от страха под рояль. Сальери любовно раскладывает на полу испорченные листы. В этот момент в комнату входит Терезия.

Терезия: Что здесь за крики? Мелиса?

Мелиса( в слезах): Мамочка!!!

Терезия: Антонио!

Сальери: Что тебе нужно?! Забирай отсюда эту мерзкую дрянь и уходи! И научи её хорошим манерам, как тебя научил твой отец!

Терезия: Не смей кричать на меня, и мою дочь! Посмотри, что ты сделал!

Сальери: Лучше посмотри на то, что сделала она! Недели кропотливой работы псу под хвост! И как, скажи на милость, мне теперь восстанавливать эту пьесу?!

Терезия: Ты сумасшедший! Тебе твоя музыка дороже собственной дочери?!

Сальери: Моя музыка и есть моя дочь!

Мелиса в слезах убегает из комнаты.

Терезия: Сальери, ты – ублюдок! Для тебя нет ничего святого! И поделом тебе и твоим бумажкам!

Сальери: Значит так?

Терезия: Значит так, Сальери. Что б больше в моём доме не было твоей проклятой музыки! Я запрещаю тебе писать! Я не позволю, что бы это дьявольское искусство стало причиной разлада в моей семье! Мне всё равно, что ты будешь делать, хоть трубы чисти, но никогда в присутствии меня или наших детей, не смей писать! Запомни, либо ты выбираешь семью, либо музыку. Выбирай. Сейчас.

Сальери тяжело дышит. Потом поднимает листы и начинает рвать. Швыряет их над головой Терезии.

Сальери( кричит): Довольна?!!!

Терезия: Вполне.

Сальери падает на колени и начинает выть. И бить кулаком по полу.

Сальери: И что теперь ты прикажешь делать дальше?! Как я буду зарабатывать на ваше содержание?!

Терезия (выдыхает): Как угодно. Но когда в доме буду находиться я или наша дочь, ты должен будешь проводить время с нами, а не со своим инструментом. Я всё ещё надеюсь, что мы всё же тебе не безразличны.

Сальери с поникшей головой. Терезия идёт к двери. Оборачивается.

Терезия: И кстати, забыла тебе передать…Ты тут спросил, что тебе делать дальше…Навестил бы ты свою старую подругу…

Сальери: О ком ты?

Терезия: Об Асте Кристоф Глюк… Бедная девушка. Твоё равнодушие её погубило…

Сальери: Я обещал ей приехать, и я приеду. Я скоро закончу работу над оперой…

Терезия: Ну поторопись…Пришло известие о похоронах. Твоя дорогая муза, похоже, так и не дождалась тебя…

Терезия уходит, Сальери остаётся стоять на коленях. Затемнение.

Конец первого действия.

Действие II

Сцена 7

Сальери и Тень. Сальери закашливается. Тень приносит ему воды. Потом подходит и закрывает окно. Занавешивает тряпки,(которые там висят вместо занавесок). Зажигает свечу.

Тень: Ну вот…Так то лучше…

Сальери: Не стоит теперь уже беспокоиться.

Тень: Я просто пытаюсь вернуть должок.

Сальери: Вот интересно, сочинительство- это работа, увлечение или же привычка?

Тень: Боюсь, что когда сочинительство становится привычкой, ничего стоящего создать невозможно.

Сальери: Но я пытался…Несмотря на запреты, я хотел стать гением, таким же каким был Глюк…Я хотел быть гением…Что бы все вокруг обожали мою музыку. Что бы для них, моя музыка была чудом! В своей страсти, или же это была привычка, не важно, я забывал всё…

Тень: Дочь вашего учителя…Она же любила вас? Почему вы забыли её? Почему не навещали?

Сальери: На то была причина. Эта причина не давала мне покоя. И по сей день, я не могу успокоиться...Я слышал музыку…Здесь, перед ликом смерти, я всё же признаю, что эта музыка была настоящим чудом. Эту музыку сотворил гений…А тогда, я старался не обращать внимания, на какого-то выскочку… Я слишком любил свою музыку, и был уверен, что он не сможет превзойти меня. Как же я ошибался… моя музыка… друг мой, вы не представляете себе как быстро моя любовь, обернулась ненавистью…

Затемнение. Начинает звучать музыка отрывок из «Данаид».