Сцена 24
Старик Сальери и Тень. Тень опускается перед кроватью Сальери на колени. Плачет.
Тень: Всё это время, ты посвящал себя музыке? Настолько самоотверженно, безумно? И чем отплатили тебе?!
Сальери: Я не знаю. Но я верю, что моя музыка не будет забыта.
Тень: Но ведь ты не убийца, и твоя музыка никого не убивала! Ты гений. Просто тебе не повезло. Просто, мне не повезло родится тогда же…просто…Это моя вина Антонио! Если бы меня не было. То тебя бы по праву считали величайшим композитором!
Сальери: Ну, что ты…Если бы тебя не было, я ничего бы не написал. Вся моя жизнь – это погоня. Я так хотел превзойти тебя. И после твоей смерти я хотел превзойти тебя. И этот азарт, то, что заставляло меня отдавать всего себя музыке. Гений должен быть один? Так ты мне сказал в ту ночь?
Тень: Да…И только тогда, когда он остаётся в одиночестве, непринятый, непонятый, потерянный, только тогда он сможет создать что-то поистине потряссающее… Знаешь…Констанция оставила меня тоже из-за моей любви к музыке…Я разрывался между ней и творчеством, и моё сердце не выдержало…Когда её не было рядом, когда все вокруг отвернулись от меня…Я написал реквием…И сейчас, я знаю, что это была моя вершина…
Сальери: Значит… после стольких лет ненависти, у нас всё же нашлось что-то общее. Мы самоотверженно любили только одну женщину – музыку.
Тень встаёт и снимает маску. Под ней Вольфганг Амадей Моцарт. Он подходит к Сальери и протягивает ему руку, тот пожимает её.
Моцарт: Вы были великим композитором при жизни, надеюсь, что вас таким запомнят и после смерти. Потому как для меня, вы всегда будете первым композитором Вены, на все времена.
Старик Сальери закрывает глаза. Звучит «Лакримоза». Моцарт тушит свечу. Сцена погружается в темноту. Занавес.
Конец.