Владимир Паньков

ГЛОБАЛИЗАЦИЯ ЭКОНОМИКИ: НЕКОТОРЫЕ ДИСКУССИОННЫЕ ВОПРОСЫ

ПАНЬКОВ Владимир Степанович - доктор экономических наук, профессор, зав. кафедрой МЭО факультета мировой экономики и мировой политики ГУ-ВШЭ

На рубеже прошлого и нынешнего веков глобализация утвердилась как одна из главных, фундаментальных тенденций развития мирового хозяйства. Констатация этого обстоятельства стала почти обязательным атрибутом как многочисленных на­учно-исследовательских публикаций, так и практически всех учебников по мировой экономике и международным экономическим отношениям. Вследствие большой ре­альной роли глобализации в жизни современного общества во всём мире она вновь и вновь становится предметом научных и околонаучных изысканий.

Вместе с тем даже такие принципиальные, ключевые вопросы, как сущность и содержание категории «глобализация экономики» (ГЭ), её проявления и перспекти­вы, позитивные и негативные последствия, воздействие на экономику России и дру­гих стран, - очевидно, вследствие сложности и противоречивости ГЭ, - трактуются различными авторами далеко не однозначно. При этом, как будет показано ниже, высказываются подчас весьма своеобразные суждения, в том числе авторами, кото­рых- с учётом их научных и политических регалий - трудно причислить к дилетан­там. В этой связи автору необходимо, прежде всего, изложить своё видение данной проблематики¹ на фоне других точек зрения, сопоставив последние.

Сущность и основные черты глобализации экономики

«Первопроходцем» в исследовании проблематики глобализации экономи­ки (ГЭ) и «творцом» термина «глобализация» прослыл американский учёный Т. Левитт после выхода в свет в 1983 г. его книги «Глобализация рынков» . С тех пор в научной и публицистической литературе, посвященной проблемам миро­вого хозяйства, термин «глобализация» подвергся массовому, хаотичному и не­редко уродливому «тиражированию». Более того, можно сказать, что прилага­тельное «глобальный» склоняется на любой лад, употребляется по меркам «жи­тейского ума» (в последнем случае авторы, применяя данный термин, не пони­мают того, что он означает «всемирный», в лучшем случае отождествляя его с понятиями «общий», «государственный», «народнохозяйственный» и т. п.).

В подходах к толкованию данной категории можно выделить два полюса, своего рода «перегиба». С одной стороны, к глобализации привязывают и сво­дят к ней (выводят из неё) практически любой мало-мальски значимый мирохо­зяйственный феномен, - как в позитивном, так и в негативном плане. Такого ро-

См. также: Паньков B.C. Мировая экономика на пути к 2015 году // Экономика XXI века. 2002. № 8. С. 84-89. Глобализация экономики и внешнеэкономические связи России / Под ред. И.П. Фаминского, М.: Республика. 2004. С. 383-391; Паньков B.C. Глобализация как одна из фун­даментальных тенденций развития мировой экономики / Мировая экономика и сфера сервиса. Сборник научных трудов и выступлений под ред. С.А. Карпова. М.: МГУСервиса, 2004. С. 40-53; Паньков B.C. Глобализация экономики: вызовы и ответы Германии // Экономика XXI века. 2005. № 6; Pankov V. Russland in der Weltwirtschaft unter den Bedingungen der Globalisierung // Wirtschaft und Gesellschaft (Wien). 2007. Nr. 4. ² Levitt, 77?.. The Globalization of Markets. N. Y. 1983.

да её абсолютизация, - будь то в смысле восхваления («глобалистами») или огульного охаивания («антиглобалистами»), - широко распространённая как в российских, так и зарубежных публикациях, не представляется плодотворной.

С другой стороны, совершенно неправомерно, как это делает, например,

B. Найшуль, рассматривать глобализацию как «не более чем политический яр­ лык»¹, т. е., иными словами, своего рода политически мотивированный вымы­ сел, не отражающий фундаментальные реалии и взаимосвязи в современном мире. Если бы это было так, то ей вряд ли стали бы обстоятельно заниматься на протяжении уже четверти века многие весьма компетентные и авторитетные ис­ следователи во всём мире, едва ли она продолжала бы «будоражить» умы, на­ строения и поведение влиятельных политиков, публицистов и широких слоев общественности во всём мире. Поэтому вполне закономерно, что подобная не­ дооценка глобализации занимает периферийное место в публикациях, претен­ дующих на научное осмысление последней.

«Первопроходец» Т. Левитт, как видно из названия его вышеупомянутой кни­ги, понимал глобализацию как чисто рыночный феномен. Данным термином он обозначил объединение, интеграцию рынков отдельных продуктов, изготавливае­мых доминирующими в мире ТНК. Как лейтмотив его книги, пожалуй, можно рас­сматривать тезис, предсказывающий скорый конец таких ТНК, рыночная стратегия которых нацелена лишь на дифференцированные, специфические рынки тех или иных стран. Хотя Т. Левитт правильно признал будущее за глобально ориентиро­ванными ТНК, ищущими свои шансы во всём мире, его чисто рыночно-сбытовая интерпретация ГЭ, причём исключительно на фирменном уровне, представляется чрезмерно узкой и не дающей адекватного толкования данной категории.

Правда, следует подчеркнуть, что сформулировать чёткую дефиницию кате­гории «глобализация», показать её связь с ранее введёнными в научный оборот категориями, особенно с «интернационализацией» и «транснационализацией», весь­ма сложно. В этой связи весьма показательно, что С. Долгов в одной из первых -не только в нашей стране - обобщающих монографий по проблематике ГЭ вообще воздержался от каких-либо определений данного феномена². Вместе с тем

C. Долгов - в отличие от Т. Левитта и многих других западных исследователей ГЭ - не свёл последнюю к различным проявлениям рыночных стратегий ТНК, правильно оценив её как сложное многоплановое, многофакторное явление и осуществив со­ держательный анализ некоторых её важнейших черт (направлений). Попутно отме­ тим, что отсутствие определений ГЭ как экономической категории характерно и для многих публикаций по глобалистике, в которых, помимо других вопросов, предпри­ нимается попытка раскрыть экономическое содержание глобализации.

В дальнейшем появились многочисленные работы, более или менее ши­роко трактующие категорию ГЭ, авторы которых, правда, подчас ограничиваются самой обшей констатацией очевидных реалий и поверхностным описанием по­следних. В этой связи приведём два примера. По определению американского профессора М. Интриллигейтора, глобализация означает «значительное расши­рение мировой торговли и всех видов обмена в международной экономике при явно выраженной тенденции ко всё большей открытости, интегрированности и отсутствию границ»³. Не менее известный польский профессор Г. Колодко пи-

¹ См.: Российская газета. 20.7.2001.

² См.: Долгов СИ. Глобализация экономики: новое слово или новое явление? М.: 1998.

³ Интриллигептор М. Глобализация мировой экономики: выгоды и издержки // Мир перемен. 2004. № 1. С. 129.

шет: «Глобализация - это исторический процесс либерализации и интеграции рынков товаров, капиталов и труда, которые прежде функционировали в опре­деленной степени изолированно, в единый мировой рынок»¹.

Обе дефиниции представляются аморфными, сводящими ГЭ к чисто ры­ночным процессам (т. е. к сфере обмена). Из них совершенно не ясно, почему о глобализации в мировой экономической науке стали говорить и писать лишь в последние 20-25 лет, тогда как все те феномены и процессы, на которые ссы­лаются М. Интриллигейтор и Г. Колодко, отчётливо выступали в мировом хозяй­стве самое позднее уже в начале XX века, перед Первой мировой войной, чему в особой мере способствовала валютная глобализация в рамках всемирной ва­лютной системы золотого (золотомонетного) стандарта.

Определения ГЭ, более адекватные сущности последней, дают некоторые российские авторы. Так, Э. Кочетов рассматривает её как «процесс воспроиз­водственной трансформации национальных экономик и их хозяйствующих струк­тур, капитала, ценных бумаг, товаров, услуг, рабочей силы, при которой мировая экономика рассматривается не просто как сумма (совокупность) национальных экономик, финансовых, валютных, правовых, информационных систем, а как це­лостная, единая геоэкономическая (геофинансовая) популяция (пространство), функционирующая по своим законам»². Б. Смитиенко и Т. Кузнецова отмечают, что «взятые вместе процессы нарастания масштабности связей, реализуемых международными экономическими отношениями, усиления системности между­народных экономических отношений и взаимозависимости их основных субъек­тов во взаимообусловленности с решением глобальных проблем человечества образуют явление, которое можно определить как глобализацию экономики»³. В. Ломакин в последнем издании распространённого в российских вузах учебника пишет, что «под глобализацией (мировизацией) национальных хозяйств (курсив авт. Учебника- В.П.) понимается создание и развитие международных, мировых производительных сил, факторов производства, когда средства производства ис­пользуются в международном пространстве. Мировизация проявляется в создании отдельными компаниями хозяйственных объектов в других государствах и развитии наднациональных форм производственных связей между различными националь­ными хозяйствами. В этом случае взаимодействие в мировой хозяйственной сис­теме становится постоянным, устойчивым и многосторонним»⁴.

Дефиниции указанных российских авторов, правомерно не сводя ГЭ к сфере обмена, правильно фиксируют некоторые проявления, черты глобализа­ции, однако, из них трудно понять, чем эти проявления отличаются от аналогич­ных феноменов и процессов, имевших место в мировом хозяйстве на доглоба-лизационных этапах интернационализации хозяйственной жизни, причём уже с последней четверти XIX века, когда во всех ведущих странах процесс индуст­риализации принял зрелые формы, во многом придав производству и сбыту продукции всемирный (глобальный) характер. Иными словами, все три дефини­ции вполне применимы, причём без существенных оговорок, и к доглобализаци-онным этапам, особенно к тем, которые пришлись на начало и на 50-80-е гг. XX