2 Бурно м. Е.

33

ре творчеству. В целебно-творческом вдохновении-оживленности они возвращаются к себе, к ощущению и смыслу своего «я» из тягостной тревожной, субдепрессивной личностной неопределенности-рассыпанности. Психологический недирективный психотерапевт в разнообразных одухотворенных психологических группах способствует духовному самораскрытию членов группы без преподавания психиатрии, характерологии. Он, напротив, нередко воспринимает душевный склад, черты характера как презренный забор с гвоздями и как бы призывает выйти за этот забор, соединиться со светом Добра, мировой Гармонии, почувствовать первозданные божественные розы в своей загрязненной жизнью душе. Клинический же психотерапевт, наоборот, одухотворенно-научным климатом группы приглашает пациента глубже войти в сад собственного душевного склада и помогает ему там, познав свои личностные, характерологические ценности, стать бесконечно свободным, уникальным и в то же время аутистическим, психастеническим и т. д., нравственным самим собой — для стойкой компенсации или ремиссии на своей жизненной психопатической, субдепрессивно-процессуальной дороге. И чем больше в мироощущении пациента способности к реалистическому, естественнонаучному переживанию, чем труднее ему почувствовать изначальность-самостоятельность своего духа, тем легче он довольствуется счастьем свободы в рамках своего определенного характерологического радикала или процессуального смешения радикалов, как и реалистически трезво довольствуется своим полом и возрастом. Мы так и говорим в группах о «психастеническом счастье», об «аутистическом счастье». Дефензивным шизоидам, измученным трудностями общения с реалистами и шизоидами с иной, не созвучной им аутистичностью, как выяснилось с годами психотерапевтической практики, клинические группы творческого самовыражения тоже помогают серьезно приспособиться к людям, изучить характеры и понять-почувствовать собственные аутистические, идеалистические ценности.

Сложные аутистические пациенты без достаточно выраженной тягостной дефензивности нередко тяготятся нашими группами, протестуют против «запирания» души в характере, из которого они хотели бы, напротив, выбраться к свету свободы от своей житейской «коробки», от своей «земной индивидуальности». Но и дефензивным нередко бывает дурно в психологических группах, где часто собирается немало пациентов истерического, шизоидного (с истероидностью) склада, где не управляемое клинически психотерапевтом современное мнение группы, подчас агрессивное к дефензив

ной сложности, ранимости, может «пришибить» пациента за то, что не такой, как все. Самая добрая, одухотворенная недирективность в группе может способствовать, в зависимости от природы человека, не только свободному проявлению в нем добра-доброжелательности, но и зла-агрессивности. Ведь в свое время по этой же причине и в дзэн-буддийских монастырях, как известно, пришлось завести палочную дисциплину. Даю здесь как пример отрывок из исповедей многих дефензивных пациентов в поэтической аранжировке их, тоже дефензивного, врача-психотерапевта (Александрйна).

Вот и все угомонились, Кровушки моей напились И, довольные собой, Оживленною гурьбой По дороге зашагали, Напевая «трали-вали». Каждый сам себе хорош, На изгоя не похож, Симпатичен, аутентичен, Конгруэнтен, эмпатичен.

Я — изгой, иду, заплёван, Жирной грязью размалёван, Опозорен, а изгой — Потому что я другой. Я один такой ранимый, Чрезвычайно уязвимый И холодный, как кинжал, Что в подвале пролежал. Говорить со мною можно, Только очень осторожно: Мои речи тяжелы, Всюду острые углы. И в компании невинной Коротая вечер длинный, Я сижу совсем чужой, Отгороженный межой.

В заключение отмечу, что Психотерапии нужны и психологические группы, и клинические, и психологи, и клиницисты, но клиническая система показаний-противопоказаний к тем и другим группам, думается, должна беречь пациентов от ранений лечением. Вспоминая перлзовскую молитву гештальтиста, хотел бы сказать по этому поводу по-своему, в том духе, как говорим в наших клинических группах. Да, ты это ты, к примеру, — аутист-психолог. А я это я, к примеру, — психастеник-клиницист. И, если есть у нас с тобою богатая грань духовного созвучия, это прекрасно. Но если нет, я не согласен с Перлзом, что этому нельзя помочь (если, конечно, мы не безнравственники). Поможет

2*

35

клиническое, естественнонаучное мироощущение, в соответствии с которым мы не можем друг без друга. Я поклоняюсь твоей аутистичности, зная, что именно из нее вырастают и теоретическая математика, и теоретическая физика, и астрономия, и конструирование в высших своих проявлениях, и истинная психология, психологическая коррекция, группы встреч, гештальт-группы, и философский идеализм, и аутистическое искусство нежных иероглифов, и пламенная идеалистическая самоотверженность-служение идее Добра. Но ты, быть может, тоже скажешь, что ценишь мою тревожно-практическую заботу о пациенте, мою клиническую осторожность, опирающуюся на выверенную клиническим опытом и временем дифференциальную диагностику и неразрывно связанную с ней систему лечебных показаний и противопоказаний, мою психологическую реалистичность в науке и искусстве. И добавишь, что если, не дай Бог, заболеешь по-серьезному, то придешь не к коллеге-психологу, а ко мне, и за то тоже мне благодарен.