4. Вяло протекающая шизофрения с навязчивыми

расстройствами (Консторум СИ., Барзак СЮ., Оку-нева ЭТ., 1936; Наджаров P.A., 1955). Одни из этих больных-- с навязчивостями преимущественно фобической структуры — похожи внешне на пациентов с неврозом навязчивых страхов (фобический невроз). Другие, с обсессия-ми, или ананказмами*, — на ананкастических психопатов. Имеется ряд надежных дифференциально-диагностических признаков шизофренической навязчивости. Так, шизофреническая фобия отличается от невротической прежде всего отсутствием отчетливой, строгой зависимости возникновения навязчивого страха от определенной ситуации, которой этот страх «навязывается». Больной шизофренией, например, жалуется, подобно невротику, что страх возникает у него в открытом, безлюдном месте и проходит, если появляется рядом человек, на которого можно опереться в случае чего. Но вдруг мы узнаем, что этот больной в то же время может спокойно гулять по лесу, не встречая людей, и что страх иногда вселяется в него даже дома среди близких. Невротик с агорафобией, конечно, боится любого безлюдного места, а среди людей, в которых он уверен, что в беде не бросят, страх практически не возникает. Еще один дифференциально-диагностический признак состоит в том, что если навязчивость, как замечают Консторум, Барзак, Оку-нева (1936), имеет ноту своеобразного физического ощущения (например, страх стекла с чувством, будто обсыпан осколками, неприятное, навязчивое ощущение, будто сы-пятся брови, выпадают зубы и т. п.), то это обычно эндогенно-процессуальная навязчивость.

* Обсессия (ананказм), в отличие от фобии, не «навязывается» пациенту пассивной определенной фобической ситуацией (например, при клаустрофобии закрытое помещение, из которого невозможно при первом желании выбраться, — вагон метро, самолет и т. п.), а мучает сама по себе, изнутри, спонтанно с попыткой устранения этого страха различными активными действиями (навязчивый страх загрязнения с многократным мытьем рук, страх переступать черту на полу и т. п.).

5. Вяло протекающая шизофрения с истерическими проявлениями (Урштейн М., 1922; Мелехов Д.Е., Шубина CA., Резник Р.И., 1936; Наджаров P.A., 1955). Истерические, точнее истероподобные, гиперкинезы (припадок, кашель, икота, «трясучка» и т. д.), параличи, расстройства чувствительности, фантазирование и театрально-эгоцентрическое поведение составляют здесь фасад, за которым вяло течет шизофренический процесс. Заподозрить в истерическом (истероидном) шизофреническую структуру следует, например, в тех случаях, когда отмечается здесь блеклость, мато-

^{«туї Глава В}

вость или чрезмерная живость, моносимптомность и «скучная» стереотипность (например, монотонно-блеклое покашливание), малодоступность этих расстройств психотерапии.

6. Паранойяльная шизофрения(Соцевич Г.Н., 1955; Сму-левич А.Б., 1972; Дружинина Т.А., 1970). В этих случаях вялотекущий процесс психопатологически сказывается прежде всего формированием «сверхценного бреда» (К. Бирнбаум) преследования, ревности, реформаторства, ипохондрического или сутяжного содержания. Этот бред поначалу аффективно насыщен, лишен явных нелепостей, и, на первый взгляд, до знакомства с объективными сведениями о больном, как будто бы и не бред, а живая, хотя и с переоценкой, озабоченность напряженного человека реальными событиями. Это бред, которому хочется верить; смущает лишь излишнее застревание на подробностях в рассказе больного при отсутствии эпилептоидной или психопатически-паранояль-ной (по Ганнушкину) характерологической структуры, впечатление внутренней «милой» беспомощности среди агрессивных и реформаторских тенденций. Эти болезненные состояния редко осложняются хроническим алкоголизмом.

Во многих случаях насторожиться в плане шизофренического процесса весьма помогают рисунки больных, изображающие их настроение, переживания. В рисунках больных шизофренией часто отмечается вычурная символика, отсутствуют грубые «ароматы» пьянства, магазины, нагромождения бутылок, рюмок и т. п. Нередко невозможно «вчувствоваться» в расщепленные шизофренические изображения.