4.11. О совместимости в браке психастеников с психопатами разного склада (1985) 36)

Изучалась семейная жизнь 32-х психастенических психопатов (17 мужчин и 15 женщин, возраст — от 30 до 74-х лет), жены (мужья) которых оказались также психопатами (хотя бы в одном браке из нескольких). Этим пациентам в течение ряда лет помогал психотерапевтически.

Из 17-ти мужчин 8 женаты на психастенических женщинах, 4 — на циклоидных, 1 — на эпилептоидной и 4 — на женщинах с истерической психопатией. Из 15-ти женщин 7 замужем за психастениками, 4 — за циклоидами, 2 — за шизоидами, 2 — за истерическими психопатами. Самым устойчивым оказался брак с психастениками (психастеничками) и циклоидными психопатами. Все случаи женитьбы (замужества) на истерических психопатах, случай женитьбы на эпилептоидной женщине закончились разводом. Психастеники оказались весьма покладистыми и терпеливыми в браке, если испытывали подробное духовное созвучие-взаимопонимание с психастеническим, шизоидным супругом или обнаруживали циклоидную сердечно-самоотверженную преданность, защищенность с теплым практичным другом, спутником жизни.

Первая близость с женщиной часто не удавалась у психастеников (причина — прежде всего торжественно-серьезное, трепетное, святое отношение к близости и в наше нецеломудренное время, слабость эрекции «от волнения перед таинственно-необычным»). По причине волнения, укоров совести женатый психастеник часто не способен и изменить жене. Сравнительно быстрая эякуляция психастеника как момент его конституциональной истощаемости (вполне нормальная, однако, в близости с тоже быстро истощающейся психастеничкой) обусловливает сексуальную дисгармонию

(особенно в браке с темпераментными циклоидными натурами), которая нередко психотерапевтически «гасится» готовностью жены в близости влюбленно «идти на все»: довольствоваться одними сексуальными ласками и т. д. Гораздо серьезнее здесь претензия циклоида, состоящая в том, что психастеник (психастеничка) в близости «не сходит с ума», подобно ему самому, способен (способна) в острую минуту близости с деперсонализационным любопытством и даже шуткой наблюдать за любимым человеком. В таких случаях психастенику (психастеничке), думается, следует посоветовать хотя бы играть пылкость, «сумасшествие» во имя любви к любимому, во имя сохранения семьи.

4.12. К ПСИХОТЕРАПИИ ПСИХАСТЕНИЧЕСКОЙ ипохондрии (1988) ⁴²>

В прежних работах автора на эту тему (Бурно М., 1970, 1979) рассказывалось о клинической структуре психогенных ипохондрических расстройств у психастеников, о болезненных тревожных сомнениях как центральном здесь психопатологическом феномене, о клинической психотерапевтической помощи указанным пациентам. Отмечалось, что пациентам следует разъяснять, что именно особенности инертного, тревожно-аналитического душевного склада предрасполагают их панически заподозрить «смертельное», «позорное» или психическое заболевание —- даже при легкой психогенной неясности, неопределенности в отношении достаточной безопасности какого-либо образования на коже, собственного необычного душевного движения и т. д. Пациент должен со временем научиться в очередной ипохондрически-тревожной озабоченности думать прежде всего не о «страшной болезни», а о своей характерологической склонности трагически преувеличивать пустяк, искать «страшное». Главное же в лечении таких пациентов — психотерапевтически помочь им так увлечься жизнью, чтобы в «опьянении» творческим вдохновением с ясным пониманием смысла своей общественно-полезной жизни не страшно было и умереть по независящим от тебя причинам. Сложный психотерапевтический прием, направленный на это, предназначенный для лечения дефен-зивных расстройств различной природы, есть Терапия творческим самовыражением (с осознанностью своей общественной пользы, с возникновением на этой базе стойкого светлого мироощущения).

Однако ясно, что и творчески увлеченный психастеник, даже пожилой, не страдая уже прежним острым чувством

неполноценности, уязвленного самолюбия, трудностями общения с людьми, время от времени все же впадает в ипохондрические состояния, хотя и не такие тягостные, стойкие, как в прежние годы без «света в душе». Теперь пациенты объясняют свои «смертельные» тревоги чаще уже не страхом смерти вообще, а опасением не закончить очередную захватившую их работу, как-то серьезно затруднить своей смертью жизнь близким и т. п. Психастенический склад, понятно, остается, и в процессе Терапии творческим самовыражением, психопатическое лишь компенсируется, подолгу не давая себя знать как болезненное. Остается и смерть в будущем каждого человека, в том числе тревожно-мнительного, так или иначе напоминая о себе. И если в старости психастеник при всей своей живой заинтересованности жизнью, как правило, не держится за нее, не страдает ипохондриями, то средний и пожилой возраст лишь привносят некоторые особенности в ипохондрическую картину. Если в молодости пациент в ужасе принимал за «увеличенный» «лейкозный» лимфоузел брюшко небольшой мышцы или сосудистый тяж, то теперь, наряду с подобными переживаниями, он часто озабочен старческой бородавкой (появляются после 30—40 лет), тревожась, не меланома ли. Теперь его обычно уже не беспокоят, как в молодости, пароксизмы нередкой у психастеников мерцательной скотомы («вдруг это все-таки опухоль мозга?»), теперь он по опыту жизни знает, что его возникающие время от времени афты слизистой рта с характерным саднением не имеют отношения к раку, артериальное давление.также не «пляшет» уже «по-молодому», возбуждая страх инсульта. Но зато ипохондрические тревоги возникают в ответ на возрастные расстройства, связанные с остеохондрозом позвоночника, вялостью кишечника и т. д. В то же время боязнь венерических болезней и сумасшествия мало характерны для пожилых психастеников.

Нередко пациент смолоду долгие годы «по инерции», например, каждое утро с неустанной тревогой аккуратно осматривает свою родинку (или две-три родинки) где-то в закоулке тела — «не перерождается ли?» Или все сравнивает, одинаковы ли ключицы, не растет ли в одной из них саркома и т. д. Вот он делает это ежеутренне уже в очках (наступила возрастная дальнозоркость), но по-прежнему взволнованно-настороженно.

Таким образом, и в рамках Терапии творческим самовыражением остается продолжать время от времени оказывать пациенту противоипохондрическую симптоматическую помощь, нередко снимающую горы тревожной озабоченности

13*

387

с плеч пациентов, живо побуждая их этим к нередко высокой здесь общественной пользе.

Практическое существо часто краткой, но трудоемкой противоипохондрической симптоматической помощи и в молодости, и в пожилые годы — есть отчетливое разъяснение-доказательство пациенту (если надо, опираясь на заключения специалистов) того, что нет оснований думать о чем-либо «страшном», «серьезном», «смертельном». Вследствие своих тревожно-аналитических особенностей, лежащих в основе возникновения болезненных тревожных сомнений, вследствие природного стремления к научной определенности психастеник не способен иначе успокоиться. Так, объяснение дерматолога по поводу поистине «высмотренных» пациентом (через лупу) «отклонений» на коже: ничего-де страшного, не знаю, что это такое, просто кожа живет — не снимает обычно ипохондрического переживания. И если психастеник (например, врач) «нащупал» у себя «вирхов-ский метастаз», необходимо, дабы его успокоить, показать ему, найти то положение, тот поворот шеи, при котором он убедится собственной пальпацией, что это не узел, а например, изгиб кровеносного сосуда. Только тогда «схлынет» тревожная напряженность, страх за семью, остающуюся без его материальной поддержки, за неоконченные дела и т. д.

4.13. Психотерапия «сомневающейся» ипохондрии (1994) ⁷⁵>

Этот клинико-психотерапевтический очерк предлагается прежде всего семейному врачу. Расстройства, здесь описываемые, встречаются нередко у родственников, и чаще всего с ними обращаются именно к врачу общей практики (семейному врачу). Притом эти расстройства, несомненно, есть самые частые и самые благодарные (при умелом, даже кратком, психотерапевтическом воздействии) из всех ипохондрий. Быть может, интересно это будет и психологу для знакомства с теми сугубо клиническими психотерапевтическими случаями, в которых серьезно помочь способен все-таки только врач.

Ипохондрия — переживание по поводу несуществующей болезни или чрезмерное переживание, преувеличение действительной болезни (т. е. ипохондрические наслоения на какую-то определенную болезнь). По клинической структуре различают следующие виды ипохондрии: бредовую, сверхценную, навязчивую, депрессивную. Следует прибавить к ним и «сомневающуюся» ипохондрию. В случаях бредовой и сверхценной ипохондрии обнаруживается болезненная убежденность в существовании каких-либо патологических расстройств, которых на самом деле нет. Разница между ними в том, что сверхценное переживание имеет в своей основе самоуверенно-прямолинейно переоцениваемый (сверхоцени-ваемый) какой-то реальный факт и потому психологически понятно, а бредовое переживание психологически непонятно, поскольку не имеет логической посылки. Истинная депрессивная ипохондрия, думается, есть ипохондрия, обнаруживающаяся прежде всего тягостными физическими, неорганически-соматическими депрессивными расстройствами, ощущениями, к которым пациент душевно прикован. Центральным психопатологическим феноменом навязчивой ипохондрии являются навязчивости, а «сомневающейся» — болезненные (патологические) сомнения, тревожная мнительность.