3.20. О реалистическом психотерапевтическом

театре — РПТТ (1995-1997)

3.20.1. Его основные черты (1995) 83)

1. Это не психодрама, а особая группа (труппа) творческого самовыражения (лечения исполнительским творчеством) для дефензивных пациентов. Это художественная частица клинической медицины, а не психологии, не искусства. Пациенты, как правило, занимаются одновременно и в обычных группах творческого самовыражения в рамках клинического метода Терапия творческим самовыражением (TTC). То есть, и психотерапевтический театр помогает здесь пациентам целебно сделаться немного психиатрами-психотерапевтами для себя и других.

1. Уникальность такого театра сказывается в том, что исполняются со сцены для зрительного зала только творческие произведения пациентов и психотерапевтов (пьесы, рассказы и стихи в концертах, творческие слайды и другое). Лишь музыка, танцы, некоторые слайды картин художников, слайды-портреты могут иногда прийти к нам на сцену со стороны.

2. При всем том, что пациенты-актеры охвачены на сцене благотворным, продуманным и организованным клиницистами психотерапевтическим процессом, они должны сознавать, что главная задача театра — психотерапевтически, психопрофилактически воздействовать на зрителей (больных зрителей в медицинском учреждении и здоровых зрителей, например, в школе, в клубе, а среди здоровых всегда найдутся и люди с душевными трудностями). Таким образом, речь идет о специальных психотерапевтических, психопрофилактических (и для зрителей!) спектаклях и концертах. Это важно и для того, чтобы пациенты, испытывая целебно-праздничную радость выступления перед зрителями, не тяготились предположениями о том, что из зала смотрят на них как на подопытных кроликов, которые лечатся репетициями и выступлениями. Недурно это положение подтвердить присутствием в спектакле, в концерте нескольких здоровых актеров-любителей и даже профессиональных актеров. Итак, наши пациенты-актеры есть психотерапевты, они лечат зал. А психотерапевтическая ценность исполнительского творчества для них самих — это уже второе дело, оно зала не касается. В конце концов, всякий истинный артист в высоком смысле лечится своим творчеством и поистине талантливый психотерапевт, помогая одухотворенно-психотерапевтически другим, — тем самым помогает и себе.

3.20.2. «Это же про меня!» (1996) 89)

Реалистический психотерапевтический театр — это особая целебная группа в рамках Терапии творческим самовыражением, сообщество из 10—15 человек, прежде всего для одиноких пациентов с тягостным переживанием своей неполноценности эндогенно-процессуальной природы. Это художественная частица клинической медицины, но не искусства, не психологии. Хронические субдепрессивные расстройства, боль своей заброшенности и никчемности среди людей, с одновременной осознанной неприязнью к ане-стезирующе-манекенизирующему действию достаточно больших доз психотропных препаратов, объединяет пациентов — актеров этого театра. Они сдруживаются в искренней реалистической игре по Станиславскому, изучая теперь уже и в исполнительском творчестве характеры и душевные расстройства. Они могут поначалу хотя бы здесь тепло прикоснуться друг к другу, сказать взволнованные слова нежности и даже обнять, поцеловать по роли. Конечно же, возникают тут и свои конфликты, ревность, но все это возможно мягко-лечебно уладить. Еженедельная репетиция в уютной обстановке продолжается 2 часа. Раз в месяц — выступление-праздник перед аудиторией. Психотерапевтические пьесы, рассказы, стихи, слайды для психотерапевтического концерта — все это особым целебно-художественным образом написано психотерапевтами и пациентами для себя и для зрителей. Например, когда какое-то важное проникновенное психотерапевтическое положение-переживание поселяется в душе пациентов-актеров как монолог или диалог, это обычно помогает несравненно глубже, нежели просто психотерапевтическая беседа. Как бы изнутри целебного переживания пьесы, рассказа, стихотворения, музыкальной мелодии пациенты учатся жить увереннее в своей субдепрессивности, находить тропинки своего светлого предназначения в жизни. Самыми благодарными зрителями оказались пациенты психиатрических больниц и психоневрологических интернатов. Здесь ощутимо-выразительно способен осуществиться серьезный психотерапевтический «механизм» «лечусь леча» (Бурно М., 1992): «когда тебе плохо, помоги тому, кому еще хуже, и тебе станет легче». В зрительном зале психоневрологического интерната некоторые несчастные одинокие душевнобольные, услышав, почувствовав из пьесы, слайдов, рассказов, музыки, что творчество, общение с природой, сказочное погружение в свое прошлое, действительно, могут помогать сильнее и чище, нежели пригоршни лекарств, пробуждались из лекарственной своей приглушенности-вялости, восклицая: «Это же про меня!»

3.20.3. Сообщество-пристанище (1997) ^т>

Основу РПТТ составляет существо всего сложного метода TTC: лечебное преподавание элементов клинической психиатрии, психотерапии, естествознания в задушевно-красочном процессе разнообразного вдохновенного творчества пациентов с поиском своего пути, смысла и стремлением тепло помочь друг другу. Однако в театре с играющими пациентами мы, понятно, сосредоточиваемся на лечебно-исполнительском творчестве. РПТТ (как и TTC в целом) показан пациентам с достаточно тяжелыми хроническими тревожно-депрессивными, дефензивными переживаниями (но без острой психотики) эндогенно-процессуального и психопатического происхождения. Он может работать в разных своих формах, даже лишь с одними здоровыми профессиональными актерами на сцене и пациентами только в зрительном зале.

Здесь остановлюсь лишь на той форме РПТТ, при которой театр лечебно-играющих пациентов, включающий в себя стол с чаем и свечами, является навсегда одновременно жизненным сообществом-пристанищем душевно разлаженных пациентов. Им больно, тягостно жить среди здоровых людей, не способных их понять своим здравым смыслом, прощать им частые у них зловеще-депрессивные истерики, экстравагантные выходки, не способных согреть их своим здоровым душевным теплом. Все это обычно практически невозможно для здоровых людей, даже близких родственников пациента, поскольку, с одной стороны, пациент не похож на сумасшедшего в истинном смысле, а с другой — постоянно раздражает отсутствием здравого смысла, элементарной терпеливости и непредсказуемыми поступками. Таких людей не обижают, не наставляют со здоровой авторитарностью, пожалуй, лишь в компаниях алкоголиков, наркоманов, токсикоманов, где все прячутся за обезличивающей занавеской дурмана. И еще иногда наши пациенты находят друг друга в психиатрических больницах, диспансерах, и сами собою организуются из них в жизни стихийные товарищеские сообщества людей, не раздражающих друг друга отсутствием здравого смысла. Это отсутствие (или слабость) здравого смысла нередко оборачивается у дефензивных психопатов особой углубленной реалистически-аналитической, подводно-психологической или аутистически-символической талантливостью, а шизофреническая «полифоничность» (Добролюбова, 1996), способность рассматривать мир в бесконечных и неожиданных «томографических разрезах», вспомним, лежит в основе подлинно сюрреалистического творчества, вообще авангардизма нашего века.

Но в психотерапевтическом театре практически всем нашим дефензивным пациентам, обычно одиноким, не способным обременить себя семьей, хочется живого человечески-реалистического тепла (потому и театр наш называется еще реалистическим). Лишь здесь, особенно на психотерапевтических репетициях, увидишь-прочувствуешь воочию их глубинную эндогенно-процессуальную напряженность-вялость. Стараешься ее расшевелить, оживить, дружески толкая пациентов «по роли» и обняться, поцеловаться, тепло-заботливо погладить друг друга, взять с нежностью в свои руки руку другого человека, потому что не получается и не получится это жизненное, человеческое в чуждом им обществе здоровых. Здесь, в дефензивно-напряженной вялости, блеклости влечений практически не бывает чувственно-сексуальных взрывов — и по причине тонкой, даже нежно-милой деликатности, духовности этих неорганических пациентов. В этом театральном убежище, в нашей творчески-дружелюбной неторопливости с доброй взаимной заботливостью пациенты оживляются вдохновением, нежными прикосновениями друг к другу. Они учатся изнутри психотерапевтической пьесы или концертного номера просветленно-творчески жить, например, в своей хронической депрессивное™, играя чаще себя или другой болезненный характер, другую депрессию, — для того, чтобы через это яснее увидеть себя, свой путь-смысл. Здесь, как многие из пациентов утверждают, они подлинно живут, а в мире здоровых лишь притворяются здоровыми, чему учатся и в театре.

3.21. Биологически активные добавки и Терапия творческим самовыражением (1998) ^П2)

Рассказываю пациентам в лечебной группе творческого самовыражения примерно следующее. «Вот помню из детства, как бабушка подсушивала-поджаривала в кухне на сковородке кофейные зерна и потом молола их в кофейной мельнице, медленно вращая длинную прошловековую деревянную ручку. Потом варила пахучий кофе в высоком, тоже старинном, кофейнике. Сегодня же, в нашей душевной напряженности-спешке, подчиняясь времени, обычно размешиваем в чашке с кипятком ложку быстрорастворимого кофе и прибавляем туда ложку сухих сливок. Биологически Активные Добавки (искусно, по-заграничному упакованные в капсулы целебные продукты природы — растений, животных, минералов) напоминают мне наш сегодняшний быстрый кофе со сливками. И все же все это не химия-синтетика, а пусть обработанная, но экологически чистая природа, гораздо более органичная, родственная нашему организму. Притом необыкновенно разнообразная палитра — от знакомой «Травы Петрушки» до «Листьев Дикой Мексиканской Толокнянки».

Из Терапии творческим самовыражением я давно уже знал, что многие дефензивные пациенты (с переживанием своей неполноценности вследствие, в том числе, своей городской отделенное™ от природы) неприязненно относятся к психотропным препаратам и тянутся к целебно-творческому общению с природой, к лечебным травам и ягодам. С давних пор в своей гипнотической песне напоминаю пациентам о том, что мы — тоже Природа, что отворяются в гипнотической защитно-приспособительной раскрепощенности внутренние наши аптеки и идут в кровь лучшие на свете — природные — лекарства организма. От этого отчетливее чувствуем природу в себе и вокруг, включенность свою в Великую Мудрую Природу, которая нас исцелит (Бурно М., 1989, с. 185). И вот теперь появились в нашей стране Биологически Активные Добавки — «для сохранения и развития здоровья, профилактики заболеваний» (Макаров, 1997, с. 18). Биологически Активные Добавки усиливают, укрепляют целебные связи человека с Природой — материнской нашей основой в сегодняшней экологически нечистой, полухимической жизни. Психотерапевтически серьезно способны действовать на прочувствованное понимание нашего природного родства с Биологически Активными Добавками и их названия: «Листья Дамианы», «Корень Кудзу», «Ягоды Дикого Европейского Боярышника». Целебную силу Биологически Активных Добавок возможно увеличивать, рассматривая на слайдах в уютной. группе творческого самовыражения, например, растения, из которых приготовлены конкретные добавки, чтобы Природа живее, содержательнее, красивее ощущалась в капсулах, чтобы ярче, более полноценно чувствовалась жизнь. Так, напоминаю пациентам: «Подобно тому как вишневое варенье есть продукт из вишен, в этой капсуле заключен продукт (экстракт) вот из этой радиолы розовой, что на экране».