3.18.30. К особенностям переживания природы

психастеником (1998) ^т

Психастеник и в общении с природой пытается выбраться к спокойно-отчетливому себе самому из своей тревожной деперсонализационной «мороси». Ему видится в природе что-то ему созвучное, человеческое, нередко грустное, застенчивое. Как Клоду Моне в его «Стоге сена», или как у Чехова в «Степи»: «будто степь сознает, что она одинока, что богатство ее и вдохновение гибнут даром для мира, никем не воспетые и никому не нужные». Может быть, все учение психастенического Дарвина есть поиск этого своего, человеческого, в природе.

3.18.31. Клубная реабилитация душевнобольных и Терапия творческим самовыражением (1998) ш)

Приходится встречаться с суховатой строгостью работников клубных домов — стремлением лишь когнитивно-поведенчески учить инвалидов варить кашу и ходить в магазин за овощами. Но ведь можно одухотворенно-творчески «выразить себя в каше» и прогулку в магазин превратить в маленькое творческое путешествие с сумкой к соседнему дому с поиском необычного в обычном. Многие душевнобольные инвалиды, убежден, духовно богаче многих душевно здоровых людей, болезнь не позволяет им быть посредственностями, и они тянутся именно к такой одухотворенной, личностной реабилитации, чувствуя себя в ней более людьми благодаря ожившей душе.

3.19. О повседневно-элементарной терапии

ТВОРЧЕСКИМ ОБЩЕНИЕМ С ПРИРОДОЙ (1997) ¹⁰²⁾

Нередко пациенты с хроническими депрессивными расстройствами, с переживанием своей неполноценности, аморфности своего «Я» не могут по каким-то причинам пройти даже краткосрочный курс Терапии творческим самовыражением. Тогда возможно попытаться хотя бы простейшими способами, например, творческого общения с природой, побуждать их учиться смягчать свою депрессив-ность-напряженность. Рассказываю-поясняю пациентам в таких случаях следующее.

Что значит творчески общаться с природой? Творчество — выполнение какого-то дела по-своему, в согласии с особенностями своей неповторимой души. Все, что сотворено душой, является в мир впервые: будь то написанное с душой письмо, какой-то рисунок или наше особенное чувство, переживание в общении с людьми, искусством, природой. Творчество есть, таким образом, встреча с собою, чувство себя. Тоска, страх, тревога — это расстройство, разлаженность души, часто с переживанием душевной аморфности, неопределенности. Творящий человек все более чувствует себя собою, и это теснит душевную тягостную неопределенность-кашу, поднимает в творческом вдохновении. Можно творчески общаться с повестью писателя, т. е. искать там себя, свое и радоваться этой встрече, и можно искать себя, созвучное себе в природе: например, в березе, калине или в перламутровой стрекозе над лесной лужей. И тут созвучно каждому свое. Надо свободно почувствовать свое, не слушая никаких советов, наставлений. Свое — это когда тебе хорошо с этим. Встреча с собою в природе целительна для напряженного человека. Телесная основа этой душевной помощи — раскрепощение наших природных защитных сил, отворение внутренних аптек. Вот подходишь к розовым соснам, к кустам бузины с красными ягодами или осматриваешься в поле с клевером, ежой, разноцветными бабочками. Или в городском дворе нагибаешься над весенним ручейком, а рядом с ним среди грязноватого, талого снега желтеет цветок мать-и-мачехи, даже два цветка, один полураспустился. Надо теперь попробовать взять все это в душу, чтобы почувствовать, что же тут мое, что созвучно мне, с чем рядом хорошо, свободно, легко. И в это созвучное, родное, осветляющее душу, поднимающее в ней сокровенное, и надо глубже всматриваться-проникать, тихо размышляя. Например: ижа мне по душе, а тимофеевка не так созвучна, не так близка. Но иван-чай с этим лиловым хохолком — самый мой цветок, потому что с ним так хорошо, светло... Какая в нем красота для меня. А тимофеевка хоть и все-таки чужая мне, а все равно ей благодарен, потому что в сравнении с ней ярче вижу свое, родное.

Для того чтобы вот так, творчески общаться с природой, светлея душой, можно и не выходить на улицу, а подойти к домашним цветам в горшках на подоконнике и тоже попробовать взять их в душу: например, бегония мне близка своим прохладным, «капустным» полнокровием, а герань суховата, это не мой цветок. Так в выяснении, в высвечивании своего в сравнении с другим и становишься все более собою, вдохновенным собою. Для иных гораздо целебнее, в соответствии с их душевным складом, особенностями депрессии, общение с жуками или черепахами, змеями, нежели с преданной собакой, уютной кошкой. Кому-то лучше, например, с чертополохом, нежели с рябиной. Одному по душе аквариумные рыбки, другому — речные рыбы. Все это становится еще яснее, когда почитаешь, как по-разному стихийно лечились общением с природой такие по-разному страдающие люди, как, например, Жан-Жак Руссо («Прогулки одинокого мечтателя») и Михаил Михайлович Пришвин («Кащеева цепь»).