Причины современного всплеска национальной идентификации

Господствовавшая в предшествовавшие столетия универсализирующая тенденция развития культуры в XX в. сменилась бурным ростом национального и расового самосознания. Не удивительно, что в начале века многим исследователям казалось, будто национальные различия стираются. Но не будем торопиться с выводами.

В связи с этой ситуацией появляется ряд вопросов. Насколько сейчас возможна национальная идентификация и каковы границы? Какие существуют современные формы мессианизма? Что явится альтернативой современному национализму? Обсуждение сегодня этих вопросов стимулирует интерес к культурологии. Многие актуальные проблемы осмысливаются в специфических культурологических терминах.

Национализм – идеология культурного верховенства той или иной нации. В русской философии этой теме уделяли немалое внимание многие мыслители, в частности, Н.А. Бердяев. В жизни каждой нации, по его мнению, есть периоды расцвета и увядания, времена высшего напряжения духовных сил и отрезки истории, когда обнаруживается слабость конкретных наций. Поэтому в мозаике культур рождается определенная иерархия. Нация, следовательно, – не абстрактно-социологическая, а историческая категория. Она является порождением своеобразной исторической действительности. Бытие нации не определяется и не исчерпывается ни расой, ни языком, ни религией, ни территорией, ни государственным суверенитетом, хотя все эти признаки важны для обнаружения национального бытия.

Н.А. Бердяев определяет нацию как единство исторической судьбы. Выявление этой тотальности и есть национальное сознание. Раса, в отличие от нации, – фактор природно-биологический, а не исторический, однако проявляющий себя в исторических общностях. Образование исторической национальности есть борьба с изначальной хаотической тьмой, выделение лика, образа из безликой природы. С этой точки зрения, в истории философии критикуется исключительно антропологическая, расовая философия истории (Гобино, Чемберлен и др.).

Историческую действительность Н.А. Бердяев рассматривает как огромную иерархическую ступень космической жизни. Раса как космическое начало действует концентрированно в национальности как в космической сущности. Историческая национальность – вечное достижение космического бытия. «Нация не есть эмпирическое явление того или иного отрывка исторического времени. Нация – это мистический организм, мистическая личность, ноумен, а не феномен исторического процесса. Нация не есть живущее поколение, но есть и сумма всех поколений, она – нечто изначальное, вечно живой субъект исторического процесса, в ней живут и прерывают все прошлые поколения не менее, чем поколения современные. Нация имеет онтологическое ядро. Национальное бытие побеждает время».

Национальные идеи – воистину движущая сила народа на его пути к вершинам цивилизации. Однако национальная ценность может, как и все ценности, извращаться и претендовать на верховное и абсолютное значение. Тогда национализм, эгоцентрический и ненавидящий все национальности, кроме своей, стремится подчинить себе все ценности. Национальность как положительная ценность иерархически входит в конкретное единство человечества, обнимающее все многообразие национальностей.

Когда национал-патриот, как отмечает американский теолог Р. Нибур, говорит: «Я рожден, чтобы умереть за мою страну», – он обнаруживает своими словами то двойственное отношение, которое называется верой. Жизнь нации является для него той действительностью, в свете которой его собственная жизнь становится чем-то стоящим. Он доверяет ей, прежде всего, может быть, в том смысле, что живет с оглядкой на нее как на продолжающуюся реальность, из которой он вышел сам и с продолжающейся культурной жизнью которой должны слиться его собственная деятельность и само существо.

Нация является высшим ценностным центром, с которым соотносит себя националист, поэтому он не поднимает вопроса насчет ее благости к нему самому. Здесь отсутствует Гоббсово положение о национальном правительстве, которое в контексте такой веры и определяет, что справедливо, а что несправедливо. Даже личные враги национал-патриота будут обладать определенной ценностью, поскольку они являются гражданами нации. Культурные ценности – картины, скульптуры, поэзия, музыка – будут цениться в качестве творений нации, олицетворений ее духа, экономические достижения и ценности – в виде выражений взлета всего сообщества. Вера в нацию является, стало быть, доверием к ней в роли ценностного центра или источника ценностей.

В истории человеческой культуры прослеживаются две тенденции – к универсализму и к индивидуализации. Национальность как ступень индивидуализации в жизни общества есть сложное историческое образование. Самоутверждение в нации может принимать формы национализма, т.е. замкнутости, исключительности, вражды к другим национальностям. Национализм идолопоклоннически превращает нацию в верховную и абсолютную ценность, которой подчиняется вся жизнь. Народ заменяет Бога. Национализм не согласуется с христианским универсализмом и откровением о том, что нет ни эллина, ни иудея, и что всякий человек имеет безусловную ценность.

Национализм все превращает в орудие национальной мощи, национального своеобразия и процветания. «Религия», «церковь» для национализма являются исключительно национально-историческими категориями. Национализм последовательно ведет к многобожию, к языческому партикуляризму. Он был чужд христианскому универсализму Средневековья, ибо был порождением новой истории, утратившей чувство единства и движущейся в направлении партикуляризма. В частности, французский национализм происходит от Французской революции, от идеи верховенства нации.

Культура всегда имеет национальный характер и национальные корни. Национальность есть культурно-исторический факт. Национализм – это отношение к факту, превращение этого естественного факта в идола. Национализм – эмоциональный феномен, и никакие интеллектуальные аргументы в споре с национализмом не имеют силы. Он связан не только с любовью к своему, но и с ненавистью к чужому, к другим народам. Национализм проповедует замкнутость, изоляцию, закрытость для других народов и культур, самодовольство, партикуляризм или экспансию за счет других народов, завоевание, подчинение себе, империалистическую волю. Национализм глубоко противоречит персоналистической этике, отрицает верховную ценность человеческой личности. Внутренний мир человека совершенно подавлен социальным или национальным коллективизмом.