8.3. Культурные коды

В 60–80 гг. прошлого века проблема культурной типологии обсуждалась преимущественно как проблема структурных оснований культуры. Одной из базовых единиц культурной жизни считался культурный код. Под ним подразумевалась некая матрица, которая лежит в основе самоорганизации общества и преображается в разные исторические периоды.

Таким образом, появились и новые интерпретации культуры. «Культура – система исторически развивающихся надбиологических программ человеческой деятельности, поведения и общения, выступающих условием воспроизводства и изменения социальной жизни» (Степин В.С. Культура // Философский словарь. М., 2001, с. 271).

Социальный опыт передается от поколения к поколению в знаковой форме, в качестве содержания различных семиотических систем. Семиотика (от греч. semeion – знак) – дисциплина, которая занимается сравнительным изучением знаковых систем – от простейших систем сигнализации до естественных языков и формализованных языков науки (Лахутин Д.Г., Финн В.К. Семиотика / Философский словарь. М., 2001, с. 506).

Основные функции знаковой системы следующие:

1. Функция передачи сообщения или выражения смысла.

2. Функция общения, то есть обеспечение понимания слушателем (читателем) передаваемого сообщения, а также побуждение к действию, эмоциональное воздействие.

Осуществление любой из этих функций предполагает определенную внутреннюю организацию знаковой системы, то есть наличие различных знаков и законов их сочетания.

Осознание культуры как небиологической системы передачи информации в отечественной культурологии началось в 80-е годы прошлого столетия. Одним из древнейших и первейших кодов является язык тела. Уже отмечалось, вслед за К. Ясперсом, что человеческое тело обладает экспрессивностью. В культурной антропологии обычно выделяют различные виды ухода за телом – одежда в ее неутилитарной функции, прическа, украшения. Тело выполняет важную культурно-семиотическую роль в любом обществе. Современный человек пользуется различными методиками, средствами, которые позволяют ему достичь определенного телесно-знакового эффекта.

Как показывает В.С. Малахов, тело становится объектом исследования в поздних работах Р. Барта, который подчеркнул особую роль письма в процессе смыслопорождения и предложившего рассматривать текст как особого рода тело. Реализовавшийся в тексте тип телесности – это определенный тип организации и структурирования опыта (как индивидуального, так и коллективного) «механизм» работы сознания, «материя» мысли, первичная по отношению к самой мысли и задающая способ ее развертывания. Можно, в частности, по В.С. Малахову, говорить об «аскетической», «экстатической», «невротической» и других типах телесности применительно как к отдельным мыслителям, так и к отдельным культурам.

Город, костюм, мода тоже выполняют в своей неутилитарной функции роль социального кода. А.Л. Ястребицкая, изучая под этим углом зрения средневековый город, показала, что он воспроизводил общие модели мышления, поведения и образа жизни и сам, в то же время, порождал их новые формы и стереотипы. Что же типично для средневекового костюма как культурной формы и социального кода. Это значительная полисемантичность средневекового костюма, его высокая степень статусной стратификации, которая обозначалась в одежде, значительная роль символизма в средневековой одежде и ее элементах, непосредственная связь средневекового костюма со средневековым мировоззрением. Средневековый костюм олицетворял как весь социальный порядок, так и отдельные его элементы. Он моделирует социальное устройство, социальные статусы Средневековья как по вертикали социальной пирамиды, так и в горизонтали социальной мобильности.

В качестве иллюстрации социального кода сошлемся на работу Н.В. Скляренко «Трапеза как социокультурный феномен». В работе показано, что трапеза выступает не только в качестве жизнеобеспечения человека, но и представляет собой сложный феномен, влияющий на социальную и культурную сферы жизни. Она способствует интеграции людей в разные формы сообщества (религиозные, этнические и др., закрепляет статусные позиции, является способом поддержания коммуникативных связей. В культурной сфере трапеза прежде всего закрепляет этические нормы, развивает эстетические вкусы. В свою очередь и трапеза испытывает влияние со стороны социальной и культурной сфер в равной мере настолько сильно, что оценить роль этого феномена можно с позиции целостного социокультурного подхода.

Исторический опыт показывает, разъясняет Н.В. Скляренко, что смысл, вкладываемый в трапезу как элемент культуры, выступал, как правило, в двух ипостасях: религиозной («стол господний» и светской (принятие пищи и прием гостей). Содержание понятия трапезы неразрывно связано с практическими формами ее утверждения в обществе. Так, в Античности в трапезе преобладал профанный аспект, с появлением же христианства в ней доминирует сакральный момент. В современной повседневности термин «трапеза» заменился понятиями «завтрак», «обед», «ужин», и если только речь идет о каких-либо ритуальных событиях или мероприятиях, обращаются к термину «трапеза». Эволюция, изменение места и роли трапез в обществе, а, следовательно, и рефлексивные моменты, связанные с ней, нашли свое отражение в научных и литературных произведениях.

Таким образом, трапеза выступает как сложная социокультурная система. Одним из основных ее элементов являются древние ритуальные действия, которые выступают скорее как стереотипы поведения, выполняющие роль нормативных правил, способствующие идентификации людей с религиозными, этническими или социальными группами. С другой стороны, подчеркивает исследовательница, любой ритуал имеет семиотическую, знаковую сторону, которая укрепляет стереотипы поведения, то есть выступает и средством общения и регулятивным механизмом. Стало быть, ритуал не сводится к чувственному или телесному изображению какого-то события, а выступает как определенная семиотическая система, призванная раскрыть некоторое смысложизненное содержание, выходящее за пределы сиюминутного и преходящего. Именно благодаря семиотической системе трапеза делается не простым поглощением пищи, демонстрирующим крепость сакральных, а также общественных, гражданских или семейных уз.