3. Veatch R. M. Theories of bioethics / R. M. Veatch // Eubios J. of Asian and Intern. Bioethics.—1999.—№ 9.-P. 35-38.

4. Ross W. D. Foundation of ethics /W. D. Ross.— Oxford: Clarendon Press, 1939.

5. Gert B. Bioethics: a return to fundamentals / B. Gert, С. M. Culver, K.D. Clouser. — New York: Oxford university press, 1997,— 320 p.

6. Пустовит с. В. Биомедицинская этика т. Бочампа и Дж. Чилдресса / с. В. Пус- товит// Практична філософія.— 2008,— № 2 (28).— с. 63-72.

7. Пустовит с. В. Нормативная биоэтика: к вопросу о принципе автономии лич­ности / с. В. Пустовит // Totallogy. Постнекласичні дослідження.— 2005.— т. XXI, № 12,-с. 165-183.

8. Jonsen A. Conceptual foundations for an ethics of medical care / A. Jonsen,

1. Hellegers // Ethics of health care [ed. by L.R. Tancredi].— Washington DC: National Academy of Sciences, 1987.

3. Short B. W. History «lite» in modern American bioethics / B. W. Short // Issues in Law & Medicine.— Summer 2003.— № 19, Issue 1.— P. 45-65.

4. Thornton T. Judgement and the role of the metaphysics of values in medical ethics / T. Thornton // J. of Medical Ethics — 2006,— № 32.— P. 365-370.

5. Пустовит с. В. Основные идеи глобальной биоэтики в. Р. Поттера / с. В. Пустовит // 36. Наукових праць співробітників нмапо імені п.Л. Щупи­ка.— 2006,— Вип. 15, Кн. 1— с. 718-727.

6. Whitbeck С. Ethics in engineering practice and research / C. Whitbeck.— Cambridge: Cambridge university press.— 352 c.

7. Tsai D. F.-C. The bioethical principles and Confucius’ moral philosophy/Tsai D. F.-C. //J. Med. Ethics.-2005.-№31,—P. 159-163.

8. Rendtorff J. D. Basic ethical principles in European bioethics and biolaw: autonomy, dignity, integrity and vulnerability — towards a foundation of bioethics and biolaw / J. D. Rendtorff // Medicine, health care and philosophy.— 2002.— № 5.— 235-244.

9. СгреччаЭ. Биоэтика/э. Сгречча, в. Тамбоне; пер. С ит. В. Зелинский, н. Кос­томарова: ред. Ю. Маслов,— м.: бби, 2001.— 413 с.

10. Callahan D. False hopes: overcoming the obstacles to a sustainable, affordable medicine / D. Callahan.— New Brunswick, New Jersey and London: Rutgers University Press, 1998 — 330 p.

11. Childress J. The place of autonomy in bioethics / J. Childress // The Hastings center Report.— Jan. 1990. -V. 20, № 1.— P. 12-17.

12. Табачковський в. Полісутнісне homo: філософсько-мистецька думка у пошуках «неевклідової рефлективності» / в. Табачковський.— к.: парапан, 2005.— 432 с.

13. Kaneo I. How to consider the balance between environmentalism and liberalism in the klass / I. Kaneo // Eubios j. of asian and international bioethics.— 2000.— V. 10.—№15.

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 27 >

НООЭТИКА — ЭТИЧЕСКИЙ КОДЕКС СОВРЕМЕННОСТИ

В. Н. Запорожан

Одесский национальный медицинский университет

Конец XX и начало XXI столетия характеризуются стремительным раз­витием современных технологий, глобальным экологическим и энергети­ческим кризисом, а также попытками создать новые мировоззренческие основы постиндустриального общества. Длительное существование та­ких традиционных понятий, как «покорение природы», «борьба с при­родой», представления о «полезности» и «бесполезности» для людей ее отдельных фрагментов, губительная практика активного вмешательства в природные процессы привели к угрожающим изменениям биосферы.

В настоящее время все мы — ученые, политики и общественные деяте­ли — остро нуждаемся в критическом переосмыслении накопленных че­ловечеством знаний и создании нового этического и духовного механизма регуляции общественного развития, в новой философии научного про­гресса. Основой этого механизма должно стать умение соразмерять полу­ченные знания с уроками прошлого и перспективой завтрашнего дня.

Представления академика В. И. Вернадского о ноосфере стали крае­угольными в построении концепции такого культурно-философского направления как «русский космизм», представителями которого явля­ются К. Циолковский и А. Чижевский [В, 5]. Для нас оригинальная теория В. И. Вернадского о ноосфере стала отправной точкой построения эти­ческой концепции Нооэтики как этики XXI столетия, этики интеллек­туальной деятельности человека.

В конце XIX века В. И. Вернадский заявил о наступлении нового време­ни в эволюции живого вещества и жизни на Земле — эпохи регулирова­ния ее человеческим разумом. Он сформулировал понятие «ноосфера» в контексте развиваемого им учения о биосфере, гуманистической идеоло­гии и роли знания как планетарного явления.

Ноосфера, по мысли Владимира Вернадского, означает «Сфера челове­ческой мысли». Слово происходит от греческих слов nous — ум и sphaira —

< 28 >

Сьогодення і біоетика

сфера; в лексической аналогии с терминами «атмосфера» и «биосфера». В концепции В. И. Вернадского ноосфера является третьей в последова­тельности фаз развития Земли после геосферы (неживой материи) и био­сферы (биологической жизни). Подобно тому, как возникновение биологи­ческой жизни в корне изменило геосферу, появление человеческой мысли оказывает радикальное влияние на неживую и живую формы материи путем трансмутации элементов [2]. Иными словами, человеческая мысль стала важнейшей геологической силой, которая формирует земной шар и жизнь на нем. Принципиально важно, что подобный системный анализ геологических и живых систем дополняет теорию Дарвина о естествен­ном отборе. Ноосфера является не объектом становления или предметом будущего. Она возникла с моментом появления первого когнитивного человека, однако в настоящее время ее состояние достигло критическо­го уровня, приближаясь к точке невозврата. Учение о ноосфере в начале нового тысячелетия дает основу противодействия глобализации и рассма­тривается как альтернатива существующим тенденциям развития.

Концепция ноосферы может, на наш взгляд, стать новой доктриной, по­зволяющей, если не ликвидировать, то, по крайней мере, минимизиро­вать негативные последствия деятельности человечества, снизить угрозу уничтожения цивилизации.

В XX столетии человечество столкнулось с катастрофическими по­следствиями научно-технического прогресса — глобальным экологиче­ским кризисом. Это принципиально новый феномен, который поставил под угрозу вопрос физического выживания, продолжения человеческого рода и развития всей цивилизации. Глобальный экологический кризис представляет собой критическую фазу отношений и противоречий между обществом и природой, обусловленную гигантским ростом потребления естественных ресурсов, изменением ландшафтов, созданием новой ан­тропогенной среды и нарушением динамического равновесия в биосфе­ре на различных уровнях ее организации.

Стало очевидным, что преодоление глобального экологического кри­зиса связано с решением вопроса о совмещении на этической основе целей экономического развития с поддержанием экологического рав­новесия и ресурсной устойчивости. Медицинскими последствиями гло­бального экологического кризиса стали новая экологическая патология и новые экологические нозоформы. Возникли философские и мировоз­зренческие проблемы взаимодействия человека и природы. Психосоци­альные аспекты глобального экологического кризиса, идеологическая

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекта біоетики

< 29 >

несостоятельность общества потребовали психологической и философ­ской поддержки социума.

В свое время ответом на отрицательные проявления глобального экологического кризиса и последствия внедрения новейших медико­биологических технологий стала биоэтика. Ее развитие было связано с процессом трансформации и взаимной интеграции классической и про­фессиональной медицинской этики. Возникновение биомедицинской эти­ки оказалось прямым следствием практического внедрения достижений научно-технической революции в условиях глубокого идеологического кризиса и нарастания груза глобальных экологических проблем. Огром­ные успехи медико-биологических наук породили множество сложных моральных противоречий, в результате чего предметом интенсивного обсуждения и анализа стали этические проблемы экспериментов на жи­вотных, клинических испытаний, генной инженерии, трансплантации ор­ганов и тканей, новые репродуктивные технологии.

Ретроспективная оценка истории биоэтики свидетельствует о том, что в 70-е годы ушедшего столетия она концентрировала свое внимание на защите прав человека, в 1980-е годы была направлена на проблему улуч­шения качества жизни, а в 1990-е годы приобрела характер глобальной биоэтики. Импульсом для дальнейшего развития технологической и эти­ческой мысли стали дополнительные социально-политические вызовы в сфере медицинской биологии и новейших технологий.

К сожалению, в новой реальности прежние биоэтические принципы, методы и теории не являются достаточно адекватными и эффективными. В условиях реализованной Ноосферы взаимодействие индивидуума или человечества в целом с объектами живой и неживой природы в большей мере происходит не только прямым, но и непрямым путем через моди­фицированную биосферу. Если деятельность человека в ноосфере не начнет регулироваться новыми этическими принципами, то последствия современного ноосферного кризиса могут иметь глобальный и катастро­фический характер. Для сохранения всего живого, для всей природы и экосистемы в целом новая этика должна стать Нооэтикой, то есть прави­лами поведения в Ноосфере, которые бы максимально способствовали глобальным интересам всех составляющих Ноосферы: планеты Земля, че­ловечества и трансформированной им биосферы.

Одесская медико-философская школа обосновала начало нового этапа исторического развития медицинской этики, который мы назвали «Ноо- этика». Предпосылкой к становлению новой науки послужило понимание

< 30 >

Сьогодення і біоетика

разрушения человечеством контрольных механизмов биосферы. Преоб­разуя природу и окружающую среду, homo sapiens последствиями ин­теллектуального труда изменил условия жизни на планете, создал свою ноосферу, которая, в отличие от биосферы, не имеет собственных кон­трольных механизмов [4].

Долг ученого, накопленный опыт и оценка происходящих перемен по­зволяют предложить свое видение и решение проблем — нооэтику, ко­торая представляет собой этическое направление, ориентированное на устойчивое развитие общества. Ведущая идея нооэтики — нравственное вето на любой «прогресс», любой социальный проект, если он осуществ­ляется путем насилия над личностью или природой. Нооэтика, как этика ноосферной ориентации и интеллектуальной деятельности человека, должна стать контрольным механизмом ноосферы в условиях глобально­го экологического и духовного кризиса.

Нооэтическая концепция позволяет по-новому оценить такие вызовы XXI столетия, как достижения информатики, медицинской генетики, био­безопасность и биотерроризм, нанотехнологии и роботехника. Соглас­но мнению большинства ученых, развитие цивилизации в XXI веке будут определять именно эти технологии.

Таким образом, развитие этической науки может быть представлено ло­гической сменой ряда парадигм. Классическая этика была направлена на исследование этических отношений в системе «человек — человек». Этика «благоговения перед жизнью» Альберта Швейцера включила в свою сфе­ру все живое в целом. Биоэтика В. Поттера стала рассматривать этические проблемы под углом зрения существования человека, живых организмов, природы в биосфере. Нооэтика, по нашему мнению, является этикой ноо- сферного этапа развития цивилизации.

Переход биоэтики в нооэтику обусловлен, прежде всего, беспреце­дентным усугублением глобального экологического кризиса и идеоло­гического кризиса. Нооэтика как этика интеллектуальной деятельности человечества в условиях ноосферной среды имеет, по крайней мере, два важных практических аспекта. Один из них связан с развитием челове­ческого индивида, его взаимодействием с окружающей средой, развити­ем ресурсов психики, творческого потенциала, активизации жизненного тонуса. Особое значение приобретает вопрос о добре и зле, и защита человека от психоманипулятивных воздействий. Другой аспект касает­ся экологии информационной среды и восстановления планетарной са­морегуляции. Поскольку ноосфера не имеет своих саморегулирующих

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 31 >

механизмов, нооэтика призвана стать одним (но не единственным) из них для сопротивления явлениям хаоса и нарастания энтропии. Это включает в себя формирование нооэтической информационной среды, гармониза­цию телевидения, интернета и других средств массовой информации.

Нооэтика как элемент «концепции устойчивого развития» призвана объединить три его главных компонента — экономический, экологиче­ский и социальный.

Одним из формирующих компонентов ноосферы и предметом изуче­ния нооэтики является эволюционно новая среда обитания человека — информационная. Стремительное развитие информационной сферы, или «инфосферы», обусловлено созданием и постоянным совершенствова­нием электронных носителей информации и компьютерных технологий.

Результатом глобальной информатизации стала глобальная рациона- , лизация интеллектуальной деятельности, которая позволяет обеспечить автономию процесса получения информации на основе свободного до­ступа ко всем видам, формам и уровням общеобразовательных и научных знаний. Информатизация образования — ключевое условие подготовки специалистов, способных ориентироваться в окружающем мире на осно­ве подлинно научного мировоззрения.

Информатизация, которая привела к созданию всемирной компьютерной сети, обеспечивающей неограниченный доступ к информации и общению, в то же время стала источником глобальных проблем психосоциального ха­рактера. Одна из них — сохранение индивидуальности человеческой лич­ности и человека как элемента биосоциальной структуры. Постоянно уве­личивающийся информационный поток постепенно разрушает этнические, национальные и социальные традиции, заставляет человека одновременно жить в разных культурах, позволяет мнимо существовать в виртуальных пространствах. Это постепенно приводит к изоляции личности. Серьезной психосоциальной проблемой стала компьютерная зависимость.

Нооэтика имеет теснейшую связь с генетической медициной. Одесский государственный медицинский университет справедливо гордится свои­ми достижениями в области медицинской генетики, репродуктивных тех­нологий и стволовых клеток. Интегрированным отражением эффектив­ности международной кооперации в этой области считаем монографию «Генетическая медицина» под нашей редакцией. Авторами глав, наряду с одесскими исследователями, выступили ведущие специалисты Велико­британии, Германии, Австрии, Италии, Индии. Анализируя современное состояние медицинской генетики и собственные данные, мы не можем не

< 32 >

Сьогодення і біоетика

согласиться с мнением академика Н. Бочкова о том, что «генетика стала философией современной медицины». Особенно это касается репродук­тивных технологий, проблем регенеративной медицины, вопросов био­технологии и фармакогеномики, а также аспектов клонирования [1].

Нооэтика призвана поддержать развитие нанотехнологий. Многие исследователи верят, что нанотехнология может стать гигантским шагом человечества к избавлению от многочисленных болезней. В перспективе любые молекулы могут собираться подобно детскому конструктору. Для этого предлагается использовать нанороботов. Наночастицы позволят до­ставлять лекарство точно к патологическому очагу, увеличивая его эффек­тивность и минимизируя побочные эффекты лечения. Наночастицы могут использоваться для стимуляции врожденных механизмов регенерации. Особое внимание сосредоточено на искусственной активации и управле­нии взрослыми стволовыми клетками. Развитие биотехнологий привело к возможности создания на их основе суперроботов. Предполагается, что со временем роботы будут все больше использоваться в медицине. В не­которых областях они уже могут работать более эффективно, с большей точностью и меньшей вероятностью ошибки, чем люди. В случае, если компьютерные технологии преуспеют в совершенствовании разумных машин, которые все смогут делать лучше, чем люди, то, по-видимому, в условиях функционирования многочисленных высокоорганизованных систем и машин ненужными окажутся какие-либо усилия человека. Это лишь один из немногих нооэтических вызовов.

Объектом нооэтического анализа призваны стать проблемы биобезо­пасности. Одна из основных проблем, с которыми столкнулось челове­чество — это недостаток продовольствия. В связи с этим в сельское хо­зяйство внедряются наиболее производительные биотехнологии. Одной из таких технологий является генная инженерия, при помощи которой создаются генетически модифицированные продукты. В генной инжене­рии используются радикальные методы воздействия на генетический код вида — создается новый организм, возникновение которого в естествен­ных условиях было бы невозможно. Созданы сорта и породы, продукты из которых обладают высокой питательной ценностью и содержат повышен­ные количества незаменимых аминокислот и витаминов. Генетически из­мененные продукты стали реальностью. Бесконтрольное их применение можно квалифицировать как нарушение прав человека, как проведение несанкционированного эксперимента над человеком, о недопустимости которого говорится в многочисленных международных документах.

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекта біоетики

< 33 >

Технологии XXI века — генетика, нанотехнологии, робототехника — во много раз опаснее ядерного, химического и биологического оружия, соз­данного прошлым веком. Самая большая опасность заключается в том, что эти технологии сегодня доступны небольшим группам людей и даже отдельным личностям. Они не требуют больших фабрик, значительных за­пасов сырья. Знания — вот что нужно, чтобы управлять ими. Возникает не оружие массового уничтожения, а знания массового разрушения, причем разрушительная сила этого нового «оружия» многократно усиливается его способностью к быстрому саморазмножению. Учитывая современные возможности новых технологий, нам необходимо задать себе вопрос: как мы будем с этими технологиями жить дальше? Впервые в истории нашей планеты биологический вид стал опасен как для самого себя, так и для многих других видов. К сожалению, идеи нельзя положить обратно в ящик, ■ заморозить или уничтожить. Необходимо создать механизмы разумного контроля и персональной ответственности. Осуществление контроля над новейшими технологиями потребует, чтобы ученые приняли строгий ко­декс нравственного поведения, аналогичный клятве Гиппократа, в основе которой содержится самый важный его постулат — «не навреди». Этот ко- декс-должен представлять собой систему нравственного контроля новей­ших технологий с позиций соблюдения основных законов существования ноосферы.

Литература

1. Бочков Н. П. Клиническая генетика/Н. П. Бочков,— М.: ГЭОТАР-МЕД, 2002.— 448 с.

2. Вернадский В, И. Переписка В. И. Вернадского с Б. Л. Яичковым, 1918-1939/

В. И. Вернадский,— М.: Наука, 1979.

3. Гагаев А. А. Философия А. Л. Чижевского /А. А. Гагаев, В. П. Скипетров,—Са­ранск, 1999,— 285 с.

4. Запорожан В. Н. Путь к нооэтике / В. Н. Запорожан.— О.: Одес, держ. мед. ун-т, 2008.— 284 с.

5. Циолковский К. Э. Космическая философия: сборник / К. Э. Циолковский.— М.:ИДЛи, 2004—496 с.

< 34 >

Сьогодення і біоетика

МЕТОДОЛОГІЧНІ ОСОБЛИВОСТІ БІОЕТИЧНОЇ ЕКСПЕРТИЗИ

В. Л. Кулініченко¹, В. Ф. Чешко²

’Національна медична академія піелядипломної освіта імені П. Я. Шупика, м. Київ

^Нацїональни^койомІчм^

Сьогодні біоетична експертиза набула статусу суттєвого елементу ето- су сучасної науки. Тому важливо проаналізувати особливості методологіч­них проблем та процедур, що виникають у просторі етичного регулюван­ня й оцінки в професійних системах «знання-діяльність».

Перша особливість зумовлена інтра- і міждисциплінарним характером біоетики як засади, методології й механізму експертизи. Вона припускає включення в процес розв'язування моральних дилем пізнавальних ре­зультатів як природничих, так і гуманітарних наук (а в перспективі, і «не­традиційних» областей знання).

По-друге, предметом етичної експертизи стають не тільки знання, але, по суті, самі принципи й правила сучасної біоетики, як найважливіші за­сади організації та проведення дослідницького проекту, оцінки його ме­тодів, цілей та ін. Етичний комітет (ЕК) піддає аналізу й вивчає, — наскільки те або інше дослідження як проект, і як процес діяльності відповідає духу й букві останніх досягнень етичної та біоетичної думки.

По-третє, комплексний характер біоетики як предмета й механізму екс­пертизи зумовлює й багатомірнийхарактер методологіїетичної експер­тизи наукових проектів: терапевтичних і нетерапевтичних, доклінічних і клінічних досліджень, наукових досліджень ученого та клінічної діяльнос­ті лікаря, проведення досліджень на людях і на тваринах [1].

По-четверте, часто-густо, стандартні процедури діагностики й тера­пії, що необхідні пацієнтові за станом його здоров'я, стають одночасно й елементом наукового дослідження. Виникає особливий феномен «лікаря- дослідника» та методологічна проблема одночасного сполучення, взаємо­дії й реалізації принципів і правил медичної етики й дослідницької етики вченого, тому що цілі відрізняються: у лікаря — це збереження й розви­ток здоров'я, благополуччя пацієнта, а в дослідника — одержання нових

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 35 >

знань про об'єктивні закономірності того або іншого захворювання (із ме­тою його діагностики, терапії й запобігання).

По-п'яте, сьогодні медичне дослідження існує та розуміється в більш широ­кому контексті, — насамперед, як біомедичне дослідження, у яке залучається багато того, що тільки побічно може відповідати цілям і завданням медицини. Тим самим значно збільшується кількість наукових досліджень — претенден­тів на проведення не тільки формальної, але й змістовної етичної експертизи. Вони стають усе більш різноманітними: це дослідження в області медичної інформатики й кібернетики, гігієнічні, психологічні, екологічні, соціальні до­слідження. Сама експертиза, як суто наукова процедура, стає більш змістов­ною, більш «глобальною» і всеосяжною (гуманітарна експертиза, експертиза соціальних процесів, експертиза політичних і державних законів та рішень).

По-шосте, відбувається подальша сцієнтизація й медикалізація життє­діяльності сучасної людини, що виступають як передумови формування ви­значених упереджень у сторін, які залучені в процес етичного регулювання.

Медицина, як професійна влада, стає своєрідною третьою стою в суспіль­стві Виникають «схвалені» нею робочі технології, екологічні й гігієнічні нор­ми, стиль, звички та спосіб життя, традиції харчування тощо. Постійно відтво­рюється невтолимий дефіцит на медичну допомогу й послуги, що породжує розширення соціально-культурного простору медицини. Суспільні очікуван­ня, критерії оцінки, етичні норми стають похідними від досягнень в області медико-біологічних наук і технологій, а прогрес медицини розглядається як передумова й стандарт для подальшої трансформації життя суспільства.

По-сьоме, методологічні особливості етичної експертизи пов'язані з кентавровим характером біоетики та її принципів. Кентаврове знання являє собою єдність якісно різнорідних, суперечливих, у певних відноси­нах, є;лементів наукового знання [1]. Наприклад, при проведенні експер­тизи постійно виникає питання: «Який підхід слід використовувати при оцінці користі й блага: теоретичний або прагматичний?»

По-восьме, сьогодні природознавчі методи, зокрема, емпіричний метод, стають найважливішою передумовою розвитку біоетичного знання. Сучасні цінності природознавчого підходу до вивчення процесів і явищ стають умо­вою й методом подальшого вдосконалювання етичної експертизи наукової діяльності. У загальноприйнятих скороченнях GCP і GLP і грі слів при пере­кладі цих абревіатур на українську мову прихована сутність методологічних труднощів — «гарна клінічна й лабораторна практики» є одночасно «належ­ними (стандартизованими) клінічними й лабораторними практиками» [1]. Останній із розглянутих нами методологічних аспектів або проблем етичної

< 36 >

Сьогодення і біоетика

експертизи повинен бути вихідним і визначальним у роботі комітетів з етики: чи є «наука» у даному проекті дослідження «належною» (відповідає сучасним загальноприйнятим стандартам), або ж вона є «гарною» (тобто відповідною до блага та бажання пацієнта)? Відповідь однозначна: якщо «наука» — «погана», то взагалі зникає необхідність в етичній експертизі, аналізові співвідношення ризику й користі, взагалі в процедурі одержання інформованої згоди та т. ін. Таке дослідження не повинно навіть плануватися, а тим більше виконуватися.

Разом із тим, детально розроблені процедури й регламенти етичного контролю досліджень повинні забезпечувати захист не тільки об'єктів дослідження (тварин, людей, довкілля), але й самих дослідників, оскіль­ки дозволяють їм суттєво послабляти тягар відповідальності, і не тільки моральної, але й юридичної. Адже, якщо в протоколі є запис про те, що суб'єкти дослідження були попереджені про можливий ризик і негативні наслідки, то при виникненні таких наслідків досліднику значно трудніше висунути претензії. Тому, незважаючи на те, що проведення етичної екс­пертизи вимагає додаткових витрат часу й енергії дослідників, саме на­укове співтовариство починає ставитися до неї найприхильніше.

Таким чином, методологічні особливості біоетичної експертизи забезпе­чують реалізацію настанови: пацієнт (досліджуваний)—особистість, котра має безумовну цінність за фактом свого існування; а цінність об'єктивного люд­ського знання повинна порівнюватися з психодуховними цінностями людини.

Ця настанова вимагає подальшого розвитку методології біоетичної екс­пертизи як результату процесу коеволюції метаетичної теорії, прикладної та професійної етики в рамках нової, спеціальної методології. Її основними елементами повинні стати: антропологія, логіка й нова концепція здоров'я.

Нова антропологія повинна не тільки вивчати, але й формувати спе­цифічних суб'єктів дослідження, як суб'єктів прогресу науки й соціуму. Нова логіка відмовляється від одномірності та двомірності мислення й ґрунтується на тривимірності (дослідник-випробуваний-користь), чи ба- гатомірності мислення (дослідник-випробуваний-користь-шкода-соціум).

Нова концепція здоров'я розглядає здоров'я як цінність буття Життя, як Шлях мудрості й творчості, а хворобу — як страждання людини [2].

Нова методологія використовує, у першу чергу, методи, принципи й цін­ності міждисциплінарного знання (соціобіології, соціогенетики, біополітики, генної інженерії та ін.) і ґрунтується на взаємодії науки й духовної культури. Вона стверджує нові методологічні пріоритети й стандарти (автономії, гідності особистості, справедливості, цілісності), сприяє формуванню в «сус­пільстві ризику» пріоритетів «попереджуючого й застережливого знання».

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 37 >

Відомо, що переважна більшість сучасних біомедичних технологій по­будована на основі «небезпечного знання» (В. Р. Поттер), результати прак­тичного втілення якого недостатньо вивчені.

Технологія являє собою логічно обґрунтовану цілісність методів, правил, уявлень, умов і дій, які дозволяють досягти ефективних корисних результатів.

Наприкінці XX століття в зв'язку з якісними змінами розвитку техніч­них і технологічних інновацій, фахівці з наукознавства розробили понят­тя «критичні технології», які роблять непотрібними попередні технології, і тим самим надають буттю нову динаміку. Наприклад, створення носіїв інформації на флеш- і смарт-картках, які замінили як магнітні носії, так і від­повідне обладнання, у якому запис і зчитування інформації забезпечуєть­ся за допомогою механічного руху. Вони «закривають» цілі галузі вироб­ництва та науки, роблять непотрібними мільярдні інвестиції, призводять до колосальних зрушень у культурі й способі життя. У той же час, у циклі робіт, пов'язаних з аналізом впливу передових інформаційних техноло­гічних розробок на суспільний і соціокультурний розвиток, поряд із по­няттями «критичні технології» і «флагманські технології» було введене по­няття «кінцеві технології», які деякі автори називають також «рубіжними». Відзначається, що рубіжні технології характеризуються не просто критич­ною (заперечливою) функцією, але обґрунтовують можливість неіснуючих поки що технологічних ланцюжків, пакетів і знання. Дані технології ство­рюють платформу для розгортання пакетів нових технологій [3].

М. Калашников і С. Кугушев виділили три групи рубіжних технологій, які вони назвали «чудесними» або «тенгрі-технологіями» («тенгрі» — на мові пра­давніх тюрків — «небо») [4]. Це технології: (1) posthigh-tec, що закривають; (2) high-hume, що перетворюють людину і його діяльність, спрямовані на ство­рення нових форм розумного життя (наприклад, голографічних суб'єктів) («posthigh-hume» і «high-metahume»); (3) high-ec, що відновлюють природу або реабілітаційні [4]. Як особливі властивості даних технологій відзначають­ся: добірність, ефективність, компактність [4], тісний взаємозв'язок їхнього взаємного підсилення з подальшим кумулятивним ефектом [4]. Накопичені знання й проекти, які вже здійснилися, дозволяють вести мову не тільки про готовність переходу, а й про самий перехід людства на новий шлях свого розвитку. В основі цих змін — пізнання людини як творчої засади, що пере­творює, розробляє, освоює ті технології, що відповідають потребам розвитку людського потенціалу й життєдіяльності. Ми маємо на увазі, насамперед, так звані вітальні (від vita — життя) технології, які є такими, що підтримують та оновлюють життєдіяльність людини. Вони є проявом загальних соціальних

< 38 >

Сьогодення і біоетика

трансформацій, і стають можливістю вибору шляхів виходу із загальної кри­зи. Корисний ефект, на який результативно спрямовані вітальні технології,

• насамперед, сприяння прогресу життя. Вирішальне місце в даних техно­логіях приділяється людині як силі, яка діє свідомо, і виявляє готовність до прийняття відповідальності за Життя.

Новітні технології вимагають і нових технологій верифікації знання. Од­нією з них є соціальна верифікація. Сутність процесу соціальної верифікації (на відміну від логіко-емпіричної, де знання розглядається як ізольоване від інших сфер життя суспільства) полягає в інтеграції наукових теорій в існую­чу систему ментальних і ціннісних настанов культури, що вможливлює й реально здійснює імпорт когнітивних моделей зі сфери соціогуманітарного знання в область природничих наук.

Соціальна верифікація дуалістична за своєю природою: «випробування на міцність» зазнають як логічні конструкти, так і невіддільні від них аксіологічні складові. Атрибут класичної науки — етична нейтральність наукового знан­ня стає недосяжним ідеалом минулого. Нова парадигма змушена виходити з паритетності емпіричного обґрунтування й нормативно-етичної несупе- речності, яка в даному контексті розуміється як відсутність логічних протиріч із діючоїу визначеному типі культури системою етичних принципів і норм.

Постулат етичної нейтральності наукового знання («незалежність і сво­бода від цінностей» за М. Вебером), звичайно, аргументується тим, що останнє має номінативну модальність, тоді як аксіологічні принципи й норми — імперативну.

Іншими словами, обґрунтування цього положення випливає з кантіансько- юмівської неможливості виведення віртуального світу належного (того, як повинно бути) з фізичного світу сущого (того, як є в дійсності).

Е. Агацці зазначає в цьому зв'язку, що практично всі використовувані в науці критерії обґрунтованості наукової теорії—якосновні (емпіричне об­ґрунтування), так і вторинні («простота, добірність, різноманіття зв'язків з іншими теоріями, передбачувальна плідність» та ін.), являють собою «ког- нітивні цінності, і тому вони просто розширюють клас критеріїв обґрун­тованості, але мають мало загального з тими судженнями про цінності», які мають місце в аксіології. Іншими словами, «наведені вище міркування правильні, але лише тою мірою, якою вони застосовуються до науки, що розглядається як знання» [5]. Із цього витікає, що логіко-емпірична вери­фікація є граничним випадком верифікації соціальної, за умови, що цінніс­ні компоненти концепту, який верифікується, можуть бути скорочені до принципів і норм когнітивно-пізнавальної сфери.

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 39 >

Таким шляхом у класичній науці створювалася логічна основа для чіт­кої й однозначної демаркації концептуальних просторів етики й наукової теорії. Виключенням були тільки деякі сфери прикладної науки — техніч­ні, економічні й медичні знання та теорії. Обмежене розуміння науки тіль­ки як системи знання, про яке говорив Агацці, у просторі використання новітніх технологій не зовсім коректно. Не менш важливим виявляється альтернативне розуміння науки — як діяльності з виробництва знань і перетворення світу. Принциповою особливістю ситуації в цьому випад­ку є наявна або схована єдність двох складових будь-якого концепту — дескриптивно-номінативного (пояснювальна модель об'єктивної ситуа­ції) і проективно-імперативного (технологічна схема зміни цієї ситуації в суб'єктивно «кращу» сторону). Але й тут, (принаймні, в ідеалі) об'єктивна основа (природні закони) сумнівам, не заснованим на досвіді, не підлягає. Соціально-етичну експертизу проходили тільки запропоновані технічні розробки, тобто проективна частина концепту, що верифікується.

У постнекласичній, людинорозмірній науці твердження про можливість елімінації з наукової теорії імперативних суджень, зведення ціннісного компонента наукового знання тільки до сфери критеріїв вірогідності втра­тило свою очевидність, оскільки її номінативні судження, використовують дескрипти, що мають непереборне емоційно-етичне навантаження (на­приклад, багато положень генетичної інженерії, еволюційної психології, психогенетики та ін.). Поєднання суб'єкта й об'єкта досліджень призводить до проліферації проективного компонента природничонаукової дослід­ницької програми (парадигми) у її теоретико-фундаментальне ядро. На­слідком стає, по-перше, — «включення індивідуального досвіду дослідни­ка в історичний досвід дослідження»; по-друге, — мовна мутація: «замість слова «теорія» все частіше використовують слово «модель», підкреслюючи, з одного боку, особливий характер прояви сущого, а з іншого, — конструк­тивну активність теоретика при створенні теоретичної ідеалізації» [б].

При цьому топос проективних ціннісних потенцій теоретичних концептів колосально ускладнюється, — він із лінійно-одномірного стає n-мірним. Теза Спінози «Свобода є пояснена необхідність» на початку XXI століття вже не сприймається як очевидна аксіома. В міру розвитку науки й технології мно­житься не тільки число еволюційних траєкторій досягнення конкретних цілей, але зростає й число самих цілей. Цей переворот у світосприйнятті став осо­бливою рисою інформаційного суспільства. Саме інформаційні технології (як вважає один із найвідоміших дослідників феномена інформаційного суспіль­ства — Е. Гідденс), зумовили прискорюване звуження сфери підпорядкування

< 40 >

Сьогодення і біоетика

людини необхідності («вбудованим елементам» біосоціального життя) і про­порційне розширення сфери вільного вибору. А це означає розширення цін­нісної проекції фундаментальної науки, окремі положення якої (у тому числі, що мають верифікаційно-фальсифікаційну значимість), виявляються асоційо­ваними з конкретними позиціями ціннісної системи соціальних пріоритетів.

Як результат, будь-яке номінативне судження асоціюється із прихованим імперативним, утворюючи полісилогізм, який включає імперативні, у тому числі, висновки. Такі полісилогізми Т. Поттгаст кілька років потому запропо­нував називати «етико-епістемологічними гібридами» [7]. Ця назва здається нам дуже вдалою, тому що на практиці суб'єкт пізнання постійно змушений робити перехід від аксіології до епістемології, і навпаки, оцінюючи вірогідність емпіричних фактів і обґрунтованість аргументації. Може виникнути ситуація, коли вихідна теорія не спростовується даним фальсифікатором, але реалії, що випливають із неї, оцінюються як негативістські в даній системі аксіологічних пріоритетів. У цьому випадку теорія має вкрай низький статус вірогідності в суспільній думці й, принаймні, привселюдно, — у науковому співтоваристві.

Соціальна верифікація має деякі кардинальні відмінності від логічної верифікації:

—явна або схована єдність двох складових будь-якого концепту: дескриптивного (пояснювальна модель об'єктивної ситуації) і проективно-імперативного (технологічна схема зміни цієї ситуації); —ситуативно-тимчасовий (темпоральний) характер соціальної вери­фікації стосовно однієї сукупності емпіричних фактів, теоретичного концепту та аксіологічній системі;

—дуалістичність, що випливає з довільного вибору експертом дескрип­тивних або імперативних (аксіологічних) конструктів, що підлягають верифікації;

• паритетність аксіологічних і епістемологічних критеріїв, прийнятих у ході соціально-верифікаційної процедури оцінки;

—сприйняття або відхилення теоретичного концепту визначається не тільки його емпіричною обґрунтованістю, але й здатністю перетвори­ти реальність відповідно до етичної парадигми, здатністю адаптації останньої до нової теорії без руйнування своєї цілісності (пріоритет­них принципів, зокрема);

—можливість переходу окремих дескриптивних та імперативних еле­ментів концепту в альтернативну форму.

Соціальна верифікація значно ускладнює систему відносин науки як соціального інституту з іншими соціальними структурами, і найбільше

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 41 >

	Імперативно-ціннісний {етичний) компонент	Дескриптивно-номінативний (науковий) компонент
1.	Достатні логічні обґрунтування для відмови від етичних норм, у якості яких(якзасад) виступають природ­ничо-наукові теоретичні конструкти, що зазнають процедури верифікації.	Достатні логічні обґрунтування соціального ризику, визначеного концептом, що вини­кають з сталого й непереборного протиріччя із загальноприйнятою системою етичних принципів (які мають високий пріоритет)
2.	Втілення ухвалених рішень повинне мати достатнє емпіричне обґрун­тування	Достатні емпіричні засади, що виникають із інтуїтивно-очевидних етичних наслідків утвердження концепту в суспільній свідомості
3.	Аксіологічний принцип, що збері­гається, не повинен мати альтернатив	Наявність альтернативних поясню-вальних моделей змісту даного концепту
4,	Зміни етичної парадигми в результаті прийняття концепту повинні бути мінімально можливими	Мінімальні зміни логічної структури наукової парадигми, що діє в даний момент, й мінімальна кількість супутніх допущень ad hoc
5.	Практичні наслідки цих змін теж повинні бути мінімізовані	Мінімально можливе відхилення пояснюваль­ного потенціалу даного концепту від опти­мального стосовно фактузльного континуума

<42 >

Сьогодення і біоетика

Як основу ми запозичили принципи біомедичної етики Бочампа й Чіл- дреса [8], «урівноважені» за принципом комплементарності аналогічними епістемологічними нормативами. Зауважимо, що в цей час тільки по від­ношенню саме етичного (імперативного) компонента розроблена чітка методологічна й нормативна база, хоча «внутрішня цензура» (а не так уже й рідко, — неформальний зовнішній тиск) у процесі експертної оцінки епістемологічного компонента нових наукових концептів стала реальніс­тю, якщо не de jure, то de facto. Тому розробка стратегії дотримання на­укової об'єктивності й гуманності в умовах перетворення змісту наукових теорій у технології й предмет публічного дискурсу, при крайньому усклад­ненні комунікативної системи між наукою та суспільством, стає не тільки особисто науковим, але й загальним цивілізаційним пріоритетом.

Література

1. Пустовит С. В. Глобальная биоэтика: становление теории и практики (фило­софский анализ) / С. В. Пустовит,— К.: Арктур-А, 2009,— 324 с.

2. Гоч В. П. Книга Со-Бытия / В. П. Гоч, В. Л. Кулиниченко.— К.: Сфера, 2010.—208 с.

3. Афанасьев Э. Г. История понятия «рубежные технологии» / Э. Г. Афанасьев // www.stra.teg.ru.

4. Калашников М. Третий проект. Спецназ Всевышнего: книга-расследование / М. Калашников, С. Кугушев.— М.: ACT: Астрель, 2006.— 1134 с.

5. Агацци Э. Почему у науки есть и этические измерения? / Э. Агацци // Вопр. филос,— 2009.— № 10.

6. Тищенко П. Д. Идея модели и пред(о)ставляющее «да будет!» / П. Д. Тищенко // Системы и модели: границы интерпретаций: сб. трудов Всеросс. науч. конф. с международ. участием,— Томск: ТГПУ, 2008,— С. 311-326.

7. Potthast Т. Bioethics and Epistemic-Moral Hybrids: Perspectives from the History of Science / T. Potthast // Biomed. Ethics.— 2000. -V. 5.— № 1.

8. Beauchamp T. L Principles of biomedical ethics/T. L. Beauchamp, J. F. Childress.— N.Y; Oxford: Oxford Univ. Press, 1994.— 544 p.

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 43 >

ЭКОЛОГИЯ ЧЕЛОВЕКА: БИОЭТИЧЕСКИЙ АСПЕКТ

Т. В. Ми шатки на

Международный государственный экологический университет имени А. Д. Сахарова, г. Минск

В последние десятилетия в научной терминологии прочно укоренилось понятие «экология 'человека», еще недавно неизвестное даже специали­стам в области экологии. Это сравнительно новое научное направление, координирующее проблему сохранения здоровья человека с функциони­рованием экосистем, находится на стыке экологии, биологии, экологиче­ской медицины, антропологии, прикладной этики, выступая как бы связую­щим звеном между ними. Поэтому нет ничего удивительного в том, что эколого-биологический термин «экосистема» приживается на почве социо- гуманитарного знания, а экология человека определяется как наука об ан­тропоэкосистемах. Таков удел всех значимых терминов: научные понятия перекочевывают из одной науки в другую, обогащая уем самым катего­риальный аппарат дисциплин-реципиентов, и генерируя новые смыслы.

Антропоэкосистема — это пространственное подразделение сре­ды обитания человека, характеризующееся близостью природных, социально-экономических, производственных, эколого-гигиенических, культурно-бытовых условий жизнедеятельности населения, которые формируют его мировосприятие, экологическое сознание, уровень здо­ровья, демографическое поведение, физический облик, трудовые навы­ки, образ жизни, обряды и обычаи, выбор религии, профессиональные предпочтения и др. (Б. Б. Прохоров).

Иными словами, антропоэкосистема — это экосистема, в которой про­текает жизнедеятельность человека, а сутью и предметом экологии человека становится исследование объективных законов функциони­рования, развития и взаимосвязей целостной динамической антропо­экосистемы «окружающая среда — человек». В ней приоритет охраны здоровья человека должен учитывать биопсихосоциальную сущность человека, а также общечеловеческие моральные ценности и ориентиры,

< 44 >

Сьогодення і біоетика

скоординированные с принципами организации и функционирования биологических систем природной среды.

Целью экологии человека выступает обеспечение экологической безопасности населения, причем важнейшим фактором решения этой проблемы оказываются этические аспекты поведения самого чело­века: его моральные установки, ценности и приоритеты, уровень его нравственной культуры. Вместе с тем, поскольку важнейшим факто­ром «экологической опасности» выступает для человека его же произ­водственная деятельность, то логично допустить, что для обеспечения экологической безопасности необходимо было бы «запретить», мини­мизировать, ограничить ее. Однако это невозможно, поскольку неиз­бежно стало бы препятствием экономического и социального развития общества. В этой ситуации обеспечение экологической безопасности человека и регламентирование экологического воздействия природ­ных объектов на него может стать реальностью только при условии соблюдения им самим морального императива — осознанного огра­ничения его собственного негативного воздействия на функциониро­вание биологических систем природной среды.

При этом общая экология свои основные усилия направляет на под­держание устойчивого функционирования природных биогеоценозов, сохранение многообразия видов и минимизацию нагрузки на природ­ную среду с целью ее защиты от человека. Медицинская же экология главным в природоохранной деятельности считает, напротив, регла­ментирование внешней нагрузки на человека. Это зачастую приводит к возникновению «зоны непонимания» между представителями экологи­ческой медицины и собственно экологами при разработке природоох­ранных мероприятий и регламентов качества окружающей среды.

Представляется, что разрешению этого «конфликта интересов» может способствовать, на наш взгляд, введение в поле их противоречий мо­ральных регулятивов, разрабатываемых сравнительно новыми направ­лениями прикладной этики — экологической этикой и биоэтикой, ко­торые по образной и точной характеристике их создателя Р. В. Поттера являются тем «мостом в будущее», который сможет обеспечить выжива­ние человечества [1].

В свое время, в отличие от остального биологического мира, человек ока­зался фактически вне факторов естественного отбора и вошел в социальную эволюцию генетически недостаточно адаптированным к длительным не­благоприятным воздействиям внешней среды. Сегодня прогрессирующая

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 45 >

технизация среды обитания, в свою очередь, исключает естественный отбор его новых генетических адаптаций и снижает запасы генетической прочности, унаследованные от прошлых поколений. Зато в геноме чело­века закрепляются отрицательные и патогенные мутации. В небольших дозах мутагенное воздействие комплекса этих факторов практически не вызывает изменений в состоянии здоровья людей и поэтому не замеча­ется ими. Но они накапливают свой негативный эффект для последующих поколений, причем, в соответствии с законами генетики, не ограничива­ются одним поколением, а будут воспроизводиться, как и любые другие наследственные признаки, неопределенно долго [2]. В результате созда­ется прямая и явная угроза здоровью и сохранению генофонда человека. Очевидно, что здесь как раз и проявляется отсутствие или легкомыслен­ное пренебрежение тем, что один из основателей экологической этики

О. Леопольд называл «долгом перед потомками» [3].

И тогда оказалось, что «защита» экологии человека может и должна быть обеспечена не только со стороны биологии, экологии и медицины. Необходимым и востребованным оказалось этическое обеспечение эко­логии человека. Причем оно потребовало нетрадиционного и довольно неожиданного подхода. Необходимо было «снять» противоречие между антропоцентризмом «старого» гуманизма, считавшего человека исклю­чительным центром мироздания, и новым, «не-антропоцентрическим» подходом, предполагающим заботу о Жизни и Живом во всех их проявле­ниях. Снятие этого противоречия в рамках эко- и биоэтического измере­ния делает обе эти парадигмы комплементарными — «уживающимися» и взаимодополняющими друг друга.

Именно экология человека, задачи обеспечения его безопасности и выживания, как это ни парадоксально, показали несостоятельность и даже опасность отношения к человеку как самоценности. Не человек сам по себе в рамках традиционного гуманизма и антропоэгоизма, а оптимальное соотношение его интересов и всей биосферы, взаимно скоординированное развитие человека и природы, при котором гума­низм человека проявляется в заботе о жизни и правах Живого на до-, не- и недо-человеческом уровне, открывает перед нами новую пост­человечность — человечность более высокого уровня [4].

В рамках этой парадигмы формируется новый тип морального со­знания — энвайронментальный, синтезирующий глобальное эколо­гическое видение мира с подлинно гуманистическими ценностями. Новый гуманистический (не антропоцентристский) подход находит

< 46 >

Сьогодення і біоетика

конкретное проявление в двух основных принципах — экоцентризме и биоцентризме, объединенных общим предметом — отношением человека и природы и функциями по этическому обеспечению эколо­гии человека. Их общность определяется рядом обстоятельств:

—общепризнанным единством человека с природной средой его оби­тания как

условием его существования; это внешний фактор их взаи­модействия, требующий от человека заботы о сохранении природ­ной среды, даже из чисто эгоистических побуждений;

—пониманием сущности человека как .части природы, определяю­щим его отношение к природе как «Иному Живому» — внутренний фактор их взаимодействия, базирующийся на принципе «благогове­ния перед Жизнью» — как человеческой, так и иноприродной;

—природной (биологической) сущностью самого человека, делающей право человека и других природных систем на жизнь приоритетным, естественным правом, определяющим все другие права, мораль­ные и внеморальные ценности;

—опасностью излишне активного вмешательства человека в Природу и собственную природу, общую и для природы, и для человека (при­мер — достижения генной инженерии по вторжению в природу че­ловека, других живых существ и растений).

Тесная взаимосвязь между экоцентризмом и биоцентризмом как этико-методологическими основаниями экологии человека не мешает разделять экоэтику и биоэтику по их «сферам влияния», пусть и услов­но. Предметом экологической этики выступают наиболее фундамен­тальные принципы и проблемы нравственных взаимных отношений в динамической антропоэкосистеме «Человек — Природа — Общество». В ней все участники рассматриваются как автономные моральные субъ­екты и вся Природа — живая и неживая — включается в круг забот, внимания и взаимности как необходимое условие выживания и сохра­нения экологии человека. Биоэтика же ориентирована на выработку и установление нравственно-понимающего отношения к Жизни и Жи­вому: на заботу и о правах человека, и о правах биоса как предпосыл­ки охраны экологии человека. Не рассматривая отношений экоэтики и биоэтики в вертикальном, «соподчиненном» взаимодействии, отметим, что в горизонтальном разрезе их единство, общность, возможное (и не­обходимое) «сотрудничество» чрезвычайно важны для экологии чело­века. Обе сферы одинаково «пронизаны» моральными принципами, цен­ностями и императивами, содержащими одновременно возможности

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекта біоетики

< 47 >

этического измерения и этического обеспечения экологии человека. Главные из этих принципов следующие:

1. принцип субъект-субъектных отношений человека и природы, вы­тесняющий традиционные отношения, в которых природа выступает для человека как объект воздействия и использования, и заменяющий их принципиально иными, необходимыми для равноправного диалога чело­века и природы, которая выступает как Иной субъект;

2. принцип «благоговения перед жизнью» [5], требующий «относиться с благо­говением к каждому живому существу и уважать его как собственную жизнь»;

3. «экологический императив» — принцип, предъявляющий требова- ния-«повеления» людям: учитывать одинаковую уязвимость человека и природной среды; не допускать превышения их «пределов прочности»; не вступать в противоречие с природными закономерностями; миними­зировать «старые» принципы полезности и целесообразности, заменяя их новыми — «этико-био-экологизированными»;

4. «обращенность в будущее» — принцип, требующий от человека за­боты о природных условиях существования будущих поколений и бази­рующийся на специфических моральных принципах, нормах и ценностях: принципе хронологической объективности, «долге перед потомками», нормах-императивах «диалога с будущим» [3].

Этичность основополагающих принципов экологии человека обращает нас к необходимости рассмотрения универсальных норм и принципов не только экологической, но и биомедицинской этики, признанных сегодня общемировой тенденцией стратегии устойчивого развития. В контексте экологических событий и биомедицинских исследований выявляются раз­личные аспекты взаимоотношений природы и человека в их биоэтическом измерении. Поэтому гуманистические принципы биоэтики рассматривают­ся, с Ьдной стороны, как необходимый фактор защиты экологии человека, его прав и достоинства в условиях расширяющихся масштабов исполь­зования достижений науки и техники, с другой — в качестве теоретико­методологического основания профессиональной подготовки специали­стов и просвещения населения. В Республике Беларусь, как и в Украине, актуальность биоэтических исследований и образования обусловлена, кро­ме того, целями пострадиационной защиты и «врачевания» и природы, и че­ловека, необходимостью сохранения экологии человека в постчернобыль- ской Беларуси в условиях активного применения новых биотехнологий.

Очевидно, что для решения этих задач общество нуждается в качествен­но новой парадигме ментальности как профессионалов, так и населения.

< 48 >

Сьогодення і біоетика

Формирование такого уровня сознания предполагает системное воздей­ствие на сознание людей, которое обеспечивается непрерывностью эко- и биоэтического образования. Оно должно начинаться в средней школе, давать фундаментальное обоснование актуальных экологических и мо­ральных норм в вузе, получать свое логическое развитие и завершение в системе последипломного образования медиков и экологов, биоисследо­вателей, агрономов, экономистов, педагогов и других специалистов. Вме­сте с тем концепция биоэтического образования в законченном виде еще не сложилась не только в Беларуси, но и на постсоветском пространстве в целом, поэтому пока можно (и нужно) обсуждать лишь ее концептуаль­ные основания. Но прежде необходимо выявить те особенности биоэтики как науки и учебной дисциплины, которые делают ее столь значимой для обеспечения экологии человека. Представляется, что следующие особен­ности относятся к числу наиболее фундаментальных.

1. Методологическим основанием биоэтики (поскольку она, прежде всего — этика) являются, во-первых, те общечеловеческие моральные ценности, которые выработаны социумом, составляют базис его жиз­недеятельности и обретают свою специфику в сфере биологии и меди­цины; во-вторых, фундаментальные положения и принципы глобальной биоэтики и экологической этики, которые выступают в этой связке как моральные регулятивы экологии человека, включая отношения челове­ка, Иного живого и окружающей среды в целом.

2. Междисциплинарность биоэтики — нового научного направления, объединяющего медико-биологическое знание и общечеловеческие гуманистические ценности, проявляется в постоянном расширении ее проблемного поля, касающегося экологии человека. Сегодня оно вклю­чает в себя самые различные системы ценностей: биологические (физи­ческое существование, здоровье, свобода от боли), социальные (равные права на достойное качество жизни и получение всех видов медицинских услуг), экологические (осознание самоценности и уникальности Жизни и всего живого), личностные (личная безопасность, самоуважение, чувство собственного достоинства) и др.

3. Особый статус биоэтики связан с «открытым», «пограничным» ха­рактером ее проблем. С одной стороны, это определяется нерешенно­стью (или принципиальной нерешаемостью) многих ее проблем, особен­но, когда речь идет об экологии человека и защите его права на жизнь и здоровье. Они требуют от медиков — врачей и исследователей — частных, ситуативных решений и, соответственно, индивидуального

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 49 >

морального выбора и личной ответственности. С другой стороны — они создают определенный прецедент, позволяющий биоэтике, несмотря на ситуативность, сохранять свою универсальность и глобальность.

На изучении этих особенностей биоэтики и механизма их практическо­го применения и базируется построение концептуальной модели биоэти- ческого образования, необходимого для формирования осознанного и ответственного отношения к экологии человека. Оно предполагает на­хождение ответов минимум на четыре вопроса:

1. Вопрос предмета-содержания биоэтического образования: «Чему должна учить биоэтика?»

2. Вопрос объекта биоэтического образования: «Кого следует учить биоэтике в целях обеспечения экологии человека?»

3. Вопрос субъекта образования: «Кто должен учить?»

4. Вопрос методики образования: «Как следует обучать биомедицин­ской этике?»

Итак, первый, основной и, пожалуй, самый серьезный вопрос биоэти­ческого образования — это вопрос его содержания. Оно, на наш взгляд, должно включать в себя следующие аспекты:

• нормативный {теоретический), в рамках которого исследуются и изучаются сущность, специфика и «работоспособность» общечело­веческих моральных ценностей в обеспечении экологии человека;

—ситуативный, обосновывающий необходимость морального выбо­ра и готовящий медика — врача или исследователя — к принятию решений в различных ситуациях (казусах) биомедицинской деятель­ности, направленной на сбережение экологии человека;

—экспериментальный,

предполагающий распространение моральных принципов на биомедицинские исследования с участием человека и их этико-гуманитарную экспертизу;

• экологический, регулирующий взаимоотношения человека и при­роды и требующий соблюдения принципов и норм экологической этики, направленных на сохранение окружающей среды как условия существования нынешних и будущих поколений;

—институциональный, связанный с необходимостью в решении социальных и профессиональных проблем здравоохранения и экологии человека руководствоваться международными и вну­тригосударственными правовыми нормами, профессиональны­ми кодексами, опираясь на деятельность биоэтических комите­тов как специальных институтов.

< 50 >

Сьогодення і біоетика

Определение этих аспектов позволяет очертить контуры проблемного поля и выявить круг проблем биоэтического образования, причем выяв­ляется не один, а несколько «кругов», переплетающихся и взаимодопол­няющих друг друга.

Первый круг проблем биоэтики — нормативно-этический — связан с осо­бенностями проявления в биомедицинской деятельности общечеловеческих моральных ценностей и принципов, регулирующих поведение врачей и ис­следователей и выступающих основой «стратегии и тактики» их профессио­нального выбора. Здесь, в свою очередь, выделяются два этических аспекта.

1. Однозначная экспликация сущности и критериев Жизни и Смерти чело­века как высших базовых ценностей. Решение этой задачи даст возможность определиться в решении проблемы границжизни и смерти и вопроса о праве человека на достойную жизнь и его праве на достойную смерть. 2. Проблема активного включения в клиническую и исследовательскую практики высших моральных ценностей, таких как Добро, Благо, Милосердие, Страдание и Со­страдание, Долг и Совесть, Честь и Достоинство, Свобода и Ответствен­ность. С одной стороны, у современных медиков, особенно молодых, — они стали терять свой престиж и значимость. С другой, — преломленные сквозь призму профессиональной деятельности, эти ценности обретают особую специфику. Большинство проблем, связанных с особенностями проявления высших моральных ценностей в биомедицине, носят «открытый» характер, поскольку они ставят и исследователя, и пациента перед выбором, который не является однозначным и простым и, одновременно, порождает опреде­ленное противоречие: вариативность выбора входит в конфликт с требова­ниями нормативно-правовой регуляции.

Второй круг проблем биоэтики — ситуативный — связан с развитием и достижениями биомедицины по защите экологии человека, которые прояв­ляются в конкретных, неповторимых случаях. Биоэтика как раз и сконцентри­рована преимущественно на анализе этих случаев — медицинских казусов, затрагивающих жизнь и здоровье человека, и призвана выявить и проана­лизировать моральные Стороны конкретных ситуаций. Многочисленность и вариативность подобных ситуаций и порождает так называемые «откры­тые» вопросы в области экологии человека. К их числу относятся: проблема эвтаназии; проблемы трансплантации и связанные с ними проблемы границ реанимирования и поисков донора; нравственно-правовые проблемы репро­дуктивных технологий: пренатальной диагностики, искусственного оплодот­ворения, прерывания беременности; установление критериев нормы и пато­логии человеческого зародыша; проблема предвидения и предотвращения

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 51 >

негативных последствий медико-биологических, особенно генетических, исследований и экспериментов на человеке. Решение ситуативных проблем биомедицины во многом зависит от этической компетентности и этической позиции специалиста — гуманистической или авторитарной (пример — активное возрождение так называемой либеральной неоевгеники).

Третий круг проблем биоэтики — экспериментальный, особенно значи­мый для экологии человека, связан с биомедицинскими научными исследо­ваниями и особенно наглядно демонстрирует единство эко- и биоэтических проблем. Он предполагает обучение биомедиков этическим нормам прове­дения а) клинических испытаний на человеке; б) доклинических испытаний на животных. По отношению к пациенту как автономному участнику биоме­дицинских клинических исследований экология человека предполагает, пре­жде всего, обязательное соблюдение современных гуманистических норм и принципов системы моральной регуляции,составляющих содержание Всеоб­щей Декларации ЮНЕСКО по биоэтике и правам человека (2005). Кроме того, необходимо также знание и соблюдение стандартных операциональных процедур (так называемых СОПов) по подготовке, проведению и обработке результатов исследований (например, знание правил получения информиро­ванного согласия, правил составления протоколов испытаний и др.). По отно­шению к животным — участникам биомедицинских доклинических исследо­ваний — экология человека требует, памятуя о нашем долге перед братьями нашими меньшими, особого внимания к гуманному обращению с ними при проведении экспериментов. Процесс гуманизации изучения наук о жизни стал неотъемлемой частью этики современных научных исследований с участием животных. Базируется он на концепции З-хИ, предполагающей сокращение ко­личества используемых животных—reduction, усовершенствование экспери­мента за счет применения обезболивающих и нетравматических методов — refinement, замену высокоорганизованных животных низкоорганизованны­ми или использование альтернативных методов — replacement.

Четвертый круг проблем — эколого-этический — затрагивает широкий ареал вопросов. Это вопросы регуляции моральных норм отношений че­ловека к природе; разработки новых — не-антропоцентрических принци­пов и норм экологической этики, о которых говорилось ранее; внедрения морально-экологических императивов, направленных на сохранение окру­жающей среды как условия существования нынешних и будущих поколений.

Пятый — институциональный круг проблем биоэтики связан с необхо­димостью руководствоваться в решении социальных и профессиональных проблем здравоохранения и защиты экологии человека: а) международ­

< 52 >

Сьогодення і біоетика

ными и внутригосударственными правовыми нормами, б) профессиональ­ными кодексами, в) опираться на деятельность биоэтических комитетов как специальных институтов. Проблемы биомедицинской этики и эколо­гии человека не могут успешно решаться в практической деятельности медиков без учета правовых норм, предусмотренных законодательством в области здравоохранения. Поэтому, с одной стороны, необходимо упо­рядочить нормативную базу медицинской деятельности, с другой — обе­спечить юридическую компетентность специалистов. Институциональ- ность биоэтики проявляется также в создании и знании специалистом этических кодексов, конкретизирующих моральные требования биоэтики применительно к национальным условиям и традициям (Кодекс врачеб­ной этики Республики Беларусь), сфере деятельности (Кодекс врачебной этики для пенитенциарных учреждений) и др. Наконец, в соответствии С международной практикой, проблемыбиомедицины и экологии человека могут решаться сегодня только с опорой на такой новый институт в систе­ме здравоохранения, как этические комитеты разного уровня.

Таким образом, в содержании биомедицинской этики, ее «кругах» и про­блемах коренится ответ на вопрос — чему необходимо учиться во имя экологии человека.

При решении второго вопроса — кого следует учить, кому необходимо образование в области экологии человека, следует, на наш взгляд, выде­лить следующие группы:

—это будущие профессионалы —

студенты медицинских, биологи­ческих и экологических вузов;

• медицинские работники: врачи и исследователи — через систему повышения квалификации;

—обязательно — представители властей и правовых институтов, принимающие законы и решения в области биомедицины, здраво­охранения и экологии;

• члены комитетов по биоэтике, имеющие медицинское, но не имею­щие эколого-этического образования;

• испытуемые и пациенты, информирование которых предполагает получение хотя бы некоторого «предзнания» в области биоэтики, прав человека и экологии человека;

—наконец, население, из которого «рекрутируются» испытуемые, и общественное мнение и поведение которого оказывает влияние не только на направления биомедицинских и генетических исследова­ний, но и на экологическую ситуацию в обществе.

/

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики < 53 >

Низкий этико-образовательный уровень этих категорий — проблема не только Беларуси и регионов постсоветского пространства, но и мно­гих других стран. Причем, даже наличествующая медико-этическая обра­зованность носит, как правило, традиционно-патерналистский характер. Так, мы никак не можем привыкнуть к тому, что право человека на жизнь и смерть — это его право, а не врача, исследователя, законодателя. Па­тернализм, в свою очередь, уходит корнями в авторитарную этику, при­знающую в качестве высшей ценности интересы общества, государства, науки, а не личности. Не случайно понятие «экология человека» появ­ляется сравнительно недавно и связано с демократизацией общества и переходом к новой, автономной модели личности.

Третий вопрос: кто должен учить биоэтике и экологии человека — профессионалов и «профанов»: медики/биологи/экологи, или этики/ философы — по-прежнему остается открытым. Имеются определенные соображения pro и contra — как по поводу первых, так и вторых. Истина, как всегда, находится посередине. На наш взгляд, сначала специалисты в области этики должны научить этике и биоэтике педагогов-медиков/ биологов/экологов, затем совокупными усилиями и этики, и обученные биоэтике специалисты должны осуществлять образование и просвеще­ние в области экологии человека остальных групп населения.

Четвертый вопрос: как следует учить биоэтике — вопрос методики био- и эко-этического образования. Здесь особенно важен поиск меж­дисциплинарных подходов, диктуемый необходимостью приведения нравственно-этических норм в соответствие с реалиями сегодняшнего дня в медицине, биологии и экологии человека.

Сегодня в Республике Беларусь выстраивается три уровня биоэти­ческого образования, призванного обеспечить сохранение и улуч­шение экологии человека. Первый — биоэтическое образование бу­дущих профессионалов — студентов медицинских вузов. В системе высшего биомедицинского образования имеется соответствующее организационно-методическое обеспечение, разработаны про­граммы, созданы национальные учебники и методические пособия. Второй уровень — обеспечение биоэтической компетентности дей­ствующих медиков через систему повышения квалификации и по­следипломного образования. Здесь положение сложнее: система пока не сложилась, и в настоящее время актуальным остается во­прос о разработке и введении системы дифференцированных спец­курсов по биоэтике и экологии человека на постдипломном уровне

< 54 >

Сьогодення і біоетика

для различных категорий слушателей: для сотрудников, преподава­телей и аспирантов БелМАПО и БГМУ; для преподавателей медицин­ских дисциплин, биоэтики и экологии человека из вузов Республики, проходящих повышение квалификации в БелМАПО, БГМУ или МГЭУ имени А. Д. Сахарова; для практикующих врачей, проходящих по­вышение квалификации в БелМАПО или БГМУ; для сотрудников Ми­нистерства здравоохранения и членов Национального комитета по биоэтике. Третий уровень — биоэтическое просвещение населения, самый «запущенный» участок работы. Здесь уровень отсталости и некомпетентности, влияющий на общественное мнение и принятие решений по жизненно важным вопросам — от «информированного согласия» до принятия законов, требует незамедлительного вмеша­тельства. Именно в этом направлении ведется работа в настоящее время. Так, постоянно распространяются информационные материа­лы по этическим аспектам актуальных проблем экологии человека, здравоохранения, защиты окружающей среды и пропаганды здоро­вого образа жизни через СМИ, волонтерское движение EcoUni МГЭУ имени А. Д. Сахарова. Этим же задачам посвящены проекты ЮНЕ­СКО в Республике Беларусь, совместные российско-белорусский и белорусско-молдавский проекты исследования биоэтических осно­ваний медико-биологических и генетических исследований, испол­няемые на базе Международного государственного экологического университета имени А. Д. Сахарова.

Очевидно, что решение большинства проблем практической меди­цины и обеспечения экологии человека во многом зависят от этиче­ской компетентности специалиста. Поэтому сегодня экология челове­ка должна рассматриваться не только как отрасль теоретического и прикладного знания, но и как научная дисциплина, овладение которой способствует постоянной рефлексии профессионала над проблемами жизни, здоровья, смерти человека. При этом задача состоит не толь­ко в том, чтобы описывать трансформацию этических норм в решении профессиональных проблем, но и в том, чтобы выявить ,способы их решения в конкретных жизненных ситуациях. В этом смысле этико­гуманитарная подготовка специалистов медицинского и!биологиче­ского профиля — важнейшая социальная задача, решение которой призвано существенно повлиять на процесс оптимизации работы в области экологии человека.

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 55 >

Литература

1. Поттер В. Р. Биоэтика. Мост в будущее / В. Р. Поттер.- Киев, 2002.

2. Милютин А. А. Экология человека и биомедицинская этика / А. А. Милютин, М. И. Смирнов//Биомедицинская этика: проблемы и перспективы: материалы Международ. конференции (Минск, 12-13 окт. 2000 г.): под ред. С. Д. Дени­сова, Т. В. Мишаткиной, Я. С. Яскевич — Мн., БГМУ, 2000.— С. 12-15.

3. Леопольд О. Природная пирамида / О. Леопольд // Экологическая Антоло­гия.—М., 1992.

4. Тульчинский Г. Л. Современная гуманитарная парадигма: гуманитарность против гуманизма? / Г. Л. Тульчинский // Философ, век. Альманах. Вып. 21. Науки о человеке в современном мире. Ч. 1.— СПб, 2002,— С. 134.

5. Швейцер А. Благоговение переджизнью/А. Швейцер.— М., 1992.

ЗНАЧЕНИЕ ЭТИЧЕСКИХ ВЗГЛЯДОВ ВРАЧА В. Ф. ВОЙНО-ЯСЕНЕЦКОГО (СВЯТИТЕЛЯ ЛУКИ КРЫМСКОГО) ДЛЯ МЕДИЦИНСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ

А. И. Егоренков

Национальный Медицинский университет имени А. А, Богомольца, г. Киев

...Благословен тот врач, который принимается за изучение медицины не для прибытка, не для сытой жизни, а из любви к больным, из сострадания к ним, из желания облегчить их горькую участь. Блажен он, ибо творит одно из двух дел, на которые послал Господь своих учеников...

Из проповеди архиепископа Луки (Войно-Ясенецкого), 25 июля 1948 г.

В предлагаемой статье представлены результаты методологического и дидактического исследования профессионально-этической концепции Валентина Феликсовича Войно-Ясенецкого (1877-1961 гг.): студента и выпускника, (1903 г., диплом получен в 1904 г.) медицинского факультета императорского университета имени святого Владимира (Киев), впослед­ствии — архиепископа и святителя Луки Крымского, лауреата Сталинской премии (1946 г.) за работы по гнойной хирургии и поздней резекции гной­ных ран, испытавшего в полной мере на себе все трудности эпохи гонений на Церковь (тюрьмы, три ссылки в северные края и т. д.). I

В данном исследовании была сделана попытка в первом приближении ответить на вопросы, ответы на которые, по нашему мнению, актуальны сегодня для развития медицинской биоэтики и формирования концепции профессионального (медицинского) биоэтического образования в Украи­не. Вопросы следующие:

—В чем состоит особенность профессиональной (медицинской), эти­ческой «парадигмы» (в науке, в лечебной деятельности, в обучении

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 57 >

своих учеников-врачей) профессора Валентина Феликсовича Войно- Ясенецкого, и на какой мировоззренческой, духовной платформе воз­никала и развивалась эта парадигма?

—В чем актуальность этической концепции (или ее отдельных элемен­тов) профессора В. Ф. Войно-Ясенецкого для решения современных био- этических (образовательных и медико-профессиональных) задач?

—В чем специфика соединения в профессионально — этической (ме­дицинской) концепции Войно-Ясенецкого религиозного и научного мировоззрения, и как эта специфика может быть применена в сис­теме современного духовного и профессионального воспитания будущих врачей?

Для того, чтобы системно проанализировать этическую концепцию уче­ного, врача и архиепископа Луки (профессора В. Ф. Войно-Ясенецкого), ответить на поставленные вопросы исследования, необходимо не только проанализировать всю совокупность высказанных им мыслей о морально- нравственных аспектах жизни и деятельности врача, ученого, педагога, но и посмотреть, как эти идеи и взгляды реализовывались в его реальной многосложной жизни ученого, врача, ссыльного, архипастыря, как он реа­гировал иногда на самые злободневные темы (например, на проблему смертной казни нацистских преступников). Таким образом, особенность нашего подхода к решению поставленной задачи заключается в одно­временно биографическом, методологическом, этико-профессиональном (медицинском) анализе творческого наследия профессора Войно- Ясенецкого. Специфика данного подхода состоит в том, что для такого из­учения необходимо было провести параллельный анализ по трем научно­профессиональным областям: медицинской, биоэтической, богословской.

Для решения поставленной задачи указанным нами методом сравни­тельного' этико-методологического анализа были использованы различ­ные по характеру и научной направленности первоисточники:

—тексты доступных нам медицинских монографий Войно-Ясенецкого (в первую очередь знаменитые «Очерки гнойной хирургии», диссер­тационная монография 1915 года издания «Регионарная анестезия»); —богословские работы («Дух, душа и тело», «Наука и религия»), тексты многочисленных проповедей;

—автобиографическая работа «Я полюбил страдание...», опублико­ванные архивные материалы (письма, отчеты), биографические книги разных авторов;

—статьи, диссертационные исследования.

Сьогодення і біоетика

Сегодня в нашем обществе происходит реальная трансформация этики врача, ученого. Основной признак указанной трансформации — это наличие социально-нравственного конфликта между традицион­ной моделью деятельностью врача, как «служения любви» (согласно определению знаменитого философа И. А. Ильина: «Служение врача есть служение любви и со-страдания; он призван любовно обходиться с больным»), с одной стороны, и трансформацией медицинской дея­тельности (включая исследовательскую компоненту) в сферу «услуг» и «экспериментов с участием человека в качестве объекта исследова­ния». Сегодня возникла такая ситуация, когда врачебное «служение», как традиционная форма морального поведения врача-исследователя становится либо непонятной молодому врачу, либо (что еще хуже) им активно отвергается в угоду компетентной и прагматической профессионально-научной деятельности. Например, для современ­ной медицинской студенческой молодежи более близким и понятным становится образ врача-героя телесериала «Доктор Хаус», чем образ классического земского врача времен доктора А. П. Чехова. И это не только внешнее отличие, это отличие этическое и мировоззренческое. Например, по результатам проведенных нами социологических опро­сов среди студентов-медиков большинство поддерживают позицию этого киногероя, доктора Хауса, выраженную им в таком диалоге:

Форман: Разве мы не должны поговорить с пациенткой, прежде чем ставить диагноз?

Хаус: Разве она врач?

Форман: нет, но...

Хаус: Все лгут.

Кэмерон: Доктор Хаус не любит иметь дело с пациентами.

Форман: Если не лечить пациентов, то зачеммы стали врачами?

Хаус: Мы стали врачами, чтобы лечить болезни. Общение ^ пациента­ми делает большинство врачей несчастными. \

Форман: Таким образрм, Вы пытаетесь исключить людей из медицин­ской практики?

Хаус: Если мы не говорим с ними, они не могут нам лгать, и нам не нужно лгать им. Людей переоценивают...

Именно доктор Хаус — новый герой, который влияет на новое поколе­ние будущих врачей и исследователей. Отметим, что высказанная автором во время устной части доклада на вторых Покровских чтениях [б] идея сравнительного этико-методологического анализа профессионально­

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 59 >

мировоззренческой позиции «телегероя нашего времени» — доктора Хауса и кого-либо из выдающихся врачей-писателей, врачей-ученых (таких как В. Ф. Войно-Ясенецкий, А. П. Чехов, Н. И. Пирогов) была впо­следствии замечательным образом (но не в полной мере) реализована в статье профессора РГМУ И. В. Силуяновой «Доктор Н. И. Пирогов про­тив доктора Хауса или «сделать нам жизнь с кого бы?» [7].

Возникает вопрос о том, как мы должны строить духовно-нравственное воспитание будущих врачей? Достаточно ли формального изучения «эти­ки медицинского работника»?

Отправной точкой указанного анализа для нас стал эпиграф, который сам В. Ф. Войно-Ясенецкий выбрал для своей диссертационной моногра­фии «Региональная анестезия», изданной в Петрограде в 1915 году (эта книга 1915 г. издания сохранилась в фонде редких книг медицинской биб­лиотеки НМУ имени А. А. Богомольца).Эпиграф—цитата изсобранийсочи- нений Гиппократа: «Divinum opussedare dolorem» («божественное дело — успокаивать боль»). Мы можем сегодня по-разному интерпретиро­вать смысл слов «божественное дело», который вкладывал в эту цитату Войно-Ясенецкий. Можно говорить, что это такое дело, которое прино­сит моральное удовлетворение или даже эстетическое удовольствие тому, кто делает. Можно думать, что имеется в виду необычное, замеча­тельное дело. Иногда этот афоризм интерпретируют как необходимое оправдание обезболивания (например, старые земские врачи во времена Войно-Ясенецкого оправдывали этим афоризмом применение больших доз морфия для обезболивания). В романе «Раковый корпус» А. И. Сол­женицына есть такая фраза: «Когда-то им, еще студентикам, с кафедры объявил прославленный хирург: «Хирургия должна быть благодеянием, а не жестокостью! Не причинять боль, а освобождать от боли! Латинская пословица говорит —успокаивать боли — удел божественный...» Сам Войно-Ясенецкий за несколько часов до смерти от скоротечной чахотки своей жены Анны (1919 г., Ташкент) вводил ей множество раз дозы морфия (по просьбе жены), превышавшие все допустимые нормы. Но все же в кон­тексте всей жизни и врачебной, научной деятельности Войно-Ясенецкого становится понятным, что «божественное дело» для него — это то, что де­лается по Божьему благословению, что приближает делающего к основной заповеди «возлюби ближнего своего как самого себя». Это «делание любви и сострадание к больному» (по И. А. Ильину), а не личное удовлетворение или тем более удовольствие от профессиональной работы. В одной из своих проповедей архиепископ Лука говорит: «...Благословен тот врач,

< 60 >

Сьогодення і біоетика

который принимается за изучение медицины не для прибытка, не для сы­той жизни, а из любви к больным, из сострадания к ним, из желания облег­чить их горькую участь. Блажен он, ибо творит одно из двух дел, на кото­рые послал Господь своих учеников...» (25 июля 1948 г.)

Что касается самой диссертационной работы, то в этой работе был реа­лизован интерес Войно-Ясенецкого к проблеме местной анестезии, кото­рый у него возник ранее, после прочтения книги известного немецкого хирурга Генриха Брауна (1862-1934 гг.) «Местная анестезия, ее основ­ные научные положения и практическое применение» (1905 г.). Войно- Ясенецкий пишет: «...Я с жадностью прочел ее, и из нее впервые узнал о регионарной анестезии, немногие методы которой весьма недавно были опубликованы... У меня возник живой интерес к регионарной анестезии, я поставил себе задачей заняться разработкой новых методов ее...» Исходя из этого нам становится понятно, что «живой интерес» Войно- Ясенецкого к проблеме обезболивания при хирургическом вмешатель­стве имеет гуманитарную, духовную основу. Дальнейший анализ показал, что эта основа имеет «христоцентрическую» природу.

В своей диссертационной монографии Войно-Ясенецкий уделяет внима­ние биоэтической оценке «рисков» нового метода локального обезболива­ния эндоневральным или периневральным введением растворов новокаи­на или адреналина. Диссертант Войно-Ясенецкий скрупулезно анализирует не только проблему побочных негативных последствий применения регио­нарного обезболивания (химическое повреждение нервов, механическое повреждение от воздействия иглой кровеносных сосудов рядом с нервами, проколы плевры, возможные случаи инфекции и т. д.), но и проблему воз­можной боли, психологического дискомфорта и страха для некоторых боль­ных от, как он пишет, «присутствия при своей операции». Фактически, речь идет о современном биоэтическом критерии в виде оценки соотношения «риск-польза». Это доказательство несомненного внимания ученого к этиче­ским вопросам новых методов лечения, которые уже в наше время зафикси­рованы в соответствующих критериях экспертизы. Через много лет, в одной из своих пастырских проповедей (осенью 1944 г.), он так обращается к прихо­жанам: «... Недавно ко мне, как к профессору, пришла молодая девушка-врач за лечением... — «Нет у меня покоя: всем раздражаюсь, малейшие замечания на работе выводят меня из себя, тут же теряю самообладание и без конца плачу от всякого пустяка».— Я знаю, что такое неврастения, и для меня ясно, что это совсем не она. Начинаю анализировать душевное состояние девушки, расспрашиваю обо всем, узнаю ее интересы — хирургия и немного

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 61 >

душевного порядка: немного литературы и искусства.— Чем Вы живете? Только хирургией? Этого немного мало. Вы делаете первые шаги в хирургии, а я прошел длинный путь, дошел до славного конца и скажу Вам, что это для меня совсем не главное...» А что же главное, с точки зрения врача Войно- Ясенецкого? В чем секрет его отношения к своей профессии, если «просто хирургия — это не главное»? Ответ на этот вопрос мы можем найти в отноше­нии Войно-Ясенецкого к такой сугубо биомедицинской проблеме, как пси­хотерапия. Он пишет (в своей известной духовно-просветительской работе «Дух, Душа и Тело», над которой он работал во. второй половине 40-х годов прошлого века одновременно с книгой «Наука и религия»): «Состояние духа больного, его доверие или недоверие врачу, глубина его веры и надежды на исцеление или, наоборот, психическая депрессия, вызванная неосторож­ным разговором врачей в присутствии больного о серьезности его болез­ни, глубоко определяет исход болезни...» Отсюда понятна позиция врача Войно-Ясенецкого, которую он высказывает ранее в своей сугубо медицин­ской книге — знаменитых «Очерках гнойной хирургии» (первое издание 1934 г., последнее московское издание 2000 г.), за которую он в 1940-е годы (вместе с работой «О поздних резекциях при инфицированных ранениях больших суставов») получил Сталинскую премию первой степени по меди­цине:«... Приступая к операции, надо иметь в виду не только брюшную по­лость, а всего больного человека, который, к сожалению, так часто у вра­чей именуется «случаем». Человек в смертельной тоске и страхе, сердце у него трепещет не только в прямом, но и в переносном смысле. Поэтому не только выполните весьма важную задачу подкрепить сердце камфарой или дигаленом, но позаботьтесь о том, чтобы избавить его от тяжелой психической травмы: вида операционного стола, разложенных инструмен­тов, людей в белых халатах, масках, резиновых перчатках — усыпите его вне операционной. Позаботьтесь о согревании его во время операции, ибо это чрезвычайно важно...»

Попробуем сформулировать результаты нашего анализа медико-этиче- ской «парадигмы» профессора В. Ф. Войно-Ясенецкого (архиепископа Луки).

В науке:

• медицинские открытия должны служить людям без промедления* Неэтично задерживать внедрение новых медицинских открытий, ко­торые потенциально способны помочь больным;

—строгое понимание научности вмедицине предполагает внимательное и положительное отношение к методам народной медицины (история с катаплазмами, которые изучал профессор Войно-Ясенецкий);

< 62 >

Сьогодення і біоетика

—максимальное приближение научных исследований в медицине к практическим нуждам больных (в данном случае, гнойная хирургия, военно-полевая хирургия).

В обучении и подготовке врачей:

—развитие чувства ответственности и даже «вины» врача-учителя за возможные ошибки будущего врача — ученика;

—негативное отношение к «упрощению» в угоду времени и ситуа­ции в системе подготовки будущих врачей при одновременном положительном отношении к связи медицинского образования с нуждами практики;

—опора в научных медицинских монографиях и учебных изданиях нетолько на разум читателя-профессионала или студента-медика, но и на его чувства. «Очеловечивание» медицинских научных и учебных текстов, сердечность в отношении к читателю — врачу, ученому, студенту.

В лечебной деятельности:

—максимальные профессиональные и нравственные требования не только к себе, но и к своим подчиненным, ученикам, коллективу; —при оказании помощи больным нельзя думать о возможной меди­цинской неудаче. Врач должен бороться за жизнь и здоровье па­циента до последней разумной возможности;

—в основе этического отношения и к пациентам, и к ученикам дол­жен лежать патернализм. Сегодня многие сторонники современной биоэтики считают патернализм недемократичным, сферу его приме­нения стараются ограничить. Сердечность (как обязательная харак­терная черта патернализма в понимании Войно-Ясенецкого) врача в отношении к пациенту уже не соответствует модели «доктора Хауса»; —в случае неизлечимых болезней бороться за жизнь человека в пределах человеческих возможностей, но без посягательств на «территорию» Господа (ответственный и разумный отказ врача от бессмысленных попыток, вплоть до невмешательства в божествен­ное право человека умереть своей смертью, без насильственного ме­дицинского вмешательства).

В личной жизни врача:

• в жизни врача главным должно быть помощь больным, а не обу­стройство собственного жизненного благополучия («...Медицина также обосновывает правила поведения, она доказывает необходи­мость чистой, нравственной жизни...»).

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 63 >

Отношение к обществу, социальным обязанностям:

• требовательность к себя в выполнении законов (светских, церковных);

• приоритет принципа справедливости в общественной жизни;

• приоритет доверия к людям в социальной жизни.

Для того, чтобы полученные выводы стали достоянием студентов и преподавателей, по инициативе Комиссии по биоэтике при НМУ имени А. А. Богомольца, совместно с участниками студенческого на­учного общества при НМУ имени А. А. Богомольца, представителями УПЦ, 22 сентября 2010 года и 2 марта 2011 года были проведены об­щеуниверситетские семинары для студентов и преподавателей НМУ имени А. А. Богомольца, посвященные этическим взглядам ученого и архипастыря Луки, его жизни и научной работе. Указанные учебные проекты дают возможность для образовательно-просветительской работы, и устранения того кризиса образованного человека, когда у нёго (как говорил профессор В. Ф. Войно-Ясенецкий) «ум с сердцем не в ладу» (из книги «Наука и религия»).

Хотелось бы еще раз обратить внимание читателей на тот факт, что ак­туальность изучения этического наследия святителя Луки связана сегод­ня с необходимостью работы на опережение в разрешении основного биоэтического конфликта современности, который рельефно и взаимо- дополнйтельно выражен в точках зрения двух совершенно разных лю­дей, политика (президента США Барака Обамы) и богослова (будущего патриарха РПЦ). В своем докладе 2009 года перед учеными США Барак Обама говорил:«... Наука не может ответить на любой вопрос и стано­вится ясным, что, чем больше мы проникаем в тайны физического мира, тем более смиренными нам следует быть. Наука не может заменить нам нашу этику, наши ценности, наши принципы и нашу религию...» (из выступления в Национальной академии наук США). А будущий патриарх Кирилл на одной из конференций в своем докладе «О человеческом до­стоинстве и биотехнологиях» говорил: «... Сегодня я думаю, мы все, и в первую очередь, богословы в союзе с светскими учеными, должны рабо­тать для того, чтобы выработать совместный адекватный ответ, который будет адресован не только работникам науки и медицины, но также и пациентам и их близким, всем проницательным и социально ответственным людям, которые задаются тревожными вопросами о нравственных последствиях прогресса в сфере биотехнологий...»

Понятно, что нельзя наперед (например, в процессе обучения) дать ответы и рецепты на все биоэтические коллизии. Системный подход

< 64 >

Сьогодення і біоетика

к формированию мышления тех, кто в будущем будет способен на­ходить такие решения, возможно, заключен в утверждении (из кни­ги «Наука и религия») профессора В. Ф. Войно-Ясенецкого о том, что «... знания морального порядка, обязывающие нас к подвигу, риску и жертве, требуют полной веры: ибо плоха та нравственность, к ко­торой мы относимся не религиозно (само собой разумеется, что и религия, которая не нравственна, не есть религия). Только религия дает нравственным нормам нормальную, абсолютную санкцию...» То есть, по своей мировоззренческой сути, профессиональная эти­ка профессора В. Ф. Войно-Ясенецкого — «христоцентрична». Осо­бенностью такого подхода в биоэтике является тот факт, что человеку дается целостная антропологическая картина того, что есть человек, что такое болезнь, исцеление и т. д. Дается духовно-нравственный ин­струмент для решения будущих (возможно еще только назревающих) биоэтических коллизий. В теории университетского образования есть понятие «опережающее образование», образование для потенциаль­ной возможности решения еще не выявленных проблем. Именно та­ковы, по нашему мнению, позитивные перспективы развития и при­менения этической концепции профессора Войно-Ясенецкого для биоэтического образования в Украине. Такая концепция возникала в результате его профессиональной деятельности, учебы и жизненных обстоятельств. Этот вывод, следующий из нашего анализа (и получен­ный независимо от других исследователей), косвенно подтверждает­ся результатами других (не этико-медицинских и методологических) исследований, например, культурологических и философских (в дис­сертационных исследованиях: Мостицкая Н. Д. «Христоцентриче- ская модель творческого развития личности: на примере творчества В. Ф. Войно-Ясенецкого», г. Москва, 2006 г.; Попова В. В. «Этические воз­зрения В. Ф. Войно-Ясенецкого», г. Шуйск, 2009 г.).

Изучение творческого (богословского и медицинского) наследия В. Ф. Войно-Ясенецкого позволяет сделать вывод о том, что в основе про­фессиональной этики В. Ф. Войно-Ясенецкого находится синтетическая (христоцентрически-православная/научная) этическая парадигма. Такая парадигма является результатом синтеза православной и естественно­научной антропологической модели человека. В подобных синтетиче­ских представлениях, видимо, и находится разгадка профессиональной этики профессора В. Ф. Войно-Ясенецкого, ее органичности для отече­ственной культурно-цивилизационной «матрицы» и актуальности для

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 65 >

использования в системе современного биоэтического образования в Украине. В этой синтетической концепции ученого, врача, архипастыря содержится, по нашему мнению, ответ святителя Луки на возможные ди­дактические подходы к формированию этических взглядов будущих вра­чей: «...недостаточно добрых дел, недостаточно учения о нравствен­ности: нужна и религия, ибо только в религии, в вере в Бога, в общении с Богом мы получаем силу творить подлинное, полноценное в очах Божьих добро, а голая нравственность этого не дает, и очень ошибаются те, ко­торые думают заменить религию одним учением о нравственности.. .» (из проповеди архиепископа Луки, 4 июля 1948 г.).

Литература

1. Ясенецкий-Войно В. Ф. Регионарная анестезия (диссертация на степень док­тора медицины) / В. Ф. Ясенецкий-Войно.— С.-Петербург, 1915 г.— 228 с.

2. Войно-Ясенецкий В.Ф. Очерки гнойной хирургии. Ill издание / В. Ф. Войно- Ясенецкий.— М.: Гос. издат. мед. лит., 1956 г.—631 с.

3. Святитель Лука (Войно-Ясенецкий). Наука и Религия. Дух, Душа и Тело.— М.: Из-во «Троицкое слово», 2001 г.—319 с.

4. Святитель Лука Крымский (Войно-Ясенецкий). Евангельское злато (беседы на Евангелие).— Полтава: Спасо-Преображенский Мгарский монастырь, 2005 г.—236 с.

5. Войно-Ясенецкий В. Ф. Я полюбил страдание... (автобиография) / В. Ф. Войно- Ясенецкий,— М.: Из-во имени святителя Игнатия Ставропольского, 1998 г.— 205 с.

6. Збірка матеріалів других Покровських міжнародних просвітницьких читань «Церква в світі: служінні любові», 22-24 жовтня 2009 p.— Полтава: ТОВ АСМІ, 2009 p.-616 с.

7. Режим доступу: http://medvestnik.ru/archive/2010/28/3342.html

< 66 >

Сьогодення і біоетика

ПРЕВЕНЦИЯ И ПРОГНОЗИРОВАНИЕ В БИОЭТИЧЕСКОМ ИЗМЕРЕНИИ СОВРЕМЕННОГО СЕКУЛЯРНОГО КУЛЬТУРНОГО ПРОСТРАНСТВА

Архимандрит Адам Ахаладзе

Университет имени св. Царицы Тамары Грузинской Патриархии, г. Тбилиси

Целью настоящего исследования является определение среди про­чих превентивной (предупреждающей и предотвращающей) функции биоэтики как самостоятельной научной дисциплины сточки зрения про­гнозирования будущности человечества, выяснения закономерностей возможного возникновения перспективных биоэтических и других гло­бальных проблем и дилемм.

Биоэтика выявляет и исследует сущность мира (Универсума) и мировоз­зренческие, гносеологические, онтологические и аксиологические про­блемы человеческого бытия в нем путем изучения феноменов болезни, здоровья, жизни, смерти.

Сегодняшний мир существует в измерении секулярного культурного пространства. Секуляризация и сакрализация — «полюса живой, дина­мичной культурно-исторической антитезы, между которыми колеблется исторический маятник, устремляющийся то в одну, то в другую сторону, и его движения свидетельствуют либо о волне сакрализации, либо о волне секуляризации».

Секуляризация носит глобальный характер, охватив все сферы чело­веческой деятельности. Параллельно — в том же временном и простран­ственном измерениях, неизменно протекает процесс сакрализации. Сакра­лизацию же в современном мире считать глобальной возможно только с философской или мистической точки зрения, ибо она преимущественно спонтанна, спорадична, несистемна.

Цель сакрализации — вернуть человеку исторически первозданное — райское — миропонимание и мировоззрение, присущее первому человеку

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 67 >

Адаму, и с этой целью возбудить в человеке стремление к созданию еди­ной, основанной на истине, картины мира, и осмыслению собственного бытия (в том числе — биоэтического бытия, или бытия в пространстве биомедицины) в таком мире.

Сакрализация:

• подчиняется определенным правилам существования и организо­ванности, в основе которых лежат иррационализм, основанное на вере мышление, интеграция научного и метанаучного знаний;

—имеет специфическую глубокую сущность, недоступную для понима­ния секуляризованным интеллектуальным силам и требующую ана­литического изучения в трансдисциплинарном измерении;

—отличается сложной дифференцированно-интеграционной структурой;

—характеризуется неоднородным внутренным динамизмом, ибо охва­тывает видимые и невидимые, духовные и материальные, боже­ственные и человеческие, духовно-нравственные и прагматическо- утилитарные феномены.

Ценностная иерархия и этические (биоэтические) системы прямо зависят от соотношения и взаимовлияния процессов секуляризации и сакрализации.

Приступая к обсуждению вопроса превенции, точнее, превентивной функции биоэтики, следует отметить, что для ее изучения крайне важно на­учно качественное и методологически правильное прогнозирование. Для успешной разработки прогнозов требуется поэтапное решение несколь­ких задач: выработать предпрогнозную ориентацию, изучить прогнозный фон, создать исходную модель.

Под предпрогнозной ориентацией подразумевается определение объек­та, предмета, проблемы, цели и задач. В изучаемом нами случае объектом биоэтических исследований является и социум (общество, человеческие отношения, в том числе между врачом и пациентом, остальным медицин­ским и другим персоналом и пациентом, врачом и родственниками или опекунами пациента, пациентом и его семьей, донором и реципиентом), и природа (жизнь и смерть, здоровье и болезнь, телесная и духовная при­рода человека, макрокосмос, внешняя природа, окружающая среда и ее экологическая характеристика).

Касаясь вопросов о предмете и цели прогнозирования, мы приводим дефиницию биоэтики как такого уровня «предметности медицинской эти­ки, в котором отражаются новые нравственные проблемы медицины и прикладной биологии эпохи научно-технической революции, когда от их

< 68 >

Сьогодення і біоетика

решения неизбежно зависят судьбы гуманизма» и, исходя из этого, судьбы всего человечества и, в целом, мира.

Задачи биоэтики можно определить как философско-аксиологическое и историко-традиционное (в том числе религиозное) обоснование и соз­дание новых профессиональных и общественных моральных норм, нор­мативных кодексов, законов.

Постоянная открытость грядущим изменениям мирового порядка и ценностной ориентации, достижениям человечества в своей творческой и познавательной деятельности, открытиям в науке и технике является основой характерологии прогнозного фона биоэтической картины мира, которая всегда будет детерминировать и трансформировать его.

Исходная модель, то есть современный биоэтический статус человече­ства представлен наличием целого ряда биоэтических проблем (неопре­деленность критериев установления времени развития необратимого состояния и смерти, проблемы оказания, неоказания или прекращения реанимационной и интенсивнотерапевтической помощи и определения ее объема и характера, поведения врачей при констатации смерти мозга или стойкого вегетативного состояния, вопрос о клинических эксперимен­тах, в том числе и на человеческих эмбрионах, фетальная терапия, транс­плантация органов, транссексуальная хирургия, эвтаназия, искусственное зачатие, генная терапия, клонирование и т. д.), которые являются отраже­нием существующей в современной медицине и биологии, а также в жиз­ни человечества в общем, проблемной ситуации. Данная ситуация может быть рассмотрена как проявление следующих заблуждений и отступлений современного человека в отношении духовно-нравственных ориентиров:

1. Обесценение жизни человека в пользу утилитарного отношения к ней («оправданные» военные конфликты и действия, распространенный во всем мире терроризм, опыты похищения людей (киднеппинг), суици­ды и их поощрение, криминальные убийства, аборты, эксперименты на эмбрионах и фетальная терапия, эвтаназия во всех ее жестокостях прояв­ления: пассивная, активная, медицинская и некоторые другие виды этого «милосердного убийства», оценка смерти мозга и стойкого вегетативного состояния как повод для прекращения «неполноценной» жизни и исполь­зования органов для пересадки и др.).

2. Отсутствие смирения человека перед тем, что выше его, или неогра­ниченность человеческой воли нормами (идеальными, божественными или нравственными). Особенно четко этот феномен проявился в идее клонирования человека.

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 69 >

3. Непризнание культурных и религиозных традиций и нравственных ценностей (космополитизм, секуляризм, нигилизм, урбанизация).

4. Игнорирование права человека на жизнь на государственном и об­щественном уровнях.

5. Появление «новых» идолов (деньги, карьера, тело, секс, собственный имидж, дизайн вокруг нас, автомобили, телевидение, виртуальный мир, интернет, путешествия, мода, шоу).

6. Тотальная коммерциализация человеческого бытия.

7. Интеллектуальный дефицит: отсутствие внимания к доводам рассуд­ка и мудрости.

Представленная картина иллюстрирует тот разрыв, который образо­вался между научно-техническими достижениями, прогрессом и возмож­ностями, с одной стороны, и духовно-нравственным развитием человече­ства, с другой.

' Таким образом, вместе с обсуждением вопросов о прогнозировании, мы смогли выделить те негативные феномены духовно-нравственно- ценностного порядка, которые являются определяющими как в происхо­ждении, формировании и реализации,так и предупреждении (превенции) глобальных проблем человечества, в том числе и в области биомедицины. От глубокого научного, философского и религиозного осмысления про­блематики вышеназванных феноменов, от искренности желания ее пре­одоления и твердости такой решимости мирового сообщества и каждого человека, зависит превенция проблем, то есть благоприятность прогноза в отношении выживания человеческого рода.

Следующим определяющим условием превенции и прогностики яв­ляется уровень решения задач биоэтики, о которых говорилось выше, в частности: какие решения, нормативные акты, законы, декларации при­мут всемирные и регионарные медицинские организации и ассоциации в вопросах о клонировании, фетальной терапии, клинических эксперимен­тах или других нарушениях священности жизни.

Что касается прогностического фона, то он таков, что чутко реагирует на все изменения в сознании, нравственности и деятельности (твор­ческой либо механическо-технической, созидательной либо разруши­тельной) человечества. Каковы будут эти изменения? Этот вопрос по существу является вопросом состоятельности или несостоятельности апокалиптического конца в прогнозируемом будущем.

Решение биоэтических и других основных проблем современности не­мыслимо на основе лишь рационалистического мировосприятия: пытаясь

70 >

Сьогодення і біоетика

стать единственной общественно значимой силой, человеческий разум может усугубить духовно-нравственный кризис цивилизации.

На сегодняшний день ведущие силы мирового сообщества видят вы­ход в процессах глобализации, суть которой, однако, требует дальнейше­го осмысления в системе общечеловеческих, традиционных, этнонацио- нальных, религиозных, культурологических духовных ценностей, а также с точки зрения биоэтики и ее превентивной роли в предупреждении и предотвращении возникновения медико-биологических и других гло­бальных проблем человечества.

Здесь необходимо приступить к дискурсу о биоэтике, как части культу­ры (биоэтической культуре). В частности, следует вспомнить, что с точки зрения социальной и культурной антропологии, под понятием «культура» подразумевают ни теорию или модель, которая дает возможность пра­вильно истолковать связанные с человеческим бытием в мире феномены, а такое теоретическое поле, в котором происходит такое осмысление этих феноменов, которое предотвратит неадекватный редукционизм в любом направлении. Что же касается культурных теорий, то они представляют собой те логические конструкции, которые построены на основе дан­ных, полученных в исследуемой сфере, и направлены на интерпретацию событий, имевших место в ней.

В таком контексте становится понятным, что биоэтические исследова­ния проводятся в системе особых измерений мышления и сознания. В этой системе, как основная биоэтичесакая понятийная тетрада (жизнь, смерть, здоровье, болезнь), так и все остальные категории (эвтаназия, аборт, ин­формированное согласие пациента и т. п.), подвергаются сложной гносео­логической технологии — новой логической конструкции интерпретаций понятий и явлений.

Эта познавательная конструкция включает в себя стремление к ме­тодологическому анализу, интерпретации, координации, интеграции и синтезу не только всего естественнонаучного, гуманитарного и философ­ского знания, но и всех реалий жизни, деятельности и взаимоотношений человечества и всех компонентов культуры.

Только через такой сложный методологический путь познания — в пределах теории специфической биоэтической культуры — возмож­но конструирование основного биоэтического понятийного аппарата: переосмысление фундаментальных и формулирование новых понятий, что является важным звеном выработки основных критериев превен­ции и прогнозирования биоэтических проблем.

Розділ 1 Світоглядні та філософські аспекти біоетики

< 71 >