3Атемнение в темноте слышны крики Лопотухина.

Сцена 6

Вожатская. Полуэктов и строгие девочки. Шафиров. В стороне Алла Константиновна Родионо­ва, Петров, Павлов, Малахова.

Полуэктов. Мы собрались сегодня по личной просьбе Юрия Леонидовича, а также Васи­лия Лопотухина, который хочет сделать очень важное заяв­ление. К сожалению, Юрий Леонидович не смог присутствовать: его срочно вызвали в роно. Вместо него пришла Алла Констан­тиновна. На повестке дня у нас два вопро­са: первый — заявление Лопотухина, вто­рой — разное. Кто за такую повестку дня, прошу голосовать. Принято единогласно. Переходим к перво­му пункту повестки дня. Слово для важ­ного заявления предоставляется Лопотухину. Давай, Вася, заявляй.

Лопотухин Сейчас...(Достал сложенный лист бумаги, распра­вил его, начал читать.) «Заявление. Я, Ло­потухин Василий, считаю своим долгом официально заявить, что все мои рассказы о летающем объекте являются вымыслом...»

Полуэктов (вздрогнул). Что?!

Лопотухин. «...являются вымыслом. Эта исто­рия была придумана мной, чтобы оправ­дать опоздание на урок математики. Я при­ношу извинения Алле Константиновне и своим товарищам за срыв очень важной контрольной работы и обещаю, что подоб­ные факты больше не повторятся».

Полуэктов. У тебя все?

Лопотухин. Все.

Полуэктов Та-ак... Хо­рошо заявил, Лопотухин... Лучше некуда...

Родионова. Я очень рада, что Василий, на­конец, осознал свои поступки и набрался мужества осудить свое поведение.

Полуэктов. Мы тоже... очень ра­ды…Только интересно у тебя получается, Лопотухин.Сначала ты обижаешься,что тебе не верят, тре­буешь, чтобы мы создали специальную ко­миссию. Мы идем тебе навстречу. Создаем комиссию. Эта комиссия проводит большую серьезную работу. Твоё сообщение полно­стью подтверждается. Я назначаю встречу с научными сотрудниками из Планетария, чтобы проинформировать их о том, что... Ну, это не важно... И вот как раз в этот момент ты выступа­ешь с каким-то идиотским заявлением...

Родионова (нервно). О чем ты говоришь, Полуэктов? Что значит — сообщение подтверждается?

Полуэктов (махнул рукой). A-а!.. Шафиров, поговори сам с этим деятелем.

Шафиров. Хорошо... Поговорим... Значит, Василий, ты всё выдумал ?

Лопотухин (не поднимая головы). Выдумал.

Шафиров. И никто не приземлялся у вас во дворе?

Лопотухин. Не приземлялся.

Шафиров. Хорошо...Тогда чем ты объяснишь такой, например, факт. На указанном тобой месте, между го­лубятней и забором, наша комиссия обна­ружила большое количество странных ме­таллических шариков. Откуда они появи­лись?

Лопотухин. Не знаю.

Шафиров. Пойдем дальше... Чем ты объяс­нишь, что Николай Васильевич, ответ­ственный работник жэка, в точности по­вторил твой рассказ?

Лопотухин. Не знаю.

Павлов (вскакивает). А собаку? Как ты собаку объяснишь?

Лопотухин Какую собаку?

Павлов. Малаховскую собаку! Джерри! Вот такусенькая собачонка, а стала, как ло­шадь.

Петров (мрачно). И лысая!

Павлов. Можешь ты это объ­яснить, Лопотухин?

Л о л о т у х и н. Нет. Не могу.

Шафиров Странно все это, Ва­силий! Важное заявление делаешь, а объ­яснить ничего не можешь...

Родионова (нервно). Что ты хочешь сказать, Шафиров? Что эта мифическая тарелка на самом деле была?

Шафиров. Была!

Родионова. И Лопотухин ее видел?

Шафиров. Конечно, видел!.. Неужели непо­нятно, что врет Лопотухин? Раньше правду говорил, а теперь врет!

Полуэктов (строго). Это правда, Лопотухин?

Лопотухин. Что правда?

Полуэктов. Что ты врешь?

Лопотухин. Не знаю.

Полуэктов (взвился). Как это не знаешь? Как это не знаешь?! Ты можешь ответить Шафирову на его вопросы? Можешь все разъяснить?

Лопотухин. Не могу.

Полуэктов (зло). А кто может? Кто тогда может?

Малахова (вдруг, негромко). Я могу.

Полуэктов. Ты?

Малахова. Да.

Полуэктов. Что ты можешь, Малахова?

Малахова. Разъяснить могу.

Полуэктов. Что разъяснить?

Малахова. Все.

Полуэктов. Ну, разъясни, пожалуйста.

Малахова. Пожалуйста... (Шафирову.) Ду­рак ты, Шафиров!

Шафиров. Что?!

Малахова. То!.. Умный, умный, а дурак.

Павлов Как ты смеешь, Малахова! Про Шафирова! Такое! Да ты!..

Малахова. А ты вообще сиди помалкивай — вон, как Петров.

Петров. А чего Петров? Чего Петров-то?

Малахова. Собака у меня выросла?

Павлов. Выросла!

Малахова. И облысела?

Павлов. Облысела!

Малахова. Вот тупари!

Павлов. Кто тупари? Кто тупари, Малахова? Ты говори, да не заговаривайся!

Малахова. Ты тупарь! И Петров! И Шафи­ров ваш тоже полный тупарь!

Павлов (кричит). Не трожь Шафирова!

Малахова (не обращая внимания). Неужели у вас троих не хватило извилин докуме­кать, что собаку я подменила?!

Павлов. Как подменила?

Малахова. Элементарно. У нас в десятом подъезде ………………….. живет. Как раз тоже гулять вышел, когда вы своей наукой занимались, по всяким там меридианам ползали. Ну, попросила я его у хозяйки на пять минут и провела перод вами. А у вас челюсти отвисли: «Выросла! Облысела!»

Павлов (вдруг загрустил). Подменила?

Петров (вдруг развеселился). Подменила!

Лопотухин. Зачем?

Малахова (резко). Надо было!

Павлов (с надеждой). А дядя Коля?

Малахова. Что дядя Коля?

Павлов. Николай Васильевич... Он ведь тоже видел!

Малахова. Что видел?

Павлов. Тарелку!

Малахова. Бутылку он видел, твой дядя Ко­ля, а не тарелку.

Павлов (возмущен). Неправда! Николай Ва­сильевич... он... он музыку любит! В филармонию ходит!

Малахова. Успокойся. Любит он музыку. Ходит в филармонию, в малый зал . Ходит... Тем более ходить далеко не надо. У нас этот малый зал в соседнем «Закусочной» помещается. Там у них и музыка, и песни, и даже танцы бывают.

Павлов (близок к отчаянию). Но ведь он же все подтвердил.

Малахова. Что я ему рассказала, то и под­твердил. Да дядя Ко­ля ради того, чтобы лишний раз в малый зал сбегать, что угодно подтвердит... Прав­да, может Ашхабад с Душанбе перепутать.

Петров (радостно). Точно! Перепутал! Ду­шанбе с Ашхабадом перепутал!

Шафиров. Ну ладно, Малахова. Хватит!

Малахова. Что хватит?

Шафиров. Предполо­жим, что все, что ты говоришь, правда!Собаку ты подме­нила, дядю Колю ты подкупила. Ну, а ша­рики? Металлические шарики, которые мы обнаружили? Или ты скажешь,что это ты их разбросала между голубятней и забо­ром, там, где гуляют собаки?

Малахова (снисходительно). Шарики, Ша­фиров, это обыкновенная дробь.

Ш а ф и р о в. Какая дробь?

Малахова. Обыкновенная. Охотничья. У нас дома ее целый пуд. У меня папа охотник.

Шафиров (снисходительно). Ошибаешься, Малахова. Не обыкновенная это дробь. Может быть, твой папа и охотник. Но дробь эта не обыкновенная.

Малахова. А какая же?

Шафиров. Радиоактивная! Мы ее проверили на счетчике Гейгера. Трещит счетчик, Ма­лахова. Трещит, как полоумный. Откуда у твоего папы-охотника появилась радиоак­тивная дробь? Зачехм она ему?

Малахова (растерялась). Я не знаю.

Родионова. Господи!.. Шафиров!.. Ну о чем ты говоришь? «Проверили на счетчике Гей­гера», «Счетчик трещит, как полоумный...»

О чем ты говоришь?! Да счетчик Гейгера в нашем физическом кабинете это старая рухлядь, собранная из описанных деталей. Он начинает тарахтеть, стоит по нему как следует стукнуть.

Шафиров. Не может быть!.. (Потрясенный). Ведь нам его спонсоры недавно подарили!

Родионова ( улыбнулась). Все может быть, Шафиров. Все!.. Кроме летающих тарелок.

Полуэктов. Слушай, Малахова. А зачем ты все это сделала?

Малахова. Что?

Полуэктов. Да все. Дробь насыпала. Соба­ку подменила. С дядей Колей сговорилась. Зачем?

Малахова (смутилась). Надо было.

Полуэктов. Зачем? Непонятно...