Раздел 3 языкознание первой половины хх в. Предмет и методы исследования в языкознании первой половины хх в.

1. Первая половина ХХ в. характеризуется становлением и развитием лингвистического структурализма, которое может быть определено как парадигмальное научное направление, формирующее систему установочных принципов исследования. Парадигмальное единство основывается на понимании языка как знаковой системы с четко выделяемыми структурными элементами (единицами языка, их классами и пр.) и стремлением к строгому (приближающемуся к точным наукам) формальному описанию. Термины «структурализм» и «структурная лингвистика» утвердились в языкознании после появления в 1939 г. статьи Вигго Брендаля «Структурная лингвистика», представленной в хрестоматии.

Лингвистический структурализм в период становления и активного развития существовал как совокупность целостных научных школ, объединенных общностью базовых теоретических и методологических установок:

• Строгое ограничение объекта исследования, вычленение в языковой деятельности аспекта синхронного существования языка как системы социальных инвариантов, извлекаемых из речевого употребления в строгих формализованных процедурах анализа.

• Последовательное разграничение в языке двух планов: языка – строго организованной системы инвариантов и речи; синхронии и диахронии; аспектов внутрисистемных детерминаций в онтологии языка и внешних системных обусловленностей.

• Преимущественное внимание к синхронии языка как системы внутренних закономерностей.

• Признание целостности языка, характеристика каждого его элемента прежде всего через указание на его отношения с другими элементами той же языковой системы, а не через перечисление его физических или иных субстанциональных свойств.

• Выделение двух базовых типов отношений: парадигматических и синтагматических.

• Признание семиотической природы языка, объяснение сущностных признаков языка исходя из природы знака.

• Использование строгих методов лингвистического исследования, исключающих обращение к внеязыковым факторам, к интуиции учёного; среди базовых формальных методов в структурализме используются дистрибутивный анализ, метод компонентного анализа, метод непосредственно составляющих, трансформационный метод.

Вместе с тем в различных национальных школах структурализма общие установочные принципы воплощались вариативно при решении различных задач, разрешаемых в различных научных контекстах. В хрестоматии представлены работы представителей трех национальных школ структурализма – датской (копенгагенская школа – глоссематика), пражской (Пражский лингвистический кружок), американской (дескриптивизм).

1.1. Глоссематика как целостное научное направление существует с начала 30-х до начала 50-х годов ХХ в.

Термин «глоссематика» был введен авторами научной теории для того, чтобы в самом названии обозначить своеобразие теоретических установок по сравнению с традиционной лингвистикой, методологическое сближение с дисциплинами математического цикла.

Основатель направления – Луи Ельмслев (1899–1965), основные представители – Вигго Брендаль (1887–1942), Ханс Йорген Ульдалль (1907–1957). Программным произведением является статья      Л. Ельмслева «Метод структурного анализа в лингвистике», весьма значимы также «Основы глоссематики» Х. Ульдалля (1957), «Пролегомены к теории языка» Л. Ельмслева (1943); основные работы печатались в издававшемся с 1930 г. журнале «Acta linguistica».

Теоретические установки глоссематиков интерпретируются как наиболее яркое воплощение принципов структурного подхода к анализу языка. Основным источником своей теории представители датского структурализма считали учение Ф. де Соссюра. При этом были восприняты прежде всего идеи разграничения языка и речи, синхронии и диахронии, необходимости исследования внутренней структуры языка, интерпретируемого как система знаков. Философская основа глоссематики – логический позитивизм: историки языкознания отмечают значительное влияние идей логического позитивизма Венского кружка на формирование аксиоматики школы. Важнейший теоретический источник глоссематики – математическая логика, из понятийно-терминологического аппарата которой были заимствованы термины «функция», «переменная», «константа» и др. Глоссематики стремятся максимально сблизить теорию языка с системами исчисления, которым не свойственно отражение конкретных материальных особенностей объектов. Глоссематики представили опыт создания общей теории языка, приложимой к любому конкретному языку.

В центре концепции находится представление о языке как структуре, чистой форме, которая представляет собой цепь зависимостей. Связываемые отношениями элементы языка лишены самостоятельного существования и признаются результатами пересечения пучков отношений.

В языке выделяются два плана: план выражения – звуковая, графическая или какая-либо другая оболочка выражения мысли, план содержания – вся масса смысла, выражаемая в языке. В планах выражения и содержания выделяются форма и субстанция.

В пределах школы разработана последовательная формализованная методология структурного членения текста. Текст делится на сегменты, каждый из которых далее также членится на составляющие его сегменты вплоть до далее нечленимых фигур плана выражения (кенем) и фигур плана содержания (плерем).

Учение о фигурах в глоссематике связано с выделением инвариантов и вариантов в обоих планах языка. Формулируются правила идентификации актуальных вариантов, возведения их к языковым единицам. При анализе единиц плана выражения копенгагенцы опираются на фонологическую теорию Пражского лингвистического кружка.

Заслугой глоссематиков является перенесение методов анализа, разработанных в фонологии, на исследование семантической стороны знака: метод оппозиций применяется для выявления фигур плана содержания – плерем.

Глоссематическую концепцию рассматривают как первый опыт построения общей теории структуры языка. Весьма значимым явилось стремление ученых данного направления выработать теоретические позиции для рассмотрения языка как сложнейшей семиотической системы. Копенгагенская лингвистика сделала серьезный шаг в сторону формализации лингвистического анализа. Эволюция в сторону формализации лингвистического описания проходила при значительном ограничении предмета анализа. Дальнейшая эволюция этого направления приводит к возникновению математической лингвистики, предметом которой являются формальные грамматики.

1.2. Пражский лингвистический кружок (ПЛК) был организован известным чешским ученым Вилемом Матезиусом (1882–1945). В кружке сотрудничали Богуслав Гавранек (1893–1978), Владимир Скаличка (р. в 1909. г.), Богумил Трнка (1895–1994), Николай Сергеевич Трубецкой (1890–1938), Сергей Осипович Карцевский (1884–1955), Роман Осипович Якобсон (1896–1982).

Десятилетие перед началом Второй мировой войны – время наиболее интенсивного развития школы. Пражский лингвистический кружок издавал с 1929 по 1939 г. серию «Труды Пражского лингвистического кружка», а с 1935 г. – журнал «Слово и словесность». Базовые теоретические положения школы были изложены в «Тезисах Пражского лингвистического кружка».

Философской основой пражской школы структурализма являются неопозитивизм и феноменология Э. Гуссерля. Пражские лингвисты своими предшественниками видели Б. де Куртенэ и Ф. де Соссюра. От Ф. де Соссюра идет прежде всего осознание важности синхронного подхода к изучению языка, важности представления языка как структуры. От Б. де Куртенэ были восприняты прежде всего внимание к разработке фонологического уровня, разработка теории фонемы, признание того, что функция звука не тождественна его физическим и физиологическим характеристикам, а также осознание важности функционального подхода, обусловившее во многом более диалектическую интерпретацию соссюрианских дихотомий языка и речи, синхронии и диахронии, внешнего и внутреннего в языке.

Пражская школа характеризуется как школа структурной и функциональной лингвистики. Понятие функции пронизывает все теоретические и практические исследования пражцев, интерпретирующих язык как «систему средств выражения, служащих определенной цели».

В хрестоматии приводятся фрагменты работ пражских лингвистов, в которых они формулируют признаки, противопоставляющие методы и подходы к анализу структур языков в разных школах структурализма: 1) отношение к социальному аспекту исследования языка; 2) разное истолкование и применение термина «функция»,     3) чистота структурного подхода, 4) отношение к семантике, 5) границы объекта исследования, 6) отношение к синхронии и диахронии.

С наибольшей полнотой и последовательностью структурно-функциональная концепция была воплощена в исследовании звукового строя языка. Обоснование фонологии сыграло первостепенную роль в развитии структурализма.

Теория и методология фонологического анализа кладутся в основу описания структуры других уровней языка, при описании которых используются те же термины: дифференциальные признаки, оппозиции, корреляция, нейтрализация. Проблемы структурной грамматики разрабатывались в работах Р. Якобсона, В. Скалички,      Б. Трнки. Наиболее значительные результаты деятельности ученых ПЛК в этом направлении – вычленение структурных моделей семантики грамматических категорий. Наибольшее признание в области синтаксиса получило учение пражцев об актуальном членении предложения. При исследовании языка как функциональной системы пражцы утверждают необходимость выделения двух основных разделов: теории лингвистической номинации – учение о слове как результате номинативной деятельности и теории синтагматических способов, предметом которой являются сочетания слов.

Центральное место в теории ПЛК занимает понятие функции. Пражцы выдвигают как одну из важнейших проблем при изучении языка проблему связей языка и действительности, языка и окружающих его структур. Свойства языка анализируются с учетом задач, выполнением которых эти свойства обусловлены. Язык рассматривается как функциональная система, служащая целям выражения мысли, а также целям общения, при этом коммуникативная цель является определяющей в анализе фактов языка. Анализ целей, которым служит язык, приводит к выявлению функциональных типов языков, среди которых наиболее подробно проинтепретирован «поэтический язык», т.е. язык художественной литературы.

1.3. Дескриптивизм как целостное направление возникает и активно развивается в 30–50-е годы ХХ в. в американском языкознании.

В рамках дескриптивного направления выделяют три группы. Для Йельской группы, сформированной учениками и последователями Леонарда Блумфилда (1987–1949) (Бернард Блок (1907–1965), Зеллиг Хэррис (р. в 1909 г.), Чарлз Хоккет (р. в 1916 г.) и др.), было характерно стремление ко все большей формализации лингвистического анализа, исключавшей смысловые критерии. В рамках школы разработаны основные принципы дистрибутивного анализа.

Энн-Арборская группа, опирающаяся на воззрения Э. Сепира, вместе с тем использует методологию лингвистического анализа, разработанную Л. Блумфилдом (Юджин Найда (р. в 1914 г.), Кеннет Пайк (р. в 1912 г.), Чарлз Фриз (1887–1967) и др.), соединяя принципы структурного анализа с этнолингвистическим подходом.

Третья школа – школа трансформационного анализа – стала основой формирования целостного научного направления генеративной лингвистики (Ноэм Хомский (р. в 1928 г.), Роберт Лиз (р. в 1922 г.) и др.), поставившего цель выявления и описания устройства языкового механизма человека, общих закономерностей порождения речи.

Среди работ Л. Блумфилда наибольшей известностью пользуется его книга «Язык» («Language», 1933), а также статья «Ряд постулатов для науки о языке». Широко известны работы З. Хэрриса «Метод в структуральной лингвистике», Ч. Хоккета «Руководство по фонологии».

Специфика американского варианта структурализма определяется исторически и социально, характером социального запроса на исследования определенного типа, лингвистическим материалом, с которым имеют дело исследователи.

Традиционные принципы описания европейских языков, выработанные на материалах материнских или близкородственных к материнским языков, оказались непригодными для описания экзотических языков принципиально иных морфологических структур. Языкознание в Америке тесно взаимодействует с антропологией, на основе чего формируется этнолингвистика, предполагающая выход в культурологическое исследование этнических сообществ. Описание языка понимается как установление языковой системы, индуктивно выводимой из текстов и представляющей собой совокупность некоторых выделяемых из текста единиц и правил их расположения.

Проблема выделения и квалификации единиц (слов, морфем, звуков) – это важнейшая проблема при исследовании неродственных экзотических языков, которая в качестве базовой не вставала перед традиционным европейским языкознанием. При ее разрешении формируется процедурный подход к анализу семантики – разрабатываются методы формального анализа.

Таким образом, в рамках дескриптивной лингвистики также развивается постулат Ф. Соссюра о разграничении языка и речи.

При этом речевая деятельность – исходный материал исследования – не является его предметом: дескриптивист изучает только общие черты – фонемы, грамматику, словообразовательные модели, являющиеся инвариантами речевых реализаций. Таким образом, дескриптивисты жестко ограничивают объект исследования. Языковая система состоит из единиц плана выражения и плана содержания и их соотношений. Дескриптивная лингвистика ограничивается анализом плана выражения.

В исследовании плана выражения это лингвистическое направление достигло значительных успехов. В дескриптивной лингвистике были подробно разработаны методы фонологического анализа, легче всего поддающиеся формализации. Были созданы описания фонологических систем многих языков, в том числе ранее не описанных. Значительные результаты были получены и при исследовании грамматики языка: выделены и описаны различные типы морфем (причем понятие морфемы было значительно расширено за счет выделения суперсегментных, слитных, отрицательных и других типов морфем в языках разных структурных типов). Синтаксис, который многие дескриптивисты рассматривали как продолжение морфологии, интерпретировался также через составляющие их морфемы и классы морфем с использованием метода анализа по непосредственно составляющим.

2. Структурализм в первой половине ХХ в. занимал доминирующее положение, оказав влияние на формирование методологии смежных гуманитарных наук – литературоведения, антропологии, социологии, культурологии. Однако это направление не было абсолютно доминирующим.

В последующих разделах хрестоматии помещены работы исследователей, представляющих направления в исследованиях языка, развивающиеся в относительной независимости от структурализма и в то же время испытавшие его своеобразное влияние. Эти направления, коммуникативно-функциональные и когнитивно-функциональ-ные, противопоставляются структурализму на основе различия в определении границ и характера предмета исследования, по-разному разрывая ограничения объектной сферы – «языка в себе и для себя» классического структурализма.

В то же время оба направления могут быть проинтерпретированы в аспекте развития идей Гумбольдта, разных сторон его лингвофилософской концепции. Объединяющим началом этих теорий является то, что они моделируют языки на основе учета выполняемых ими функций. Первое направление определяется как коммуникативно-функциональное, так как рассматривает язык как деятельность и интерпретируюет его в аспекте выполняемой коммуникативной функции. Второе направление восходит к идеям В. Гумбольдта о внутренней форме языка, об отношениях взаимной детерминации языка и мышления, языка и духа народа. Исследователи при этом интерпретируют язык на основе выполняемой им когнитивной функции, язык предстает как миромоделирующий и символизирующий феномен.

Оба направления лингвистического функционализма, оформившегося во второй половине ХХ в. как целостное парадигмальное направление, в начале века были представлены в ряде методологически и теоретически значимых работ, которые заново были «прочитаны» лингвистами в конце века, сохраняя теоретическую и методологическую значимость в лингвистике рубежа столетий.

В хрестоматию включены фрагменты широко цитируемых в настоящее время работ крупнейших лингвистов, философов, чьи идеи активно обсуждаются в настоящее время. К числу таких работ относим «Философские исследования» Людвига Витгенштейна, идеи которого находят отражение в формировании теоретических основ лингвистического функционализма, имеют непосредственные соотношения с терминологическим аппаратом ряда функциональных теорий лингвистики рубежа ХХ и ХХI вв. – когнитивистики, теории речевых актов, теории речевых жанров.

При всем различии ранней и поздней концепций Л. Витгенштейна, изложенных в двух базовых трудах «Логико-философский трактат» (1912–1920) и «Философские исследования» (1929–1951), их объединяет убеждение автора в том, что философия представляет собой «особое вслушивание», «всматривание» в работу языка, наблюдение за поведением слов. При этом, как и философы-рационалисты ХVII в., он убежден в том, что язык не только облегчает проникновение в суть мироустройства, а следовательно, способен составить основу философствования, но и сбивает философа с истинного пути, расставляя множество самых неожиданных ловушек, мешающих пониманию.

Задача философа – разобраться в лабиринтах языка и проложить путь к познанию мира. Первый путь такого решения представлен в «Логико-философском трактате»: философ должен обратиться к выявлению устойчивых логических структур языков, определяющих ядро грамматики языка и его лексикона. Как видим, такая концепция является философским обоснованием структурализма, направляя на выявление стоящих за эмпирической реальностью строго организованных идеальных структур, лежащих в основе порождения реальных конкретных текстов.

Однако в дальнейшем Л. Витгенштейн приходит к выводу о том, что такая модель слишком упрощает исследуемую реальность. Неудовлетворенность результатом познания на пути разложения языка-продукта на составляющие его компоненты и их структурные связи приводит философа к осознанию деятельностного аспекта в бытии языка. Взгляд на язык как деятельность соотносится с пониманием философии как живого действия, творчества. Суть философии – в совокупности приемов, навыков уяснения, которые являются особой формой жизни. Язык также интерпретируется в бесконечном варьировании своих действенных воплощений, предстает вплетенным в многообразные формы жизни людей, реализуя себя в речевых актах и утрачивая свою суть в статике, покое.

Философия проясняет действие механизмов языка, его ролей, смысловых функций в разных ситуациях жизни, проявления которых обозначены Л. Витгенштейном термином «языковые игры».

Интерпретация языка как деятельности, значимость описания языка через динамические структуры живых высказываний, имеющих непосредственного автора и адресата, является органической частью общефилософской концепции М. Бахтина. Критика теории Соссюра, направленной на извлечение из живой речевой деятельности абстрактных инвариантов – системы единиц и правил, объединяющих всех говорящих, непосредственно перекликается в теории М. Бахтина с неприятием позиции современной этики и эстетики. Эти науки ориентированы на выявление всеобщих рациональных моделей, отличаются невниманием к конкретно-историческим моментам бытия человека. Критика рационализма распространяется и на лингвистику, прежде всего учение Ф. де Соссюра. Филологи круга Бахтина выступают против объективирования языковой системы, приписывания этой интеллектуальной абстракции свойств некоей реальности. Для Бахтина же действительным модусом бытия языка является речевое действие, высказывание.

В хрестоматии приводятся фрагменты книги В.Н. Волошинова «Марксизм и философия языка. Основные проблемы социолингвистического метода в языке»¹. Книга представляет несомненный интерес и историографической частью, и теоретико-методологиче-скими фрагментами, в которых дается критический обзор крупнейших школ и направлений мирового языкознания, в том числе и структурализма, с точки зрения последовательно коммуникативно-функционального подхода. М. Бахтин принадлежит к числу наиболее востребованных и широко цитируемых авторов современного постструктурализма, прежде всего французской школы интертекстуальности, российской теории речевых жанров.

3. В отличие от собственно коммуникативно-функциональных направлений языкознания, разорвавших ограничения «языка в себе и для себя» обращением к языку-деятельности как способу реализации коммуникативной функции языка, работы исследователей, представленные в следующем разделе, объединяет направленность на интерпретацию языка в аспекте осуществления им когнитивной функции. Доминирующий аспект исследования при этом – аспект взаимных детерминаций языка и мышления, языка и культуры.

Концепция внутренней формы языка, идеи отражения в языке духовного своеобразия этносов были восприняты в лингвистике ХХ в.; в пределах различных научных контекстов американской и европейской лингвистики были положены в основу сформировавшихся целостных лингвистических направлений: этнолингвистики Франца Боаса (1858–1942), теории языковой относительности Эдварда Сепира (1884–1939) и Бенджамина Ли Уорфа (1897–1941), неогумбольдтианства Лео Вайсгербера (1899–1985).

Теория этнолингвистики Ф. Боаса сформировалась в пределах лингвистической американистики, науки прикладной, направленной на разрешение практически значимых утилитарных задач, прежде всего задач описания языков коренных американцев. Как отмечалось, эти языки типологически весьма отличны от языков индоевропейских, применительно к которым отрабатывалась методология европейского языкознания. Этим и определялись неоднозначность отношения к европейским теориям, их своеобразное преломление в американском научном контексте. Так, Ф. Боас подчеркивал непригодность выработанных европейской лингвистикой ХIХ в. методов исторической и сравнительной интерпретации языков к описанию языков американских индейцев, так как в этих языках зачастую представлены иные языковые категории, нежели в индоевропейских языках.

Центральная проблема, разрешаемая Ф. Боасом, – выявление принципов описания языков принципиально иных морфологических структур, и на этой основе – выявление их своеобразия. Фонологическое отличие является явным, но не единственно значимым аспектом выявления типологических особенностей экзотических языков. Языки характеризуются через своеобразие языковой категоризации, которая есть результат соотнесения фонологических групп и семантических разрядов. Языки имеют отличия в принципах членения на единицы, относимые в традиционной лингвистике к лексемам, морфемам, предложениям. Языковое членение отражает своеобразие категоризации мира: «То, что в одном языке представляется единой простой идеей, в другом языке может характеризоваться целой серией отдельных фонетических групп» (Ф. Боас). Из этого вытекает, по крайней мере, два следствия. Выявляя своеобразные способы соединения фонетических групп и групп идей, исследователь определяет по объективным данным своеобразие культур этноса. Развитие идей Ф. Боаса в этом направлении приводит к формированию гипотезы лингвистической относительности в трудах Э. Сепира и Б. Уорфа. С другой стороны, на этом пути лингвист неизбежно подходит к проблеме своеобразия лексических и грамматических структур соответствующих языков. Эти идеи Ф. Боаса развиваются в рамках дескриптивизма.

Э. Сепир, работавший в период безусловного доминирования в американской лингвистике дескриптивной методологии, развивал и иные идеи, основывающиеся на постулате о необходимости выхода в языковедческом исследовании за пределы «языка в себе» в смежные области человековедения. Идеи Гердера, труды которого были предметом обсуждения в его кандидатской диссертации, Гумбольдта, немецкой классической философии были позитивно восприняты им и творчески преломлены в контексте современной ему науки и в связи с разрешением конкретных проблем изучения языков американских индейцев. В сравнительном анализе языков встает как частная проблема соотношения языка и мышления, языка и культуры задача выявления способов языковой категоризации в языках разных структурных типов. Эти задачи разрешаются Э. Сепиром в гумбольдтианском духе: исследователь выявляет диалектику всеобщего и идиоэтничного в содержательных структурах языков и выдвигает в качестве важнейшего аспекта изучения вопрос об обусловленности языков социальным и культурным развитием говорящих коллективов.

Б. Уорф испытывал значительное влияние идей Э. Сепира, разрабатывал проблемы соотношения языка и мышления, способов языковой категоризации, исследуя языки американских индейцев. В хрестоматии приводятся фрагменты самой значительной его работы, в которой в сопоставительном плане характеризуется система грамматической категоризации языка хопи в сравнении с языками «европейского стандарта». Язык обладает способностью интерпретировать опыт и позволяет человеку выходить за пределы непосредственного индивидуального опыта и приобщаться к более общепринятому пониманию окружающего мира. Это общепринятое понимание, по мнению Б. Уорфа, и образует культуру. Лингвистическая категоризация не позволяет нам выйти за ее пределы: язык и помогает, и мешает исследовать эмпирическую действительность. Поставив вопрос о том, что первично – нормы языка или нормы культуры,      Б. Уорф отмечает факт их взаимовлияния, но при этом подчеркивает большую степень влияния языка на формы мышления. При этом логические категории зависят «не столько от какой-либо одной системы (как-то: категории времени или существительного) в пределах грамматической структуры языка, сколько от способов анализа и обозначения восприятий, которые закрепляются в языке как отдельные “манеры речи” и накладываются на типические грамматические категории так, что подобная “манера” может включать в себя лексические, морфологические, синтаксические и тому подобные, в других случаях совершенно несовместимые средства языка, соотносящиеся друг с другом в определенной последовательности».

Неогумбольтдианство – лингвофилософское направление языкознания в Германии, развивавшее идеи В. Гумбольдта о языке как особом воплощении духовного своеобразия нации, идейным вдохновителем которого был Лео Вайсгербер. Цель Л. Вайсгербера – раскрытие миромоделирующей и миросозидающей функции языка, которая интерпретируется им как первичная языковая функция. Язык интерпретируется как мощный фактор духовного, культурного, исторического развития нации. По мнению О.А. Радченко, принципиальное отличие концепции неогумбольдтианства от гипотезы лингвистической относительности Сепира–Уорфа состоит в интерпретации идеи идиоэтничности, которой Л. Вайсгербер и его последователи придавали статус абсолютной. Вайсгербер утверждает особую значимость миромоделирующей функции языка и ее чрезвычайно слабую изученность. Он активно использует термин В. Гумбольдта «внутренняя форма языка» для именования особого миропонимания, воплощенного в языковой форме. Языковая способность человека является определяющей в совокупности возможностей человеческого познания.

Л. Вайсгербер мыслит исторически, развивая идею Гумбольдта о языке как созидающей силе человеческой истории, для понимания взаимосвязи языка и народа необходимо «исследовать то, как люди в течение столетий созидали и строили свой язык».

В разделе представлены фрагменты работ Эмиля Бенвениста (1902–1976). Э. Бенвенист – крупнейший представитель французской лингвистики, одним из первых попытавшийся синтезировать теорию и методологию структурализма и идеи сравнительно-исторического языкознания ХIХ в.

Опираясь на данные о закономерностях эволюции языковых форм, наработанные лингвистикой ХIХ в., исследователь использует возможности структурных методов анализа форм в практике исторических исследований, выдвигая в качестве важнейшего принципа анализа определение того, как значение лингвистической формы определяется всей совокупностью ее употреблений, ее дистрибуцией.

Как и Э. Сэпир, ученый считает важнейшей характеристикой языка его символические возможности, вследствие чего в фокусе его исследований находится семантический аспект языковой эволюции, соотнесенной с исторической динамикой языковой формы.

В качестве методологических принципов диахронического анализа им выдвигается соединение принципов структурного анализа семантики, учета связей языковых значений в языковых системах и принцип соотнесения результатов внутриязыкового анализа развития значений с данными культурных контекстов, в пределах которых языковая семантика формируется.