Глава 3

Мир гусениц:

негативная роль общества

Кризис вызывает у человека решимость возродиться,

переосмыслить себя как личность, пойти на

серьезные перемены, которые дадут ему возможность

расти и более полно реализовать свой потенциал.

Нина О'Нилл

Дети по своей природе очень впечатлительны, ведь они так много узнают, готовясь к взрослой жизни. Стремясь выведать как можно больше об окружающем мире и о своем месте в нем, они впитывают в себя буквально все. Они тянутся к родителям в надежде получить от них любовь, защиту, внимание и необходимые советы. Если они не найдут всего этого в семье, то будут искать любой другой источник, который либо просто удовлетворит их запросы, либо поможет выжить. Дети наивно верят в те «истины», какие выносят из собственного опыта, независимо от того, справедливы они или нет.

Дети нуждаются в длительном содержательном обще­нии со взрослыми, готовыми охотно проявить внимание и заботу. Им необходимо разобраться в необычайно про­тиворечивой информации, какая постоянно приходит к ним из окружающего мира, выработать навыки общения и на­учиться верить в себя при любых обстоятельствах. В более примитивных, а значит, в более здоровых общинах все взрослые члены рода, как правило, принимают активное участие в жизни своего клана и берут ответственность за воспитание детей.

В социальных группах, которые противопоставляют себя нашему традиционно организованному обществу, также может быть создана благотворная для воспитания детей среда. В таких сообществах родители, обширные семьи и все взрослые, готовые проявить заботу, обычно придер­живаются одинаковых взглядов и сообща делают все не­обходимое для благополучия новых поколений.

«Воспитание детей оказывается под угрозой, когда ис­чезают большие семьи, когда оба родителя работают и все больше становится детей, растущих в неполных семьях, — говорит Мэриан Райт-Эдельман, председатель Фонда за­щиты детей. — Чтобы воспитать ребенка, требуются усилия всего социального коллектива».

В нашем же обществе, ориентированном на так называ­емые малые семьи, в которых обычная «норма» — отец, мать и 1,9 ребенка, все обстоит несколько иначе. Дети из таких семей гораздо меньше испытывают на себе влияние окружающих, поскольку их контакты с родственниками и соседями довольно ограниченны. А так как все больше и больше детей воспитывается родителями-одиночками, вы­нужденными работать, то у них почти не остается времени на своего ребенка и их замещает экран телевизора и ко­миксы. В результате дети видят все меньше примеров из реальной жизни — тех моделей поведения, которые они могли бы освоить и, что называется, взять на вооружение и которые развили бы у них навыки общения..

Дети черпают свои знания буквально отовсюду: от роди­телей, сверстников, учителей, из средств массовой инфор­мации, религиозных обрядов и книг. Открытые навстречу миру, они все принимают за чистую монету и готовы — особенно в раннем возрасте — верить любым россказням.

Разумные родители никогда не станут сознательно под­вергать своих детей суровым испытаниям. Однако мир по­лон опасностей. Доверчивых ребятишек всячески искушают все кому не лень, стараясь использовать в собственных интересах: склоняют к курению, употреблению спиртных напитков и наркотиков. Их учат быть выгодными потре­бителями, а вовсе не хорошими гражданами — то есть ставить превыше всего материальные ценности. Им объяс­няют, что нужно стараться продвигаться вверх по соци­альной лестнице, добиваться морального совершенства, быть расчетливыми. А вокруг них царит распущенность, сами они каждый день сталкиваются с насилием, притес­нениями и издевательствами. Дети ведь не понимают, что каждый рекламный ролик или плакат стремится отобрать у них частицу души, не знают, что в жизни существует немало такого, что может погубить человека, семью, даже все человечество.

Ребенок — это частица семьи, которая в идеале долж­на служить для него святилищем, укрытием от опасностей внешнего мира, где общаются его родители, будучи частью этого мира. Иногда родители должны выполнять роль мос­тика между ребенком и обществом, иногда служить надеж­ным щитом, оберегающим от вредных влияний. В идеале родители должны быть и своего рода фильтром, должны направлять детей к добру и подсказывать им, как избе­жать всевозможных соблазнов и подвохов. Все, что дети могут получить из средств массовой информации, непре­менно должно получать оценку родителей.

Фабрикуемые телевидением и радио, журналами и га­зетами мифы, навязываемые ими ценности засоряют головы Детей различной дезинформацией. А она порождает чувство разочарования, отчужденность и боль, которые нередко становятся постоянными их спутниками. Общество, где господствуют всевозможные формы зависимости, непре­менно приводит к неблагополучию семьи. Такое общество приучает ребенка неправильно относиться и к себе и к дру­гим, повторять ошибки родителей.

И наоборот, здоровое общество приучает всех его членов заботиться о себе и окружающих, проявлять ответствен­ность и радеть об общем благе. В таком обществе опекают, защищают и пестуют подрастающее поколение. А детям так необходимо, чтобы рядом с ними находились заботливые взрослые, которые бы направляли и сдерживали их, пока­зывая примеры благопристойности, сострадания и любви. Основополагающие жизненные навыки, каким дети будут у них учиться, самим взрослым тоже помогут стать уверен­ными в себе, энергичными и заботливыми.

Когда я наконец приняла решение распрощаться с безра­достной жизнью гусеницы, одним из сложнейших препят­ствий, какие пришлось преодолеть, оказались мои взгляды на собственное предназначение. С детских лет я привыкла считать, что единственный приемлемый для женщины способ существования — тот, какому я следовала всю жизнь — быть женой и матерью.

Мои родители закончили только среднюю школу и высшее образование считали чем-то совершенно излишним, особенно для девочек. Они полагали, что для замужества и воспитания детей особое образование ни к чему. И мне пришлось преодолеть немалое сопротивление с их стороны, прежде чем я смогла пойти учиться в колледж.

У нас была только одна родственница, имеющая выс­шее образование. Она работала директором школы и в ней же преподавала. Для меня она была образцом для подра­жания, она поддержала меня, когда я заявила, что хочу учиться дальше, и помогла уговорить родителей. Мою не­долгую работу в школе родители рассматривали лишь как временное занятие перед тем, как я исполню свое «под­линное» предназначение — стану матерью семейства. По­нятно, родители испытали огромное облегчение, когда у меня появился первый ребенок.

А вот когда я развелась с мужем после шестнадцати лет супружества, причем дети остались жить с ним, да к тому же поступила в аспирантуру, на меня снова обрушился весь груз родительской критики. Стремление к чему-то большему в жизни, нежели одно только исполнение обя­занностей домашней хозяйки, казалось им чем-то неподо­бающим для женщины.

Обычно мы перенимаем ценности и суждения, принятые в наших семьях, школе и обществе, как в завуалированной, так и в явной форме. Еще в детстве мы узнаем, что считается правильным, а что — нет. Перечень приемлемого зачастую бывает довольно кратким: вы должны быть хороши собой, обладать белым цветом кожи, быть известным и богатым. Вам, наверное, знакома поговорка: «Сколько денег ни имей, стать не станешь ты стройней!» Вот почему лишь очень немногие люди целиком отвечают всем названным требованиям. Даже у самых преуспевающих и самых краси­вых, которых нам выдают за эталоны совершенства, может оказаться весьма низкая самооценка. Они хорошо знают о своих «родимых пятнах», «бородавках» и прочих недо­статках, не показываемых публично. Их точно так же, как и всех нас, одолевают сомнения и мучают злые силы.

А вот перечень того, что неприемлемо, может оказаться весьма длинным. Еще детьми нас могли приучить смотреть свысока на очень многих людей. В их числе: иностранцы, люди с другим цветом кожи, все, кто говорит на чужом языке, представители иных религиозных конфессий, те, кого принято считать грешниками, бедняки, богачи, верзи­лы или низкорослые, женщины или девушки, не отличаю­щиеся красотой, девочки, которые явно умнее мальчиков, люди, отличающиеся особой сексуальной ориентацией, люди, не следящие за модой, люди из семей, где происхо­дили кровосмешения, насилия или самоубийства, бездомные, люди, которые придерживаются нестандартных видов пи­тания, разведенные женщины и мужчины, пенсионеры, ветераны вьетнамской войны, инвалиды, гомосексуалисты, больные раком, СПИДом и другими неизлечимыми сома­тическими или психическими недугами, тучные люди, ста­рики, дети и подростки, застенчивые люди, хулиганы, люди, у которых машина «не той» марки, все, у кого плохие зубы либо исходит дурной запах изо рта или от одежды.

Возможно, вы сумеете дополнить этот перечень. Он бу­дет иметь несколько иной вид в зависимости от опреде­ленной эпохи, особенностей культуры того или иного по­коления, субкультуры и состава семьи.

Мы начинаем сознавать изощренную эксплуатацию и от­кровенное насилие, каким подвергаются дети, женщины, а также и многие другие жители Земли. Мы видим кош­мары войны и истребления коренных народов, ужасы, от которых страдают не только жертвы, но и палачи. Мы видим несправедливые государственные системы, что экс­плуатируют и порабощают людей, вызывая у нас чувство стыда за все, что они творят. Позорящие человечество по­роки семьи, общества, религии накапливаются и передаются из поколения в поколение. Зачастую, глядя на все безобразия, что творятся вокруг, начинаешь терять веру в людей.

Взрослея, мы свыкаемся с многочисленными «перво­родными грехами», свидетельствующими, сколь мало мы стоим и сколь много у нас недостатков. Мы можем стыдиться своего тела и своей души, самих себя и своей се­мьи, своей расы или этнической группы. Мои родители покинули Германию, не желая жить в гитлеровском рей­хе. Тем не менее, во время войны им бросали обвинения в нацизме. Поэтому в детстве мне часто снились кошмары, и я переживала во сне чувство вины, стыда и страха, растерянности и не в силах была понять, что же со мной происходит.

Мы можем также стыдиться чего-то и под влиянием собственной семьи, церкви, школы и товарищей. От чувства стыда не избавлен никто. У каждого человека есть либо какие-то личные тайны, нечто, тревожащее его совесть, либо он посвящен в тщательно скрываемые от посторон­них глаз тайны своей семьи или социальной группы. Однако очень трудно жить в мире с собой, любить и ценить себя, если вам кажется, что у вас есть какие-то дефекты.

Чтобы обладать душевным здоровьем, иметь здоровые семьи и здоровое общество, каждый человек, независимо от пола и возраста, должен с уважением относиться к са­мому себе — верно ощущать и понимать, чего он стоит. Однако в нашем обществе людям нередко свойственно убеждать себя, будто они в чем-то ущербны. И самое тра­гичное, что чаще всего мы стыдимся данного нам судьбой или природой, чего не в силах изменить. Это может быть, к примеру, национальность, цвет кожи или рост.

Чувствуя в чем-то свою неполноценность, мы можем отмежеваться от чего-то, имеющего к нам прямое отноше­ние, но не признаваемого за норму, например, от своей семьи, своих увечий; мы можем усомниться в своих спо­собностях, душевных качествах, сексуальной ориентации. Отвергая подобным образом какие-то части своего «я», расчленяя все, что составляет наш характер, биографию, личность, мы становимся беспомощными, оказываемся в ра­стерянности и отчаянии. Отрекаясь от чего-либо своего соб­ственного, принадлежащего только нам, мы утрачиваем свою уникальность и целостность.

Желая избавиться от гнетущего груза собственной ущер­бности, мы стараемся скрыть от всех возникшее чувство стыда. Мы начинаем обманывать и себя, и других, пытаясь выглядеть не теми, кто мы есть на самом деле. Или же мы взваливаем себе на плечи эту ношу и несем всю жизнь. Возможно, стремясь заглушить чувство стыда, начнем брать на себя нечто для нас непосильное. А можем и прийти к мысли, что достаточно достичь «совершенства», как мы тотчас избавимся от своей неполноценности. Удастся ка­ким-то чудом сделать мир идеально прекрасным, и все наладится. Мы даже можем попытаться это сделать, подго­няя под свое собственное представление, каким он должен быть. Могут появиться у нас и завышенные ожидания, которые, конечно же, не сбудутся, и тогда мы еще более уверуем: да, мы действительно ущербны.

Что бы мы ни пытались сделать, мы только еще более отягощаем свое сердце и душу и окончательно подрываем уважение к себе. Теряем веру в семью, общество, даже в Бога. Один мой знакомый жаловался: «Я был настолько жалок, что от меня отвернулся даже сам Господь Бог. Тогда я пришел к выводу, что Бога нет: разве мог он допустить, чтобы мне стало так плохо?» Мы теряем веру в себя — в собственные суждения, чувства и интуицию — и тем самым еще больше разрушаем свое «я». Пытаясь вытравить у себя чувство стыда, мы начинаем притворяться. Борьба за сохранение хоть каких-то остатков самолюбия стано­вится нашим постоянным занятием.

В отличие от гусениц, которые усиленно питаются, ра­стут не по дням, а по часам и сбрасывают старую оболочку, мы добавляем себе лишь новую боль и сооружаем вок­руг новые оборонительные редуты. Груз таких «защитных сооружений» способен затормозить наше развитие, мы начинаем жить в некоем коконе, пребывая в нем, словно в чистилище.

Каждому человеку хочется чувствовать себя значимым и одаренным, хочется верить, что его любят и ценят. Чтобы вновь обрести к себе уважение, мы должны избавиться от чувства стыда и неприятия собственной личности, начав жить с самим собой в мире и любви. Мы не какие-то свя­тотатцы: наша жизнь священна. Если мы и грешили, то лишь потому, что забывали о своем высоком предназна­чении. Стали рабами вещей, а именно в этом и состоит наша болезнь. Мы потеряли верные ориентиры. Нас убе­дили, что нам навсегда суждено оставаться гусеницами, что мы никогда не превратимся в бабочек.

Но теперь у нас появилась возможность посмотреть на себя новыми глазами и восстановить утраченные части сво­его «я». Мы должны осознать, что заслуживаем любви и уважения. Что мы — такие, как мы есть, — полноценные личности и всегда были таковыми. Мы делали все, что могли, если принять во внимание накопленные знания, какие нам были доступны.

Если мы в чем-то заблуждались, то можем исправиться. Если допустили ошибки, их можно устранить. Если при­чинили кому-то боль, то, признав это, можем загладить вину. Свои же достоинства мы должны беречь и ценить, ни в коем случае ни от кого не утаивая их.

А теперь представьте себе, как мог бы измениться окру­жающий мир, если бы:

• родители позволили вам расправить собственные «ду­ховные крылья», не забывая при этом оберегать вас и тактично, не слишком пугая, предупреждать об опас­ностях и подводных камнях;

• ваши тетушки и дядюшки, братья и сестры, соседи, учителя и товарищи заботились о вас и помогали бы приобрести те важные навыки, какие столь необхо­димы в жизни;

• все взрослые, которые играли важную роль в вашей жизни, уделяли бы вам все свое внимание и оказывали всю необходимую поддержку в ваших устремлениях, помогали бы в трудных ситуациях;

все взрослые учили бы вас различать добро и зло и показывали примеры здоровой и счастливой жизни;

• по мере вашего взросления, у вас появлялись бы за­ботливые наставники, которые помогли бы найти свое место в жизни;

• ваши родители были бы достаточно мудры и понимали, когда вам нужно помочь, а когда важно предоста­вить самостоятельность.

• вам позволяли бы делать ошибки и учиться на них;

• вас учили бы трудовым навыкам, общению с Людьми, обращению с деньгами и т. д.

Многие получали такую помощь в детстве, но гораздо больше людей, к сожалению, были лишены ее. Те, кому посчастливилось иметь такую поддержку, становились на­стоящими бабочками. Именно они вдохновляли нас (или вызывали наибольшую зависть), являя пример свободной, непринужденной, яркой и созидательной жизни. Те же, кто подобной помощи никогда не получал, навсегда остались гусеницами.