Задание 5.

Определите стилистическую принадлежность приведённого отрывка. Мотивируйте ответ.

Матиуш – мальчик очень любознательный. «Не беда, что плохо, зато узнаю и увижу что-то новое», - утешал он себя в любой передряге. Надзиратель по-прежнему орал на него «Сукин сын!», но ни разу не ударил. И арестанты уже не кажутся ему свирепыми. Выругается кто-нибудь, его тут же пристыдят: «Заткнись, чего при ребёнке ругаешься, как извозчик!»

В воскресенье разрешалось двадцать минут разговаривать. Чаще всего разговор вертелся вокруг заветной кружки кофе.

- Говорят, в этом году по три куска сахара дадут.

- Я это уже десять лет слышу. Может, нам и положено по три куска, да они, черти, сами его лопают.

- Ты чего чертыхаешься в воскресенье?

- Забыл.

- То-то, чёрт тебя побери.

И всё в таком роде.

А под вечер на Матиуша ни с того ни с сего налетел надзиратель:

- Заруби себе на носу: здесь нет детей, здесь только преступники. Сняли с чертёнка кандалы, так он возомнил о себе невесть что! Марш в канцелярию!

Снова Матиуш вопил: «Ой, больно! Больше не буду! Больно!» Снова плеть с треском обрушивалась на скамейку.

- Скажи-ка, пацан, только не бреши – это правда, что ты король?

- Правда.

- Мне безразлично, кто ты. Только на моего покойного сыночка ты больно похож. Глазёнки у тебя точь-в-точь как у моего сыночка и мордашка такая же смазливая… Так вот послушай, что я тебе скажу: удирай отсюда: покуда не поздно. Пошёл вон! – и хлоп плетью по скамейке.

(По Я. Корчаку)

Задание 6.

Докажите, что данный отрывок относится к разговорному стилю.

— Простите... дурацкий вопрос. Если бы вы нашли много денег, что бы вы сделали?

— Много — это сколько? — уточнила Снегурочка.

— Чемодан.

— Я бы зарыла их в землю. И сама бы уехала.

— Зачем?

— Боялась бы...

— А потом?

— Потом, через год, откопала бы.

— А дальше?

— Дала бы батюшке на храм. У нас очень хороший батюшка. У него семь человек детей. Он так тяжело живет.

— А зачем так много детей?

— Сколько Бог даст.

— Пусть государство поможет. Церковь ведь не от­делена от государства.

— А что с того? — Снегурочка обернулась. У нее были густо, по-новогоднему, накрашены глаза. — Мы все оказались брошены государством. Каждый выживает как может.

— А муж у вас есть? — спросил Костя.

— Немножко... — неопределенно ответила Снегу­рочка, и Костя понял, что она больше рассчитывает на Бога, чем на мужа.

• Здесь под светофор направо, — руководил Костя.

— А вы крещеный? — спросила Снегурочка.

— Нет.

— Это плохо.

— Почему?

— Ангела-хранителя нет. Вы предоставлены самому себе. Вас никто не охраняет.

Костя вдруг подумал: это правда. Его никто не охра­няет.

— А в моем возрасте можно креститься? — спро­сил он.

— В любом можно. Хотите, наш батюшка вас окре­стит? — Снегурочка обернулась и посмотрела на Костю новогодними глазами.

— Хочу, — серьезно ответил Костя. Снегурочка достала из сумки маленькую книжечку ве­личиной с карманный блокнот. Протянула Косте.

— Это молитвенник, — объяснила она. — Тут на последней странице наш адрес и телефон.

— Телефон храма?

— Нет. Телефон нашего православного издательства. Меня Рита зовут. Скажете: позовите Риту.

Костя взял молитвенник. Положил в карман.

— А для себя лично вы что-нибудь хотите? — спро­сил Костя.

— У меня все есть.

— Ну... У английской королевы тоже все есть, и даже больше, чем у вас. И то ей что-то надо...

— А чего у нее больше? Король? Так он мне и даром не нужен. Королевство? Я без него обойдусь. А остальное у нас одинаково: земля, хлеб, вера...

— Стоп! — скомандовал Костя. Машина встала. Костя вышел. В кармане лежала начатая пачка.

(В. Токарева)