10.4. Вторая пятилетка (1933–1937)

Второй пятилетний план (1933–1937), утвержденный XVII съездом ВКП (б) в начале 1934 г., предполагал приоритетное развитие тяжелой промышленности, завершение реконструкции народного хозяйства на основе новейшей техники. Плановые задания по сравнению с 1-й пятилеткой были умеренными. Были сооружены 4,5 тыс. предприятий, ускоренными темпами развивалась промышленность союзных республик. Возникли мощные индустриальные центры и новые отрасли промышленности: химическая, станко-, тракторо- и авиастроительная. На развитие легкой промышленности направлялись очень ограниченные финансовые ресурсы.

В торая пятилетка ознаменовалась широким размахом социалистического соревнования. Большое развитие получило стахановское движение. Его инициатор Алексей Стаханов в 1935 г. установил рекорд, выполнив за смену 14 трудовых норм.

Преобразования экономики, социально-политическое и национальное развитие СССР в 1930-е гг. вызвали необходимость принятия новой Конституции. Это произошло 30 декабря 1936 г. Основной закон страны закрепил официальную формулировку о победе социализма в СССР. Политическую основу страны составляли Советы депутатов трудящихся. Высшим законодательным органов становился Верховный Совет. Социалистическая собственность объявлялась экономической основой СССР. В связи с ликвидацией бывших эксплуататорских классов и частной собственности Конституция зафиксировала всеобщие, тайные, равные и прямые выборы в Советы. Гражданам СССР гарантировались права на труд, отдых, образование, материальное обеспечение в старости.

10.5. Культ личности. Политические процессы 30-х гг. Хх в.

В 30-е гг. в СССР существовала однопартийная система власти. Курс на форсированный переход к социализму, жесткая централизация, сращивание партийных и государственных структур власти – все эти факторы надолго определили вектор политического развития советского общества. Конкретным выражением всех качественных изменений политического режима стало утверждение культа личности Сталина. Он находился на вершине пирамиды власти, все нижестоящие звенья которой имели только исполнительные функции.

Культ личности Сталина был вызван разными факторами: отсутствием в стране демократических традиций; во многом сохранившейся монархистской психологией масс, порождающей иллюзию мудрости и непогрешимости вождя; атмосферой страха в условиях репрессий и политических процессов. Укреплению веры народа в И. В. Сталина способствовали также подлинные и мнимые успехи социалистического строительства. В области экономики продолжала развиваться система жесткого планирования, распределения и контроля во всех сферах хозяйственной деятельности.

В период культа личности пострадали десятки тысяч граждан, в их число попало немало известных деятелей партии и Советского государства. В середине 1930-х гг. начались репрессии против старых партийцев, не согласных с установившимися методами руководства страной. Поводом для массовых репрессий послужило убийство 1 декабря 1934 г. С. М. Кирова, первого секретаря Ленинградского горкома и обкома партии, члена Политбюро ЦК ВКП(б). Расследование обстоятельств этого террористического акта направлял И. В. Сталин. Согласно официальной версии, убийство было совершено по поручению подпольной троцкистско-зиновьевской группы в целях дезорганизации руководства страны. К высшей мере наказания приговорили несколько партийно-государственных работников, хотя их участие в покушении на С. М. Кирова не было доказано.

В 1936 г. по вымышленному обвинению в антисоветской деятельности и шпионаже (дело об антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском центре) осудили бывших лидеров партии Г. Е. Зиновьева, Л. Б. Каменева и др.

Жертвами репрессий стали тысячи политэмигрантов, многие работники Коминтерна. Репрессивная политика проводилась против целых народов. Вскоре застрелился М. П. Томский, возглавлявший ранее профсоюзы страны.

В 1937 г. по делу антисоветского троцкистского центра к суду была привлечена группа ответственных работников наркоматов тяжелой и лесной промышленности. В их числе находились Ю. Л. Пятаков и Г. Я. Сокольников. Они обвинялись, ко всему прочему, в попытках подорвать экономическую мощь СССР, во вредительстве, в организации аварий на предприятиях, в преднамеренном срыве государственных планов. Тринадцать обвиняемых были приговорены к расстрелу и четверо – к тюремному заключению.

Репрессии коснулись командных кадров Красной армии (М. Н. Тухачевский, И. Э. Якир, И. П. Уборевич, А.И. Егоров, В. К. Блюхер).

Из воспоминаний Г. П. Смидовича о репрессиях 1937–1938 гг.

... 1937–38 годы. Волна репрессий сталинской инквизиции поднялась до шторма. В народе эти годы почему-то получили название «ежовщины». (Ежов был до середины 1938 г. нач[альником] КГБ, когда был устранен и уничтожен, как чрезмерно осведомленный. Его высокий пост занял нач[альник] КГБ Гру­зии Лаврентий Берия)…В 1937 г. в Москве появилось новое внесудебное ведомство для ускоренно­го принятия карающих решений в отношении многих тысяч «врагов народа», не заслуживающих рассмотрения в высоких судебных инстанциях, с участием Вышинского и пр[очих] высокопоставленных «Деятелей правосудия».

Этот карающий меч для «мелкой сошки» назывался «Особым совещанием» (и не только для мелкой), куда входили: представитель ЦК, представители Вер­ховной прокуратуры и КГБ. «Дела» стряпались стремительными темпами. Без этих темпов невозможно было в сжатые сроки переварить многие тысячи заключенных хотя бы по вместимости тюрем Москвы, республиканских, крае­вых, областных и районных центров страны. В Москве была, например, извест­ная всем, подследственная внутренняя тюрьма «Лубянка» на пл. Дзержинского, военная – Лефортово, еще какая-то тюряга за пределами города. Пересыльная «Бутырка» была переполнена до краев, с трехъярусными нарами. «Таганка» обслуживала друзей народа – уголовников. Вот и все возможности тюремного фонда столицы.

«Особым совещанием» была разработана совершенно новая, «прогрессив­ная» форма внесудебного разбирательства по каждому «делу». Скоростной до­прос или лучше «дознание» (как при Малюте Скуратове) и скоростное заочное, без свидетельских показаний, решение «совещания» укладывалось, в общей сложности, в две-три недели, максимум в месяц, и осужденный был «готов» для пересыльной тюрьмы и лагеря. На отправке в пересылку роль «совещания» завершалась…

Смидович Г. П. Не миновала меня чаша сия //

Исторический архив. 1997. № 2. С. 168–170.

В 1938 г. был сфабрикован еще один политический процесс по делу антисоветского правотроцкистского блока (Н. И. Бухарин, А. И. Рыков и др.). Подсудимых обвиняли в намерении ликвидировать существующий в СССР общественный и государственный строй, реставрировать капитализм. Добиться этой цели они якобы предполагали средствами шпионской и диверсионной деятельности, путем подрыва экономики страны. Все эти акции проходили с нарушением норм правосудия и завершались расстрелом осужденных.

По ложным доносам и обвинениям в контрреволюционной деятельности арестовывали десятки тысяч невинных людей. Их приговаривали к заключению и принудительным работам в системе Государственного управления лагерей (ГУЛАГ).