Тема 5. Наука государственного права россии в первой половине XIX века

В первой половине XIX в. идея народовластия становится основополагающим принципом конституционно-правовых исследований, в которых обосновывается необходимость реформирования государственного строя в сторону конституционной монархии (М. М. Сперанский, А. П. Куницын, Н. М. Муравьев) либо республики (П. И. Пестель) ⁷¹. И М. М. Сперанский отмечает, что «мнение народное есть первая стихия, первая деятельная сила конституции» ⁷². Поэтому его «План государственного преобразования» направлен на реализацию конституционных принципов разделения властей (Государственная Дума, Сенат, Государственный Совет и император), представительного правления и верховенства закона ⁷³. Таким образом, конституционно-правовые идеи русских просветителей в XIX в. детально разрабатываются при подготовке конституционных проектов (Государственная уставная грамота 1820 г.), Полного собрания законов и Свода законов Российской империи. Кроме того, М. М. Сперанский частично модифицирует теоретико-методологические основания правоведения, усиливая метафизическую составляющую методологии правопознания. Юридические законы в его концепции образуют самостоятельную сферу бытия: «законы вообще установляют и охраняют порядок или физический, или умственный, или нравственный»⁷⁴. При этом нравственный порядок регулируется не только религиозными и моральными нормами, но и нормами «общежительного» (позитивного) законодательства.

Формирование научных представлений об объекте и предмете конституционно-правового регулирования на рубеже XVIII–XIX вв. происходит на основе рецепции идей американского конституционализма и теоретического осмысления событий ранней американской истории. Война за независимость США 1775–1783 гг., образование конфедерации 13 суверенных американских штатов в 1777 г., а в 1787 г. – единого федеративного государства США в русской просветительской литературе и публицистике оцениваются как реальная попытка реализации принципов конституционализма на практике (Н. И. Новиков, А. Н. Радищев и др.) ⁷⁵. Кроме того, конституционно-правовые акты об образовании американского государства используются с учетом национальной специфики в правовых учениях А. Н. Радищева, А. П. Куницына и декабриста Н. М. Муравьева.

Сравнительно-правовой анализ конституционных воззрений американских и русских мыслителей позволяет сделать вывод, что в отличие от представителей европейского Просвещения политические деятели США и России вносят существенные изменения в содержание принципов конституционализма.

1. Принцип верховенства Конституции (у А. Н. Радищева – Уложения Российского) предполагает наличие единого нормативно-правового акта, обладающего высшей юридической силой и прямым действием, в котором закреплены основы государственного строя, права и свободы граждан с особым порядком внесения поправок в данные конституционно-правовые нормы. Т. Пейн в трактате «Права человека» указывал, что конституция – это акт не правительства, а народа, своим решением учреждающего органы власти. Поэтому представление о народе как источнике власти прослеживается в концепциях и американских просветителей – «демократов» (Т. Джефферсон, Т. Пейн) и «федералистов» (А. Гамильтон, Дж. Мэдисон, Дж. Джей), и русских мыслителей (А. Н. Радищев, Н. М. Муравьев) ⁷⁶.

2. Принцип приоритета прав человека. Наличие у индивида естественных и неотчуждаемых прав признается в равной степени американскими и русскими мыслителями. Различным является перечень этих прав. В американской конституционной теории естественные права человека (право на жизнь, свободу и счастье в понимании Т. Джефферсона) в государственном состоянии дополняются совокупностью гражданских прав (право собственности, неприкосновенность личности и имущества и т. д.). Н. М. Муравьев в проекте Конституции уделяет внимание обеспечению права собственности и избирательных прав граждан.

3. Принцип разделения властей. Американская система разделения властей между двухпалатным Конгрессом, Президентом и Верховным судом и республиканская форма правления переосмысляются русскими мыслителями при обосновании необходимости перехода в российских условиях к конституционной монархии. И если в проекте А. Н. Радищева разделение властей практически отсутствует, то Н. М. Муравьев в большей степени следует американской модели управления при описании полномочий двухпалатного Народного вече, императора и судебных инстанций ⁷⁷.

4. Принцип федерализма. Для американского конституционализма характерна определенная эволюция от независимости штатов в условиях конфедерации (ст. 2 Статей конфедерации 1777 г.) к единому суверенитету США как федеративного государства (ст. 1 Конституции США). Обоснование «федералистами» теории разделенного суверенитета о возможности самоуправления штатов во внутренних делах впоследствии послужило основой для принятия десятой поправки к Конституции США. Эта модель федеративного устройства используется и в проекте Конституции Н. М. Муравьевым.

Однако специфика исторических условий развития Российской империи и США на рубеже XVIII–XIX вв. позволяет выявить и существенные различия. Конституция США и Билль о правах до середины XIX в. оставляют неизменной рабовладельческую форму хозяйства в южных американских штатах и фактическое бесправие коренных жителей Америки. В русской конституционно-правовой мысли только декабристы (П. И. Пестель, Н. М. Муравьев) последовательно отстаивают принцип равноправия граждан. Но конституционно-правовая доктрина декабристов – неоднородное явление и помимо проекта реформирования государственного строя в сторону конституционной монархии (Н. М. Муравьев) содержит более радикальный проект будущего общественного устройства в государственно-правовой концепции П. И. Пестеля, которое основывается на принципе прямого народовластия.

Из естественно-правовой теории П. И. Пестель выводит право граждан на свержение власти, не отвечающей их интересам, и на установление такой формы государства, которая соответствовала бы природе человека. В «Русской правде» П. И. Пестель подчеркивает, что цель государства «состоит в благоденствии всего общества вообще и каждого из членов в особенности» ⁷⁸. Эта цель наилучшим образом реализуется в условиях республиканской формы правления. Поэтому П. И. Пестель отвергает многие атрибуты теории конституционализма начала XIX в.: конституционную монархию как форму правления, принцип разделения властей, двухпалатный парламент, сословные ограничения. Поскольку власть должна быть максимально соответствующей интересам народа, необходимыми условиями для этого являются, по мнению П. И. Пестеля, республика с однопалатным парламентом, обеспечение реального юридического равенства граждан через упразднение сословных привилегий и принцип законности⁷⁹. Кроме того, естественно-правовая концепция П. И. Пестеля направлена против тех мыслителей, которые использовали постулаты естественно-правового подхода для обоснования личного неравенства людей в «естественном состоянии», сословного характера политических прав граждан и привилегий дворянского сословия (М. М. Щербатов, А. П. Сумароков) ⁸⁰.

Специфика социально-исторических условий развития правовой системы Российской империи в начале XIX в. определяется тем, что в эпоху Александра I происходит реформирование структуры государственных органов, внесение изменений в нормы законодательства, регулирующие отношения, связанные с осуществлением государственной власти, правовым статусом различных сословий российского общества. Кроме того, активизируется деятельность по разработке конституционных проектов в царском окружении, инициатива проведения которой принадлежит отдельным представителям либерального дворянства (М. М. Сперанский, Н. Н.Новосильцев и др.). Манифест Александра I от 8 сентября 1802 г. «Об учреждении министерств» утверждает в России новую систему исполнительных органов власти: министерства и их подразделения, министры, назначаемые императором, имеющие право законодательной инициативы и право присутствовать на заседаниях Сената, а также их заместители ⁸¹. Структура министерств и регламентация их деятельности определены Манифестом от 17 августа 1810 г. «О разделении государственных дел по министерствам» ⁸² и «Общим учреждением министерств» от 25 июня 1811 г. ⁸³ В 1810 г. учрежден Государственный Совет – высший законосовещательный орган, который не обладал правом законодательной инициативы и занимался обсуждением внесенных законопроектов ⁸⁴. Изменения в правовом положении населения коснулись, прежде всего, крепостных крестьян. Указом от 20 февраля 1803 г. помещикам было предоставлено право отпускать крепостных на волю за высокий выкуп. Данный нормативно-правовой акт практически не оказал существенного влияния на правовой статус крестьян, оставив неизменным крепостное право в целом. В дальнейшем важнейшей эмпирической основой для науки государственного права станет Свод законов Российской империи – результат деятельности комиссии М. М. Сперанского по систематизации обширного массива законодательных актов, собранных ранее в Полном собрании законов.

К числу проектов «правительственного конституционализма» первой половины XIX в. относится Государственная уставная грамота 1820 г. Н. Н. Новосильцева, которую отдельные авторы называют «тайной конституцией» для России ⁸⁵. Этот документ состоит из семи глав и охватывает значительную часть политических отношений, подлежащих конституционно-правовому регулированию. Император объявлялся верховным главой государства и церкви, но обладал только исполнительной властью, за исключением отдельных противоречивых положений проекта о единой и неделимой власти монарха. Законодательная власть предоставлялась общероссийскому сейму без указания на субъектов законодательной инициативы (помимо императора). Влияние конституционных проектов М. М. Сперанского прослеживается в построении иерархии нормативно-правовых актов: 1) законы; 2) положения, уставы и регламенты об управлении государством; 3) указы, декреты, распоряжения и предписания по отдельным вопросам. В структуре парламента (сейма) предусматривалось создание двух палат (Сената и палаты выборных депутатов). Высшая исполнительная власть закреплялась за Государственным Советом и министерствами. В Государственной уставной грамоте воспроизводится обоснованная в XVIII в. идея А. Н. Радищева о федеративном устройстве государства. Проект предусматривает разделение Российской империи на десять наместничеств, которые делятся на губернии, уезды и округа. При этом в каждом из субъектов федерации создается «наместнический» сейм. Закрепляются конституционные принципы равенства всех граждан перед законом (с сословными ограничениями) и принципы судопроизводства (независимость суда и несменяемость судей). Предполагается создание и верховного государственного суда для всей империи с системой различных судебных инстанций в наместничествах. Таким образом, новый проект российской конституции представляет собой еще один вариант соединения абсолютной монархии с конституционной системой государственных органов и незначительными ограничениями полномочий монарха. Тот факт, что проект уставной грамоты 1820 г. не был введен в действие, свидетельствовал о прекращении реформ и либеральных преобразований Александра I.

Внутренним фактором становится переосмысление к началу XIX в. в русской политико-правовой мысли основных государственно-правовых идей классического либерализма и теорий естественного права XVII–XVIII вв., использование теоретического и практического опыта русских просветителей, что послужило основой для отраслевой специализации юридической науки. Как отмечает Н. А. Богданова, развитие науки государственного права «представляет собой изменение ее состояния во времени, характеризуемое приращением нового знания о предмете изучения этой науки» ⁸⁶. В этом смысле данный внутринаучный фактор проявляется в разработке специфического понятийного аппарата юриспруденции, имеющего отраслевую направленность (понятие «фундаментальных государственных законов»), методов научного познания права (М. М. Сперанский, А. П. Куницын, З. А. Горюшкин) и принципа историзма (А. П. Куницын) на основе естественно-правового подхода к праву, в публикации специальных научных трудов и научных переводов («Право естественное» А. П. Куницына и др.). Этому способствуют особые социальные условия в сфере науки и образования – появление в 1803–1804 гг. университетских уставов и иных нормативно-правовых актов, заложивших основу для формирования системы высших учебных заведений в России на основе принципа академической автономии. Высшие учебные заведения фактически выполняли функцию научно-исследовательских учреждений, по окончании которых наиболее талантливые студенты получали возможность продолжения обучения за границей, в том числе с защитой диссертаций.

Уставом 1804 г. в структуру университетского образования по специальности «юриспруденция» включены учебные курсы «естественного, политического и народного права», в рамках которых дается формально-юридический и сравнительно-правовой анализ государственно-правовой проблематики ⁸⁷. Соответствующий учебный курс в этот период преподается и на факультете нравственных и политических наук Московского университета ⁸⁸. Вместо прекратившего свою деятельность в 1766 г. Академического университета в Санкт-Петербурге в 1819 г. был основан Петербургский университет ⁸⁹. В этом смысле А. П. Куницын, преподаватель курса «естественное право» в Царскосельском лицее и Петербургском университете, фактически является основоположником науки государственного права в России, разрабатывает целостную конструкцию и отдельные правовые институты отраслевой государственно-правовой науки. В своей естественно-правовой теории он, прежде всего, уделяет внимание методу научного познания: «Наука только тогда имеет совершенный вид, когда все положения оной составляют непрерывную цепь и одно определяется достаточно другим» ⁹⁰. В науке естественного права А. П. Куницын выделяет две сферы, в которых изучаются права, возникающие из природы и законов разума («чистое» право), и права, возникающие из конкретных социальных отношений и исторических обстоятельств (прикладное право). Тем самым «чистое» право состоит из учения о «безусловных» (первоначальных) правах и учения об «условных» (производных) правах. Поэтому научное исследование государственного права как части прикладного права предполагает применение основных начал «чистого» права к отношениям людей с целью сохранения внешней свободы индивида. Первоначальные права индивида, по мнению А. П. Куницына, включают в себя право существования, т. е. право на собственное лицо (право на жизнь), право использования духовных и телесных сил по своему усмотрению (свобода мысли, слова и вероисповедания) и право «достижения благополучия» (право на труд). Эти права принадлежат индивиду по природе и неотчуждаемы, поскольку неразрывно связаны с личностью ⁹¹. «Условные» права возникают при наличии законного основания и правомерных действий и включают в себя право на «завладение» (собственность) и право свободы договора. Здесь у А. П. Куницына и происходит переход в сферу науки государственного права. Но при этом он провозглашает необходимость соблюдения методологического принципа историзма. Поскольку государственное право касается отношений между властью и обществом, общественные отношения «надо рассматривать исторически, с их возникновения, с объяснением причин, заставивших людей вступить в общество». Поэтому к предмету общей части государственного права Куницын относит исследование правоотношений, возникающих из «договора соединения» людей в общество (общественного договора), «договора подданства» и в связи с использованием гражданами средств (имущества, способностей и навыков) для достижения различных целей. В данном случае договор подданства в теории А. П. Куницына представляет собой конституционно-правовой акт, регламентирующий права и ограничения верховной власти, а также права и обязанности граждан. Предмет особенной части государственного права состоит в изучении форм правления в сравнительно-историческом и правовом аспекте. А. П. Куницын вслед за М. М. Сперанским является сторонником конституционной монархии и принципа разделения властей, считая их средствами для устранения произвола самодержавной власти и установления конституционализма.

Однако большинство конституционно-правовых идей и проектов русских просветителей М. М. Сперанского и А. П. Куницына во многом противоречили социально-историческим условиям развития Российской империи XVIII – первой половины XIX вв. В этом смысле возможности развития государственно-правовой науки в России в первой половине XIX в. были существенно ограничены и под влиянием юридического позитивизма и реальной политической практики государственно-правовые исследования по объективным причинам сводятся лишь к формально-юридической интерпретации нормативных положений действующего Свода законов Российской империи вне исторического контекста. Основой для формирования позитивистской традиции формально-догматического толкования источников права послужили политико-правовые учения «законоискусников» (З. А. Горюшкин) и исторически ориентированной «энциклопедии законоведения» (К. Неволин) ⁹². З. А. Горюшкин является автором «Руководства к познанию российского законоискусства. Четыре переплета» (1811–1816), в котором, несмотря на специфическое изложение и обобщение русского законодательства, наблюдается смешение юридических понятий различной отраслевой принадлежности. Как отмечает Г. Ф. Шершеневич, Горюшкин предлагает последовательное описание «правам лица и семейства», «правам соседства», «правам селения», «правам уездов, городов и губерний», «правам государственным» и «правам народным» ⁹³. При этом З.А. Горюшкин признает отдельные естественные права индивида: право на тело, право жизни и право разума ⁹⁴. Описательный характер свойственен многим учебным курсам первой половины XIX в., в частности, работам С. Хапылева («Систематическое собрание российских законов», 1817–1819), И. Васильева («Новейшее руководство к познанию российских законов», 1826), К. Д. Дюгамеля («Опыт государственного права Российской империи», 1833), Ф. Проскурякова («Руководство к познанию законов»), в которых дается изложение прав и обязанностей разных сословий и анализ отношений, существующих между подданными и верховной властью. Этому способствуют глубокие изменения в сферах законодательства и университетского образования.

Формирование государственного права как отраслевой юридической дисциплины и учебного курса было окончательно закреплено общим уставом императорских российских университетов от 26 июля 1835 г. ⁹⁵ Устав в числе обязательных учебных предметов для юридических факультетов предусматривал изучение не только «энциклопедии или общего обозрения законоведения», но и «российских государственных законов (законы основные, законы о состояниях и государственных учреждениях)» ⁹⁶. В этот период существенно повышается научный потенциал юридического факультета Московского университета, где 13 преподавателей защитили докторские диссертации (К. Неволин, А. Благовещенский и др.), которые внесли значительный вклад в развитие «науки законоведения» с широким использованием историко-правового метода. Теоретическое осмысление проблемы предмета и содержания правовой науки в 30–40–е гг. XIX в. способствуют формированию адекватных представлений о необходимости разграничения «науки законоведения» и отраслевых наук, преодолению формально-догматической направленности государственно-правовых исследований. Методологической основой и наиболее эффективным средством реализации этой задачи в 40–е гг. становится философия права Г. Гегеля, на основе которой возникает либеральное направление в русском государствоведении (П. Г. Редкин, К. Д. Кавелин, Б. Н. Чичерин, А. Д. Градовский). В условиях кризиса классических представлений о естественном праве Б. Н. Чичерин стремится обновить естественно-правовую теорию на основе разработки диалектической методологии познания права. Идея государственности обладает внутренним потенциалом и реализуется в системе государственных органов ⁹⁷. Заложив основы «историко-юридической школы», Б. Н. Чичерин ограничивает предмет государственно-правовой науки исследованием структурных элементов государства (народ, территория, верховная власть и т. д.). Взаимодействие естественных и позитивных начал в государственном праве проявляется в том, что «естественный закон получает обязательную силу, только когда он становится законом положительным» ⁹⁸. При этом Б. Н. Чичерин исследует различные правовые формы «общественных союзов» – семьи, церкви, гражданского общества и государства ⁹⁹. Соответственно, целью государства является «должное» сочетание общественного правопорядка и индивидуальных свобод в деятельности представительных учреждений.

Представления А. Д. Градовского в значительной степени соответствуют нормативному содержанию позитивного государственного права, в предмет которого он включает осмысление целей государства и вопросов организации государственных органов ¹⁰⁰. В полемике с Б. Н. Чичериным А. Д. Градовский критикует его за изучение правовой формы общественных отношений в отрыве от их реального содержания – «экономической и умственной организации данного народа» ¹⁰¹.

В трудах основоположников государственной (историко-юридической) школы русского государственного права подвергаются глубокой критике «классические» взгляды на теорию естественного права и догматический, идеологический характер созданной в эпоху Николая I государственно-правовой науки как элемента энциклопедии законоведения. Одним из «внешних» социально-исторических факторов, способствовавших признанию подобной критики, становится изменение политической обстановки в России к концу 50–х гг. XIX в. в связи с подготовкой проектов отмены крепостного права и радикальных реформ в различных сферах правовой системы Российской империи.

Таким образом, представители историко-юридической школы впервые выявили противоречия классической рациональности в науке государственного права, которая базировалась на основных положениях теории естественного права. Сущность естественно-правового подхода состояла в использовании дедуктивного вывода из абстрактных постулатов естественно-правовой теории и теории общественного договора, в ценностном обосновании эмпирических фактов государственно-правовой действительности. Специфическую природу естественно-правового подхода определяют его внеэмпирический характер и доминирующая роль правовых ценностей теории естественного права. В дальнейшем возможность изменения типа классической научной рациональности обусловлена не только внешними социально-историческими факторами, но, прежде всего, переломным периодом, связанным с изменением в теоретико-методологических основаниях науки. Этот период в развитии науки государственного права России сохраняет черты преемственности и ограничивает сферу применения методологии естественно-правовой теории за счет поиска и разработки новых методологических средств и способов познания государственно-правовой реальности, определяет ее применимость к решению определенных проблем и задач.