1. К вопросу

О ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ КУКУ-НОРА

 

Всемирно известный эпос «Лин-Гэсэр» содержит богатые иллюстративные материалы об историческом прошлом Амдо и Куку-нора, об образе жизни местных жителей.

Страна Лин, откуда «происходил» Гэсэр, — это, по мнению тибетских авторов, район к югу от оз. Куку-нор, охватывающий верхнее течение р. Хуанхэ (Желтой реки). Из «Дэбтэр-чжамцо» явствует, что «весь район правобережья верховья реки Ма-чу... входил в состав владения Лин-Чже Гэсэр-чжалпо» [Дэбтэр-чжамцо, т. I, л. 2,73^б5]². Так начинается историческое повествование о прошлом «страны Желтой реки». Возможно, Гэсэр монгольских преданий «правил» жителями долины истока Ма-чу (тибетское название Желтой реки), называемой местными монголами Алтан-гол (по-монгольски эта долина называется еще Ходун-нуур, т. е. Звездное озеро) [Дамдинсурэн, 1962, с. 217]. Один из правых притоков Желтой реки в верховьях называется по-тибетски Сэр-чу (Желтая, или Золотая речка), в его долине живет племя Сэр-та (Золотая лошадь) неизвестного происхождения, входившее в состав голоков [Козлов, 1906, с. 592].

Часть этнотопонимики Верхнего мдо (Амдо), или Map-Кама, образовавшаяся на основе языков местных племен, содержит тайны многих исторических событий древности. Тогда сюжетами многих преданий становились реальные события. По историческим преданиям трудно установить начало исчисления событий в хронологии «времен Лин-Гэсэра». Но упоминания о начале деятельности Лян-гэсэр-чжалпа в Известной  степени дают ос-

____________________________

2 При ссылке на работу Браггон-Шабдрун-Гончок-Дамба-Рабчжая «Дэбтэр-чжамцо» (т. I–III) указывается название труда, том, лист.

[7]

нование соотнести его со временем «нашествия войск хоров» в район истоков Желтой реки. Это пока что наиболее раннее свидетельство исторических памятников тибетской историографии.

Согласно преданиям, в древности с Ляодунского полуострова в долину Желтой реки перекочевала часть племени муюн, названная позднее тогонами, или монголо-язычными хорами. В 312 г. из долины Желтой реки вслед за своими полудикими табунами пегих и гнедых скакунов направились в Куку-нор тогоны во главе со старейшиной Тогоном. Орда Тогона облюбовала горные долины Куку-нора и верхнего течения Желтой реки. Об этом сообщает предание местных племен, зафиксированное в «Дэбтэр-чжамцо»: «...Во времена Гэсэра стояло столь [много] хорских войск, что они сплошь покрывали и горы, и долины» страны Абчи-дугтанг, вблизи которой в «небесной» долине Лха-лун Юмдо — родина Гэсэра^3.. Здесь не отмечен его титул «чжалпо», это немаловажный факт. По местному преданию племен Амдо, Гэсэр якобы в малолетстве был сослан в район Желтой реки [Дамдинсурэн, 1962, с. 193] своим дядей Цотоном, коварным изменником и преследователем героя⁴.

По устной традиции почти невозможно установить этническое происхождение местных кланов, которые оби­тали в верхнем течении Желтой реки «во времена Лин-Гэсэра», ибо не сохранились летописи тех времен. По данным этнотопонимики этого района, называемого иногда долиной Ма-янг-чугмо («Богатая долина с обрывистыми берегами»). Монгольское слово янг (анг?) обозначает обрывистость, крутизну склонов, берегов, там обитали му-шан-шунги. Позднее эту местность называли Байлан, там жили племена, «которых туфаньцы называют динлинами» [Бичурин, 1833, с. 242]. В Амдо есть реки с этническими названиями, к примеру, Дин-чу, Ца-чу и др. [Дэбтэр-чжамцо, т. III, л. 248б, 4, 256а2, 258б5].

__________________________

³ По-видимому, эти сведения автор «Дэбтэр-чжамцо» переписал из предания племени цзо (хайныков), которые позднее вошли в состав племенной группы цзо-гэ-лин. См.: «Дэбтэр-чжамцо», т. I, л. 33^а 3–4.

⁴ В «Сокровенном сказании» приводится имя монголки Цо-тан, матери невесты Темучина Борте. См.: С. А. Козин. Сокровенное сказание. М., 1941, с. 95.

[8]

Исторические предания не могут заменить исторического летописания. Предания «времен Лин-Гэсэра» лишь сопутствуют историческим хроникам и летописям, дополняя сведения о древних ханствах монголоязычных народов Центральной Азии.

Господство сяньбийцев муюн в Куку-норе было значительной вехой в истории края. Они «сумели создать прочное государство, которое долгое время играло значительную роль в политической истории Центральной Азии» [Викторова, 1980, с. 136]. Тибетская хроника приводит название этого государства — Тулухун [Кузнецов, Зайцев, 1969, с. 194], более близкое к принятому этническому названию — тугухунь, что значит «подданные Тогона». Ханство Тогона стало продолжателем местных традиций государственности, прежде всего племен сэ-аши, в состав которых входили бра, белые чжуны, черные чжуны и желтые чжуны и лин. Более близкие к муюнам по культуре племена Куку-нора вошли в состав тогонов-тулухунов.

Потомки Тогона, как сказано в «Дэбтэр-чжамцо») правили «своей прекрасной страной и подданными» [Дэбтэр-чжамцо, т. I, л. 34^а4—5]. Привилегированным сословием ханства стали старейшины и приближенные ханов. Сяньбийцы муюны были опорой хана, который эксплуатировал местные племена, вел частые войны с племенами дон-миняг, обитавшими в горных районах правобережья Желтой реки. В период своего могущества тогоны-тулухуны «совершали походы на север; в Восточном Туркестане захватили и разграбили Хотан, вели борьбу с Китаем» [Викторова, 1980, с 136].

Тогоны большей частью жили полуоседло и имели укрепленные поселения. За свою историю тогоны имели несколько столиц, ибо им приходилось восстанавливать их или строить новые после частых разрушительных войн. В городах дома в основном были глиняные, а крыши часто куполообразные. Развалины городов и укрепленных пунктов сохранились до сих пор. В городах были улицы ремесленников и купцов, к которым приезжали, как мы сейчас сказали бы, коллеги из различных стран. «Тогоны запили ключевые позиции на торговых путях, ведущих из Китая и Тибета в Восточный Туркестан, что дало им на некоторое время возможность контролировать торговлю между Востоком и Западом» [Там же].

[9]

Торговля для тогонов была прибыльным делом и ставила хана на равную ступень с правителями сопредельных государств. Купцы-тогоны не только посредничали в торговле, но и вывозили на рынок продукцию ремесленников и скотоводов. «Основным занятием населения было скотоводство с ярко выраженным коневодческим направлением...» Разводили яков и метисных пегих лошадей для торговли с соседними народами [Викторова, 1980, с. 135]. Разведение яков тогоны заимствовали у местного населения и распространили среди населения горно-степных районов Центральной Азии, с которым поддерживали широкие этнокультурные связи.

Ко времени выхода тибетской империи на мировую арену (VII—IX вв.) Тогонский каганат переживал период упадка. Тибетцы искали выхода к просторам Центральной Азии и флангового обхвата территории Танской империи через область Куку-нор. И тогоны оказали тибетцам кратковременное, но отчаянное сопротивление. Они были опытными, закаленными воинами и большей частью сражались в конном строю. У них были настоящие боевые кони, по данным «Дэбтэр-чжамцо», в основном гнедые, как у Гэсэра [см. Дэбтэр-чжамцо, т. I, л. 33^а5]. В 663 г. тогоны стали федератами. Правитель их получил тибетский титул гьэ-трэн — «малый владыка», что в «Дэбтэр-чжамцо» приравнивается к социальному положению местных правителей. «Малый владыка» называется в «Дэбтэр-чжамцо» тибетским пон Аши, «восседающим» на седалище гнедого скакуна [см. Дэбтэр-чжамцо, т. I, л. 34^а5]. Однако в конце VIII в. тогоны-аши были окончательно покорены.

Китайские источники, использованные Н. Я. Бичуриным в труде «История Тибета и Хухунора...», свидетельствуют об экономическом, политическом и военном значении владений аша. Воины-аши использовались на различных должностях, выполняли разные поручения и миссии. Знание ими местных обычаев и традиций, военного и производственного потенциалов и языка как союзников, так и противников было нужно тибетцам-горцам.

После распада единого Тибетского государства в IX в. аши-тогоны вновь обрели самостоятельность. К этому времени они расселились от Ордоса и Алашани до верховий Желтой реки и входили в состав владений тангутов и тибетцев Цзюесыло [Викторова, 1980, с. 138]. Роль и зна-

[10]

чение монголоязычных аши в X—XII вв. слабо изучены.

Касаясь истории тогонов-аши этого периода, следует отметить, что во главе их мелких самостоятельных владений, которые в основном были расположены вблизи оз. Куку-нор, стояли наследники-князья из каганской фамилии. Со временем сильнейший из них стал править княжеством Аши. В «Дэбтэр-чжамцо» отмечено, что во время гонений Лан-дармы, когда утвердилось правление пон Та-манбо тибетского Аши, прославившегося своими десятитысячными гнедыми скакунами и богатством подданных, в набережной пещере Гонбо-дон на куку-норском острове «Сердце озера» поселился лама Лан-гар [Дэбтэр-чжамцо, т. I, л. 34^а4—5]. Судя по этим материалам, период возвышения княжества Аши должен быть отнесен к середине или концу IX в. В это время оно граничило с тибетским владением Амдо-Барий, княжеством Чжонэ и др.

В «Дэбтэр-чжамцо» правитель (пон) Аши назван Чжи-поном, но по рангу он приравнивался к потомкам тибетских цэнпо, сохранявших традиционную власть своих предшественников. Написание «чжи» могло быть и опиской (вместо «ти» — «наследственный пон»). Правители Аши продолжали вести активную внешнюю политику, поддерживали связь со страной Лин. В исторических преданиях племен Амдо упоминаются «страны» Лии, Дан, Дуд (еретиков) и Хор [Дамдинсурэн, 1962, с. 175]. «Страна Хор находилась от страны Лин недалеко. Она была расположена на юге от семи крепостей у р. Вручу и в верховье реки Чумар (Красная вода), в верховье долины Ачин, у великой горы Ганчаг-Карбо» [там же]. К востоку от них располагалось княжество Чжонэ.

В IX—X вв. феодальное право потомков тогонских каганов на владение куку-норскими землями, оспариваемое потомками тибетских цэнпо, было признано. В XI в. южные группы аши вошли в состав объединения тибетских племен Цзюесыло, а алашаньские и другие северные группы аши стали подданными Тангутского государства Си-Ся (982—1227 гг.). Самостоятельные группы аша сохранялись в горных районах Амдо, частично на правобережье Желтой реки (такие, к примеру, как Сэ-бэ-ху, Сэ-лунг-ба-три, Сэ-ри-чу-бар-три [Дэбтэр-чжамцо,

т. I, л. 395 а6] и др. Среди соседей правобережных аши упоминаются кланы Лин-пон-по, Лан-чжан-пон-по, Хор-пон-по [Дэбтэр-чжамцо, т. I, л. 395^б1—4] и др.

[11]