Входят Нина Александровна, Елена и Андрей. Явление девятое Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, Елена, Андрей и Нина Александровна.

Н и н а  А л е к с а н д р о в н а. Тысячу раз простите, мои дорогие; мне так совестно... я вас оставила! Г а в р и л а  П а н т е л е и ч. Ничего-с... Нам, однако, и время... часы поздние... Н и н а  А л е к с а н д р о в н а. Ах, что вы, что вы! Не обижайте нас!.. Н а с т а с ь я  П е т р о в н а. Он ведь у меня - сырой человек, Гаврила Пантелеич: они не могут никак долго не привычка-с!.. Г а в р и л а  П а н т е л е и ч. (кланяясь). Просим прощенья!.. Уж извините-с! Н и н а  А л е к с а н д р о в н а. Как вам угодно; я стеснять вас не смею. Но позвольте мне сожалеть и надеяться, что в будущий раз... Ах, я и сама к вам!.. Г а в р и л а  П а н т е л е и ч. Милости просим!.. Н и н а  А л е к с а н д р о в н а. (обнимая Настасью Петровну). Как я жалею, как я жалею! Н а с т а с ь я  П е т р о в н а. Вы, пожалуйста, себя не беспокойте. А только что Гаврила Пантелеич, они у нас - такие люди, что им никак невозможно: им стеснительно. Уж позвольте... (Целует Елену.) А н д р е й. (подходя к отцу). Сами изволите видеть... Что же вы скажете? Г а в р и л а  П а н т е л е и ч. (у двери). Ну, что уж! Ослепли, братец, вот как! Настасья Петровна... Н а с т а с ь я  П е т р о в н а. Иду, иду, Гаврила Пантелеич... (Обнимаясь с Ниной Александровной.) Им, знаете, Гавриле Пантелеичу, часик посидеть - и довольно. А то уж снять сюртук да отдохнуть требовается.

Идет Нина Александровна, Елена и Андрей за нею.

Куда же вы, зачем беспокоитесь? Н и н а  А л е к с а н д р о в н а. Нет, уж я вас провожу... Ах, как мне больно, как мне больно!.. Н а с т а с ь я  П е т р о в н а. Ну, так уж Андрюша-то с Еленой Васильевной пущай останутся, пущай забавляются...

Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна и Нина Александровна уходят. ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ Елена и Андрей.

А н д р е й. Вы думаете, Елена Васильевна, что я не понимаю, что я вас не стою, что это одно только счастье мне необыкновенное-с? Е л е н а. Ну, это как знать, кто кого стоит! А н д р е й. А и во мне есть-с (ударяя себя в грудь), ого есть-с... разве только не захотите обратить внимания! Е л е н а. Поживем, так узнаем друг друга! А н д р е й. А только теперь я очень конфужусь, провалиться, кажется б, сквозь землю! Все на меня смотрят а я ни повернуться, ни слова сказать... Стакан чуть не уронил, чай на какую-то даму на платье пролил. Е л е н а. (смеется). Это ничего... Конечно, лучше стаканов не ронять и платьев не обливать! А конфузиться нечего: как умеете, так и держите себя! А н д р е й. Я это понимаю-с! Е л е н а. Приободритесь, имейте побольше достоинства, ведите себя просто, как всегда! Ведь все это страшная пустота: болтают, сплетничают, говорят пошлые любезности или пускают шпильки друг в друга... А н д р е й. Уж я теперь вооружусь! А вот я сейчас для куража стакан шампанского выпью. (Целует руку Елены.) Поддержали вы меня-с. Е л е н а. А вот много поцелуев и вообще нежностей я не люблю! Да еще вам приказ: не извольте гоняться за мною, держитесь подальше!.. А н д р е й. И не подойду теперь! (У двери.) Человек! Дай-ка, братец, сюда бутылочку шампанского. Е л е н а. Когда будем танцевать, можете только кадриль... А н д р е й. Слушаю-с...

Елена, кокетливо ударив его по плечу веером, идет быстро в гостиную.

А н д р е й (ловит ее и целует ее руку). Не могу! Последний раз!

Елена уходит.

А н д р е й. Эх, вся эта канитель - и к чему? Тоска здесь смертная... Взять бы саночки, да в Стрельну на своих серых!.. Эх, мороз-морозец, аленькие щечки!..

Входит Агишин. ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ Андрей, Агишин и человек с бутылкой шампанского.

А н д р е й. А, вот он! Поди-ка сюда! (Горячо схватывает Агишина в объятья.) А г и ш и н (освобождаясь). Стой, стой, задавишь! А н д р е й (ударяя ею по плечу). Эх вы, слабость, хилость!.. Ха, ха, ха!.. А г и ш и н (пожимаясь). Эка сила и свежесть у них, у чертей, завидная! А н д р е й. Садись, выпьем. (Сажает на диван. Человеку.) Ну-ка, послужи; налей нам, да и убирайся, а бутылку оставь!

Человек наливает и уходит.

А н д р е й. Ну-ка, давай по душе... (Чокаются и пьют.) Скажи-ка ты мне, ты, человек разумный, образованный: любит она меня или нет? А г и ш и н. Если теперь еще не любит, то потом уж полюбит непременно!.. А н д р е й. Почему так? А г и ш и н. Потому что свежесть, сила - чего же еще! Уж как там ни финти перед женщиной, а коли натуры мало, так не много возьмешь! А у вас этой здоровой любви... А н д р е й. Да уж, брат, душу ли за нее положить, в охапку ли взять покрепче - уж этого у нас так-то много, что и девать не знаем куда. А г и ш и н. Все это хорошо, а совесть-то у тебя есть? Когда же мы?.. А н д р е й. Что же это? Насчет чего? А г и ш и н. А прощанье с холостой жизнью - холостая пирушка? У невест бывает девишник, а мы мальчишник сделаем! А н д р е й. И разотлично! Так распорядись. Хочешь-у меня дома, а то так за Крестовскую! Только, чтобы уж вприсядку с тобой танцевать. (Ударяет его рукой по плечу.) А г и ш и н. Ой, ой! Уж ты выражай чувства как-нибудь иначе, а не дерись! А н д р е й. Ну, теперь пойду приглашу танцевать какую-нибудь барышню, куражу довольно! Только все кислота какая! (Уходит.) А г и ш и н. Мил, мил! Ну, что за Андрюша у меня! Только какие у них длани!.. Вот этак, сохрани бог, попадешься! Нет, тут подумаешь!