1.4. Мир диалога: дихотомии и классификации

1.4.1. Диалог как текст и событие

Наши предыдущие попытки определить диалог уже столк­нулись с тем обстоятельством, что диалог представлен, по мень­шей мере, двумя разными формами: письменным и устным (раз-

с оздают (а также регулируют) деятельность, существование которой логи­чески зависимо от этих правил (как, например, в спортивных играх). См.: Серль Дж. Р. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике: сборник. Вып. 17. Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. С. 153-154. 1. См.: Витгенштейн Л. Философские работы. М.: Гнозис, 1994. Ч. 1. С. 223-224.

69

говорным) диалогом. Мы видели также, какие существенные (для качества общения) последствия вытекают из самого факта живого присутствия собеседника и возможности мгновенного обмена репликами.

Правда, в последние десятилетия прогресс коммуникативной техники сделал относительным классическое различие пись­менного и устного, очного и заочного общения. Коммуникация лицом-к-лицу всегда подразумевала живое присутствие собесед­ника. Но это условие теперь выпадает при общении «лицом-к-лицу» в онлайновом режиме интернетовских видеокамер, так что такое общение следует уже называть коммуникацией «каме-ра-к-камере», подобно тому, как общение по телефону некоторые авторы называют коммуникацией «ухом-ко-рту» (ear-to-mouth)¹. Понятно, что при посредничестве камеры или телефонной труб­ки общение будет существенно иным, чем в непосредственном живом присутствии собеседника. С другой стороны, это и не будет диалогом в смысле классического литературного жанра.

А куда отнести переписку в онлайновом режиме по Интерне­ту: к письменному или устному диалогу? Формально вроде бы к письменному, но тогда уже к нетрадиционному письменному, поскольку обычная переписка не предполагала незамедлитель­ность ответных реплик, характерную для прямого диалога. Мы вспомнили об этой технической классификации диалогов не­случайно, ибо используемый нами материал в этом смысле не однороден. В одних случаях (теледуэль Жириновского и Про­ханова) мы имеем видеозапись, передающую невербальные и паралингвистические нюансы дискурса; в других случаях - пе­чатный текст диалога, где эти моменты выпадают (стенограммы думских заседаний или газетных интервью).

Вместе с тем все рассматриваемые нами материалы имеют между собой то общее, что они суть протоколы (видео-, аудио-или письменные отчеты - это другой вопрос) реальных разго­ворных диалогов. В этом своем качестве они отличны от нере­альных, вымышленных диалогов в философской или литера­турной традиции. Как мы указывали выше, В. Хёсле вводит в этой связи различие между историческими и фиктивными диалогами, понимая под первыми «сообщение о разговоре», или «протокол разговора»², а под вторыми - литературные фик-

ции, предполагающие авторство и жанровые характеристики. Это различение мы тоже берем на вооружение, понимая под историческим диалогом (а это наш основной материал) ставшее текстом коммуникативное событие диалога, причем под текстом мы подразумеваем любую осмысленную систему как вербаль­ных, так и невербальных символов. Видеозапись реального диа­лога есть в этом смысле лишь разновидность текста, а именно, текста исторического диалога.

Различие между историческими и фиктивными диалогами, разумеется, достаточно условно и относительно. Как уже заме­чено выше, переход живого дискурса в слово и букву есть его неизбежное превращение (редукция, искажение, идеализация и т. п.). Опубликованные тексты заседаний Госдумы считаются стенографическим отчетом, однако они передают только ска­занные слова, опуская интонации голоса и невербальные знаки (жесты, мимику). К тому же они проходят через руки редакто­ра, прежде чем быть опубликованными. И хотя эти руки отли­чаются от рук цензора, они тоже производят селекцию, прежде всего, они отсеивают все ненормальности, свойственные спон­танной разговорной речи. «Самый обыкновенный разговор вы­глядит весьма сложным и неудобным для чтения, будучи пере­несен на бумагу в своем первозданном виде, безо всякого редак­тирования. Коммуниканты обычно не замечают этой сложности в устном общении, она проявляется только в транскрипте, под рукой лингвиста, кодирующего такие «атрибуты» диалога, как фальстарты, хезитации, коррекции, а также фиксирующего эл­липтичность, наложение в потоке речи слов одного говорящего на слова другого и т. п.»¹.

Аудиозапись в этом смысле более «исторична», но еще более исторична видеозапись. Однако и эта последняя есть результат селекции, произведенной кинооператором, пусть даже и во время «прямого эфира». Логика же кинооператорского «глаза» опреде­ляется стереотипным видением «драматичных» моментов. Каме­рой прежде всего запечатлевается не то, что может быть дейст­вительно важно для понимания сути происходящего, но то, что может вызвать интерес зрителей, что приковывает к экрану.

Таким образом, какой бы точности и формы протокол диа­лога (как коммуникативного события) мы ни брали (записки очевидца, исторические хроники, стенографический отчет, до-

¹ Luckmann Th. Das Gespräch... S. 56.

² Hösle V. Der philosophische Dialog... 2006. S. 34.

70

1. Макаров М. Л. Основы теории дискурса. М.: ИТДГК «Гнозис», 2003. С. 103.

71

кументальный фильм, видеорепортаж с места событий, видео­сюжет в новостной передаче и т. п.), он в любом случае будет неполной, селективной копией произошедшего события. И в этом смысле такой протокол всегда содержит элемент фикции, за которым тоже стоят конкретные (вольные или невольные) ав­торы: фото- и кинооператоры, репортеры, редакторы и другие. Однако это существенно иной и ограниченный тип авторства и фиктивности, чем в собственно фиктивных диалогах, которые вообще не претендует на документальный статус. Впрочем, это не мешает им давать реалистичную, хотя и обобщенную кар­тину происходящего; во всяком случае, более правдивую ин­формацию, чем в манипулятивных репортажах о политических псевдособытиях, сфабрикованных под политический заказ и на­шпигованных «белой ложью».

Относительность различия устного и письменного, истори­ческого и фиктивного диалогов обусловлена не только техниче­скими способами передачи (кодирования) информации и связан­ной с этим селективностью. Лингвисты, сверх того, выделяют различия между медиальной и концептуальной формами сооб­щений, которые могут, в свою очередь, подаваться как в уст­ной, так и письменной форме¹. Доклад на научной конференции медиально является устным, но концептуально считается пись­менным. Опубликованное в газете интервью медиально высту­пает как письмо, но концептуально соответствует устному дис­курсу. Большинство диалогов, с которыми мы будем иметь дело в нашем анализе, концептуально относятся к устному дискурсу, по медиальному же критерию часть из них является письмен­ными (диалог Проханов-Янова, а также стенограммы думских выступлений), другая часть - устным (теледуэль Жириновского и Проханова).