Как Эква‑пырищ у Водяного дочь сватал
Среди почитаемых духов – водяной царь Йенк‑лунг или Иенк‑тонх (у хантов) или Вит‑хон (у манси). Он может появиться в любом водоеме, хотя постоянным местом его обитания считается устье Оби. Там у него город, населенный водяными людьми, и дети, среди которых особо почитается дочь – Вит‑хон‑аги. В честь Водяного царя и его дочери трижды в году – после ледохода, в августе и в октябре – устраивались жертвоприношения. Вит‑хону шили новую рубашку и жертвовали кусок шелковой ткани с пришитыми по углам колокольцами, а его дочери приносили в жертву телку. Рубашку и ткань вывозили на лодках на середину реки и, завернув в них камни, погружали в воду; кровь телки, собранную в жертвенную чашу, также выливали в воду и молили водяных об удаче в рыбной ловле.
Ялп‑ус‑ойка («Старик Священного города») – дух медведей . Считалось, что он стережет лестницу, ведущую в верхний мир . По преданию, Ялп‑ус‑ойка победил на неком холме чужого богатыря; на этом месте он и построил свой «Священный город». С тех пор там находилось главное святилище, где справлялись медвежьи праздники. Фетиш Ялп‑ус‑ойки был найден в одном из святилищ манси: он обернут во множество лоскутов ткани и накидку с изображением всадника – Мир‑сусне‑хума.
На грудь культовой кукле Мир‑сусне‑хума вешали обычно серебряное блюдце с изображением всадника. Эти серебряные блюдца, обнаруженные в святилище Мир‑сусне‑хума, изготовлены русским мастером: в центре одного изображен бегущий олень , на ободе – охотящийся лучник .
Атрибут Мир‑сусне‑хума – священная сабля , которую покрывали специальной накидкой, так что сабля «превращалась» в коня . На этом коне представляющий Мир‑сусне‑хума шаман въезжал на медвежий праздник .
На культовом покрывале – яны‑ялпыне, которое считается седлом и одновременно конем Мир‑сусне‑хума , аппликацией изображен всадник с невестой , которая сидит сзади.
Удачная охота на медведя завершается ритуальным пиром – медвежьим праздником , во время которого медведь должен ожить и отправиться обратно в лес или даже на небо. В одной из песен праздник описывает сам медведь , точнее, его бессмертная душа. С него снимают шкуру и везут в город для священной игры. Начинается священный пир, а потом – священная пляска медведя, во время которой шкуру зверя наряжают в сарафан, украшают серебром. Когда праздник кончается, медведь на железной цепи поднимается к своему небесному отцу .
Медвежий праздник начинается с того, что в избу входят ряженые шаманы в берестяных масках. Они исполняют ритуальные песни и танцы .
Одно из культовых мест обских угров – Пырсим на реке Сосьва; считается, что это святилище сыновей Нуми‑Торума . В культовом амбаре содержалось пять кукол, изображающих богов: внутри каждой из них находился пучок из 7 стрел. Фигуры были одеты в рубахи и обернуты кусками тканей.
Сыновья водяного тоже могут появляться в источниках. Один из них вызвал на состязание в магическом искусстве самого Эква‑пырища, и по сравнению с этим состязанием борьба Вяйнямёйнена и Лемминкяйнена кажется легкой забавой.
Однажды бабка (или мать) Эква‑пырища отправилась к проруби за водой, которая вдруг закипела, как в котле. Не успела бабка придти в себя от изумления, как из проруби выпрыгнул красивый собою богатырь. Он вынул топорик и отколол от каждой голени бабки по кусочку кости. Из одного он сделал стрелу, из другого – древко, и этой стрелой богатырь пронзил насквозь лежавший на берегу камень – ведь магическая стрела, сделанная из человеческой кости имеет необычайную силу.
Богатырь велел бабке, когда она придет домой, передать вызов Эква‑пырищу: если он может состязаться с богатырем в волшебстве, пусть идет по его следам – тогда сможет получить в доме богатыря невесту. Конечно, Эква‑пырищ бросился по следам соперника, сделал такую же стрелу и пронзил камень. Но дальше испытания стали сложнее.
На своем пути Эква‑пырищ обнаружил отрубленную руку. Пришлось и ему рубить себе руку; то же случилось и со второй рукой и с ногами – наконец, одна только голова Эква‑пырища покатилась в поисках невесты. Правда, в конце пути герой смог собрать воедино все части своего тела и явился в дом к Водяному. Он отворил дверь и чуть не утонул в волнах: в доме – морской глубине – рыбаки прямо неводами ловят рыбу (вспомним «амбар Ахти» – карело‑финского водяного царя).
На почетном месте в переднем углу сидели седовласые старик со старухой – хозяева водяного царства: на головах у них орлы свили гнезда. В стороне же, рядом с прядущей женщиной, спал богатырь; чтобы пробудить его, жене пришлось ткнуть богатыря в бок ножом. Пробудившись и увидев гостя, богатырь велел своим чулкам, лыжам и стрелам спешить к нему, сам же пошел на охоту, чтобы накормить Эква‑пырища. Скоро он принес на спине целого лося и, по обычаю, предложил гостю поискать себе товарища для еды.
Эква‑пырищ вышел из дому и уже отчаялся увидеть кого‑нибудь в подводном царстве, но вдруг кто‑то с крыши схватил его за волосы. То была прекрасная девушка: по одной ее косе соболя бегают, по другой – птички порхают. Она и стала невестой Эква‑пырища.
Мифы о добывании чудесной невесты и тяжелых испытаниях – брачных инициациях – широко распространены у народов мира. Невесту нужно было добывать в чужом роде: для родоплеменного общества чужой род был равнозначен иному миру, на пути туда жених должен был символически умереть, как Эква‑пырищ. Вспомним о сватовстве Вяйнямёйнена и Ильмаринена в ином мире.