Ковчег завета.

(Происхождение Южно-европейской культуры)

Но, однако, и бычья аристократия не совсем оказывалась в тупике, чтобы пасть на землю пред копытами гордого коня. Божественный брак заранее научил своих поклонников строить корабли, чтобы они в «последние дни» имели пред собой спасительный исход. На этом обстоятельстве быководы имели достаточное основание для примирения со своим быком, ибо корабль, в виду неумения степняков строить корабли, искони веков был «заветом» спасения бычьих господ от всемирного потопа. Пусть бушуют волны его, пусть они покрывают всю твёрдую землю, но острова моря, где, по словам пророка, «люди беспечно живут» (Иезекииль гл. 39 § 6), всем праведным Ноям, которые догадались жить у моря и заниматься мореходством, давали надёжное убежище от копыт грозного коня. Так родилась идея «ковчега завета» и культ корабля в пику победоносному на материке коню. Божественный бык как бы говорил своим подданным: «Пусть поклонники коня торжествуют на суше, а я даю в ваше полное распоряжение море, которое расстилается далеко на запад до самых Геркулесовых столбов». Мы знаем, как храбрый Одиссей, утекая на корабле от гнева циклопа Полифема, сына коня – Посейдона, торжествовал над бессилием своего врага, который напрасно кидал вслед за кораблём тяжёлые камни.

Так как и поклонники коня, обжившись на завоёванных странах, легко постигали искусство кораблестроения и пускались следом за быководами, то греки, выбравшись на противоположный берег моря, сделали быка-Зевса хозяином суши, а его противника коня – Посейдона повелителем моря.

Для современной исторической науки должно быть ясно восточное происхождение, если не всего греческого народа, то его культурного ядра – городской аристократии. Наступление с севера дорийцев вероятно касается другой части греческой аристократии, как и происхождение этрусков в составе латинизированных народов Аппенинского полуострова. В греко-римской культуре господствуют элементы тесного содружества судовой команды, породившего сомкнутый строй и в пехотном бою, что совершенно чуждо континентальным народам. Если у них некоторое время господствовали северяне, то владычество последних закончилось, вероятно, с ликвидацией легендарных царей. В греческом религиозном быту совершенно определённо царит культ корабля: ναος, νηος, νεως, ναυς, νεως, νηος – одновременно жилище бога на земле, храм, капище и корабль, судно, ладья, идея главы, начальника общины в Афинах передаётся «ναυχραρος», т.е. почти тем же словом, которое означает начальника корабля. (О происхождении греко-латинского креста см. тезисы автора, журн. «Бурятиеведение» № 1-2, за 1928 г.). О культе корабля свидетельствуют и так называемые нефы – корабли в римских базиликах, послуживших прототипом первых христианских храмов, а также бытующие до наших дней формы гробов. Народы древнего Востока, постоянно страдающие от разрушительных набегов степных народов, имели полное основание блаженную обитель своих мертвых душ помещать на спокойных островах моря. Там, приплывая на своем челноке-гробе, страдающая на земле душа должна была обрести и «тихую пристань» и желанный покой. Как скотоводы считают необходимым наделять каждого покойника верховым конём или быком, так и обитатели Средиземноморского побережья каждого мертвеца укладывают в судно. Основные принципы степного и морского кочевания мало чем отличаются друг от друга: для первых конь и бык, для последних корабль служат для одной и той же цели, отсюда и одинаковая их идеологическая оценка. С одинаковой логической необходимостью первые должны были предпочтительно обоготворить гром и дождь, физиологические функции небесного пороза и жеребца, способствующие произрастанию травы и размножению скота, а вторые ветер (бог есть дух), двигающий вперед судно, приравняв мачту и рею с дышлом и ярмом пары упряжных быков. Парная упряжка быков и коней при передвижениях и пахоте породила так называемый близнечный культ страдающих сынов божиих. (Ромул и Рем, Диоскуры у греков и римлян, Моисей и Аарон, Каин и Авель, Исав и Иаков и т. д. Мы так­же имеем основание обратиться к лингвистам с вопросом: не происходит ли имя самого греческого Зевса от «ςευγος» - названия пары лошадей или быков, а также и имя Диониса-Бахуса не восходит ля к числительному «два»?). Во всякой случае, нам кажется мало продуктивным занятием перебирание солнца и луны, зари утренней и вечерней для уразумения сущности близнечного культа. Не лучше ли ученым оставить в покое небесные тела и пристальнее вглядеться на близкие земные дела - на экономику и технику скотоводческого быта и культурного земледелия? Не в прозаической ли картине мирного пахаря, взрывающего плугом землю для посева, заключается секрет и святости двух перекрещивающихся палочек, о которых поэт поет: «Кивот и крест - символ святой. Всё полно мира и отрады вокруг тебя и над тобой»!

Отступление из приморской полосы переднего Востока аристократии медно-бронзовых быков со своими дружинами пред последовательными нажимами бронзовых и железных коней на «острова блаженных», надо предполагать, и повело к образованию Эгейской островной культуры с господством бычьих воззрений, с последующим ее распространением на южные полуострова Европы. Борьбу титанов в греческой мифологии при участии быка - Зевса нужно рассматривать как психологическое отражение борьбы обожествлённых животных - быков и коней.