28 Ноября 1940 г.

Секретно

Был у турецкого посланника Юнайдина. По словам Юнайдина, после занятия Албании Чемберлен обратился с личным письмом к Муссолини по вопросу о Корфу, после чего Муссолини дал Греции твердую гарантию, заявляя, что он никогда не будет думать о каком-либо нападении на Грецию. Маврудис (постоянный вице-министр иностранных дел) говорил Юнайдину, что они чрезвычайно довольны этой «перестраховкой» и что они в настоящий момент совершенно уверены в будущих спокойных отношениях между обеими странами. Затем Юнайдин сообщил, что в одной из витрин в Будапеште выставлена итальянская карта с изображением итальянского солдата, направляющего удар на Гибралтар, Суэц и Дарданеллы, и говорит, что весь Будапешт говорит о слухах, распространяемых итальянской миссией о том, что Дарданеллы должны принадлежать Италии, а СССР должен получить коридор через Иран и таким образом иметь выход в Персидский залив.

На мой вопрос, что он слышал о положении в Болгарии и Югославии, Юнайдин ответил, что мне должно быть лучше известно, что СССР, так же как и Англия, посоветовал Болгарии отказаться от мысли присоединения к берлинскому пакту. Я отвечал, что подобной информации я еще не слышал. Затем Юнайдин начал говорить о попытках немцев получить дорогу в Африку и заявил, что в Румынию прошло всего 250 эшелонов через Венгрию,и этот транспорт уже закончился 8 дней тому назад. В настоящее время, говорит Юнайдин, немцы усиливают свои части в Болгарии, но трудно думать, что Болгария решится выступить против Греции, если же немцы начнут пропускать свои войска через Болгарию, то турецкое сопротивление будет самым ожесточенным, конечно, на турецкой территории. Затем Юнайдин спросил Меня, не предполагаю ли я сделать визит Чаки и, после моего отрицательного ответа, заметил, что он на днях будет у Чаки, с тем, чтобы требовать объяс-

151

нения о целях и задачах присоединения Венгрии к берлинскому пакту²⁰⁶. В ответ на мой вопрос, как по его сведениям венгерская общественность восприняла этот акт, Юнайдин ответил, что во всяком случае группа Бетлена настроена весьма оппозиционно и критикует эту акцию правительства везде, где возможно.

Шаронов

АВП РФ, ф. 077, on. 20, п. 109, д. 3, л. 115—116.

560. Беседа народного комиссара иностранных дел ссср вм. Молотова с послом германии в ссср ф. 1пу-ленбургом

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Микояну, т. Вышинскому

28 Ноября 1940 г.

Сое. секретно Особая папка

Шуленбург пришел в сопровождении Шнурре и Хильгера. С советской стороны принимал участие тов. Микоян.

Тов. Молотов сказал, что он пригласил на эту беседу также и Шнурре, так как он хочет дать ответ советского правительства на вопросы по экономическим отношениям, поставленные в прошлой беседе, т.е. по прибалтам и по зерну, а также поставить вопрос относительно кобальта и алюминия. Вопрос о прибалтах был обсужден советским правительством, и было решено принять паушальную сумму с учетом как германских, так и советских претензий. Советские данные о суммах германских претензий показывают, что требования германской стороны сумм по Латвии и Эстонии в 215 млн. германских марок и по Литве в 100 млн. германских марок являются завышенными. Контртребования советской стороны по Литве, а также по Латвии и Эстонии составляют значительную сумму. Однако, ввиду того, что стороны договорились о принятии паушальной суммы, советское правительство, идя навстречу германской стороне, согласно принять германские претензии по Латвии, Эстонии и Литве вместе, всего в размере 200 млн. германских марок. Сумма советских контрпретензий, которая урезана, определена по всем трем прибалтийским республикам в 50 млн. германских марок. Таким образом, сальдо в пользу Германии составит 150 млн. германских марок, причем эту сумму советская сторона готова уплатить в более короткие сроки, чем предполагалось. Так как на прошлой беседе германская сторона считала приемлемой для нее оплату этой суммы в течение двух лет, советская сторона намерена^ выплатить эти 150 млн. германских марок в 1941—1942 гг. равными частями. Тов. Молотов еще раз подчеркивает, что этим советская сторона идет значительно навстречу германским желаниям.

Шуленбург благодарит т. Молотова, однако относительно цифр он ничего сказать не может, так как должен предварительно запросить Берлин.

Шнурре также высказывает свою благодарность и говорит, что теперь,

152

по крайней мере, будет возможность вести дальнейшие переговоры по этому вопросу. В отношении же цифр он также не может ничего сказать, пока не получит ответа из Берлина. Однако он добавляет, что 215 млн. германских марок, указанные германской стороной по Латвии и Эстонии, значительно ниже реальных стоимостей, которые там имеются, и, кроме того, материал, на основании которого эта сумма была получена, недостаточно полонии требования должны были бы еще повыситься. Но, поскольку речь идет о паушальной сумме, эти дополнительные требования не будут иметь смысла.

Тов. Молотов отвечает, что контртребования советской стороны также значительно выше 50 млн. германских марок, однако она нашла возможным пойти навстречу Германии.

Тов. Молотов переходит к следующему вопросу — к вопросу о зерне. Он говорит, что т. Микоян уже сообщил Шнурре о том, что все средства, которыми располагает НКВТ, исчерпаны и что он предложил германской стороне максимум того, чем он может располагать. Считая, что Германия очень нуждается в зерне и что получение этого зерна имеет для Германии большое значение, советское правительство решило пойти навстречу германскому правительству и потревожить свои общегосударственные резервы, причем эти резервы пришлось потревожить значительно. Тем не менее, учитывая нужду Германии в зерне, советское правительство решило полностью удовлетворить просьбу Германии и поставить 2,5 млн. тонн зерна.

Шуленбург высказывает свою искреннюю благодарность, так как Германия действительно сейчас очень нуждается в зерне. Он понимает, что Советский Союз при этом идет на значительные жертвы и поэтому тем более признателен советскому правительству.

Шнурре присоединяется к Шуленбургу и высказывает свою радость по поводу того, что решение советского правительства соответствует германским желаниям.

Тов. Молотов выражает надежду, что поставка Германией 30 тыс. тонн алюминия, без оговорок о глиноземе, и 150 тонн кобальта будет произведена.

Шнурре отвечает, что в отношении алюминия он, в соответствии со своими полномочиями, выражает согласие на поставку 30 тыс. тонн алюминия в те сроки, которые он назвал т. Микояну. В отношении же кобальта он до сих пор имел отрицательное сообщение, однако он надеется, что и этот вопрос можно будет уладить.

Тов. Микоян подчеркивает, что в первом году советская сторона не сможет поставить глинозем, а лишь в последующий период.

Шнурре спрашивает, можно ли будет паушальную сумму по претензиям оплатить из зондер-конто.

Тов. Молотов отвечает положительно.

Шнурре спрашивает, возможно ли эту сумму привлечь для ликвидации разрыва в поставках по хозяйственному соглашению в случае, если после ее оплаты останутся излишки.

Тов. Микоян отвечает положительно.

Шнурре, желая воспользоваться присутствием т. Микояна, задает вопрос о цветных металлах.

Тов. Микоян говорит, что он по этому поводу дал исчерпывающий ответ.

Тов. Молотов, указывая на то, что в прошлой беседе Шнурре говорил об

153

узкой базе советских закупок в Германии, говорит, что советское правительство решило расширить эту базу и что с т. Микояном можно будет вести по этому поводу переговоры.

Шнурре благодарит т. Молотова и говорит, что это устранит одну из основных его забот и создаст возможность более интенсивной торговли.

Тов. Молотов напоминает, что и в дальнейшем машины будут стоять на первом месте, однако база в общем будет расширена.

Шнурре обещает, что все, что будет в их силах, они поставят.

Шуленбург еще раз благодарит т. Молотова и надеется, что вопросы о суммах претензий и о кобальте будут в ближайшее время решены.

В конце беседы Шуленбург сообщил т. Молотову, что министр Сиама, о котором шла речь в прошлой беседе*, желает приехать в Советский Союз по вопросу о восстановлении дипломатических отношений между Сиамом и СССР.

Тов. Молотов ответил, что сиамский министр может приехать в СССР.

На этом беседа закончилась. Беседа продолжалась 40 минут.

Записал Богданов АВП РФ, ф. Об, on. 2, п. 15, д. 158, л. 18—22.