528. Из дневника советника полномочного представительства ссср в гермапии b.C. Семенова

19 Ноября 1940 г.

Сое. секретно

Вечером на приеме в Кайзергофе в честь т. Молотова я сидел за столом рядом с начальником канцелярии Гитлера Меиснером и статс-секретарем

* См. док. 156. ** Так в оригинале; очевидно, «благодатную».

94

МИД Вайцзеккером. Мейснер сказал мне, что он присутствовал при переговорах В.М. Молотова с Гитлером, что переговоры охватывали все серьезнейшие проблемы современности и велись с полным доверием в удивительно сердечной и деловой обстановке. По словам Мейснера, Гитлер очень доволен визитом,и личность Молотова произвела на Гитлера большое впечатление. Через некоторое время для продолжения переговоров предвидится визит Риббентропа в Москву. Когда М[ейснер] попытался более подробно рассказывать о переговорах, я, не желая информироваться у немцев о наших же переговорах, перевел разговор на другую тему.

Между прочим, Мейснер с видимым удовольствием вспоминал о своей работе у всех правительств в Германии и на мой вопрос о его партийной принадлежности, как мне показалось, с едва уловимой усмешкой ответил, что до последних лет он был беспартийным, а теперь является почетным членом нац[ионал]-социалистической] партии (слово «почетный» он повторил дважды). Мейснер бывал в России и говорит на ломаном русском языке.

Будучи на ответном ужине в честь В .М. Молотова в полпредстве, я подошел к Мейснеру, который вновь подчеркивал удовлетворение ходом переговоров, но я поддерживать этого разговора не стал по вышеизложенной причине.

Примечание'. Теперь я вижу, что был не прав и упустил прекрасный случай позондировать у Мейснера вопрос о настроениях Гитлера и его ближайшего окружения по поводу встреч.

В. Семенов АВП РФ, ф. 082, on. 23, п. 95, д. 6, л. 141—142.

529. Политическое письмо полномочного представительства ссср в германии

19 Ноября 1940 г.

Сое. секретно

Поездка т. В.М. Молотова в Берлин* была воспринята здесь как событие исключительно важного для Германии значения, как крупный «успех германской дипломатии» (выражение газет) и одновременно как новое тяжелое поражение Англии. Это объясняется многими причинами, коренящимися в современном международном и внутреннем положении Германии, и прежде всего тем, что привлечение СССР на сторону Германии является основой внешнеполитического плана Германии, нацеленного на быстрейшее победоносное окончание войны с Англией.

13 ноября, т.е. во время пребывания т. Молотова в Берлине, «Гамбургер фремден блат» писала, что при оценке этого события следует иметь в виду, что «непоколебимой целью германской внешней политики было создание мощного евро-азиатского блока, который объединит в экономическом и политическом отношениях европейско-азиатское пространство держав оси, азиатскую сферу России и восточноазиатскую сферу влияния Японии».

* См. док. 402, 425, 446, 456, 458, 459, 480, 493, 494, 497, 498, 500-519.

95

Близкая к Герингу «Нациоиаль-цайтунг» 11.XI, т.е. накануне приезда т. Молотова, писала, что теперь «...начинает вырисовываться континентальный и мировой фронт против Англии» и что этот вопрос был предметом обсуждения еще при встрече Гитлера и Муссолини в Бреннере*.

В частных беседах немцы неоднократно высказывали мысль о желательности присоединения Советского Союза к пакту трех держав, каковое присоединение было бы, по их словам, выгодным также и для СССР. Так, например, видный работник германского генерального штаба профессор фон Нидермайер говорил на приеме 7 ноября первому секретарю полпредства т. Павлову: «Наши дела с Англией плохи. Нужен пакт четырех и тогда бы все изменилось, а вы бы от этого многое выиграли».

В беседах с нашим военно-морским атташе т. Воронцовым начальник восточного разведывательного управления подполковник Хайман (7 ноября) и другие немецкие офицеры и работники МИД полушутя, полусерьезно заявляли, что если бы СССР включился в пакт трех держав, то мир принадлежал бы только 4 державам. При этом они подчеркивали выгодность этого для обеих сторон (сообщение т. Воронцова).

Впрочем, как известно, еще в сентябре этого года после подписания пакта трех держав о том же можно было читать и в немецких газетах. Так, например, близкая к МИД «Франкфуртер-цайтунг» от 28.IX писала: «Пакт уважает отношения, которые имеются у каждого из подписавших договор с Советским Союзом. Все возможности остаются открытыми, так же как и возможность построить советские интересы в рамках мировой совместной работы. Советско-германский пакт может послужить исходным пунктом и моделью такого развития».

По-видимому, инспирированные газеты «Остдойчер беобахтер» от 4.Х и «Данцигер форпостен» от 5.Х, несколько нарушая общий тон прессы, подчеркивали: «Географическое положение России и особенно тот факт, что ее границы соприкасаются с двумя государствами из трех, заключивших пакт, означал бы для нее большую опасность, если бы пакт был направлен против России, и, наоборот, Россия стала бы сильнейшим членом пакта трех, если бы она стояла за гарантии своей безопасности и всестороннюю готовность к совместной работе» («Д.Ф.»).

Тогда же развивались планы относительно 4 «пространств» (европейско-африканское, советско-азиатское, дальневосточное и американское), а также делались прозрачные намеки на возможность присоединения к пакту также и других держав.

Однако реализация далеко идущих планов «оси», как это стало понятным немцам из неожиданной для них силы сопротивления Англии и трудностей колониальных операций, упиралась в решающую для Германии позицию СССР. Немцы очень болезненно реагировали на порою неприятные для них опровержения ТАСС, свидетельствующие о самостоятельности внешней политики СССР, и ловили малейшую возможность, чтобы, опираясь на советские источники, опровергнуть слухи о намечающемся улучшении советско-английских и советско-американских отношений.

Поэтому поездка т. Молотова была встречена здесь вздохом облегчения. «Наконец удалось достичь того, чтобы сломать русский пассивный дух», — говорили многие германофильские иностранные журналисты и германские

* Состоялась 18 марта 1940 г.

96

чиновники. Близкие же к Риббентропу люди, вроде Шмидта (заведующего] отделом печати МИД), его заместителя Раше, известного журналиста К. Мегерле, выражали свое глубокое удовлетворение известием о поездке, заявляя, что «дело идет нормальным путем» (материалы т. Кобулова).

Слухи о предстоящем приезде т. Молотова

Слухи о предстоящем приезде т. Молотова в Германию стали распространяться в Берлине примерно в начале ноября с.г. Помимо иностранных корреспондентов об этом говорили руководящие банковские работники (сообщение сотрудника торгпредства т. Лебедева от 7.XI. 6—7 ноября эти слухи проникли в швейцарскую печать. По всем данным, в распространении слухов дело не обошлось без участия чиновников МИД (материалы т[акие], к[ак] заявление шведского корреспондента Сванстрема нашим корреспондентам, заявление журналиста Лекренье и др.).

Однако к этим слухам относились с недоверием. На пресс-конференции в МИД представители отдела печати МИД уклонялись от определенного ответа на эту тему.

7 ноября на приеме в полпредстве статс-секретарь МИД Вайцзеккер официально сказал т. Шкварцеву о приезде т. Молотова, пригласив его (Шкварце-ва) в МИД для обсуждения вопроса о встрече. На этом же приеме вопрос о приезде т. Молотова обсуждался среди приглашенных довольно широко. Так, болгарский корреспондент Аганянов сказал сотрудникам полпредства, что в ближайшее время состоится встреча Молотова с Риббентропом и Чиано. Когда позднее на пресс-конференции в МИД был задан вопрос об участии в переговорах представителя Италии, было отвечено, что этот вопрос неуместен и если Германия сочтет необходимым, она сумеет найти пути и средства для информации Италии о переговорах (сообщение кор. ТАСС).

9 ноября все германские радиостанции передали официальное сообщение о приезде т. Молотова в Берлин. 10 ноября все немецкие газеты поместили это сообщение на первой странице под большими аншлагами без комментариев. Некоторые газеты напечатали также портрет т. Молотова (официоз «Фелькишер беобахтер»).

Это известие было воспринято как громадная сенсация. Берлинская биржа реагировала на него почти всеобщим повышением ценных бумаг. Особенно резким было повышение акций промышленных предприятий, работающих на экспорт в СССР и наЮго-Восток Европы. 13 ноября большинство промышленных акций имело наивысший курс за последние годы. После отъезда т. Молотова произошло незначительное понижение курсов ценных бумаг, что подчеркивает ненормальный скачкообразный характер повышения.

Сводка курсов акций, составленная Гаркребо

	На 1.XI.40 г.	На 7.XI.40 г.	На 13.XI.40 г.	На 15.XI.40 г.
Всеобщая электрическая компания (АЕГ)	173	174	181	180

' -Ьк\меиты. Кл 2, ч 1

97

	На 1.XI.40 г.	На 7.XI.40 г.	На 13.XI.40 г.	На 15.XI.40 г.
Металлгезель-шафт	155	169	173	170
Рейнские сталелитейные заводы	174,5	180	185	186
Шеринг	193,25	195	206,25	206,75
Сименс Гальске	253	254	265	272

О том же говорит сводная таблица, приведенная 17.XI газетой «Франк-фуртер цайтунг».

Средний курс акций	1938 г. 1939 г.
	наивысш.		наинизш.		наивысш.		наинизш.
25 акций	148,03		12528		136,95		121,01
15 займов	103,00		101,14		102,12		94,77
	1940 г.
	18.Х.	25.Х.		01.XI.		8.XI.		15.XI.
25 акций	172,69	174,49		173,80		175,44		178,14
15 займов	105,56	105,57		105,61		105,72		105,47

Следует отметить, что в своей статье газета прямо связывает повышение курса с приездом т. Молотова, указывая, что особенно большой спрос отмечается на электрохимические товары.

О настроении населения мы можем судить только по некоторым косвенным признакам. Во время пребывания т. Молотова в Берлине многие неизвестные нам люди звонили в полпредство с просьбой передать привет т. Молотову. Были заявления, что звонят по поручению коллектива рабочих и т.д. На имя т. Молотова и в полпредство поступало довольно много писем аналогичного содержания.

Среди обывательской публики выражали удовлетворение тем, что теперь не будет войны с СССР, которой опасались в связи с сосредоточением войск на германо-советской границе. Некоторые даже выражали уверенность, что теперь война уже скоро кончится (сообщение зав. Интуристом т. Шаханова).

В информированных и официальных кругах подчеркивали всемирно-историческое значение берлинских переговоров т. Молотова. «Поездка Молотова в Берлин является событием необозримых важностей и последствий. Это начало новой эры», — заявил в «узком кругу» журналистов в иностранном клубе журналистов заведующий] Отделом печати МИД Шмидт 9 ноября с.г. (материалы т. Кобулова). Как мы увидим ниже, аналогичные заявления делались и в печати.

98

Германская печать о поездке т. Молотова

Начиная cil ноября газеты публиковали множество статей, посвященных визиту т. Молотова. Вместе с тем несколько оживился интерес в печати к Советскому Союзу (статья подполковника Бенари о Красной Армии была напечатана в 4-х газетах, рецензия на новые книги по истории России). Мы отмечаем здесь некоторые характерные черты поведения германской прессы, ибо в ней, как известно, всегда проводится определенная линия.

Факт прибытия в Берлин Председателя Совнаркома СССР и Народного комиссара иностранных дел В.М. Молотова рассматривался прессой как свидетельство серьезности и значительности предпринимаемого Советским Союзом шага и постоянства его внешнеполитической линии.

Описывая в многочисленных биографических очерках жизнь и деятельность В.М. Молотова, все газеты подчеркивали следующее:

1. В.М. Молотов с давних пор является другом, «доверенным лицом» («Дер Ангрифф») И.В. Сталина, влиятельнейшим партийным и государственным деятелем СССР, твердым проводником внешнеполитической линии Сталина.

2. Что В.М. Молотов после назначения его в мае 1939 года Наркомом иностранных дел предпринял и осуществил крутой поворот во внешней политике СССР в сторону сближения и сотрудничества СССР с Германией.

«... Германское правительство видит в своем госте государственного деятеля, который сыграл решающую роль в установлении этой новой политики, выросшей из исторического опыта обоих народов» («Дойче дипломатиш-политише корреспонденц»).

3. Что В.М. Молотов последовательно и твердо проводит эту политику, невзирая на происки англичан.

«Молотов является чрезвычайно последовательным политиком. Англия, несмотря на все свои интриги, потерпела крушение при различных дипломатических маневрах по отношению к СССР в силу постоянства советской внешней политики» («Дойче альгемайне-цайтунг», 13.XI).

Реальной внешней политике В.М. Молотова, продиктованной коренными интересами Советского Союза, газеты противопоставляли англофильскую и по преимуществу пропагандистскую политику «еврея» Литвинова.

Приводились подробные справки о развитии советско-германских отношений начиная с Рапалло²⁰⁴. Во всех газетах часто цитировались слова т. И.В. Сталина и В.М. Молотова о внешней политике Советского Союза (выступление т. Сталина на XVIII съезде партии, выступления т. Молотова на сессиях Верховного Совета). Немало хороших слов было сказано и о советско-германском договоре 1939 года.

Возобновление внешнеполитической линии Бисмарка

Излагая принципиальные основы современной внешней политики Германии (а частично также и СССР), немцы стараются уверить, что с заключением германо-советского договора в сентябре 1939 года Германия вернулась к политике Бисмарка. Бисмарку было в эти дни уделено огромное внимание, начиная со ссылок в статьях и до специальных статей и воспоминаний о Бисмарке.

9 9

В очень интересной и «программной» для этих дней внешнеполитической передовой статье от 11.XI «Националь-цайтунг» писала: «Оба государства возвратились к политике Бисмарка, который первый распознал мировое значение германо-русского сотрудничества».

В передовой статье о Бисмарке «Дойче альгемайне-цайтунг» писала, что основой завещания Бисмарка является поддержание добрососедских отношений с Россией. Газета цитирует часто упоминавшиеся и в других газетах слова Бисмарка, что «между Германией и Россией не существует каких-либо противоречий, которые носили бы в себе зародыши конфликта или разрыва», и указывает, что это положение остается действительным и на сегодня. Ошибка Каприви, отвергшего в 1890 году продление договора с Россией, привела к войне Германии в 1914 году на два фронта.

Каприви «не видел действительного положения Германии, — пишет газета, — и не понимал удельного веса русского государства. Час для Парижа, которого так опасался Бисмарк, настал...»

Далее говорится о заслугах графа Ранцау и Чичерина в установлении связей с Россией и т.п. В частных разговорах немцы изображают Гитлера, как Бисмарка XX века и создателя III гораздо более могущественной Германской Империи.

Все это предназначено для того, чтобы подвести принципиальную базу под теперешнюю внешнюю политику Германии и представить ее постоянной.

«Когда Гитлер направил в Москву Риббентропа (сентябрь 1939 г.), дело шло не о конъюнктурном соглашении, а о мировой концепции большого стиля. Эта концепция не исчерпывается политическими преимуществами и стратегическими гарантиями, но она имеет свои корни в современной эпохе» («Дойче альгемайне-цайтунг», веч. вып. 11.XI).

Среди очерков о Бисмарке заслуживает быть отмеченной статья Рейнгольда Циккеля «Бисмарк и Врангель», помещенная в день приезда т. Молотова в Берлин (12.XI официозом «Фелькишер беобахтер», в которой почему-то расписывается «гениальная дипломатическая игра» с Австрией в 1863 году во время войны с Данией. Автор статьи пишет: «Все, что высмеивалось и против чего боролись в известных военных кругах, которые рассматривали союз с Австрией как понижение достоинства великой державы Пруссии. и считали лучшим, чтобы одна прусская армия вышла победителем на полях Ютландии, гениальную игру государственного искусства Бисмарка они не должны были проглядеть». По утверждениям некоторых журналистов, эта статья принадлежит перу А. Розенберга.

Наконец, та же газета 15.XI в статье «Бисмарк и Россия» подчеркивает почему-то отклонение Бисмарком предложений России о заключении военного союза между Пруссией и Россией. Справедливость требует признать, что эта статья носит достаточно академический характер.

Печать о переговорах

Разнообразные комбинации, которые в настоящее время строит мировая печать о «содержании переговоров», несомненно питаются стремлением немецких газет, особенно в первые дни после первого сообщения, как можно «эффектней» представить берлинские переговоры. Как мы увидим ниже, не обошлось и без некоей инспирации заграничных (американских) газет. В

100

этих попытках очевидно стремление оказать известное давление на США. Следует отметить, что начиная с 15.XI, газеты несколько сбавили тон (в этом отношении показательна статья «Дойче альгемайне-цайтунг» от 15.XI). Правда, официальные органы держались несколько скромнее.

' Полуофициальный бюллетень «Динст аус Дойчланд» писал 12.XI, что Молотов «будет вести всеобъемлющие переговоры со всеми руководящими деятелями германской политики. Размеры русской делегации и участие в ней многочисленных руководящих специалистов одновременно позволяет сделать вывод о характере русско-германской встречи...». И далее: «Несомненно, можно ожидать рассмотрения всех нерешенных вопросов, как в Европе, так и в Азии, что следует из мирового характера этого события- (т.е. посещения т. Молотова)... Можно предполагать, что в рамках большой концепции о создании нового порядка, положенного в основу берлинского пакта трех держав, в берлинских переговорах найдет свое отражение ведущая функция Советского Союза в его великом пространстве».

Близкая к МИД «Франкфуртер цайтунг» 12.XI писала: «На данной стадии войны обсуждению подлежат не только отдельные вопросы, интересующие Германию и СССР как соседей, но перворазрядные всемирно-исторические проблемы. Твердой и ясной основой германо-советских взаимоотношений является общность интересов...». Ясное разграничение сфер примиряет косвенные противоречия.

Накануне приезда т. Молотова (11.XI) «Националь-цайтунг» писала в передовой статье: «Продолжение войны и ее расширение в Европе требуют мероприятий, которые были уже запланированы во время переговоров в Бреннере и Флоренции*. Как раз в данный момент, когда очевиден распад Британской империи, имеются актуальные вопросы в чрезвычайно большом объеме... Падение Англии приведет к созданию нового порядка на Европейском континенте, но английская катастрофа повлечет за собой также преобразование всего мирового политического процесса». Аналогичная мысль, но без прямого указания на переговоры, проводилась тогда же К. Мегерле в его статье о стратегическом положении Германии («Берлинер Берзен цайтунг» от 11.XI).

«Кельнише цайтунг» 11.XI писала: «... Предпринимается мирное разграничение жизненных пространств, и каждая из обеих стран приняла решение избегать вмешательства и вторжения в жизненное пространство другой державы».

Можно было бы привести еще немало подобных выдержек из других германских газет. Мы ограничимся здесь приведением некоторых «заграничных откликов», приведенных в германской прессе. В «Корреспонденции из Стокгольма» «Рейниш-Вестфалише цайтунг» писала 13.XI: «В Лондоне полагают, что на первом плане германо-русских переговоров стоит обсуждение положения в Азии. Даже в Америке сильно задумываются в связи с возможностью большого европейско-азиатского соглашения, охватывающего территорию от Атлантического до Тихого океана. Осуществляется крупное внешнеполитическое мероприятие, основанное на ясном разграничении сфер интересов без участия Англии. Прекращается балканизирование Европы и Азии, и Англия не может ничего предпринять против этого».

«Англия пришла к одиночеству во всем мире, — пишет Мегерле в вышеу-

* Встречи А. Гитлера и Б. Муссолини 18.03.1940 г. и 28.10.1940 г.

101

помянутой статье о стратегическом положении Германии. — Она борется уже не за победу, а за свою жизнь... Процесс самоопределения охватил также Азию... Необходимость для всех живущих здесь народов и государств перестроить заново свои взаимоотношения, разграничить и координировать свои интересы стала более сильной, чем попытки поселить среди них разговоры* при помощи интриг. Европа становится единой. То же должно быть и с Азией».

О «6 пунктах» американского корреспондента Лохнера

На вечерней пресс-конференции 14 ноября, связанной с немецкими кругами, некий журналист иностранных газет Лекренье (немецкий подданный) задал сотруднику отдела печати МИД Брауну фон Штумму, очевидно, инспирированный вопрос относительно «6 пунктов» переговоров Молотова в Берлине, о которых написал во всех американских газетах корреспондент «Юнайтед Пресс» Лохнер. Браун фон Штумм охотно вручил затем т. Лаврову копию этого сообщения. Поскольку этот документ представляет известный интерес для характеристики поведения немцев, мы воспроизведем его полностью (в свое время передан ТАСС):

«Официальные берлинские круги указывают на 6 основных пунктов, которые легли в основу переговоров между Молотовым и Гитлером:

1. Россия будет господствовать над большой областью, которая лежит приблизительно между сферой Японии на Дальнем Востоке и той частью Европы и Африки, на которую претендуют Германия и Италия.

2. Пространство России не будет создаваться за счет стран, которые не втянуты в европейскую войну, Россией не будет отторгнута новая территория от Финляндии, от Турции не будут отторгнуты Дарданеллы, при условии, если Турция займет благоприятную позицию.

3. Турция должна окончательно и бесповоротно внести ясность в вопрос, какую позицию она займет по отношению к новому порядку в Европе.

4. Вознаграждение России за то, что она поддерживает программу Берлин—Рим—Токио, должно последовать за счет банкротства Британской империи.

5. Если Россия пожелает осуществить свои старые мечты о доступе к мировым океанам за счет Ирана или Британской Индии, державы оси не будут иметь никаких возражений.

6. Участники будут стараться привести в исполнение заключение пакта о ненападении между Россией и Японией».

Это сообщение о результатах переговоров Гитлер—Молотов показывает, что Германия, Италия и Япония не будут вмешиваться в дела России, если Россия не будет вмешиваться в дела участников пакта трех держав. Иначе говоря, заключено взаимное соглашение под лозунгом «руки прочь» (друг от Друга).

Другой работник отдела печати МИД (по русской прессе) Штаудахер специально обратил внимание т. Лаврова на эту статью, лицемерно «возмущался» и посоветовал Лаврову передать этот документ в Москву с тем, однако, чтобы ТАСС не делал по этому поводу опровержения.

В беседе с Лавровым Лохнер заявил, что об изложенном в 6 пунктах ему сказали сами немцы, а теперь они опровергают это сообщение. Далее Лохнер

* Так в тексте; по-видимому, «раздоры».

102

добавил, что он не писал «в официальных кругах», но лишь в «корреспондентских» и что это ему опять-таки приписали немцы.

16 ноября полуофициальный «Динст аус Дойчланд» поместил статью, в _коей опровергалось указанное сообщение Лохнера следующим образом: «...Следует отметить, что сообщение одного международного агентства о результатах германо-советской беседы в Берлине, изложенное в шести пунктах, не подтверждается. Эти 6 пунктов выдают за сведения, полученные «из хорошо информированных кругов». В Берлине, наоборот, полагают, что в данном случае дело идет о комбинации «плохо информированных кругов». Несомненно, эти шесть пунктов носят комбинационный характер и не соответствуют ни динамическому, ни основному значению советско-германской встречи».

Нам кажется, что весь этот эпизод заслуживает того, чтобы его специально отметить в обзоре.

Германская печать о США

Обратимся к высказываниям германской прессы по адресу США. Они не очень многочисленны и по большей части адресат анонимен, но тон газетных реплик против Америки стал по сравнению с временем заключения пакта трех немного более резким: «Англия не может нигде, кроме США, активизировать свои внешнеполитические и военные возможности. Соответствующие возможности США также ограничены. США не имеют друзей среди великих держав, за исключением Англии...». Германия же со своими союзниками может противостоять любой коалиции в мире (из статьи Мегерле в «ББЦ» от 11.XI). Менее влиятельная «Нахтаусгабе» 11.XI констатирует: «Визит Молотова в Берлин означает еще одно поражение для Великобритании и демократических держав (т.е. Америки). Поджигатели войны в Лондоне и их друзья по ту сторону Атлантического океана не могут теперь не заметить и не понять дальнейшего развития германо-русских отношений, не смогут по-прежнему заявить, что между Германией и Россией ведутся только переговоры, но не имеется политического сотрудничества». Наконец, «Гамбургер фремденблатт» 11.XI предупреждала США следующим образом: «Другое великое пространство земного шара — Америка, которая в настоящее время использует падающее влияние Англии для получения ее владений, не сможет не поставить себе вопрос: не является ли исторической необходимостью признать переворот эпохи перед лицом континентального преобразования в Европе, Африке и Азии?» Однако дальше подобных замечаний газеты пока не идут.

О Японии и Италии

Германские газеты неизменно упоминали о благотворном действии советско-германского договора на советско-японские и советско-итальянские отношения. По словам «Националь-цайтунг» (11.XI), улучшение советско-японских отношений приводит к тому, что «Россия и Япония становятся более активными». Вариации на эту тему многочисленны. Это выдает серьезную заинтересованность германских кругов в данном вопросе. Аналогичные рассуждения об Италии носили более общий характер, и чаще всего она Упоминалась за компанию с Японией или в откликах из Рима.

103

Заслуживает внимания, что 15.XI «Фелькишер беобахтер» в статье генерал-майора фон Лера («Кольцо Японии вокруг Чан Кайши») меланхолически констатировала, что «единственная оставшаяся (Китаю) связь с внешним миром — это дорога через северо-западные провинции, которая находится под контролем Советского Союза».

Дабы не возвращаться к этому, упомянем, что по авторитетному «предположению» бюллетеня «Динст аус Дойчланд» (14.XI) во время пребывания т. Молотова в Берлине берлинское правительство поддерживало «непрерывный контакт с японским послом, а турецкий посол в Берлине посетил МИД».

О Турции

В отличие от некоторых прочих держав, Турция была упомянута специально и именно в передовой «Националь-цайтунг» от 11.XI.

«Государства, расположенные в сфере германо-русских интересов и окончательно не установившие в данный момент своей позиции, должны видеть в посещении Молотова повод для проверки своей политики. В этой политической зоне прежде всего расположена Турция».

В дипломатической игре Германии Турция в последнее время занимает бесспорно одно из важных мест. Это подтверждается поведением германской прессы, передвижениями войск поближе к Турции (Румыния, Болгария) и поездками немецкого посла в Турции фон Палена в Берлин. Незадолго до поездки т. Молотова в Берлин Папен имел возможность «охотиться на фазанов» в Богемских лесах вместе с Риббентропом и Чиано, что он публично подтвердил на собрании журналистов 15.XI. Во время пребывания т. Молотова в Берлине Папен был также здесь и даже участвовал на ужине в честь т. Молотова 12.XI в Кайзергофе. 15 ноября Папен выступил в доме иностранных журналистов по вопросам германо-турецких отношений. По словам журналистов, выступление посла в этом доме вовсе не является обычаем. Затем Папен уехал в Вену.

Вышеупомянутое выступление Папена было передано ТАСС, но сообщение корреспондентов ТАСС в некоторых пунктах расходится со сведениями т. Кобулова.

По материалам, имеющимся у т. Кобулова, Папен говорил дипломатически, но достаточно ясно, чтобы понять следующее:

«1. Вопрос о Проливах есть решающий для Турции вопрос.

2 Вопрос о Проливах для России потерял свое историческое значение. Для СССР имеются другие проблемы и возможности развития.

3. Германию непосредственно Проливы не интересуют.

4. Зачем иметь опорные пункты (базы), если можно жить в дружбе.

5. Практически Германия является единственной страной, которая может поставлять Турции необходимые индустриальные товары».

Согласно тому же источнику, общая линия Германии по отношению к Турции, якобы, сводится к следующему (косвенно это было подтверждено Паленом):

«1. Германия будет пытаться наладить дружественные отношения с Турцией. Руководство будет осуществлять фон Папен, так как он «знает всех руководящих лиц Турции, которые были в мировую войну в его армии...»*

* В 1917—1918 годах Папен служил в армии Фолысенау в Месопотамии и Палестине, а затем в 4-й Османской армии (справка дана «Дойче Фюрерлексикон»).

104

В Берлине решили начать тотчас же политическое наступление на Турцию, так как в немецко-русских отношениях наступила спокойная пауза.

2 Германия будет убеждать Турцию, что Германия могла бы взять на себя гарантии, что никакая другая держава не получит Дарданеллы.

3. Германия отклоняет все русские притязания к Турции».

Из рассказов наших корреспондентов о выступлении Палена заслуживает, пожалуй, внимания его замечание о Сирии:

«Вопрос: Что случилось с Сирией?

Ответ Папена: Ничего особенного не случилось, но думаю, что Турция очень интересуется Сирией. Не думаю, что там есть что-нибудь новое».

Для большей полноты картины приведем сообщение берлинского бюллетеня американского агентства «Юнайтед Пресс» от 18 ноября 1940 г. из Истанбула: «Истанбул, 18 ноября. В первых официальных сообщениях по поводу посещения Молотовым Берлина, переданных турецким послом в Берлине, выражается мнение, что в настоящее время для Турции нет оснований опасаться изменений ее настоящего положения. Турецкий посол в Берлине Гереде заявил: «В настоящий момент я уверен в том, что германо-турецкие отношения, которые можно рассматривать как нормальные, не изменятся». Здесь ожидают, что в понедельник Гереде будет сообщать турецкому правительству о посещении Берлина Молотовым. Турецкая пресса заявляет, нужно подождать того, что произойдет в ближайшее время. Газета, однако, выражает убеждение в том, что переговоры Кейтеля с Бадольо должны ускорить развитие событий на Юго-Востоке».

Внешне реакция турок на визит т. Молотова здесь выразилась в поспешном посещении полпредства турецким советником Алкендом (см. дневник советника Семенова B.C. от 15 ноября с.г.)*. Алкенд выразил мнение, что привлечение СССР к европейским делам может быть только выгодным для Турции, но он был все-таки встревожен и слишком много уверял относительно дружественных чувств Турции по отношению к СССР.

Поведение печати после отъезда т. Молотова

После отъезда т. Молотова из Берлина немецкие газеты вплоть до 18 ноября продолжали печатание соответствующих статей и откликов, в основном посвященных толкованию заключительного коммюнике или повторяющих суждения, высказанные прежде. Вся печать подчеркивает удовлетворение ходом и исходом переговоров. Не повторяя выражений коммюнике, часто приводящихся в прессе, приведем некоторые выдержки из газет: «Германские и русские интересы, которые во многом соприкасаются, но нигде не противоречат друг другу, в данное время четко разграничены. Большие дополняющие друг друга экономические возможности обоих государств планомерно и интенсивно развивались дальше. Кроме того, во всех соглашениях предусматривалась консультация по всем нерешенным вопросам^ Оба партнера решили проводить это взаимное согласование и дальше...

Переговоры Гитлера и Риббентропа с советским Народным комиссаром иностранных дел опирались в данном случае на континентальную позицию современной Германии». (Передовая «Дойче альгемайне-цайтунг» 15.XI.)

«На основе взаимного доверия и признания обоюдных политических

* Не публикуется.

105

интересов в беседах с Гитлером и Риббентропом было достигнуто соглашение (согласие) по всем важным для обеих сторон вопросам...

На основании этого разграничения (жизненных пространств) Советский Союз получил возможность создать в жизненном пространстве такой порядок, который СССР считает необходимым. Таким образом, он в некотором отношении укрепил свое стратегическое положение. Враги нового порядка, созданного Советским Союзом и Германией, находятся в Лондоне...» (Передовая «Кельнише цайтунг» 16.XI.) [...]

АВП РФ, ф. 082, on. 23, п. 104, д. 57, л. 146—166.