526. Телеграмма народного комиссара иностранных дел ссср в.М. Молотова полномочному представителю ссср в великобритании и.М. Майскому

17 Ноября 1940 г.

Сое. секретно

Для Вашей ориентировки даю краткую информацию о берлинских беседах*:

1. Моя поездка в Берлин имела характер ответного визита на две прошлогодние поездки Риббентропа в Москву и произошла по приглашению германского правительства.

2. Вопреки некоторым неправильным сообщениям иностранной печати, берлинские беседы касались главным образом вопросов советско-германских отношений, выполнения заключенных в прошлом году соглашений и выяснения возможностей дальнейшего развития советско-германских отношений. Вопросы о разграничении сфер интересов между СССР, Германией и другими странами, а также вопросы о присоединении СССР к пакту трех держав в Берлине не решались в этих беседах.

3. Никакого договора в Берлине не было подписано и не предполагалось этого делать. Дело в Берлине ограничилось, как это и вытекает из известного коммюнике от 10 ноября**, обменом мнениями.

4. В дальнейшем возможно рассмотрение в обычном дипломатическом порядке ряда вопросов, по которым был обмен мнениями в Берлине.

5. Как выяснилось из бесед, немцы хотят прибрать к рукам Турцию под видом гарантий ее безопасности на манер Румьшии, а нам хотят смазать губы обещанием пересмотра конвенции в Монтре⁹⁵ в нашу пользу, причем предлагают нам помочь им в этом деле. Мы не дали на это согласия, так как считаем, что, во-первых, Турция должна остаться независимой, а, во-вторых, режим в проливах может быть улучшен в результате наших переговоров с Турцией, но не за спиной Турции.

6. Немцы и японцы, как видно, очень хотели бы толкнуть нас в сторону Персидского залива и Индии. Мы отклонили обсуждение этого вопроса, так как считаем такие советы со стороны Германии неуместными.

Молотов АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 326, д. 2239, л. 112—114. Опубл.: Международная жизнь. — 1991. — № 8. — С. 119.

* Аналогичные по пп. 1—4 телеграммы направлены также полпредам в Болгарии, Румынии, Югославии, Италии, Греции, Франции, США, Японии, Китае, Швеции, Финляндии, Венгрии. ** См. док. 493.

92

527. ТЕЛЕГРАММА ПОЛНОМОЧНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЯ СССР В ВЕЛИКОБРИТАНИИ И.М. МАЙСКОГО В НКИД СССР

18 Ноября 1940 г.

Немедленно Строго секретно

Могу сообщить дополнительные подробности об истории с опубликованием английских предложений 22 октября*, собранные мной вчера и сегодня. Дело, как я и предполагал, началось с того, что с момента, когда стало известно о намерении т. Молотоваехать в Берлин (то есть с 10 ноября)**, Галифакс почувствовал себя в опасности. Первая реакция политических кругов на сообщение о предстоящей поездке т. Молотова была примерно такая: «Вот до чего довел Галифакс. Он не только не сумел оторвать СССР от Германии, но, наоборот, всей своей линией поведения только способствовал их дальнейшему сближению». Тогда же «Нью кроникл» и «Дейли геральд» пустили сообщение, будто бы Галифакс через две недели уходит в отставку. Брит[анское] правительство] немедленно опубликовало опровержение, но усиленные разговоры о близкой отставке Галифакса в политических кругах продолжались. Это заставило Галифакса перейти в атаку, то есть изобразить дело так, что он, мол, делает для сближения с СССР все возможное, да вот советское] правительство] не отвечает взаимностью (ясный намек на это имеется, между прочим, в сообщении дипкора вчерашнего «Санди тайме», близко стоящего к Форин оффису). Поэтому с утра 12 ноября чиновники Форин оффиса (особенно из отдела прессы) стали «не для печати» рассказывать на ушко дипломатическим корреспондентам важнейших английских газет подробности о предложениях 22 октября, о том, что Криппс не мог передать их т. Молотову, а передал т. Вышинскому и что т. Молотов уехал в Берлин, не дав ответа на английские предложения. Хотя все эти сведения в английской печати не пояалялись, но, несомненно, имели свой политический эффект: редакции газет (даже таких, которые давно уже требуют отставки Галифакса) сразу прекратили нападки на министра иностранных дел и перестали говорить о его предстоящем уходе. Затем отдел печати стал шепотком рассказывать о предложениях 22 октября и некоторым иностранным, в частности американским корреспондентам. Я проверил еще раз и могу с полной категоричностью заявить, что американский корреспондент, впервые опубликовавший сущность английских предложений, получил о них информацию от чиновников Форин оффиса 13-го вечером и 14-го утром. Две его телеграммы на эту тему были пропущены английской цензурой, то есть опять-таки Форин оффисом (по вопросам дипломатическим цензура руководствуется указаниями Форин оффиса). Если бы в намерения британского правительства действительно не входило опубликование предложений 22 октября, оно легко могло бы это предупредить, не пропустив названные телеграммы через цензуру. Вероятно, то же самое случилось и с представителем «Домей», но это я с точностью не знаю. А 15-го около 5 часов дня сообщение о сущности предложений было сделано уже официально отделом печати Форин оффиса на конференции английских и иностранных жур-

* См. док. 460. ** См. док. 493.

93

налистов. Вечером в тот же день о предложениях было объявлено по лондонскому радио. В основе все это диктовалось стремлением Галифакса спасти свою шкуру. Но тут есть одно привходящее обстоятельство. Заведующий Северным департаментом Кольер с начала войны стал заклятым врагом СССР. Помощник его Маклин Вам хорошо известен по Москве, где он был в свое время 2-м секретарем посольства. Оба они делают все возможное для того, чтобы саботировать улучшение англо-советских отношений. Галифакс им в этом покровительствует или в лучшем случае не мешает. В сущности в чисто защитных целях Галифаксу не было надобности распубликовать содержание английских предложений по радио. Для этого было достаточно кампании «нашептывания» в журналистских и политических кругах. Кольер, однако, предложил широкое распубликование, несомненно, рассчитывая, что подобный акт сорвет возможность дальнейших переговоров с СССР. При этом он напомнил Галифаксу, как 21 мая ТАСС опубликовало коммюнике* по ходу англо-советских торговых переговоров, в которое, между прочим, была включена нота, которую я вручил министру иностранных дел только 22 мая. Галифакс тогда был очень раздражен этим афронтом и до сих пор не забыл обиды. Предложение Кольера пало на благородную** почву: Галифакс решил взять реванш за 21 мая, и в результате английские предложения были переданы по радио. А для того, чтобы замести следы, Форин оффис попыталось свалить ответственность за распубликование на*советское полпредство в Лондоне, которое, как я уже сообщал в своем донесении от 17.11.1940 г., не имело к этому ни малейшего отношения. Криппс прислал в Лондон телеграмму, в которой высказывает большое беспокойство по поводу эффекта, который будет иметь на советское] правительство] факт распубликования. Должно быть, именно поэтому вчера и сегодня газеты (в частности «Тайме», «Дейли телеграф», «Манчестер гардиан» и другие) пишут, что предложения 22 октября по-прежнему остаются в силе, что брит[анское] правительство] готово продолжать переговоры и ждет только ответа сов[етского] пра[вительства] на свои предложения. Каково бы, однако, ни было Ваше решение по вопросу о дальнейших переговорах, я полагаю, что на английскую ноту от 16 ноября нам следовало бы тоже ответить нотой, проект которой я охотно Вам пришлю, если в принципе Вы согласитесь с моим предложением.

Майский АВП РФ, ф. 059, on. 1, п. 326, д. 2237, л. 137—141.