805. Беседа полномочного представителя ссср в королевстве венгрия н.И. Шаронова с вице-министром иностранных дел венгрии я. Вернле

29 апреля 1941 г.

Секретно

Был с 1-м секретарем т. Шкляренко у вице-министра иностранных дел Вернле. После обычных вопросов о дороге и т.п. я спросил Вернле, что нового

636

во внешнеполитической жизни Венгрии. Вернле ответил, что ничего особенного не происходит, военные операции кончились в пять дней и сейчас начинается «нормальная» при настоящих условиях жизнь. Я заметил, что несмотря на то, что военные операции кончились в пять дней, все-таки много городов разрушено, погибло много народу и еще одно государство стало жертвой войны. После моего упоминания о заявлении т. Вышинского венгерскому посланнику, Вернле довольно резко заявил, что Венгрия никогда не отказывалась от Бачки и Баната. Мы говорили, продолжал Вернле, об этом с Цинцар-Марковичем, когда он был здесь, в смысле разрешения этого вопроса после войны, и если Вы внимательно читаете второй пункт договора о дружбе с Югославией, то из него Вы это можете также видеть. Я ответил, что я слышал много заявлений со стороны Венгрии о Трансильвании, но ни разу не слышал ни одного заявления относительно венгерских претензий к Югославии. Наоборот, продолжал я, дипкорпус располагал отдельными сведениями, что Венгрия отказалась от претензий к Югославии.

Затем, с целью услышать еще раз заявление Вернле относительно Баната, я заметил, что, наверное, румыны тоже будут претендовать хотя бы на часть Баната. Вернле, почти успокоившийся, ответил опять в весьма возбужденном тоне, что румыны не имеют никакого права даже говорить о Банате ни с этнической, ни с исторической, ни со стратегической точек зрения, т.е., во-первых, там, может быть, насчитывается максимум 50 тыс. румын, во-вторых, Банат никогда не принадлежал румынам, а был всегда венгерским, и, наконец, со стратегической точки зрения удлинение и усиление южной границы для Румынии совершенно неважно.

Я спросил, «очевидно, этот вопрос будет решать предполагаемая конференция в Вене, решению которой румыны должны будут подчиняться». Вернле ответил, что, конечно, после решения конференции о румынском противодействии передаче Баната Венгрии не может быть и речи, и добавил довольным тоном, что, как я сам могу видеть, немецкие войска идут быстрым потоком обратно из Баната.

На мой вопрос, считает ли Вернле заявления Антонеску и высказывания румынских газет о восточной и западной опасностях предназначенными для внешнего или для внутреннего употребления, Вернле ответил, что румынская политика всегда являлась политикой сегодняшнего дня. Думать вперед, хотя бы на десять лет, румыны никогда не могли. Сегодня Антонеску говорит о возврате Трансильвании, завтра он будет говорить о возврате Бессарабии, но говорить об Антонеску как о политическом деятеле совершенно невозможно.

На вопрос Вернле, чем интересуется народ в Москве, я ответил, что говорят о нашем пакте с японцами, о хозяйственном строительстве страны. Когда я приехал сюда, то г-н Шкляренко мне говорил о распространяемых венгерской печатью слухах о германо-турецких переговорах. Что Вы об этом слышали, спросил я Вернле. Он ответил, что об этих переговорах говорят уже в продолжении двух лет, но он считает, что ничего реального в этих слухах нет. В конце беседы Вернле сообщил, что сегодня он без всяких анкет послал транзитные визы советским гражданам, уезжающим из Белграда, а от Вас, говорит он, визы нужно ждать по 2 месяца даже для дипломатов. Я, продолжал Вернле, говорю об этом не в порядке упрека или постановки вопроса о взаимности, но для нас длительное ожидание советских виз создает значительные трудности, как это было с атташе Хомонай. Я ответил, что мы имели ряд случаев, когда Венгрия задерживала визы на въезд сотрудникам иолпред-

637

ства и торгпредства, что же касается нас, то транзитные визы дипломатам мы выдаем без затруднений, а виза атташе Хомонай была выдана как дипломату, едущему в первый раз в страну. Благодаря за визит, Вернле спросил меня, как чувствует себя в Москве Криштоффи. Я ответил, хорошо, но несколько расстроен заявлением т. Вышинского*. Вернле заметил, что он понимает настроение Криштоффи, но, добавил он, ведь отношения между СССР и Венгрией не изменились²⁴³. Я ответил, что, поскольку ни Венгрия, ни мы не хотим изменения этих отношений к худшему, отношения остаются нормальными, а что касается вопроса о войне с Югославией, то Вы, продолжал я, имеете ответ и г-на Вышинского.

При беседе Вернле был гораздо менее любезен, чем обычно.

АВП РФ, ф. 077, on. 21, п. 111, д. 5, л. 34-35.