747. Договор о дружбе и ненападении между союзом советских социалистических республик и королевством югославия

[5 апреля 1941 г.]

Президиум Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик и Его Величество Король Югославии, движимые существующей между обеими странами дружбой и убежденные в том, что их общими интересами является сохранение мира, решили заключить договор о дружбе и ненападении и для этой цели назначили своими уполномоченными —

Президиум Верховного Совета Союза ССР —

В.М. Молотова, Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Народного Комиссара Иностранных Дел;

Его Величество Король Югославии —

Милана Гавриловича, Чрезвычайного Посланника и Полномочного Министра Югославии,

Божина Симича и Драгутина Савича, полковника, каковые Уполномоченные после обмена своими полномочиями, найденными в должной форме и надлежащем порядке, согласились о нижеследующем:

Статья I

Обе Договаривающиеся Стороны взаимно обязуются воздерживаться от всякого нападения в отношении друг друга и уважать независимость, суверенные права и территориальную целостность СССР и Югославии.

Статья II

В случае, если одна из Договаривающихся Сторон подвергнется нападению со стороны третьего государства, другая Договаривающаяся Сторона обязуется соблюдать политику дружественных отношений к ней.

Статья III

Настоящий Договор заключается сроком на пять лет.

Если одна из Договаривающихся Сторон не признает необходимым денонсировать настоящий Договор за год до истечения установленного срока, этот Договор автоматически продолжит свое действие на следующие пять лет.

Статья IV

Настоящий Договор вступает в силу с момента его подписания. Договор подлежит ратификации в возможно короткий срок. Обмен ратификационными грамотами должен произойти в Белграде.

522

Статья V

Договор составлен в двух оригиначах на русском и сербохорватском языках, причем оба текста имеют одинаковую силу.

Москва, 5 апреля 1941 года

По уполномочию Президиума По уполномочию Его Величества

Верховного Совета СССР Короля Югославии

В. Молотов М. Гаврилович

Б. Симич Д. Савич

АВП РФ, ф. За, on. 1, п. 2, д. 10. Опубл.: Известия. — 1941. — б апреля.

748. Подписание советско-бельгийского соглашения

5 апреля 1941 г.

4 апреля 1941 г. в Москве подписано Соглашение о товарообороте и платежах между СССР и Бельгией. Заключение Соглашения состоялось в результате переговоров, которые вели заместитель Народного Комиссара внешней торговли М.С. Степанов и начальник отдела торговых договоров Наркомвнешторга Д.Д. Мишустин, с одной стороны, и, с другой стороны, Советник Германского Посольства в Москве г-н Гильгер при участии Генерального Директора по внешней торговле и девизам Министерства хозяйства Бельгии г-на Жерар.

Известия. — 1941. — 5 апреля.

749. Беседа заместителя народного комиссара иностранных дел ссср ca. Лозовского с советником посольства японии в ссср X. Ниси

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Ворошилову, т. Вышинскому, Генсекретариат

5 апреля 1941 г.

Секретно

Сегодня я пригласил Ниси для того, чтобы поговорить с ним по вопросу о новой рыболовной конвенции и ускорить ее заключение. В связи с этим я передал Ниси памятную записку (см. приложение).

Ознакомившись с содержанием памятной записки, Ниси заявил, что он приветствует конкретные предложения советского правительства, которые направлены к заключению конвенции. Со своей стороны Ниси обещал приложить все усилия, чтобы переговоры завершились быстрым успехом; он изучит наши предложения и запросит инструкций своего правительства.

6*

523

Одновременно с этим Ниси хотел бы высказать некоторые предварительные замечания по нашим предложениям.

Прежде всего Ниси с удовлетворением отмечает, что особые договоры на эксплуатацию консервных заводов будут продлены на все время действия новой конвенции. Однако он не может обойти молчанием тот пункт наших предложений, в котором говорится о закрытии 5-ти японских консервных заводов. Он думает, что это будет очень трудно сделать.

Сохраняется также система торгов — в этом главная трудность.

Согласно переданным предложениям, деятельность советских рыболовных предприятий будет изъята из регулирования конвенции. В связи с этим у японской стороны углубляется чувство беспокойства, так как до сих пор она не питала доверия к системе торгов. До сих пор японская сторона была спокойна, так как деятельность советских рыболовных предприятий регулировалась в рамках конвенции. Если же в дальнейшем советские предприятия будут иметь возможность получать участки вне торгов, на торгах и тем или другим способом отнимать участки у японцев, то в результате этого положение японской рыбопромышленности будет ухудшаться.

Обращая на это внимание, Ниси просит вникнуть в заявления японской стороны, которые он делал раньше для урегулирования этого вопроса, и принять по ним удовлетворительное решение. Японская сторона хочет стабилизации участков, чтобы участки сдавались не путем торгов, а каким-либо другим способом.

В качестве объяснения, почему японская сторона относится недоверчиво к торгам, Ниси приводит две причины:

а) в условиях особой структуры хозяйства Советского Союза торги в чистом виде проведены быть не могут;

б) в практике торгов имелась предварительная согласованность о затор-говании тех или других участков между японскими рыбопромышленниками и советской стороной. Несмотря на это, в отдельных случаях предварительная согласованность действий не производилась, как это, например, имело место в текущем году.

Эти два мотива заставляют японскую сторону прийти к выводу, чтобы в дальнейшем сдача участков производилась не путем торгов, а другим способом. Можно согласиться, чтобы в самой конвенции и были записаны принципы сдачи участков с торгов, но практически желательно, чтобы сдача участков проводилась по договоренности сторон.

Что касается п. 2 советских предложений, то Ниси указал на наличие в нем как новых заливов и бухт, так и старых, которые записаны уже в действующей конвенции. В связи с этим Ниси просит разъяснения по старым заливам и бухтам — значит ли это расширение запретных районов.

На это я ответил, что безусловно в таких случаях имеется в виду расширение запретных районов.

Далее Ниси информирует, что им получены разъяснения из Токио о японских укреплениях и запретных зонах в связи с моим заявлением в одной из предыдущих бесед. Япония строго придерживается принципа 3-мильной зоны территориальных вод и осуществляет этот принцип не только внутри страны, но и в международных взаимоотношениях. Согласно японским законам, Япония не распространяет свою юрисдикцию вне 3-мильной полосы территориальных вод. Хотя некоторые укрепленные зоны распространяются на территории, выходящие за пределы 3-х миль, но ограничения, которые

524

имеются в виду в таких случаях, касаются только, например, фотографирования. Кроме того, это ограничение касается только японцев и японских судов, но не распространяется на иностранцев и иностранные суда. В этих местах даже разрешена рыбная ловля.

По п. 3 советских предложений Ниси замечает, что он говорил ранее по этому вопросу уже очень много. Ранее он предлагал расторгнуть договоры на часть неэксплуатируемых участков и этим самым разрешить весь вопрос. В самой же конвенции не следует записывать об этом, так как имеется ряд других способов, посредством которых можно защищать рыболовные богатства.

Касаясь п. 4 предложений, Ниси указывает, что по японским предложениям при ликвидации акций АКО расчеты должны производиться путем паушалирования. В связи с этим Ниси спрашивает — относится ли советское предложение о расчетах по курсу Госбанка к тем платежам, о которых говорится в японских предложениях? Ниси обещает изучить этот вопрос и в дальнейшем вернуться к нему.

По п. 5 Ниси замечает, что с предлагаемым японской стороной паушали-рованием налогов и сборов соответственно увеличивается и арендная плата; если же увеличивается арендная плата, то увеличиваются и те платежи, которые по действующей конвенции уплачиваются в порядке паушалирования налогов. Поэтому Ниси не находит нужным, чтобы паушалированные налоги и сборы были увеличены.

Что же касается долевых отчислений, то по советскому предложению таковые увеличиваются примерно на 25%. Однако это увеличение будет трудно принять потому, что заграничный рынок для консервов почти закрыт. В связи с этим увеличение долевых отчислений является делом трудным.

По п. 7 предложений об изъятии деятельности рыболовных советских организаций из конвенции Ниси заметил, что он уже говорил по этому вопросу и хочет только добавить, что при заключении конвенции 1928 года японская сторона потратила очень много времени на то, чтобы провести соответствующие постановления в конвенции, которые гарантировали бы спокойную деятельность японских рыбопромышленников.

Если из новой конвенции будут изъяты такие постановления, то потребуется установить такой порядок, чтобы японская промышленность имела стабильность и рентабельность эксплуатации. Во всяком случае, такая стабильность и рентабельность для японской рыболовной промышленности должна быть обеспечена.

На замечания советника я указал, что г-н Ниси начал с приветствия, а потом по каждому пункту высказался против советских предложений. С точки зрения протокольно-дипломатической это, может быть, и хорошо, но для деловых переговоров по практическим вопросам это не годится. В связи с этим у меня складывается впечатление, что японская сторона не отдает себе отчета в тех изменениях, которые произошли с 1928 года, надеясь заключить новую конвенцию на основе старых принципов. Это неправильная оценка положения. Отсюда, по-видимому, и те возражения против всех пунктов советских предложений, хотя в этих пунктах изложены минимальные требования, без которых новая конвенция заключена быть не может. По каждому пункту г-н Ниси заявлял, что «это трудно», «это очень трудно», «это невозможно», «неприемлемо» и т.п., между тем эти предложения придется принять, так как они вытекают из необходимости и так как только на этой основе не только можно ускорить, но и заключить новую конвенцию.

525

Далее я остановился на замечаниях советника по каждому пункту предложений.

1. Вопрос о торгах. Г-н Ниси изложил целый ряд соображений, почему японская сторона не согласна с торгами. Но Ниси упустил очень важное соображение, которое является главным и решающим, а именно: ценность участков по разным причинам меняется, поэтому должны быть организованы торги. Торги дают возможность заново выяснить степень рентабельности участков. Если на данном участке рыба исчезла, то такой участок должен быть закрыт по истечении арендного договора. Поэтому стабилизация всех участков без дифференциации и анализа каждого участка — его состояния, ценности и т.п. — нецелесообразна.

Ниси заявляет, что у японской стороны увеличивается беспокойство в связи с этим, однако я не вижу оснований для этого. Если торги лежали в основе конвенции 1928 года, то тем более нет оснований сейчас отказываться от них.

Ниси предлагает выход — пусть в конвенции система торгов будет записана, а фактически их упразднить. Однако конвенция это не философская декларация, не сборник отвлеченных рассуждений, а договор о практических вопросах, поэтому записанное в конвенции должно выполняться. Если же установить, что статьи конвенции не будут выполняться, то вряд ли это будет выгодно для японской стороны.

2 По вопросу продления особых договоров на консервные заводы г-н Ниси выразил удовлетворение, однако он заявил, что очень трудно будет закрыть 5 заводов. Легче всего, конечно, было бы не заключать конвенции, но мы договорились отказаться от такого легкого разрешения вопроса и поэтому нам придется разрешать и трудные вопросы.

В руках японских рыбопромышленников останется еще 15 консервных заводов с 29 прикрепленными к ним участками, действующих по особым договорам, и 12 заводов поконцессионных. Закрытие 5 заводов проводится исходя из особых государственных соображений и может быть разрешено только в духе предложения советской стороны.

3. Что касается укрепленных и запретных зон, то Ниси изобразил дело таким образом, что в Японии укрепленные и запретные зоны распространяются только на 3 мили, а там, где они выходят за пределы 3-х миль, так это касается только японцев. Я сомневаюсь и думаю, что и сам Ниси не верит тому, чтобы в Японии ограничения вводились исключительно только для японцев, а иностранцы даже в укрепленных зонах имели больше прав, чем японцы.

2 декабря 1940 года в правительственном вестнике «Канпо» в № 4172 был опубликован приказ военного министерства в соответствии с новым законом, принятым в марте 1940 года и вступившим в силу с 1 декабря 1940 года. По этому приказу линия укрепленных зон удаляется в море на 15 км от укрепленных точек, из чего видно, что дело идет не только о 3-х мильной зоне. В Японии имеется целый ряд укрепленных зон, где линия запретного района далеко выходит за пределы 3-х миль; как на примеры можно указать:

укрепленная зона Килун (на Формозе) выходит за пределы 3-х миль

на 8 миль;

— Кайдзуру — на 2,8 миль;

— Эйко (в районе Гонзси) — на 5,5 миль;

— Вако (Пескадорские остр.)— на 7,5 миль;

526

— в Токийском заливе — на 7,5 миль;

— в Цугарском проливе — на 10,5 миль;

— в проливе Бунго — на 15,5 миль.

Можно было бы привести еще ряд запретных зон, но и из этого видно, что запретные зоны дачеко выходят за пределы 3-х миль.

Ясно, что указанные в нашем предложении заливы и бухты, закрытые для японского рыболовства, как и для других иностранцев, будут выходить за предаты 3-х миль и будут распространяться в глубь моря примерно на такое же расстояние, как и в Японии.

В предыдущих беседах г-н Ниси говорил, что японская сторона не возражает против включения в статью первую протокола «А» новых заливов и бухт. Как видно из предложения, новых заливов и бухт включено очень мало, речь идет о расширении уже включенных в действующую конвенцию.

Я заметил также, что вряд ли этот вопрос может служить камнем преткновения для наших переговоров, ибо мы ограничились минимальным количеством запретных районов, учитывая особо важные государственные соображения. К тому же необходимо учесть, что в этих заливах и бухтах нет ни одного японского участка.

4. Г-н Ниси указал, что советская сторона ничего не теряет, если неэк-сплуатируемые участки останутся у японских арендаторов, поскольку японские рыбопромышленники платят за эти участки арендную плату. В данном случае Ниси рассуждает не с государственной точки зрения. По государственным соображениям эти участки безусловно нужно закрыть, дать им возможность «отдохнуть от рыбопромышленников», провести соответствующие рыбоохранные мероприятия, когда появится рыба, их можно будет вновь открыть для рыболовства. Мне непонятны Настойчивые требования японской стороны не закрывать такие участки. Поскольку на этих участках рыба не ловится, я вынужден думать, что японские рыбопромышленники имеют какие-то другие цели, кроме рыболовства.

В прошлой беседе г-н Ниси сообщил, что японская сторона согласна закрыть 19 таких участков. Четыре участка уже закрыты, осталось закрыть еще 34, и я убежден, что не составит трудности закрыть и остальные. В результате этого, японские рыбопромышленники избавятся от лишних платежей и сэкономят 237.515 руб., которые они смогут включить в свои дивиденды. Во всяком случае мы зря денег у японских рыбопромышленников брать не хотим.

5. По поводу системы платежей мы с г-ном Ниси уже продолжительно беседовали. Советская сторона предлагает компромисс: курс Госбанка за 1 рубль — 80,463 йены. В 1941 году мы получаем за 1 рубль — 46,427 йены. Округлив цифры, разница между тем, что мы получаем, и курсом Госбанка составит 35 йен на 1 рубль. Чтобы облегчить расчеты японских арендаторов, мы предлагаем снизить арендную плату на 22% в рублях и перейти к платежам по курсу Госбанка. Фактически мы предлагаем разницу в 36 йен на 1 рубль поделить пополам, т.е. грех поделить пополам. Конечно, это связано с некоторыми трудностями, но этим мы избавляемся от системы расчетов, основанной на несуществующих облигациях АКО.

6. Я указал далее, что Ниси напрасно заодно и оптом возражал против повышения паушалированных платежей. Ранее я уже сообщал Ниси, что частное предприятие уплачивает у нас в форме налогов 15% с оборота и до 64% прибылей. Кроме того, взимаются сборы на культурно-бытовое строи-

527

тельство, налоги с транспорта, зарплаты, строений и др. Мы не хотим приравнивать японских арендаторов к советским гражданам, поэтому мы установили другую систему налогов для них. К тому паушальному налогу, который взимался раньше (28%), мы прибавили всего 7% (35%), в то время как внутренние налоги увеличились в несколько раз. Японской стороной должно быть учтено это положение. Эту небольшую надбавку советская сторона делает для того, чтобы пойти навстречу японской стороне и ускорить заключение конвенции.

7. Г-н Ниси также возражал против какого-либо повышения ставок долевого отчисления. В конвенции 1928 года говорится, что долевое отчисление должно вноситься в золотой валюте СССР. Если придерживаться этой статьи старой конвенции, то долевое отчисление должно было бы быть повышено в рублях в 4 раза. Мы всего лишь повышаем ставки на 20-25%, и Ниси безусловно неправ, когда он отрицает даже такое минимальное повышение. Ниси исходит из того принципа, чтр лучше платить меньше, но с этим принципом в данном случае мы не можем согласиться.

8. Наконец, последний пункт о советской рыбной промышленности. Ниси говорит, что японская сторона не согласна с тем, что деятельность советской рыбопромышленности не будет регулироваться новой рыболовной конвенцией.

Мы заключаем с Вами коммерческую сделку, а такого рода сделка заключается на определенные объекты. Допустим, что мы заключаем сделку с одной или несколькими японскими фирмами. Если бы в связи с этой сделкой мы потребовали право ограничить производство этих товаров в Японии, то, вероятно, японское правительство сказало бы, что это довольно странное требование. Такое же положение и в данном случае.

Г-н Ниси ссылается на конвенцию 1928 года. На это можно заметить; мало ли что написали тогда, много лет тому назад. Мы разве обязаны повторять старые, изжившие себя тексты. Изменилась обстановка — должна измениться и конвенция. Советское государство не пойдет на то, чтобы японские рыбопромышленники ограничивали деятельность советской рыбной промышленности. Сколько мы будем ловить и где — это наше и только наше дело. Мы не претендуем на то, чтобы ограничивать лов японских рыбопромышленников у японских берегов. Поэтому лучше и вам отказаться от такого рода претензий и прекратить разговоры на эту тему. Дело идет о суверенных правах советского государства, и поэтому дискуссия бесполезна.

Из анализа наших предложений и возражений г-на Ниси видно, что на предложенной нами основе безусловно возможно заключить новую конвенцию. Нужно только одно, чтобы японская сторона поняла, осознала и учла, что теперь не 1928 год. За это время произошли большие изменения. Если японская сторона это поймет, то новая рыболовная конвенция может быть быстро заключена.

В заключение я предложил Ниси изучить наши предложения и снова встретиться после того, как он получит указания от своего правительства, а сегодня на этом закончить.

Ниси согласился с этим предложением. Он спросил только, будут ли увеличены платежи японских арендаторов по сравнению с нынешним годом, на что я ответил, что увеличение имеется, но для того, чтобы облегчить переход на платежи по курсу Госбанка, мы снижаем арендную плату в рублях на 22%.

528

Ниси, делая вид, что он не знает, спросил, где расположены заводы № 27, 28, 29, 37 и 39. Коща я ему сказал, что эти заводы расположены в Камчатском заливе и в Большерецком районе, он заявил: «Но это сердце, сердце!»

После этого я сказал Ниси, что в прошлый раз он говорил о невыдаче виз представителям японских рыбопромышленников. Я запросил Токио и выяснил следующее: 24 марта заведующий] консульским отделом полпредства в Токио позвонил компании «Ничиро» и сообщил, что для представителей рыбопромышленников имеются визы. Пароход уходил 25 марта. Таким образом, представители компании могли выехать во Владивосток. Однако за визами компания «Ничиро» не прислала, по-видимому, решили не ехать. Поэтому г-н Ниси был неправ, когда заявлял, что не были даны визы.

Я спросил у Ниси также — как обстоит дело с пароходом «Молотов»?

Ниси ответил, что после прошлой беседы он информировал Токио, но ответа не получил. Ниси уверен, что ответ будет получен в ближайшие дни, и он незамедлительно сообщит об этом.

Я подчеркнул, что задержание парохода наносит ущерб государству, поэтому мы резервируем за собой право потребовать от японского правительства возмещения ущерба.

На приеме присутствовал зам. зав. вторым дальневосточным отделом т. Павлычев.

Лозовский

Приложение

ПАМЯТНАЯ ЗАПИСКА

Исходя из выраженного Советским правительством согласия о заключении новой рыболовной конвенции в 1941 году и желая ускорить переговоры по этому вопросу, Советская сторона предлагает принять в качестве основы новой рыболовной конвенции следующие предложения:

1. При сохранении действующего порядка сдачи рыболовных участков в аренду японским подданным на основе торгов, признается, что договоры на право эксплуатации японскими подданными консервных заводов и прикрепленных к ним рыболовных участков, срок особых договоров на которые истекает 31 декабря 1941 года, будут заключены на все время действия конвенции.

В изъятие из вышесказанного договоры на право эксплуатации японскими подданными консервных заводов № 27, 28, 29, 37 и 39 с прикрепленными к ним рыболовными участками не подлежат перезаключению ввиду особых государственных соображений.

2 Исходя из особых государственных, а также специальных рыбоохран-ных соображений, в порядке дополнения и изменения статьи 1 протокола «А», рыболовство запрещается японским подданным, как и другим иностранцам, в следующих бухтах, заливах и районах в пределах, указанных ниже:

а) Район залива Посьета — до прямой линии, проведенной от мыса Га-мова до устья р.Тюмень-Ула.

б) Залив Петр Великий — до прямой линии, проведенной от мыса Поворотный до мыса Гамова.

529

в) Район заливов Ольга и Владимир, ограниченный береговой чертой и линиями, соединяющими мыс Низменный и мыс Южный; район Советской Гавани, ограниченный береговой чертой и линиями, соединяющими бухту Иннокентия и мыс Лессепс Датта; район залива Де-Кастри, ограниченный береговой чертой и линиями, соединяющими мыс Южный и Бухту Крестовая включительно (в соответствии с прилагаемой картой).

г) Район Авачинской Губы — до прямой линии, проведенной от мыса Поворотный до мыса Налачева.

д) Бухта Оссора.

е) Северо-Западная часть Тауйской Губы.

3. Рыболовные участки, которые не эксплуатировались японскими арендаторами в течение последних двух лет, закрываются, как утратившие рыбопромысловое значение.

4. Акции АКО ликвидируются, и впредь все платежи японских рыбопромышленников (в том числе взносы залогов и долевое отчисление), исчисленные в рублях, будут производиться в японских йенах по курсу Госбанка СССР на 2 января 1940 г. (100 йен = 124 р. 28 к.) с сохранением золотой клаузулы. Имея в виду облегчить переход на расчеты по курсу Госбанка, Советская сторона готова одновременно снизить на 22% арендную плату, исчисленную в рублях.

5. Установить паушалированный налог в размере 35% к арендной плате.

6. Установить специальную плату (долевое отчисление) за деятельность консервных заводов в следующих ставках:

1) Для красной рыбы — 25 коп. с ящика;

2) Для кеты, кижуча, чавычи — 20 коп. с ящика;

3) Для горбуши — 12 коп. с ящика;

4) Для крабов — 50 коп. с ящика.

7. Все вопросы, относящиеся к деятельности советских рыбопромышленных организаций, конвенцией не регулируются, как подлежащие исключительному ведению Советской стороны.

8. Установить срок действия конвенции в пять лет.

Москва, 5 апреля 1941 года

АВП РФ, ф. 0146, on. 24, п. 223, д. 4, л. 152—165.