677. Из дневника полномочного представителя ссср в королевстве румыния а.И. Лаврентьева

14 февраля 1941 г.

Секретно

Сделал мне протокольный визит Киллингер — немецкий посланник в сопровождении советника немецкой миссии Штельцера.

В начале беседы Киллингер, заговорив о своем пребывании в Словакии и о своем знакомстве с полпредом Пушкиным, заметил, что Словакия не такая важная страна, как Румыния, и что там могут спать спокойно.

Я пошутил, что зато в Румынии, кажется, люди не могут спать спокойно. Я продолжил, что в связи с присутствием немецких войск в Румынии ходит очень много слухов о положении на Балканах.

Киллингер спросил, какого рода слухи.

Я ответил, что, поскольку в Румынии имеются немецкие войска, многие высказывают опасение, что и в других частях Балкан — в Болгарии, в Греции и Турции — их можно ожидать. Некоторые даже утверждают о возможности продвижения и дальше, до другого континента.

Киллингер указал, что задачей Германии является то, чтобы выбить англичан из Средиземного моря. Германия будет вынуждена прибегнуть к оружию только в том случае, если Греция и Турция выступят против нее. Далее он подчеркнул правильность слов Гитлера, что настоящая война ведется не между двумя противниками — Германией и Англией, а между Европейским континентом и Англией. Франция, Бельгия, Норвегия и проч[ие] были только вассалами Англии. План Англии первоначально состоял в том, что Франция будет бороться против Германии под защитой линии Мажино, а на Востоке против Германии выступит Советский Союз.

Далее Киллингер заявил, что является старым "революционером" в рядах национал-социалистической партии, и даже в то время, когда Германия и Советский Союз совсем не были друзьями, он выступал за сближение с Советским Союзом, за что в определенных кругах его [Киллингера] очень не любили.

Он хорошо знает Англию, т.к. 17 лет был морским офицером. Он знает, что с Англией невозможно сотрудничать. Он полагает, что мысль Бисмарка была совершенно правильной, что всякая борьба между Германией и Советским Союзом была бы только на пользу третьему лицу, а этим третьим лицом является только Англия.

394

События в Африке не играют никакой роли, т.к. к маю — июню месяцу с блокированием английского острова будет покончено. Организовать борьбу из Австралии или Новой Зеландии — это глупость.

К тому же Германия имеет друга на востоке — Японию, который, согласно условиям тройственного пакта, мешает вступлению США в войну.

Я заметил, что со времени заключения тройственного пакта положение в Тихом океане не стало спокойнее, а наоборот обострилось.

Киллингер бросил реплику, что тем лучше для Германии, поскольку США не смогут выступить против Германии.

Я указал, что все же помощь Англии со стороны США продолжается и, по-видимому, имеет тенденцию не уменьшаться.

Киллингер ответил, что эта помощь ограничивается только посылкой материала, против чего у немцев есть хорошее средство в виде подводного флота.

Я спросил мнение Киллингера, почему Англия, как кажется, остается господствующей силой в Средиземном море, несмотря на то, что у Италии, кажется, был очень сильный подводный флот. Выходит, что он оказался не очень эффективным.

Киллингер ответил с усмешкой, что итальянские подводные лодки — это не немецкие подводные лодки.

Говоря о внутриполитическом положении в Румынии, Киллингер сказал, что положение является абсолютно спокойным. Легионеры не могут устроить второго восстания, а если они и попытались бы, то они были бы подавлены оружием, и это движение умерло бы на сто лет. Он добавил, что легионеры были всем сердцем преданы Германии и были ее искренними друзьями, но они не понимали политики и политического положения Румынии. В то время генерал Антонеску не принадлежал к друзьям Германии, но благодаря своему уму понял потом и присоединился к ней. Германии нужно, чтобы в Румынии был порядок, т.к. Румыния является страной, снабжающей Германию нефтью, пшеницей и пр.

Киллингер высказал мнение, что в организации легионерского восстания принимала участие и английская разведка "Интеллидженс Сервис", т.к. в числе оружия, отобранного у легионеров, оказались современные- ручные пулеметы американского происхождения.

Потом Киллингер под видом шутки бросил реплику, что, может быть, эти пулеметы дал Советский Союз. В тон я ему ответил, что связь между Советским Союзом и легионерами самая "тесная". Киллингер убежден, что некоторые фанатические элементы будут организовывать саботаж и покушения, но это в таком случае приведет легионерское движение к тому же результату, о котором он говорил, — полному уничтожению.

Я задал вопрос о справедливости слухов, указывающих на намерение ген[ерала] Антонеску ввести в правительство некоторых людей из числа умеренных легионеров, как, например, Вожена, для того, чтобы сохранить легионерский характер настоящего политического режима в Румынии.

Киллингер допустил возможность того, что такие намерения могут иметься у ген[ерала] Антонеску, но они не могут быть осуществлены сейчас. Прежде всего необходимо достигнуть консолидации в стране, укрепить положение настоящего правительства, заново организовать легионерскую партию, отделив "достойных" от "недостойных". Легионеры после своего прихода к власти очень выросли. Так они из партии в 1000—10 000 человек превратились в партию численностью около 100 000 членов. Конечно, это

395

привело к тому, что в легионерское движение проникли люди, чуждые его духу, ставящие свои личные интересы выше интересов государства, как, например, Хория Сима.

На мое замечание, сохраняются ли сейчас в силе идеи Кодреану, Кил-лингер ответил утвердительно.

Говоря относительно поездки югославских государственных деятелей в Зальцбург для свидания с руководителями Германии²²⁰, Киллингер высказал предположение, что, может быть, там будет идти речь о присоединении Югославии к тройственному пакту, что явится, конечно, самым умным шагом со стороны Югославии. Югославии нечего опасаться ни со стороны Италии, ни со стороны Германии. Но если Югославия выступит против Германии, то с ней будет быстро покончено, ибо даже внутри самой Югославии поднимутся хорваты.

Интересно отметить одно замечание Киллингера, брошенное им, когда он говорил о внутреннем положении в Румынии. Он сказал, что Германии легко строить свою политику в Румынии, т.к. невдалеке находятся немецкие солдаты. Я заметил, что они находятся совсем близко.

Киллингер уже собирался прощаться со мной, когда Штельцер ему напомнил об "инциденте с советским дипкурьером".

Я ответил, что инцидент произошел не с курьером, а с двумя нашими . дипломатическими сотрудниками, вторым и третьим секретарями, сопровождавшими курьера.

Киллингер выразил надежду, что этот инцидент уже урегулирован.

Я ответил отрицательно, добавив, что этот вопрос мною передан на рассмотрение моего правительства. Румынское правительство в присланной полпредству ноте уже изложило свою точку зрения, с содержанием которой, наверное, знаком Киллингер.

Киллингер ответил, что знаком с нею в общих чертах.

В порядке личных высказываний я добавил, что версия, излагаемая в ноте, вымышленна от начала до конца и показывает, что румынское правительство взяло под свою защиту нетерпимые преступные действия румынских властей, избивавших двух советских дипломатических работников в течение 2,5 часа.

Киллингер сделал вид, что он слышит об избиении впервые. В министерстве ему заявили, что с советскими чиновниками обращались корректно.

Я указал ему, что факты говорят об обратном.

Киллингер заметил, что с дипкурьерами всегда происходят различные истории (Штельцер не перевел этой фразы).

Киллингер, прощаясь со мной, сказал тоном шутки, что он надеется, что Советский Союз не будет воевать с Румынией из-за этого инцидента: "Иначе, — добавил он, — мы должны будем вмешаться".

Я ничего не ответил ему на это.

1. Заслуживает внимания то, что Киллингер имел нахальство хотя бы под видом шутки говорить о доставке легионерам оружия из Советского Союза. Значит, инициатором слухов подобного рода именно был Киллингер.

2. Является теперь несомненным, что не без участия Киллингера была составлена исключительная по цинизму нота относительно инцидента с Шутовым и Ереминым. Не хотят ли немцы, обостряя советско-румынские отношения, еще раз подчеркнуть, что только Германия "обеспечивала безопасность" Румынии. Возможно и то, что немцы, играя этими обострениями,

396

намерены добиться "единства" между Антонеску и легионерами. Очевидно, режим, поддерживаемый исключительно на штыках, не обеспечивает той устойчивости, которая сейчас нужна немцам.

Лаврентьев

АВП РФ, ф. 0125, on. 27, п. 122, д. 4, л. 109—114.

678. БЕСЕДА ПЕРВОГО ЗАМЕСТИТЕЛЯ НАРОДНОГО КОМИССАРА ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ СССР АЛ. ВЫШИНСКОГО С ПОСЛАННИКОМ КОРОЛЕВСТВА РУМЫНИЯ В СССР Г. ГАФЕНКУ

Разослано: т. Сталину, т. Молотову, т. Ворошилову, т. Микояну, т. Кагановичу, т. Лозовскому, т. Соболеву

14 февраля 1941 г.

Секретно

Сегодня в 18 часов я принял Гафенку, который явился по вопросу о так называемой репатриации румын из СССР в Румынию. Ссылаясь на ранее уже поставленный им вопрос об этой репатриации, Гафенку напомнил, что в переговорах между В.М. Молотовым и Давидеску* было обусловлено, что все румыны, находящиеся в Бессарабии и Северной Буковине, желающие вернуться в Румынию, смогут это осуществить беспрепятственно при условии, что румынское правительство разрешит вернуться в СССР бессарабцам, вернут железнодорожный подвижной состав и известное количество пароходов. В настоящее время все эти условия выполнены и он считает, что румынское правительство вправе просить советское правительство обеспечить выезд в Румынию румын, которые этого пожелали бы.

Гафенку просит отнестись к этому вопросу с тем большим вниманием, что из Румьшии в СССР переселилось 165 тысяч человек, тогда как из СССР в Румынию — 8 тысяч человек.

Гафенку также напомнил, что в свое время в одесскую советско-румынскую комиссию и, кроме того, в НКИД были представлены списки румьш на несколько десятков тысяч человек, желающих якобы переселиться в Румынию.

Я напомнил Гафенку, что Молотов В.М. давал согласие на переселение в Румынию не всех вообще румын, а лишь известных категорий румынских граждан, а именно: офицеров румынской армии, чиновников и тех частных лиц, которые случайно остались на нашей территории в период присоединения Бессарабии и Северной Буковины к СССР. Я напомнил далее, что на предложение румынского правительства о репатриации НКИД ответил нотой от 16 декабря, в которой сообщал о своем отрицательном отношении к этому вопросу; я заявил также, что в настоящее время советское правительство не препятствует выезду из СССР в Румынию тех румын, которые относятся к указанным выше категориям. Поэтому я еще раз отклонил предложение о рассмотрении вопроса о репатриации в том объеме и понимании, которые были изложены Гафенку, и предложил считать вопрос исчерпанным нашим

* См. док. 229, 236, 238, 301.

397

согласием выдавать разрешение на выезд в Румынию всем тем румынам, о которых говорилось выше, и, в частности, не препятствовать выезду в Румынию жен к мужьям, мужей к женам, детей к родителям, родителей к детям в случае подачи последними заявлений нашим соответствующим органам.

Гафенку ответил, что этот принцип совершенно справедлив и он с ним согласен, но просит несколько дней для размышления. Он просит еще раз его принять в понедельник или вторник вместе с г-ном Попеску, который мог бы ему помочь при обсуждении этого вопроса.

Условились, что я приму Гафенку по этому вопросу во вторник.

Других вопросов и, в частности, вопроса об инциденте с Шутовым и Ереминым Гафенку не касался, несмотря на то, что я дважды со специальной подчеркнутостью спросил, нет ли у него каких-либо других дополнительных вопросов. Ввиду этого, а также имея в виду, что из генштаба мне не была доставлена одна шифровка, без которой имевшиеся в моем распоряжении шифровки не давали достаточно полной картины об инциденте с Шутовым и Ереминым, я счел более целесообразным до выяснения всех обстоятельств вопроса об этом инциденте в разговоре с Гафенку пока не поднимать.

Беседа продолжалась около часа.

При беседе присутствовала т. Чумакова.

А Вышинский АВП РФ, ф. 07, on. 2, п. 10, д. 31, л. 7—9.