2.2 Анализ правоприменительной практики проведения допроса следователя в суде

Допрос следователя в суде довольно распространенная практика. В судебной практике допрос следователя в суде в качестве свидетеля производится с целью выяснения соблюдения процессуального законодательства при проведении следственных действий, с целью выяснения вопроса о допустимости доказательства.

Однако, зачастую допрос следователя в суде проводится не только с вышеуказанными целями, но и с целью выяснять какие фактически показания давал подсудимый по уголовному делу на предварительном следствии.

Такая судебная практика, является незаконной, на что указал Верховный Суд РФ в Определении от 6 марта 2012 г. № 70-О12-3.

Верховный Суд РФ изменил приговор суда субъекта федерации в отношении двух осужденных по уголовному делу в отношении которых, в качестве свидетеля был допрошен следователь. При этом, допрос следователя производился об обстоятельствах совершенного преступления, ставшие известными ему из показаний подсудимых.

В соответствии с нормами УПК РФ следователь осуществляет уголовное преследование в отношении определенного лица, и может быть допрошен в суде только об обстоятельствах проведения какого-либо следственного действия для решения вопроса о допустимости доказательства, но не для выяснения содержания показаний допрошенного им лица.

Отсюда, показания следователя в суде относительно сведений, о которых ему стало известно из бесед или из допроса виновного, свидетеля, не могут, признаны допустимыми доказательствами.

Эта позиция Верховного Суда стыкуется с позицией Конституционного Суда РФ изложенной в определении от 6 февраля 2004 г. № 44-О. В указанном определении говориться, что в соответствии с положениями ст. 56 УПК РФ допроса дознавателя и следователя об обстоятельствах производства отдельных следственных и иных процессуальных действий в суде не исключается, но он не может быть допрошен об обстоятельствах совершения преступления, ставшие известными ему из допроса каких-либо процессуальных лиц.

На практике при допросе в суде следователь конечно поясняет, что процессуальных нарушений допущено не было. Выявленные процессуальные нарушения при проведении следственных действий суд признает не существенными.

В Определении Конституционного Суда РФ от 06.02.2004 № 44-О даны разъяснения о недопустимости допроса оперативных сотрудников и следователей для «воспроизводства показаний подозреваемого, обвиняемого», если при этом не составлялся протокол допроса. Однако если протокол допроса (объяснений, явки с повинной и т. п.) был составлен, разъяснения КС РФ неприменимы.

Что касается следователя, то ситуация аналогичная. Следователь своими пояснениями в суде не может «сообщить» о показаниях допрошенного подозреваемого, обвиняемого и тем самым «дополнить» их, если эти показания не зафиксированы в протоколе допроса.

Не может следователь своими показаниями в суде дополнить и сам протокол допроса, содержание которого удостоверено подписями лиц, участвовавших в следственном действии. Например, если в протоколе не отражен факт разъяснения подозреваемому права пригласить защитника, то это «упущение» следователя нельзя устранить допросом следователя в суде и его пояснениями, что такое право подозреваемому было разъяснено, а в протоколе это не было зафиксировано «по оплошности», «по недосмотру» или «из-за нехватки времени».

Нельзя восполнить и неполноту протокола следственного действия показаниями следователя в суде и в том случае, когда в протоколе не отражены все действия следователя с начала и до завершения следственного действия.

Был проведен опрос 250 судей из трех городов — Владивостока, Уссурийска, Артёма — по вопросу о возможности допроса следователей и дознавателей в качестве свидетелей в стадии судебного разбирательства.

Результат опроса показал, что практически все судьи (99%) считают возможным допрашивать следственных работников по процедуре, установленной для допроса обвиняемых, потерпевших и свидетелей в ходе предварительного расследования. Аналогичный вывод можно сделать по результатам анализа судебной практики.

Допрос следователя и дознавателя чаще всего проводится, когда подсудимые заявляют в суде, что им наносились побои, на них оказывалось физическое или психическое давление, а также когда говорят о нарушениях требований УПКРФ.

В ходе судебного разбирательства по уголовному делу в отношении М. (ч. 4 ст. 111 УК РФ) были оглашены показания свидетеля Ж. в связи с наличием существенных противоречий между показаниями, данными им на следствии и показаниями, полученными на допросе в суде (ч. 3 ст. 281 УПК РФ).

После этого Ж. пояснил суду, что в ходе предварительного расследования он давал показания под давлением, что сотрудники милиции оскорбляли его и заставили подписать протокол.

Другой свидетель, Х., сообщил суду, что по обстоятельствам дела ничего пояснить не может, в период, когда было совершено преступление, его в г. Улан-Удэ не было. Он вспомнил, что в ходе предварительного расследования давал показания под давлением оперативных работников, поскольку летом 2007 г. те сообщили ему, что он будет проходить как свидетель по данному уголовному делу.

Для проверки показаний свидетелей суд допросил следователя К.

Следователь не смог назвать точную дату проведения допросов свидетелей Ж. и Х., но сообщил, что допрос этих лиц проводился в его кабинете.

До начала допроса свидетелям разъяснялись их права, давления на них никто не оказывал. Допрос этих свидетелей проводился в рамках закона, в это время в кабинете никто не присутствовал.

После допроса следователя свидетели пояснили суду, что показания следователю давали без принуждения, в присутствии защитников.

По уголовному делу в отношении Ш. (п. «в» ч. 2 ст. 158 УПК РФ) суд допросил в качестве свидетелей сотрудников милиции В. и А., показания которых были оглашены в порядке ч. 3 ст. 281 УПК РФ.

Оба свидетеля сообщили суду, что противоречия между показаниями, данными ими в ходе следствия, и показаниями, коорые они дали в судебном заседании, они не могут объяснить. При этом протоколы допросов ими были подписаны, хотя следователь им не дала их прочесть. В. и А. сообщили также, что во время проведения допроса в кабинете следователя находились оперативные сотрудники.

Для проверки показаний свидетелей в судебное заседание в качестве свидетеля была вызвана следователь Ц. На допросе в суде Ц. сообщила, что В. и А. только привезли Ш. в отделение милиции и завели в ее кабинет. В ходе допроса на указанных свидетелей давление не оказывалось, допрос проводился в отсутствие оперативных сотрудников. Протоколы допроса, составленные с показаний, данных В. и А., ими были прочитаны и подписаны. По окончании допроса ни от В., ни от А. возражений или замечаний на протокол не поступило.

Как показывает практика, при наличии технических и иных ошибок в протоколах допрос в суде следователей, дознавателей и оперативных сотрудников проводится также в целях установления факта нахождения того или иного лица в момент производства допроса в состоянии алкогольного или иного опьянения либо в болезненном состоянии.

Не менее важны показания следователя при проверке и оценке судом причин и мотивов изменения показаний свидетелем.

По уголовному делу в отношении М. (ч. 1 ст. 105, ч. 2 ст. 162 УК РФ) в судебном заседании для проверки показаний подсудимого в качестве свидетеля был допрошен следователь С., в производстве которого находилось дело.

В судебном заседании подсудимый показал, что в день совершения преступления находился в гостях, где распивал спиртные напитки со своими знакомыми. Затем он вышел из этого дома, а что было дальше, не помнит. Очнулся он уже в отделении милиции. Преступления, в совершении которого его обвиняют, он не совершал. Ножа при себе не имел, так как потерял его. В день задержания на нем были спортивные брюки белого цвета, темная цветная кофта, на ногах — кроссовки. Он помнит, что несколько телесных повреждений получил при задержании. Никаких вещей в момент задержания при нем не было. В отделении милиции перед ним положили на лавку джинсы, ремень, ножны, черную куртку и сказали ему, чтобы он их забрал. В протоколе задержания указано, что на нем было двое брюк, хотя на самом деле такого не было.

В опровержение доводов подсудимого следователь С. сообщил суду, что в августе 2008 г. М. был задержан, составлен протокол задержания. При производстве личного обыска в присутствии понятых была изъята одежда М. со следами бурого цвета, а также кожаные ножны и нож. В момент задержания на М. были одеты двое брюк. В протоколе задержания все указано верно: он был подписан понятыми и замечаний на него ни от М., ни от его защитника не поступало.

По окончании допроса следователя подсудимый М. пояснил суду, что после случившегося он надел вещи потерпевшего на свою одежду, так как его одежда была в крови, а сам он был в растерянном состоянии.

Допрос следователя в судебном заседании, безусловно, является следствием невозможности суда восполнить значимую доказательственную информацию, необходимую для постановления приговора. Чаще всего при возникновении подобных пробелов в деятельности суда инициатором допроса субъекта расследования является сторона обвинения. В другой части случаев -сторона защиты, стараясь признать то или иное доказательство недопустимым. Также имеются случаи допроса субъекта расследования и по инициативе самого суда. Суд, допросив участников следственного действия, прибегает к последнему средству установления истины в судебном заседании - допросу лица, его производившего.

Как известно, следователь и дознаватель изначально отнесены законом к стороне обвинения, что, в конечном счете, обуславливает их назначение - «изобличение», проще говоря, установление виновности лица в инкриминируемом ему деянии.

Допрос как следственное действие предусматривает получение каких-либо сведений, имеющих отношение к предмету доказывания по уголовному делу. Действующий закон не предусматривает особой процедуры допроса должностных лиц, все они для суда имеют статус свидетеля, определенный ст. 56 УПК РФ. Обращаясь к традиционной классификации участников уголовного судопроизводства [2; 44], мнения ученых совпадают в том, что главным критерием их деления выступает личный интерес в уголовном деле. Говоря о личном интересе, приходится констатировать, что это, прежде всего, философская категория, которая активно исследовалась на протяжении веков [3; 311]. Не вдаваясь в долгие философские измышления, «интерес» выступает как побудительное начало совершения каких-либо действий и достижения желаемого результата для индивида, который им оценивается как наиболее благоприятный для него лично. Выражаясь современным языком, это «мотивация», либо «побудительное начало». Следователь, являясь процессуальной фигурой в расследовании, одновременно является и должностным лицом того или иного правоохранительного органа и заинтересован в результатах расследования не только в силу принадлежности к стороне обвинения, а в большей степени - своего должностного положения и возможности его привлечения к дисциплинарной ответственности. Дисциплинарная ответственность возникает в связи с совершением дисциплинарного проступка, который для следователя может выражаться в оправдании судом лица, направленного в суд этим следователем. Соответственно, субъект расследования на момент его допроса судом приобретает личный интерес в уголовном деле, а тем более, когда решается судьба уголовного дела и он приглашен в судебное заседание для дачи показаний относительно произведенных им следственных действий. Указанные обстоятельства во многом определяют его поведение в суде и дачу показаний в присутствии сторон. Нередки случаи допроса судом субъекта расследования относительно полученных показаний подозреваемого обвиняемого в ходе предварительного расследования, необходимых для подтверждения их в случае отказа от них подсудимым.

В данном контексте интересна реакция Верховного Суда в кассационном определении от 6 марта 2012 г. № 70-О-12-3, в котором указано: «...следователь, согласно УПК РФ, осуществляет уголовное преследование соответствующего лица и может быть допрошен в суде только по обстоятельствам проведения того или иного следственного действия при решении вопроса о допустимости доказательства, а не в целях выяснения содержания показаний допрошенного лица. Поэтому показания этой категории свидетелей относительно сведений, о которых им стало известно из их бесед либо во время допроса подозреваемого (обвиняемого), свидетеля, не могут быть использованы в качестве доказательств виновности подсудимого.

Изложенное соответствует и правовой позиции, сформулированной Конституционным Судом РФ в Определении от 6 февраля 2004 г. № 44-0, согласно которой положения ст. 56 УПК РФ, определяющей круг лиц, которые могут быть допрошены в качестве свидетелей, не исключают возможность допроса дознавателя, следователя, проводивших предварительное расследование по уголовному делу, в качестве свидетелей об обстоятельствах производства отдельных следственных и иных процессуальных действий» [4].

Казалось бы, вопрос решен, однако, законодательного закрепления подобная практика в действующем Уголовно-процессуальном кодексе до сих пор не нашла.

В связи с этим целесообразно было бы внести дополнения в содержание ст. 56 УПК РФ и предусмотреть иммунитет субъекта расследования от его допроса судом по обстоятельствам, ставшим ему известными в ходе расследования, способным сформировать новые доказательства, а не разрешить вопросы по порядку производства им следственных действий. Другими словами, он не может быть источником свидетельских показаний в отношении обстоятельств, ставших ему известными в связи с находившемся в его производстве уголовным делом, и вправе давать показания лишь по порядку ранее производимых им процессуальных действий, а не подтверждать либо опровергать показания, данные в ходе следственных действий участниками уголовного судопроизводства. Вышеуказанные предложения исключили бы возможность формирования доказательств судом для подтверждения или опровержения показаний участников, относительно даваемых ими показаний на предварительном следствии и в суде, а служили бы целям оценки допустимости порядка произведенных следственных действий субъектом расследования по уголовному делу [5].

Также нельзя упускать из виду и такие нравственно-этические начала самого судопроизводства, как допрос субъекта расследования в суде. По нашему мнению, это умаляет авторитет органов государственной власти в обществе и в лице отдельных граждан. Необходимо понимать, что следователь по вышеуказанным причинам является лицом, заинтересованным в обвинительном приговоре подсудимого, а его использование для необоснованного и одновременно несправедливого осуждения подсудимого попросту является недопустимым.