36 Вопрос. Источники по истории Древней Греции. Историография Древней Греции.

Источники и историография Древней Греции

Изучение истории древней Греции началось еще в античную эпоху. В настоящее время историческая наука располагает значительным числом разнообразных источников, отражающих различные стороны исторической жизни древних греков. По содержанию и характеру эти источники могут быть подразделены на следующие виды.

Вещественные памятники. К ним относятся остатки зданий, орудия труда, оружие, монеты, бытовые предметы и др.

Данные греческого языка. В греческом языке сохранились элементы различных наречий (диалектов), изучение которых позволяет решать вопросы, связанные с расселением греческих племен. Кроме того, анализ происхождения тех или иных греческих слов, являющихся в наше время научными терминами, дает материал для изучения экономической, политической и культурной истории древней Греции.

Устные предания. Далекое прошлое греческого народа нашло отражение в многочисленных легендах и сказаниях— мифах, как принято их называть, переданных нам различными греческими писателями. Исключительную роль играет мифология для изучения греческой культуры, в частности истории религии.

Письменные документы. Законы, договоры, почетные декреты и другие документы, сохранившиеся либо в виде надписей, либо в передаче тех или иных греческих авторов, очень важны для знакомства с политической жизнью древней Греции.

Литературные произведения. Особое значение для изучения греческой истории имеют труды греческих историков. Некоторые из них современны описываемым событиям, другие же написаны на основе более ранних произведений. Так, например, авторы III—I вв. до н. э. в основном использовали материал исторических произведений более раннего времени и нередко лишь пересказывали источники.

Историческая наука зародилась в древней Греции, и греческим историкам принадлежат первые образцы исторического повествования; труды их знакомят нас более или менее подробно с экономической, политической, социальной и культурной жизнью древней Греции. Греческая историография не была еще наукой в строгом смысле этого слова; она развивалась как один из жанров литературы, испытывала на себе воздействие риторики и других течений. Тем не менее значение греческой историографии для развития исторической науки огромно.

Самыми ранними из дошедших до нас литературных памятников являются поэмы «Илиада» и «Одиссея». Записаны они были, по-видимому, в VII или середине VI в. до н. э., но сложились значительно раньше. Создание обеих поэм приписывается древнему греческому поэту Гомеру. В «Илиаде» повествуется об осаде ахейскими войсками малоазийского города Трои; сюжетом «Одиссеи» служит возвращение на родину, на остров Итаку, одного из главных участников Троянского похода—царя Одиссея. Вопрос о происхождении поэм решается по-разному. Как исторический источник поэмы Гомера имеют, несомненно, большое значение, хотя в них повествуется не о реальных событиях, а лишь об отзвуках их и содержатся отдаленные воспоминания, облеченные в форму сказаний. На основании «Илиады» мы можем судить о каком-то большом походе, предпринятом жителями Балканской Греции в Малую Азию. Однако ценность поэмы не в том, что в ней рассказывается о конкретных событиях, достоверность которых мы не можем проверить; она имеет иное значение: в «Илиаде», так же как и в «Одиссее», ярко отражены быт, общественный строй, нравы, верования и обычаи греческих племен на заре греческой истории, при переходе от общинно-родового строя к классовому рабовладельческому обществу.

На рубеже VIII и VII вв. появились произведения беотийского поэта Гесиода. Его поэма «Теогония» знакомит нас с современными поэту взглядами на происхождение богов, а другая поэма —«Труды и дни»— дает живое изображение греческой деревенской жизни, быта крестьян Средней Греции уже в ранний период существования рабовладельческого строя.

К VII и VI вв. относится ряд дошедших до нас лирических произведений. Для изучения политической истории особенно важны сохранившиеся до нашего времени отрывки из элегий знаменитого афинского политического деятеля Солона. которые отражают законодательство, связанное с его именем. Классовая борьба VI в. запечатлена в элегии, приписываемой аристократу Феогниду, изгнанному из родного города Мегар во время демократического переворота. В элегии автор отразил политическую борьбу и взгляды аристократии своего времени.

К VI в. относится зарождение греческой прозы; создателей первых прозаических произведений принято называть логографами, т. е. «авторами прозаических рассказов». Интересуясь прошлым своих городов, логографы обычно использовали мифы, легенды, сказания, генеалогии знатных родов, возводящих свое происхождение к богам или героям—основателям города.

При описании более близкого прошлого логографы основывались и на других источниках, в частности документальном материале, тогда еще очень скудном: списках городских должностных лиц, жрецов или жриц и т. д. О своем времени они писали со слов очевидцев и современников, привлекая и собственные наблюдения.

В то же время логографы были и путешественниками, чем объясняется их интерес к географическим и этнографическим вопросам Поэтому географическим и этнографическим описаниям в их произведениях отводится очень важное место. Сочинения логографов появились в Малой Азии, главным образом в ионийских городах—наиболее передовых греческих городах того времени Особенностью произведений логографов было то, что миф не отделялся ими от действительности, между легендой и реальными событиями не проводилось никакой грани. Впрочем, у некоторых логографов заметны наивные попытки рационалистически осмыслить мифы.

Захват Персией ионийских городов и установление в них тираний неблагоприятно отразились и на эпической поэзии и на писателях-логографах. Многим логографам, особенно примыкавшим к демократии, пришлось уйти в изгнание.

Произведения логографов дошли до нас лишь в скудных отрывках или пересказах последующих писателей. Наибольшей известностью пользовался Гекатей Милетский (родился около 540 г., умер вскоре после 479 г.). Он написал «Генеалогию», или «Историю» (в четырех книгах), и «Землеописание». У Гекатея появляются уже зачатки исторической критики. Он сомневался, например, в достоверности рассказа о том, что Геракл привел к царю Еврисфею страшного Цербера—пса, охранявшего вход в ад;^ по мнению Гекатея, это была ядовитая змея, от укуса которой люди немедленно умирали, и поэтому ее назвали «псом ада». Критерием Гекатея, таким образом, было правдоподобие. Его «Землеописание» в значительной мере основано на личных впечатлениях и наблюдениях, почерпнутых им во время многочисленных путешествий.

Одним из поздних логографов был Гелланик из Митилены на острове Лесбосе (родился около 480 г., умер в конце V или в самом начале IV в.). Гелланик писал главным образом об отдаленном мифическом прошлом известных ему стран, которое излагал обычно в связи с генеалогией знатных родов. Он первый описал прошлое Аттики, Афинского государства; с него начинается длинный ряд так называемых аттидографов—авторов «Аттид» (очерков по истории Аттики).

Ионийская эпическая традиция, искусство рассказа, интерес к прошлому и другим странам содействовали возникновению и развитию как исторических, так и географических знаний.

Первым историком (в более близком нам смысле этого слова) по праву считается Геродот, уроженец малоазийского города Галикарнаса. Биографические сведения о нем скудны и не совсем достоверны. Родился он около 485 г. до н. э., а умер, вероятно, в 425 г. По некоторым данным, Геродот принимал участие в политической жизни родного города и боролся с тиранией; в связи с этим ему пришлось покинуть Галикарнас. После этого он много путешествовал по разным странам: побывал в Египте, Сирии, Вавилоне и Северном Причерноморье. Особенное значение имело пребывание его в Афинах, где он сблизился с видными общественными деятелями афинского общества (Периклом, Софоклом и др.) Когда по инициативе афинян в Италии основывалась колония Фурии, Геродот отправился туда.

Труд Геродота «История греко-персидских войн» начинается словами: «Нижеследующие изыскания Геродот Галикарнасец представляет для того, чтобы от времени не изгладились из нашей памяти деяния людей, а также чтобы не были бесславно забыты огромные и удивления достойные сооружения, исполненные частью эллинами, частью варварами, главным же образом для того, чтобы не забыта была причина, по которой возникла между ними война». Произведение Геродота, дошедшее до нас, разделено на девять книг (книга у античных писателей соответствует нашей части или разделу), которые названы по именам муз; однако разделение это принадлежит не Геродоту, а появилось позднее, в эллинистическое время. Труд Геродота начинается с истории тех стран, которые вошли в состав персидского царства. Книга первая кончается походом Кира на массагетов и его гибелью. Книга вторая почти целиком посвящена Египту. В книге третьей описываются походы Камбиза, его царствование и начало правления Дария. В книге четвертой говорится о Скифии и походе Дария против скифов, далее характеризуются Кирена и Ливия. Только в книге пятой начинается рассказ о восстании малоазийских греков в Ионии, направленном против персов; все последующее изложение посвящено греко-персидским войнам. Труд заканчивается 479 г.—описанием битв при Микале и Платеях, в которых персам было нанесено решительное поражение.

Вопрос о композиции труда Геродота очень сложен, неоднократно привлекал внимание исследователей и разрешался ими различно. Одни из исследователей пришли к выводу, что в основе труда лежит единый план, которого автор последовательно придерживался, хотя произведение его создавалось в течение долгого времени. По мнению других, Геродот первоначально составил несколько обособленных рассказов, которые лишь впоследствии были дополнены и объединены В настоящее время исследователи склоняются к тому, что разделы своего труда, посвященные восточным странам, Геродот написал до приезда в Афины. Мысль о создании истории греко-персидских войн созрела у него в Афинах. Эта часть труда изложена Геродотом очень подробно. Возможно, что в связи с этим он переработал все произведение в целом, написав к нему краткое введение. Так или иначе, но отдельные части труда Геродота, безусловно, написаны в разное время.

Для повествовательной манеры Геродота характерны отступления от основной нити изложения, экскурсы, новеллистические вставки. У Геродота много общего с логографами. И на него оказала большое влияние эпическая поэзия. Так же как и логографы, он относится к мифам и сказаниям как к заслуживающим доверия источникам и использует их в рассказах о легендарных родоначальниках тех или иных знаменитых родов. Географические описания и рассказы о чудесных, сверхъестественных явлениях также играют большую роль в его повествовании, хотя он сам иногда сомневается в истинности этих рассказов. Однако от логографов Геродота существенно отличают грандиозность его замысла и широта темы; в прошлом он ищет объяснения многих явлений своего времени. История возвышения Кира, царствование Камбиза, воцарение Дария—все это должно объяснить столкновение громадной восточной деспотии со свободолюбивым греческим народом. Греко-персидские войны представляются Геродоту событием мирового значения. Он старается показать величие борьбы греков с персидскими завоевателями. Повествования Геродота о героических подвигах эллинов, например о героическом сопротивлении горстки храбрых спартанцев, предводительствуемых царем Леонидом, несметным полчищам врага или о Марафонской битве, принадлежат к ярким страницам исторической литературы.

Достоверность сведений, содержащихся в труде Геродота, различна. Географические описания его основаны отчасти на личных наблюдениях, но многое написано им со слов местных жителей, с которыми он разговаривал преимущественно через переводчиков; к этим сведениям Геродот относился недостаточно критически. Отдельные его рассказы, несомненно, можно отнести к новеллам и легендам. Впрочем, скептическое отношение к данным Геродота о восточных областях в настоящее время преодолевается. Специальные исследования подтвердили ряд известий Геродота, недавно оспаривавшихся.

Для истории СССР особенно важен изобилующий реалистическими подробностями рассказ Геродота о Скифии и ее древних обитателях.

Источники исторических сведений Геродота разнообразны. Большой знаток эпической поэзии, он хорошо знал и труды логографов, в частности Гекатея Милетского, на которого иногда ссылается, а иногда полемизирует с ним. Геродот пользовался записями изречений оракулов, памятниками официального характера (списками магистратов, жрецов и жриц, погодными записями и пр.), цитирует он иногда и надписи. Особенно большое значение Геродот придавал устной традиции: рассказы очевидцев и современников событий широко им привлекались.

В использовании всего этого материала сказалась современная Геродоту политическая обстановка. Ему не была чужда политическая тенденциозность в описании хода греко-персидской войны и той роли, какую играли в этой войне те или иные греческие государства. Так, он с большой симпатией относится к Афинам и очень высоко оценивает мх роль в военных и политических событиях того времени. «Не погрешая против истины,—говорит он,—афинян можно назвать спасителями Эллады». Не скрывает он своей симпатии и к Дельфам. О Спарте он пишет хотя и не враждебно, но очень сдержанно, не отрицая ее заслуг в борьбе с персами. Безусловно отрицательно отношение Геродота к тем греческим государствам, которые, изменяя общему делу, вступали в союз с персидским царем. По этим причинам особенно отрицательно он относится к Фивам.

В мировоззрении Геродота нет особой последовательности. Наряду с доверчивым отношением к чисто фольклорному материалу, верой в чудеса, предсказания оракулов, сновидения и веления судьбы мы встречаем немало примеров критического и рационалистического отношения Геродота к источникам. Некоторые мифы он считает нелепыми баснями. «Наконец на четвертый день с помощью кровавых жертв ветрам и заклинаний... маги усмирили ветер,—говорит он в одном месте,—или, быть может,—добавляет Геродот,—он унялся сам по себе». Рассказав о том, что оракул в Додоне появился после того, как голубка возвестила об этом человеческим языком, Геродот говорит, что под голубкой подразумевали, видимо, иностранку, которая ранее говорила «по-птичьи», т. е. на незнакомом языке, а потом «по-человечески», когда выучилась греческому языку. Критическая оценка Геродотом источников объясняется влиянием рационалистической философии, главными представителями которой были софисты.

У Геродота, таким образом, уже можно найти приемы элементарной исторической критики. «Я обязан,—пишет он,—передавать то, что говорят, но верить всему не обязан, и это мое заявление относится ко всему моему изложению». Критикуя различные сведения, Геродот ссылается на обычаи страны, делает заключения по аналогии, сопоставляет различные версии. Передавая то, что сообщают о пребывании Геракла в Египте, он, например, добавляет: «Мне кажется, эллины рассказывают это потому, что совершенно не знают ни характера египтян, ни их обычаев».

Отношение к труду Геродота в древности было различным: одни порицали его за легковерие, «за бесчисленные басни», другие же высоко ценили. Геродот оказал влияние на современников и был популярен во все века античной эпохи. Цицерон назвал его «отцом истории», и это, несомненно, заслуженно.

Младшим современником Геродота был афинянин Фукидид, сын Олора (ок. 460—395 гг.). Родился он в знатной афинской семье фракийского происхождения. В 424 г., во время Пелопоннесской войны, Фукидид был избран стратегом и отправлен во главе эскадры, которая должна была охранять фракийское побережье от спартанцев. Когда город Амфиполь подвергся нападению, Фукидид не мог оказать ему своевременную помощь, был обвинен в измене и изгнан из Афин. В изгнании он провел 20 лет и вернулся на родину лишь после окончания войны. В годы изгнания Фукидид задумал создать труд, посвященный истории Пелопоннесской войны. Прежде чем приступить к его написанию, он много лет потратил на сбор материалов и критическую проверку их. Смерть, однако, помешала Фукидиду довести до конца свой труд: на 411 г. (двадцатом с начала войны) изложение его обрывается.

Труд Фукидида делится на восемь книг, из которых первая представляет собой введение к истории Пелопоннесской войны. Изложение в этой книге начинается с отдаленных времен и доводится до самой войны. Деление это, осуществленное уже после смерти Фукидида, соответствует ходу повествования и сохраняет значение до наших дней.

Фукидид моложе Геродота всего на 25—30 лет, но их труды—произведения различных эпох, настолько отличаются они по мировоззрению, стилю, отношению к предмету изложения. История Геродота—до известной степени художественное произведение: вымысел и достоверное далеко не всегда разграничены. Произведение Фукидида—труд трезвого историка и мыслителя, предвосхитившего некоторые методы и приемы современной историографии,— величайшее достижение античного мира. И мировоззрение и политические взгляды Фукидида сложились в Афинах в век Перикла, поклонником которого Фукидид оставался всю жизнь. Это было время расцвета софистики. Несомненное влияние софистов на Фукидида проявляется и в рационалистическом отношении к действительности, и отказе рассматривать исторические события как результат действия сверхъестественных сил, и в попытках обобщения, и в сопоставлении доказательства и опровержения того или иного общего положения, и в самом стиле «Истории Пелопоннесской войны».

Отыскание истины, по словам Фукидида,— основная цель его труда. О предшественниках своих Фукидид отзывается с пренебрежением; в том числе, видимо, и о Геродоте.

Так, Фукидид отмечает, что логографы сложили «свои рассказы в заботе не столько об истине, сколько о приятном впечатлении для слуха: ими рассказываются события, ничем не подтвержденные и за давностью времени, когда они были, превратившиеся большей частью в невероятное и сказочное». Фукидида мы можем назвать родоначальником исторической критики. «Я не считал,—говорит Фукидид—согласным со своей задачей записывать то, что узнавал от первого встречного, или то, что я мог предполагать, но записывал события, очевидцем которых был сам, и то, что слышал от других, после точных, насколько возможно, исследований относительно каждого факта, в отдельности взятого». Отбор источников и определение их достоверности было делом нелегким:«...очевидцы отдельных фактов передавали об одном и том же неодинаково, но так, как каждый мог передавать, руководствуясь симпатией к той или другой из воюющих сторон или основываясь на своей памяти». Таким образом, Фукидид учитывал неточность передачи и тенденциозность свидетельств современников. Подбору материалов он уделял много внимания и сам посещал места наиболее важных событий Пелопоннесской войны. Кроме свидетельств современников, Фукидид пользовался документами, и некоторые из них целиком вошли в его произведение. Договор афинян с Аргосом, Мантинеей и Элидой дошел до нас и в произведении Фукидида и в виде надписи. При сличении было обнаружено почти полное совпадение текстов, некоторые стилистические изменения можно объяснить неисправностью дошедшего до нас текста Фукидида.

Фукидид ясно различает причины и поводы событий. В отличие от Геродота, не освободившегося еще от наивной веры в чудесное, Фукидида мы можем назвать историком-рационалистом: хотя он и приводит всякого рода предсказания, но относится к ним с сомнением и во всяком случае не придает им особого значения. Естественными считает Фукидид такие явления, как. гроза, затмение, землетрясение, и не видит в них, подобно некоторым суеверным своим современникам, сверхъестественных знамений. Но Фукидиду не удалось преодолеть веру в судьбу, характерную для его современников и нашедшую особенно яркое выражение в античной трагедии.

Двадцать глав первой книги (по принятому делению) обычно называют «Археологией Фукидида»; они служат введением к рассказу о событиях, предшествующих Пелопоннесской войне. Введение должно иллюстрировать основную мысль Фукидида о том, что в прошлом в Греции не было войн, подобных Пелопоннесской. Фукидиду почти ничего не известно о существовании крито-микенской культуры; постоянное, оседлое население, по его мнению, появилось в Греции сравнительно недавно.

Повествуя о наиболее раннем периоде греческой истории, Фукидид придает большое значение природным условиям, связывает род занятий жителей с ростом обмена, подчеркивает роль торговли в развитии городов. К гомеровской традиции он относится критически.

Так, упоминая о походе на Трою, он пишет: «Мне кажется, Агамемнон собрал свое войско не столько потому, что принудил к этому походу женихов Елены... сколько потому, что выдавался над современниками своим могуществом»

Исследовательское дарование Фукидида особенно ярко проявляется в приемах реконструирования им далекого прошлого на основании продолжающих бытовать пережитков. Обычай носить оружие, сохранившийся у некоторых греческих племен, по его мнению, служит доказательством того, что когда-то все греки, подобно варварам, носили оружие. У Гомера нет слова «варвары», и это доказывает, утверждает Фукидид, что в то время греки не противопоставляли еще себя варварским народам. Фукидид первым попытался осмыслить прошлое, пользуясь приемами критического анализа документов и рассказов современников и участников событий, поэтических сказаний и пережитков существовавших ранее обычаев и законов.

События самой войны излагаются Фукидидом в хронологическом порядке. Фукидид редко делает выводы, он предоставляет это самому читателю. На переднем плане у Фукидида—военная история. Походы, состояние войск, военные действия описаны им с большим знанием дела, а в иных случаях с исчерпывающей полнотой. Это соответствует его замыслу, сформулированному в начале труда, где он говорит, что приступил к «труду своему тотчас с момента возникновения войны в той уверенности, что война эта будет войною важною и самою достопримечательною из всех предшествовавших». Вопросы внутренней и дипломатической истории Фукидид рассматривает лишь в той мере, в какой это необходимо ему для описания военных действий.

Фукидиду ясна связь военной истории с внутренней жизнью страны. Он показывает влияние на ход военных событий борьбы внутри отдельных государств, особенно в Афинах. По политическим своим убеждениям Фукидид—умеренный демократ, он поклонник Перикла, но высоко ценит и Ферамена, умеренного олигарха 411 г. К радикальным демократам Фукидид относится отрицательно: Клеона, например, он называет «наглейшим из граждан». Однако политические симпатии не мешают Фукидиду видеть объективные причины событий. У него мы уже встречаем представление о закономерности исторических явлений, уверенность в том, что одинаковые причины вызывают и одинаковые следствия. Фукидид убежден в неизменности человеческой природы. В тех случаях, когда исчезают сдерживающие начала, господство страстей нарушает основы общественного порядка.

Фукидид—современник и участник событий, но произведения его не мемуары, а история. О себе он говорит немного, в соответствии с объективным значением тех событий, в которых сам непосредственно участвовал. «Я пережил всю войну,—говорит Фукидид,—благодаря своему возрасту понимал ее и внимательно наблюдал, с тем чтобы узнать в точности отдельные события. К тому же случилось так, что в течение двадцати лет после моей стратегии под Амфиполем я был в изгнании, стоял близко к делам той и другой воюющей стороны, преимущественно, вследствие моего изгнания, к делам пелопоннесцев, и на досуге имел большие возможности разузнать те или иные события».

При подробном изложении фактов Фукидиду приходится упоминать многих лиц; указывая на историческую роль отдельных граждан, он не останавливается на индивидуальных чертах их характера, исключение составляют только Перикл и Алкивиад. Фукидида не интересуют анекдоты из жизни того или иного деятеля. Роль отдельных личностей как бы бледнеет перед таким грандиозным событием, каким считает Фукидид Пелопоннесскую войну. Больше всего ценит Фукидид ум, умение ориентироваться в событиях и предугадывать будущее.

Фукидид излагает материал последовательно и систематично, лишь в редких случаях вводит он экскурсы, вполне мотивированные и поясняющие то или иное положение. Соединяя глубину мысли со сжатостью изложения, Фукидид заставляет читателя с неослабным вниманием следить за ходом событий, о которых он повествует. Одной из особенностей изложения Фукидида, как и других античных историков, является свободная компоновка речей исторических деятелей. Сам Фукидид вот что говорит об этом: «Речи составлены у меня так, как, по моему мнению, каждый оратор, сообразуясь всегда с обстоятельствами данного момента, скорее всего мог говорить о настоящем положении дел, причем я держался возможно ближе общего смысла действительно сказанного». Роль этих речей в общей композиции произведения различна. Речь Перикла на похоронах афинских воинов в самом начале Пелопоннесской войны содержит программу его внутренней и внешней политики и представляет собой идеализацию афинской демократии в лучшую пору ее существования. Иногда речи как бы мотивируют те или иные действия или поясняют ход событий с точки зрения определенного государства, той или иной политической группировки. В речи коринфского посла на собрании в Спарте сравниваются афиняне и спартанцы, дается их «сравнительная характеристика».

Благодаря труду Фукидида мы хорошо знаем события Пелопоннесской войны. Но греческий историк знаменит еще и тем, что он заложил основы исторической критики и исторических обобщений. Однако в античную эпоху эта сторона его творческого облика оставалась в тени. Изучали его стиль, подражали методам его повествования, а не методам исследования. По достоинству он был оценен лишь в новое время, когда открылась эра научного исследования истории Греции. Фукидид оказался в известном отношении прямым предшественником историографии нового времени; недаром свой труд он сам назвал «достоянием вечности».

Эпоха высшего подъема афинской демократии ознаменовалась, таким образом, двумя выдающимися трудами по истории Греции—Геродота и Фукидида. Следует отметить, что сохранились и другие литературные памятники этого периода, которые, хотя и не представляют собой исторических произведений, могут служить важными источниками. V век—время расцвета греческой драмы. Трагедии Эсхила, Софокла и Эврипида написаны на мифологические сюжеты (исключение составляет трагедия Эсхила «Персы», повествующая о походе Ксеркса против греков), но в той или иной степени в них отражена политическая и социальная борьба того времени.

Для изучения политической истории особенно важны комедии Аристофана; автор их живо реагирует на события общественной жизни, и его комедии часто дают нам ценные сведения о политической обстановке в Афинах.

Напряженная социальная и политическая борьба в Афинах в V и IV вв. находила отражение и в многочисленных произведениях публицистического характера. К сожалению, до нашего времени дошла лишь «Псевдоксенофонтова афинская полития». Названа она так потому, что долгое время приписывалась Ксенофонту, однако ни по теме, ни по стилю Ксенофонт не может считаться автором этого произведения. Предполагают, что «Афинская полития» появилась в начале Пелопоннесской войны; имя ее автора нам неизвестно; по содержанию же трактата можно заключить, что автор его—афинянин, ярый противник демократии и сторонник олигархических порядков. «Что касается государственного устройства афинян, то, если они выбрали свой теперешний образ устройства, я его не одобряю». Такими словами начинается этот политический памфлет. Далее автор сообщает, почему ему не нравится афинский строй: «...я не одобряю его по той причине, что, избрав себе его, они тем самым избрали такой порядок, чтобы простому народу жилось лучше, чем благородным». Аристократ-рабовладелец не скрывает своего недовольства демократическими порядками в Афинах: «...распущенность рабов и метеков в Афинах достигает высшей степени. Здесь нельзя побить раба, и он не уступит вам дорогу... В Лакедемоне же мой раб тебя боится». Однако автор трактата при всей своей антипатии к демократическому строю считает, что афинские демократы последовательно проводят в жизнь свои взгляды.

В трактате дается подробная характеристика политической обстановки и быта афинян. Далеко не все писатели консервативного лагеря были так откровенны, как автор «Псевдоксенофонтовой афинской политии». Многие из них старались прикрыть свою приверженность олигархическому строю ссылками на исторические прецеденты. Среди противников демократии приобретают популярность требования вернуться назад, к «конституции отцов» (по-гречески «патриос политёйа»). Ссылки на историческое прошлое входят в моду; но, так как от давно прошедших времен сведений сохранилось мало, зачастую за подлинные факты выдаются всякие домыслы. Таким образом, нередко в политических целях олигархические писатели фальсифицировали раннюю историю.

Исторический жанр получил большое распространение в IV в., широко стала известна и «История Пелопоннесской войны» Фукидида. Но ему, как было отмечено, не удалось закончить свое произведение, и ряд историков пытался продолжить его труд. Одним из таких авторов был Ксенофонт (ок. 430— 355 гг.). Ксенофонт принадлежал к богатой афинской семье, получил аристократическое воспитание и был учеником Сократа. По своим политическим взглядам Ксенофонт—противник демократического строя и поклонник спартанских порядков. Предполагают, что после олигархического переворота 404 г. и установления «тирании тридцати» Ксенофонт был на стороне этого правительства и активно его поддерживал. После восстановления демократии Ксенофонт покинул Афины и в отряде греческих наемников принял участие в войне, которую вел претендент на персидский престол Кир Младший против своего брата, персидского царя Артаксеркса II. Когда Кир был убит, его греческим наемникам пришлось совершить полный опасностей поход, во время которого Ксенофонт был одним из предводителей отряда наемников. Возвратившись на родину, Ксенофонт вступил в спартанское войско, за что был заочно приговорен афинским народным собранием к смерти и конфискации имущества.

Ксенофонт—приверженец спартанских порядков. В «Греческой истории» он излагает события со спартанской точки зрения и чрезмерно идеализирует царя Агесилая, под командованием которого служил в спартанских войсках. После заключения Анталкидова мира Ксенофонт поселился в Пелопоннесе, в подаренном ему спартанцами имении близ Олимпии, и посвятил досуг литературным трудам. Затем, после неудачной для Спарты войны с Беотийским союзом, он вынужден был переселиться в Коринф. Отношения между Афинами и Спартой к тому времени изменились, постановление об изгнании Ксенофонта было отменено, но он тем не менее в Афины не возвратился.

Ксенофонт был одним из плодовитых греческих писателей. Из всех его произведений для изучения событий греческой истории IV в. особенно важна «Греческая история» («Hellenica»), которая представляет собой как бы продолжение труда Фукидида. Начальные строки ее: «Через несколько дней после этого прибыл из Афин Тимохар с несколькими кораблями...»—повествуют о событиях, последовавших за теми, на которых прервалось изложение Фукидида.

«Греческая история» делится на семь книг: начинается она с событий 411 г. и кончается битвой при Мантинее (362 г.). Написан этот труд неровно. Материал первой книги—конец Пелопоннесской войны в подражание Фукидиду изложен сухо, в строго хронологическом порядке; лишь рассказ о суде над афинскими стратегами—победителями в битве при Аргинусских островах,—казненными по постановлению народного собрания, автор оживляет, вводя интересные и яркие детали. В последующих книгах в изложении встречаются речи, есть отступления, иногда труд Ксенофонта напоминает мемуары. Существует предположение, что «Греческая история» создавалась в разное время: начал ее Ксенофонт вскоре после 403 г. и кончил уже в старости, в 60-х годах IV в.

Как историк Ксенофонт во многом уступает своему предшественнику Фукидиду. Он придает большое значение «вмешательству божества», верит в сны и предсказания и сам не предпринимает никаких важных шагов, не испросив воли божества. Ксенофонт крайне преувеличивает роль отдельных личностей в развитии исторических событий нередко история сводится у него к борьбе отдельных лиц, к истории полководцев. Следует отметить также тенденциозность Ксенофонта. Он идеализирует Спарту и ее политический строй (лаконофильство); превозносит и переоценивает роль своего покровителя, спартанского царя Агесилая. Одни исторические факты Ксенофонт, несомненно, сознательно опускает; другие же излагает чересчур кратко: например, он не говорит об основании Второго Афинского морского союза (378 г.), замалчивает роль деятелей Беотийского союза—Пелопида и Эпаминонда, действовавших против Спарты, и лишь мимоходом упоминает о важной битве при Книде (394 г.), закончившейся поражением спартанцев.

Несмотря на все эти недостатки, «Греческая история» Ксенофонта представляет для нас известную ценность. В ней содержится достоверный материал. Очень часто Ксенофонт использовал свои личные наблюдения, а так как он был близок с выдающимися деятелями своей эпохи, он был хорошо осведомлен. Ксенофонт писал ясным и правильным языком, всегда считался хорошим стилистом, и в древности за простое и ровное изложение его называли «аттической пчелой». «Греческую историю» Ксенофонта в известном отношении можно причислить к мемуарам. Мемуарный характер носит и другое произведение Ксенофонта—«Анабасис» («Восхождение»), в котором описан поход отряда греческих наемников в глубь персидского царства, борьба их на стороне Кира Младшего, битва при Кунаксе и тяжелый переход из Месопотамии к побережью Черного моря. Свою роль в этом походе Ксенофонт, несомненно, преувеличивает. Сами по себе события, описанные Ксенофонтом в его «Анабасисе», имеют второстепенное значение; для историка ценно описание тех областей, по которым двигался отряд, а также быта и психологии греческих наемных войск.

Трактат Ксенофонта «Киропедия», повествующий о воспитании Кира Младшего, представляет собой своеобразный утопический роман, в котором отражены монархические устремления Ксенофонта—предшественника эллинистических публицистов.

В трактате «Государственный строй Спарты» Ксенофонт идеализирует спартанский политический строй. Несмотря на явную тенденциозность автора, это сочинение содержит интересный материал по истории Спарты, недостаточно освещенной в других источниках. Большой интерес для истории греческой философии и характеристики афинского быта представляет произведение Ксенофонта «Воспоминания о Сократе», учителе Ксенофонта; следует, однако, подчеркнуть, что Ксенофонт далеко не точно излагает философское учение Сократа, которое он, видимо, недостаточно ясно понимал. Ценные сведения по экономической истории Греции можно почерпнуть в трактате Ксенофонта «Экономика», или «Домострой», содержащем рассуждение о наиболее целесообразных способах ведения хозяйства. Важен также трактат «О доходах», в котором говорится о том, как нужно поправить афинские финансы, не обременяя союзников. Авторство Ксенофонта в отношении этого произведения иногда оспаривается, правда, без достаточных оснований.

Современником Ксенофонта был философ Платон (427— 347 гг.), произведения которого имеют большое значение не только для истории философии, но и для истории социально-политической. Свои социально-политические взгляды Платон изложил в двух произведениях: «Политика», или «Государство», и «Законы». Платон—убежденный противник демократии; поэтому в его произведениях нарисована хотя и яркая, но тенденциозная картина современной ему политической жизни.

Платон, живший в период острой классовой борьбы в Афинах, считает, что демократия ведет Афинское государство к гибели; он создает проект идеального государства, соответствующий классовым интересам аристократии.

После Платона тему о государстве развивает Аристотель (384—322 гг.). В отличие от Платона, который рассуждает об идеальном государстве в достаточной мере отвлеченно, Аристотель стремится обосновать свои взгляды и оценки различных форм государства путем конкретного изучения истории и политического строя отдельных современных ему государств. Аристотелем и его учениками было написано свыше 150 трактатов, посвященных различным греческим и негреческим государствам. Сочинения эти, от которых до нашего времени дошли лишь фрагменты, считались утраченными, но в 1890 г. среди папирусов, привезенных в Британский музей из Египта, неожиданно была обнаружена рукопись, содержащая текст наиболее интересного для нас произведения этого рода—«Афинской политии» Аристотеля. Впервые оно было опубликовано английким ученым Кенионом в следующем же, 1891 году; потом последовали многие другие издания, в том числе и в переводах на русский язык.

На основании вновь найденного текста «Афинской политии» Аристотеля был пересмотрен ряд важных вопросов истории Афинского государства. Главное значение этого труда в том, что в нем систематически описана политическая история Афин и их политическое устройство.

«Афинская полития» разделяется на две части: в первой содержится краткая политическая история Афин, во второй — подробное описание современного Аристотелю афинского государственного строя. Найденный текст рукописи начинается с событий VII в. Аристотель не стремится к живости повествования: в большей части «Афинской политии» преобладает сухое изложение фактов, лишь в отдельных случаях приводятся подробности, иногда явно анекдотического характера. Некоторые события изложены подробно и обстоятельно, например законодательство Солона и история переворота 411 г.; о реформе же Эфиальта сообщается очень коротко. Ценность сведений Аристотеля зависит от тех источников, какими он пользовался; в одних случаях он опирается на труды Геродота и Фукидида, в других—пользуется так называемыми аттидамд (хрониками, посвященными афинской истории); Аристотель обращается и к первоисточникам: он цитирует стихотворения Солона и привлекает законодательные акты. Современный ему государственный строй Аристотель описывает на основе и личных наблюдений. Характеризуя политические учреждения минувших времен, Аристотель стоит, как бы мы теперь сказали, на точке зрения эволюционизма: развитие политического строя, по его мнению, происходит постепенно, и незначительные вначале перемены ведут впоследствии к существенным изменениям.

На основании материалов различных политий Аристотелем написана была «Политика» трактат о сущности государства. В нем дается классификация государственных форм и суждения автора о наиболее совершенном политическом строе. Подобно сочинениям Платона, этот труд Аристотеля важен для истории политической мысли в Греции. Кроме того, в трактате много фактов из истории греческих городов, относящихся к различным эпохам и дополняющих сведения других источников.

Своеобразными публицистическими произведениями конца V и IV вв. были речи афинских ораторов. К концу V в. относится речь Андокида о мистериях, проливающая свет на историю борьбы политических группировок в Афинах во второй период Пелопоннесской войны. Судебные защитительные речи афинского оратора Лисия знакомят нас с различными сторонами афинского быта конца V—начала IV в. Для характеристики афинской политической жизни во время господства «тридцати тиранов» очень интересна речь, произнесенная Лисием против Эратосфена — одного из тиранов.

Сохранилось несколько судебных речей и другого оратора — Исея, учившегося у Лисия. Общие вопросы греческой политической жизни затронуты в произведениях (скорее трактатах, нежели речах, как их обычно называют) Исократа—противника демократии, поклонника афинской старины, вдохновителя и идеолога походов против персов, а в последний период своей жизни приверженца Филиппа Македонского. Сторонником македонского царя был также оратор Эсхин; до нас дошли три его речи, написанные им, видимо, в целях пропаганды промакедонских взглядов.

Выдающийся оратор древности Демосфен был ярым противником Филиппа Македонского. Деятельность свою он начал с судебных речей, но популярность завоевал блестящими политическими речами. В них Демосфен отстаивает свободу и независимость афинской демократии. И в построении речей, и в стиле, и в приемах аргументации Демосфен достиг исключительного мастерства, принесшего ему славу великого оратора. Страстные речи его против Филиппа Македонского были названы филиппиками, и впоследствии так стали называть резкие и обличительные выступления. Цицерон, например, считал филиппиками свои речи против Антония. Для истории возвышения Македонии и характеристики общественных настроений в Греции этого времени речи Демосфена имеют исключительное значение.

Сторонником Демосфена, далеко, впрочем, не последовательным, был оратор Гиперид; в наше время среди папирусов было найдено несколько его речей; до этой находки были известны лишь отрывки из его произведений.

Ораторское искусство, развитию которого способствовали условия греческой политической жизни, достигло больших успехов; оно стало одним из главных предметов обучения в школах.

Речи в то время издавались их авторами и играли почти такую же роль, как политические памфлеты и произведения художественной литературы. Появились и особые трактаты по риторике, служившие руководством для обучения красноречию. Первыми учителями красноречия были софисты. Настоящим реформатором в области красноречия выступил Исократ. Он усовершенствовал периодическую речь, служащую целям торжественного красноречия. Красноречие, по мнению Исократа, должно было стать основным элементом воспитания. Аристотель посвятил особое произведение — «Риторику» — теории ораторских доказательств, уяснению цели и характера ораторского искусства, анализу ораторских стилей и образных средств языка.

Риторическое направление оказало сильное влияние и на различные области литературы и на последующее развитие историографии. Исократ отдавал предпочтение занимательному и эффектному нередко в ущерб исторической истине, поэтому исторические примеры он привлекал главным образом для того, чтобы оживить свои основные мысли и положения. Стремясь к живости изложения, историки вводили в повествование вымышленные речи исторических деятелей, составлявшиеся по всем правилам риторики.

Учениками Исократа были историки IV в. Эфор и Феопомп. Эфор написал историю всей Греции, однако от его труда сохранились лишь отрывки; на основании этих фрагментов и упоминаний о его сочинении других авторов мы можем судить, что в отличие от своих предшественников Эфор описывал историю не отдельных городов, а всего греческого мира, включая западные и восточные колонии. Феопомп, произведения которого дошли до нас также в отрывках, продолжил труд Фукидида, изложив греческую историю с 411 до 394 г. (битва при Книде). Кроме того, им была написана история Филиппа Македонского. В центре внимания Феопомпа—биографии отдельных деятелей, историческую роль которых он крайне преувеличивает.

К риторическому направлению принадлежал и уроженец Сицилии Тимей (ок. 345/340—250 гг.), написавший историю своей родины и других западных областей. Судя по сохранившимся фрагментам произведений Тимея, речам отводилось в них значительное место. Большую роль придавал он судьбе и различным предзнаменованиям. Достоинство его труда в том, что в основу своей хронологии он положил счет времени по олимпиадам. Тем самым Тимей свел в единую хронологическую систему отдельные местные системы летосчисления (по архонтам, эфорам и т. д.).

Историческая литература времен эллинизма чрезвычайно обширна. Особенно широко отражены в литературе походы Александра Македонского. Одним из первых описал эти походы полководец Александра, а впоследствии египетский царь Птолемей I, использовавший корреспонденцию Александра и придворные дневники. Истории походов посвящены труды и других сподвижников Александра—Аристобула и Клитарха. Сочинения эти до нас не дошли, но их привлекали другие авторы, в частности историк II в. н. э. Арриан, в произведении которого «Анабасис» рассказывается о походах Александра.

Хотя от большинства исторических трудов, написанных в эллинистическую эпоху, сохранились лишь фрагменты или мы знаем только имена их авторов, можно с уверенностью утверждать, что это было время кропотливого собирания материалов и многочисленных исследований по весьма широкому кругу исторических вопросов.

В этот период возникает и биографический жанр. Аристотель обратил внимание на то, что поведение людей может быть объектом научного изучения, и ученики его составляли биографии поэтов и мыслителей, заботясь главным образом о решении интересовавших их этико-моральных вопросов и занимательности изложения, а не об исторической достоверности своих произведений.

Выдающимся историческим сочинением эллинистической эпохи был труд Полибия. Полибий родился около 200 г. до н. э. в аркадском городе Мегалополе и принимал активное участие в Ахейском союзе. В 168 г., после победы римлян над македонским царем Персеем, Полибий был отправлен в качестве заложника в Рим, где сблизился с видными представителями римской аристократии и из противника римского вмешательства в греческие дела превратился в поклонника римлян. Умер Полибий около 120 г.

Полибий излагает историю эллинистических стран за период от 220 до 146 г. Он стремится создать всемирную историю, которая должна охватить весь доступный его кругозору культурный мир. Полибий считает, что знакомство с исторической жизнью отдельных стран не может дать представления о целом, как созерцание разрозненных членов живого организма не дает ясного представления о жизненной силе и красоте живого существа. Полибию была известна история многих греческих городов-государств; большинство из них находилось в то время в состоянии упадка. Это привело его к выводу, что каждое государство, подобно живому организму, развивается согласно «порядку природы» и за периодами роста и развития следуют упадок и разложение. Полибий—сторонник олигархического строя и с этой точки зрения оценивает излагаемые им исторические события.

История, по Полибию, преследует практические цели: она должна учить людей и обогащать их опыт. Сам видный политический деятель, побывавший в разных странах, Полибий считал практический опыт одним из условий плодотворного занятия историей. К источникам Полибий относился критически и старался обосновать изложение документальными данными. Впрочем, риторическая школа наложила отпечаток и на труды Полибия, хотя он реже, чем другие античные писатели, прибегает к речам исторических деятелей и осуждает тех историков, которые прежде всего заботились о красоте и занимательности изложения. Труд его полностью до нас не дошел (из сорока книг сохранилось только пять, из них эллинистической истории посвящены четвертая и пятая; от остальных сохранились более или менее значительные фрагменты). После «Истории Пелопоннесской войны» Фукидида труд Полибия можно считать самым серьезным историческим произведением античной эпохи.

Продолжателем Полибия был Посидоний, труд которого до нас не дошел, но, судя по отзывам других историков и сохранившимся фрагментам, он был доведен до 80-х годов I в. до н. э.

Из других историков, живших уже в римскую эпоху, следует отметить Диодора Сицилийского, написавшего очень большой (40 книг) труд по всеобщей истории под названием «Историческая библиотека». Этот труд охватывает историю Востока, Греции и Рима. Диодор дает синхроническое изложение, сопоставляя различные системы летосчисления: по олимпиадам, архонтам и т. д. Не всегда эти сопоставления удачны, но для хронологических изысканий труд Диодора дает весьма ценный материал.

Многие из источников, которыми пользовался Диодор, до нас не дошли. Ему известны были утерянные в настоящее время части труда Полибия, «История» Посидония, произведения Феопомпа, Тимея и других авторов. Диодор недостаточно критически относился к источникам, и его с полным правом можно назвать историком-компилятором. Из дошедших до нас книг «Исторической библиотеки» особенное значение имеют те разделы истории Греции, которые недостаточно представлены в других источниках: рассказы о событиях в Греции начиная с V в., дополняющие «Греческую историю» Ксенофонта, сведения об исторической жизни Сицилии и т. д. У Диодора мы находим также важные данные о Филиппе и Александре Македонских.

Ряд ценных и интересных сведений по истории древней Греции содержится в трудах Плутарха (ок. 46—126 гг. н. э.). Этот плодовитый и очень популярный в античное время писатель родился в беотийском городе Херонее, образование получил в Афинах, был связан с римскими аристократическими кругами и занимал видный бюрократический пост в Греции (ведал управлением императорских поместий).

«Параллельные биографии» Плутарха знакомят нас с жизнью многих греческих и римских деятелей. Задача биографа, по Плутарху, отлична от задач историка. Биограф должен отметить положительные и отрицательные черты исторического деятеля и охарактеризовать его как человека. Плутарх считает, что для этой цели незначительный поступок, высказывания или шутки могут иметь большее значение, чем важные в историческом отношении события. Поэтому индивидуальные черты характера исторического деятеля обладают для Плутарха большей притягательной силой, чем его политическая роль. Плутарх—философ-моралист, и суждения его нередко субъективны, но для нас ценно то, что в произведениях Плутарха отражены такие явления греческой истории, мимо которых прошли авторы других источников. Некоторые биографии Плутарха, например биографии Тесея и Ликурга, основаны на легендарном материале; другие опираются на достоверные источники.

Плутарх обладал большой эрудицией, старался быть точным в передаче событий, но к источникам относился некритически и выбирал такие, которые соответствовали его целям. В эпоху Плутарха получили широкое распространение всякого рода религиозные учения, и сам он находился под их большим влиянием. Поэтому в созданные им биографии он вплетает много чудесного и сверхъестественного, любит рассказывать о всяких чудесах и знамениях даже тогда, когда в них сомневается. Благодаря живому и занимательному изложению биографии Плутарха завоевали огромную популярность.

Ко II в. н. э. относится «Описание Эллады» Павсания, который интересовался преимущественно греческими памятниками старины и приводил много рассказов о событиях далекого прошлого.

Интерес к греческой истории проявили и римские писатели. Немало ссылок на примеры греческой истории найдем мы у Цицерона. В конце I в. до н. э., во времена Августа, большое историческое сочинение на латинском языке написал Помпей Трог; извлечения из него сохранились у писателя II в. н. э. Юстина. Это было компилятивное произведение, составленное на основании ряда исторических трудов периода, предшествовавшего жизни автора. Особенное значение имеют главы, посвященные македонской истории. Писатель I в. н. э. Веллей Патеркул дает краткое и популярное изложение греческой истории. Несколько позднее Квинт Курций Руф написал большую биографию Александра Македонского, использовав не дошедшие до нас данные.

Исторические произведения античной эпохи позволяют восстановить в основных чертах ход всей греческой истории, выделить основные ее моменты; они дают очень много материалов для изучения греческого рабовладельческого общества на разных стадиях его развития. Другие литературные памятники (лирические произведения, трагедии и комедии, публицистическая литература, памятники ораторского искусства) освещают немало интересных сторон греческой социальной и политической жизни. Но исторические и литературные источники не дают все же полного представления об истории Греции; кроме того, следует учитывать, что литературным произведениям свойственны политическая тенденциозность, а также зависимость от источников, которыми пользовался тот или иной автор.

В отличие от литературных источников документальные источники, дошедшие до нас в виде надписей, современны тем событиям, о которых они повествуют. В античную эпоху публикация важных политических документов состояла в том, что соответствующие акты вырезались на камне и выставлялись на площадях и на улицах. Часть этого своеобразного каменного архива классической и эллинистической эпохи сохранилась и до наших дней.

Надписи дают ценнейший материал, отражающий различные стороны исторической жизни древних греков. Так, в виде надписи, найденной в Олимпии, до нас дошел один из древнейших дипломатических документов—договор между Олимпией и Гереей. К VI в. до н. э. относится открытая в 1884 г. Гортинская надпись (запись гортинского права), обнаруженная в городе Гортине на Крите. Памятник содержит много важных данных, касающихся семейных и имущественных отношений, долгового права, системы наказаний за различные проступки и преступления. На основании Гортинсхой надписи можно судить и о положении рабов и должников в раннюю эпоху.

Очень важны аттические надписи, освещающие различные стороны афинской государственной жизни: найдены тексты договоров между Афинами и другими греческими городами; надписи, связанные с историей афинских финансов; постановления народных собраний о долгах священной казне храма богини Афины и других храмов; отчеты об издержках на военные нужды, на постройки, на оплату должностей и пр. Все эти материалы позволяют нам судить об экономическом положении Афин в различные периоды греческой истории.

Ряд надписей свидетельствует о взаимоотношениях между Афинами и союзными городами. Сохранились, например, списки союзных городов, плативших Афинам форос (дань). Дошел до нас договор о Втором Афинском союзе. Надпись, в которой зафиксирован договор между Афинами, Аргосом, Мантинеей и Элидой, важна не только своим содержанием, но и тем, что дает возможность проверить достоверность тех документов, которые приводит Фукидид. Среди надписей, обнаруженных на территории греческих колоний в Северном Причерноморье, особенно любопытна найденная в Херсонесе присяга, изучение которой важно для истории греческих политических учреждений. На площади города Ольвии, расположенного в устье Буго-Днепровского лимана, найден декрет в честь одного из знатных ольвийских граждан—Протогена; в этом декрете перечислены благодеяния Протогена, ярко характеризующие положение города в III в. до н. э. Большое значение имеют и надписи, относящиеся к эллинистической эпохе. Немало их найдено в Пергаме и других малоазийских городах, на островах Делосе, Родосе, в Египте и в других местах.

Ценность представляют не только те надписи, которые содержат официальные документы, но и надписи частного характера: надгробные, религиозные посвящения, благодарственные и пр. Они конкретизируют наши сведения о социальном составе греческих и более поздних эллинистических городов, о передвижении населения, материальном положении различных его групп, семейном быте и истории хозяйства.

Со второй половины XIX в. развивается особая вспомогательная историческая дисциплина—папирология, изучающая папирусы, найденные в изобилии в Египте. Некоторые папирусы хорошо сохранились и являются очень важными и ценными источниками. Среди папирусов, как уже отмечалось, была найдена «Афинская полития» Аристотеля, а также некоторые комедии Менандра, речи Гиперида и др. Но папирологические находки, относящиеся к классической эпохе, единичны. Особенно велико значение папирусов для изучения истории эллинистического Египта: законодательные акты, официальные и частные письма, расписки и всякого рода записи проливают свет на различные стороны хозяйственного и социального быта этой страны. В настоящее время известны тысячи таких документов.

Очень много нового в изучение истории Греции внесли археологические исследования. Изучение наиболее древнего периода стало возможным только после раскопок ряда древнейших памятников на острове Крите, на других островах, побережьях Малой Азии, а также греческом материке.

Генрих Шлиман (1822—1890 гг.) первый предпринял раскопки на холме Гиссарлык в Малой Азии, где, по преданию, находилась древняя Троя. И перед исследователем предстали развалины древнего города, просуществовавшего много веков. Работа, начатая Шлиманом, была завершена его ближайшим сотрудником Вильгельмом Дерпфельдом, который продолжил раскопки на холме Гиссарлык и определил слои, относившиеся к гомеровской Трое. Богатейший археологический материал был найден Шлиманом в Балканской Греции на территории Арголиды, у древних Микен. Здесь были раскопаны так называемые шахтовые гробницы конца XVII—первой половины XVI в. до н. э. Открытие Шлимана необычайно расширило наши представления о древнейшем периоде исторической жизни греков.

Рамки ранней истории Греции еще больше раздвинулись после раскопок на острове Крите. Хранителю Оксфордского музея, а впоследствии профессору Оксфордского университета Артуру Эвансу, начавшему в 1900 г. регулярные раскопки на Крите, удалось открыть на месте древнего города Кносса остатки большого дворца. Эванс, а также еще ряд археологов предприняли раскопки и в других районах острова Крита. Исключительные по своему значению археологические открытия дали возможность говорить об особой критской культуре.

Начались систематические археологические исследования. В Афинах и других известных в афинскую эпоху греческих городах; в Дельфах и Олимпии, этих важных религиозных центрах; на островах Делосе и Родосе; на месте крупных малоазийских центров—Милета, Пергама и иных городов, процветавших в классическую эпоху или эпоху эллинизма; в причерноморских областях; в Египте, Сирии и других странах, находившихся под влиянием эллинизма,—всюду велись и ведутся раскопки, дающие огромный археологический материал. Множество памятников знакомит нас с историческим бытом древних греков и населения эллинистических городов. Памятники художественного творчества открыли широкие возможности для изучения истории греческого искусства.

Важным источником являются также монеты, которые исследует особая вспомогательная дисциплина—нумизматика. Монеты чеканились в очень многих греческих городах и во всех эллинистических государствах. Изучение изображений и надписей на монетах, районов распространения тех или иных монет, особенностей их чеканки дает в руки историка интересный и важный материал.

Широкое привлечение материалов археологических исследований, надписей и папирусов обусловило настоящий переворот в изучении греческой истории.

Критическое изучение греческих исторических сочинений и других литературных памятников и использование данных вспомогательных дисциплин помогают проследить историю Греции на различных ступенях ее развития.

37 вопрос.

Ахейский союз— военно-политическое объединение городов Древней Греции на полуострове Пелопоннес. Существовал в период с периода возрождения старого племенного союза ахейских городов 279 г до н. э. до завоевания Римом в 146 г. до н. э.

1. Ахейцы завоевывают Грецию. Как и на Крите, в Греции сначала жило негреческое население. Не известно, на каком языке говорили эти люди. В конце 3 тысячелетия до н. э. с севера сюда вторгаются греки-ахейцы.

Ахейцы стояли на более низком уровне развития, чем завоеванное ими население Греции. Но прошло время, и ахейцы тоже научились делать орудия труда и оружие из бронзы. С 16 века до н. э. в Греции начинается подъем хозяйства и культуры. По имени греков-ахейцев эту цивилизацию ученые назвали ахейской. Иногда ее именуют микенской по названию самого сильного из государств - Микен (в Пелопоннесе).

2. Твердокаменный Тиринф. Основными центрами в Греции, как и на Крите, были дворцы. Археологи раскопали некоторые из них - в Тиринфе, Пилосе, Микенах. Все они меньшего размера, чем критские. В отличие от критских почти все дворцы были укреплены и являлись настоящими крепостями. Значит, жизнь в Греции ахейского времени была суровой, и часто происходили войны. Особенно поражает своей мощью крепость Тиринфа. Стены ее сложены из огромных глыб камня. Толщина стен достигала 4,5 м, высота - 7м.

3. Златообильные Микены. Центром самого сильного государства были Микены. На высоком холме находился дворец, окруженный мощными стенами с воротами.

Археологи раскопали также захоронения, в которых обнаружили сказочное богатство. Греки того времени, как и жители стран Древнего Востока, верили, что после смерти люди продолжают жить в другом мире. Поэтому богатые и знатные люди заботились, чтобы их умершие родственники были хорошо обеспечены. В могилах микенских царей лежало множество вещей из золота, серебра, слоновой кости: украшения, посуда, оружие. Не зря греки в своих мифах называли Микены златообильными.

Но самыми удивительными находками оказались золотые маски. Они покрывали лица умерших и являлись, вероятно, их портретами. Мы можем представить, как выглядели эти цари.

4. Дворец в Пилосе. Хорошо сохранился дворец в Пилосе. Самая интересная находка, сделанная при раскопках в Пилосе, - архив. В то время использовали для письма глиняные таблички. Поскольку Пилос погиб от пожара, то эти таблички оказались обожженными, стали очень твердыми и хорошо сохранились.

Ученые долго не могли прочитать тексты. Сумел это сделать англичанин Вентрис, который во время войны работал с шифрами. Используя свой опыт шифровальщика, он сумел понять тексты. Оказалось, что это были хозяйственные записи.

5. Дворцовое хозяйство. Теперь благодаря пилосским табличкам нам немало известно о хозяйстве и политическом устройстве государств ахейской Греции. В дворцовом хозяйстве трудилось много рабов, среди которых было больше женщин. Нередко при женщинах-рабынях упоминаются их дети. Например, на одной табличке написано: "Прядильщиц женщин 37, девочек 26, мальчиков 16".

Крестьяне были обязаны платить налоги и выполнять различные повинности в пользу дворца. За этим следили чиновники. Особенно тщательно учитывали металл, потому что он имел большое значение в жизни и его очень ценили.

6. Государства ахейской Греции. По своему устройству они напоминали государства на Древнем Востоке, Во главе каждого государства стоял царь. Далее шли жрецы и многочисленные чиновники. Нижнее место в этой пирамиде занимали жители деревень. Они не принимали никакого участия в управлении государством. Ниже стояли только рабы, занятые на различных работах в дворцовом хозяйстве.

7. Культура ахейской Греции. В документах из ахейских архивов упоминаются боги, в которых и позднее верили греки: Зевс, Посейдон. Дионис и некоторые другие. Хотя настенная живопись дворцов имеет много общего с критской, есть между ними одно важное различие. Чаще всего изображаются сборы на войну, выезды на колесницах, сражения. Поражает обилие кровавых сцен войны и охоты. Военная тема - главная для ахейцев.

8. Войны и воины. Микенские цари стремились захватить чужие богатства и для этого совершали походы. В случае удачи они возвращались домой с богатой добычей. Знатные ахейцы воевали на колесницах. Бронзовые панцири защищали их от вражеских ударов. А простые воины были пехотинцами, их защищали только кожаные нагрудники.

Ахейцы постепенно стали большой силой. Они вели оживленную торговлю и занимались пиратством. В 14-13 веках до н. э. ими был основан ряд поселений на побережье Малой Азии и на соседних островах. Особенно тесные связи устанавливаются с Хеттской державой (см. § 18).

Самой большой и известной войной, которую вели ахейцы, была Троянская. Царь Микен Агамемнон создал союз ахейских государств, который совершил морской поход против Трои - города на северо-западе Малой Азии. После длительной осады греки захватили и разрушили город. Раньше считали, что Троянская война - миф. Но после многолетних археологических раскопок Трои, которые начал в 19 веке Г. Шлиман, реальность этой войны не вызывает сомнений. Правда, относительно ее датировки между учеными нет согласия. Вероятнее всего, Троя погибла в огне примерно в середине 13 века до н. э.

9. Дорийское завоевание. Вскоре погибли и ахейские дворцы. Последние десятилетия 13 века до н. э. были тревожными для жителей Греции.

Не очень далеко от ахейцев, на севере Балканского полуострова, обитали различные племена. В конце 13 века до н. э. огромная масса этих племен устремилась на юг, в Грецию. На своем пути пришельцы захватили и разрушили множество дворцов и поселений. Основная часть племен затем вернулась назад, но племя греков-дорийцев поселилось в Пелопоннесе. Таким образом на рубеже 13-12 веков до н. э. ахейские государства и их культура перенесли страшный удар. Оправиться от него они не смогли. Так погибла микенская цивилизация.

Первые полтора-два столетия после переселения ахейцев были вре­менем значительных перемен в Греции. С одной стороны, многие крупные центры жизни предшествующей эпохи остались в развали­нах или на месте их выросли более скромные поселения. С другой стороны, примерно одинаковый уровень развития коренного (автох­тонного) и пришлого населения обеспечил непрерывность тех эко­номических и социальных процессов, которые происходили в обоих обществах до их смешения. Вместе с тем, переселение ахейцев ус­корило обострение социального неравенства вследствие роста ин­дивидуальной собственности. Значение переселений в развитии частной собственности было отмечено К. Марксом, указавшим, что «чем дальше племя удаляется от своего первоначального поселения и захватывает чужие земли, следовательно, попадает в существенно новые условия труда, где энергия каждого отдельного человека получает большее развитие…, тем больше имеется условий для того, чтобы отдельный человек стал частным собственником земли..».’. Именно в этот период, на рубеже III и II тысячелетий до н.э., наблюдается дальнейший подъем производства, связанный с широ­ким употреблением бронзы и развитием различных ремесел. В XX— XIX вв. до н. э. страна покрылась густой сетью земледельческих по­селков. Они располагались вблизи хороших источников, обычно на вершинах холмов, представлявших естественные укрепления. Уже в это время поселения в Микенах, Тиринфе и других крупных цент­рах последующей эпохи значительно отличались от таких скромных соседних поселков как Кораку и Зигурии. Микены особенно разрос­лись в XVIII—XVII вв. до н. э. Их акрополь (верхний город) был окружен стеной. На склонах акрополя и соседних холмов распола­гались жилые кварталы.

Выделение более крупных поселений, становившихся центрами, где обитали правители и знать, происходило и в других областях Греции. Постепенно эти пункты превращались в города, населен­ные ремесленниками и земледельцами. В многочисленных мастер­ских ахейские ремесленники изготовляли предметы, распространяв­шиеся на далекое от Греции расстояние. Как показывают археоло­гические находки, уже в это время внешние связи ахейских племен были немалыми. На юге ахейцы общались с Критом, и через его посредство имели контакт с Египтом. Кикладские острова служили связующим звеном между Грецией и малоазийским побережьем. Судя по керамике, ахейцы поддерживали связи с Македонией, Ил­лирией и с населением Фракии.

В условиях интенсивного развития производства и обмена дли­тельный процесс образования классового общества и складывания государственной организации завершился на территории материко­вой Греции к XVII в. до н. э. Здесь, как и на Крите, ранние государ­ства возникали первоначально на небольших территориях, выра­стая из традиционных локальных племенных объединений. Геогра­фические условия Эллады способствовали длительному сохранению независимости даже мелкими племенами и это явилось причиной возникновения множества областей, которыми правили отдельные царские роды. Силы правителей были весьма неравны, но династы в каждой области стремились удержать свою самостоятельность. Легенды древних греков очень ясно передают эту особенность поли­тической жизни ахейцев. Историк Фукидид также подчеркивает раздробленность страны: «Итак, эллины, жившие отдельно по го­родам, понимавшие друг друга и впоследствии названные все об­щим именем, до Троянской войны, по слабости и отсутствию взаим­ного общения, не совершили ничего сообща» (I, 3). Отмечая, что жители Эллады находились в таком состоянии довольно долго, Фу­кидид рассказывает, что тогда из-за пиратства города строили на некотором расстоянии от моря (I, 7). Действительно, почти все ахейские города, как показали современные раскопки, расположены в нескольких километрах от береговой полосы.

Ахейские царства развивались по-разному: расположенные на приморских землях города росли и крепли скорее, чем города во внутренних областях. Об этом сообщает Фукидид (I, и свидетельствуют археологические источники. Раньше всех стало особенно сильным и могущественным государство, расположенное в северо­восточной части Пелопоннеса, в области, называвшейся Арголида.

К концу II тыс. до н.э. наступает упадок ахейских государств. По времени этот процесс совпадает с началом новой миграции греческих племен (дорийцев) из северных районов Балканского полуострова. Рассе­ление дорийских племен совпало с началом распространения железа в егионе. В ходе пою переселения была разрушена большая часть суще­ствовавших здесь ахейских государств. Часть ахейского населения была истреблена, часть переселилась в Аттику, на острова, Малоазийское и даже Финикийское побережье, часть смешалась с завоевателями. Дорий­ское переселение как единственная причина гибели ахейских государств не подтверждается, так как упадок и гибель этих государств, их дворцо­вых хозяйств происходит и там, куда дорийские племена не проникали (например, в Аттику). Общепризнанно, что результатом дорийского пере­селения был регресс социально-политических отношений, гибель классо­вого общества и государства и возврат к первобытнообщинным отноше­ниям. Родовой строй дорийских племен был не совместим с имеющимися городами и развитым рабовладельческим хозяйством. Все то, что не впи­сывалось в схему социально-экономического развития дорийских племен, было уничтожено. Однако нельзя говорить о полной гибели ахейской культуры. Бели говорить об экономике, то, несмотря на урон, который был нанесен дорийским переселением, уровень сельского хозяйства и земледелия не понизился. Сохранились все ремесла, которые обслужива­ли нужды рядового ахейского населения.

Дорийское завоевание разрушило микенскую цивилизацию. Люди покидают крепости, поселяются в деревянных или из необожжённого кирпича домах. Исчезает письменность, торговля. Всё намного примитивней, но появляется железо (сначала оружие, потом – орудия)

Темные века. XI-IX вв. до н.э. Источники – Илиада и Одиссея, т. к. современную ему действительность Гомер накладывает на древнюю легенду. В основном маленькие примитивные изолированные сельские общины – демосы. Центр общины – полис (место с компактной застройкой, иногда обнесённое стенами или, скорее всего, валом с частоколом). Общин таких множество, между ними постоянные столкновения (из-за скота – главного богатства).

Вся земля принадлежит общине, распределяется жребием. Очень сильны пережитки родового строя – основные единицы – филы и фратрии. Они по сути самостоятельны, союз их только для совместной обороны. Сильна кровная месть и вражда между фратриями. Уже тогда появляются поликлеры (многонадельники) и аклеры (безземельные). Аклер вынужден становится батраком-фетом.

Выделяется родовая аристократия, которая стремится сакрализировать своё господство, «роднясь» с богами. Аристократия имущественная становится аристократией военной. Она занимает первые ряды в ополчении, от нее зависит исход боя. Промаха – поединки тяжеловооружённых аристократов чаще всего решала исход сражения, а потому у нее и наибольшее политическое влияние. Со временем, выделяются «басилеи» или «скипетродержцы» - гомеровские цари (царь – очень условно, т. к. власть басилея не настолько сильна. Нет отделения от филы или фратрии). Они – фигуры сакральные, первые воины, им обязаны преподносить дары. У совета басилеев общины – главная исполнительная власть и суд. Другая общинная власть – «старцы градские», за ними – суд.

Греческое общество XI—IX вв. до н.э. - это общество, переживающее период разложения первобытнообщинного строя и зарождения рабовла­дельческого общества.

Для Греции данного периода характерно развитие земледелия и ско­товодства. Греки в это время выращивали пшеницу, ячмень, полбу. Поля отводили под пар, удобряли навозом. Греки использовали трехпольную систему землепользования. Урожай собирали серпами, обмолот произво­дили на гумне при помощи волов. Зерно ручными мельницами превраща­ли в муку.

Развиты были скотоводство и огородничество. Известно, что основу скотоводства составлял мелкий рогатый скот - козы и овцы. Однако древ­ние греки разводили и лошадей, ослов, мулов, лошаков и свиней.

Греческое общество XI -IX вв. до н.э. было знакомо с железом, из которого изготавливались сельскохозяйственные орудия.

Строгого разделения труда в сфере ремесла и производства пока не наблюдалось, хотя уже были плотники, кузнецы, кожевенники, горшеч­ники, ткачи, ювелиры и другие ремесленники. В это время ремесло носи­ло характер бродяжничества. Стационарных мастерских было очень мало. Ремесло кустарное, профессиональные ремесленники – «демиурги» - вынуждены скитаться, т.к. в одной деревне постоянной работы недостаточно.

Таким образом, здесь мы еще не видим окончательного отделения ремес­ла от сельского хозяйства. Это связано еще с натуральным типом хозяй­ства гомеровской Греции. Меновая торговля носила эпизодический ха­рактер. Большую роль в торговле играли финикийские купцы. В основе общественной организации лежали родоплеменные связи: рол фратрия - фила. Община являлась коллективным собственником земли. Земельный надел носил название «клер», что означает жребий, так как первоначально земельные участки между общинниками распределялись по жребию, и владение ими носил периодический характер. К концу пе­риода начинается процесс социального расслоения. Об этом свидетельст­вуют данные о появлении «многоклерных» и «бесклерных» членов об­щины. Появление двух социальных категорий населения в общине от­крывает возможности для выделения знати и свободного общинника. При этом основным мерилом богатства выступает не земля, а скот.

При общинно-родовом строе высшая власть в обществе считалась принадлежащей народу (демосу) в лице народного собрания агоры. Во главе племен стоял басилей, он выступал, скорее всего, военным предво­дителем, а не рассматривался как царь. В мирное время его власть ограничивалась судом и религиозными делами. Власть басилея ограничивалась советом знати и народным собранием. Первоначально должность басилея была выборной. Им выделяли из общины землю под пашню и виноградники, они получали подарки и лучшую долю в общинной трапе­зе. В дальнейшем его власть начинает передаваться по наследству. В гомеровское время басилей уже сам собирал народное собрание, но при этом правом голоса на нем пользовались уже только представители родо­вой знати. Хозяйство басилея носило ярко выраженный натуральный характер. Оно могло обеспечивать всем необходимым только басилея и его семью.

Вторым органом общинного управления выступает совет старейшин или буле. Характер буле гомеровской эпохи отличается от периода разви­тых родовых отношений. В буле уже входят не самые пожилые и умуд­ренные опытом старцы, а знатные члены общины независимо от возраста. Членов буле называют - геронтами, то есть «старцами».

В целом строй гомеровской эпохи являл собой ярко выраженную «военную демократию», то есть политическую организацию, характер­ную для последнего этапа истории, родового строя и связанную с появле­нием прибавочного продукта. Желание накопления последнего способст­вовало развитию грабительских войн из-за богатств, рабов и земель, ко­торые, в свою очередь, стимулировали развитие классов и государства. Войны обогащали и политически усиливали военных предводителей, ко­торые постепенно приобретали больший вес в органах народовластия, отстраняя демос от участия в управлении. Однако институты народной демократии еще сохраняются в лице народного собрания и совета старейшин. К верхним слоям общества относятся басилей и родовая знать. Большую же часть населения составляют свободные земледельцы

Единственная внешняя торговля – изредка наведывающиеся финикийцы – торгуют роскошью. Жизнь всех слоёв населения, включая аристократию, проста и лишена роскоши. С рабами и нищенствующими питаются за одним столом. Появляются рабы, но их мало, рабство патриархальное.

1. Особенности развития гомеровского общества. Следующий за крито-микенской эпохой период греческой истории принято называть «гомеровским» по имени великого поэта Гомера, поэмы которого «Илиада» и «Одиссея» остаются важнейшим источником информации об этом времени.

Свидетельства гомеровского эпоса существенно дополняет и расширяет археология. Основную массу археологического материала для этого периода дают раскопки некрополей. Самые крупные из них были открыты в Афинах (районы Керамика и позднейшей Агоры), на острове Саламин, на Эвбее (вблизи Лефканди), в окрестностях Аргоса. Число известных сейчас поселений XI—IX вв. до н. э. крайне невелико (сам по себе этот факт свидетельствует о резком сокращении общей численности населения). Почти все они находятся в труднодоступных, укрепленных самой природой местах. Примером могут служить горные селения, открытые в различных местах на территории восточного Крита, в том числе Карфи, Кавуси, Врокастро и др. Судя по всему, в них укрывались остатки местного минойско-ахейского населения, вытесненного из равнинной части острова завоевателями-дорийцами. Приморские поселения гомеровского времени обычно располагаются на небольших полуостровах, связанных с сушей лишь узким перешейком, и нередко обносятся стеной, что свидетельствует о широком распространении пиратства. Из поселений такого типа наиболее известна Смирна, основанная на побережье Малой Азии эолийскими колонистами из европейской Греции.

Археология показывает, что так называемое дорийское завоевание отбросило Грецию на несколько столетий назад. Из достижений микенской эпохи сохранились лишь немногие производственные навыки и технические приспособления, имевшие жизненно важное значение как для новых обитателей страны, так и для остатков ее прежнего населения. Сюда можно отнести гончарный круг, сравнительно высокую технику обработки металла, корабль с парусом, культуру выращивания оливы и винограда. Сама микенская цивилизация со всеми характерными для нее формами социально-экономических отношений, государственных учреждений, религиозно- идеологических представлений и т. п.: несомненно, прекратила свое существование*. На всей территории Греции снова на долгое время утвердился первобытно-общинный строй.

Микенские дворцы и цитадели были заброшены и лежали в развалинах. За их стенами никто уже больше не селился. Даже в Афинах, очевидно, не пострадавших oт дорийского нашествия, акрополь был покинут своими обитателями уже в XII в. до н. э. и после этого долгое время оставался незаселенным. Создается впечатление, что в гомеровский период греки разучились строить дома и крепости из каменных блоков, как это делали их предшественники в микенскую эпоху. Почти все постройки этого времени были деревянными или сложенными из необожженного кирпича. Поэтому ни одна из них не сохранилась. Погребения гомеровского периода, как правило, чрезвычайно бедны, даже убоги, если сравнивать их с микенскими могилами. Весь их инвентарь составляют обычно несколько глиняных горшков, бронзовый или железный меч, наконечники копий и стрел в мужских могилах, дешевые украшения в женских. В них почти совсем нет красивых ценных вещей. Отсутствуют предметы чужеземного, восточного происхождения, столь частые в микенских погребениях. Все это говорит о резком упадке ремесла и торговли, о массовом бегстве квалифицированных мастеров-ремесленников из разоренной войной и нашествиями страны в чужие края, о разрыве торговых морских путей, соединявших Микенскую Грецию со странами Ближнего Востока и со всем остальным Средиземноморьем. Изделия греческих ремесленников гомеровского периода заметно уступают как по своим художественным качествам, так и в чисто техническом отношении произведениям микенских, а тем более критских, минойских мастеров. В росписи керамики этого времени безраздельно господствует так называемый геометрический стиль. Стенки сосудов покрывает незатейливый узор, составленный из концентрических кругов, треугольников, ромбов, квадратов. Первые, еще очень примитивные изображения людей и животных появляются после длительного перерыва лишь в самом конце IX в.

Все это, разумеется, не означает, что гомеровский период не внес в культурное развитие Греции ничего нового. История человечества не знает абсолютного регресса, и в материальной культуре гомеровского периода элементы регресса причудливо переплетаются с целым рядом важных новшеств. Важнейшим из них было освоение греками техники выплавки и обработки железа. В микенскую эпоху железо было известно в Греции только как драгоценный металл и шло главным образом на изготовление разного рода украшений вроде колец, браслетов и т. д. Древнейшие образцы железного оружия (мечи, кинжалы, наконечники стрел и копий), обнаруженные на территории Балканской Греции и островов Эгейского моря, датируются XII—XI вв. до н. э. Несколько позже, в Х—IX вв. до н. э., появляются первые орудия труда, изготовленные из того же металла. Примерами могут служить топор и долото, найденные в одном из погребений афинской Агоры, долото и тесло из одной могилы в некрополе

*Многочисленные пережитки крито-микенской эпохи сохранились в греческом искусстве и архитектуре, а также в религии, мифологии и эпической поэзии. Нельзя, однако, забывать о том, что это именно пережитки, т. е. разрозненные, случайно уцелевшие элементы безвозвратно ушедших в прошлое древнейших культур.

Керамика, железный серп из Тиринфа и другое предметы. О широком применении железа для изготовления сельскохозяйственных и всяких иных орудий хорошо осведомлен и Гомер. В одном из эпизодов «Илиады» Ахилл предлагает участникам состязаний на тризне, устроенной им в честь погибшего друга Патрокла, испытать свои силы в метании глыбы самородного железа. Она же будет и наградой, которую получит победитель. Глыба эта так велика, что

Широкое внедрение нового металла в производство означало в условиях того времени настоящий технический переворот. Металл впервые стал дешев и широко доступен (месторождения железа встречаются в природе гораздо чаще, чем месторождения меди и олова — основных компонентов бронзы). Отпала необходимость в опасных и дорогостоящих экспедициях к местам добычи руды. В связи с этим резко возросли производственные возможности отдельной семьи. Это был бесспорный технический прогресс. Однако его благотворное воздействие на общественное и культурное развитие Древней Греции сказалось далеко не сразу, и в целом культура гомеровского периода стоит намного ниже, чем хронологически предшествующая ей культура крито-микенской эпохи. Об этом единогласно свидетельствуют не только предметы, найденные археологами во время раскопок, но и те описания жизни и быта, с которыми нас знакомят гомеровские поэмы.

2. Социально-экономические отношения. Рабство. Уже давно замечено, что «Илиада» и «Одиссея» в целом изображают общество, стоящее гораздо ближе к варварству, культуру гораздо более отсталую и примитивную, нежели та, которую мы можем представить себе, читая таблички линейного письма Б или рассматривая произведения крито-микенского искусства. В экономике гомеровского времени безраздельно господствует натуральное сельское хозяйство, основными отраслями которого остаются, как и в микенскую эпоху, земледелие и скотоводство. Сам Гомер, несомненно, хорошо разбирался в различных видах крестьянского труда. Он с большим знанием дела судит о нелегкой работе землепашца и пастуха и нередко вводит в свое повествование о Троянской войне и о приключениях Одиссея сцены из современной ему сельской жизни. Особенно часто такие эпизоды используются в сравнениях, которыми поэт обильно уснащает свой рассказ. Так, в «Илиаде» идущие в бой герои Аяксы сравниваются с двумя быками, пашущими землю. Сближающиеся вражеские рати уподобляются жнецам, идущим по полю навстречу друг другу. Погибший юрой напоминает поэту масличное дерево, выращенное заботливым хозяином, которое с корнем вырвал неистовый ветер. Встречаются в эпосе и развернутые описания полевого труда. Таковы, например, сцены пахоты и жатвы, с огромным искусством изображенные Гефестом, богом кузнечного ремесла, на щите Ахилла:

Чрезвычайно важную роль в экономике гомеровского времени играло скотоводство. Скот считался основным мерилом богатства. Количеством голов скота во многом определялось положение, занимаемое человеком в обществе; от него зависели оказываемые ему почет и уважение. Так, Одиссей считается «первым среди героев Итаки и близлежащего материка», потому что ему принадлежит 12 стад крупного рогатого скота и соответствующее количество коз, овец и свиней. Скот использовался и как меновая единица, поскольку настоящих денег гомеровское общество еще не знало. В одной из сцен «Илиады» бронзовый треножник оценивается в двенадцать быков; о женщине-рабыне, искусной во многих работах, сказано, что се стоимость равна четырем быкам.

Результаты изучения гомеровского эпоса вполне подтверждают вывод, сделанный археологами, об экономической изоляции Греции и всего Эгейского бассейна в XI—IX вв. до н. э. Микенские государства с их высокоразвитой экономикой не могли существовать без постоянных хорошо налаженных торговых контактов с внешним миром, прежде всего со странами Ближнего Востока. В противовес этому типичная гомеровская община (демос) ведет совершенно обособленное существование, почти не вступая в соприкосновение даже с ближайшими к ней другими такими же общинами. Хозяйство общины носит по преимуществу натуральный характер. Торговля и ремесло играют в нем лишь самую ничтожную роль. Каждая семья сама производит почти все необходимое для ее жизни: продукты земледелия и скотоводства, одежду, простейшую утварь, орудия труда, возможно, даже оружие. Специалисты-ремесленники, живущие своим трудом, в поэмах встречаются крайне редко. Гомер называет их демиургами, т. е. «работающими на народ». Многие из них, по-видимому, не имели даже своей мастерской и постоянного места жительства и вынуждены были бродить по деревням, переходя из дома в дом в поисках заработка и пропитания. К их услугам обращались только в тех случаях, когда нужно было изготовить какой-нибудь редкостный вид вооружения, например бронзовый панцирь или щит из бычьих шкур или же драгоценное украшение. В такой работе трудно было обойтись без помощи квалифицированного мастера-кузнеца, кожевенника или ювелира. Греки гомеровской эпохи почти совершенно не занимались торговлей. Нужные им чужеземные вещи они предпочитали добывать силой и для этого снаряжали грабительские экспедиции в чужие края. Моря, омывающие Грецию, кишели пиратами. Морской разбой, так же как и грабеж на суше, не считался в те времена предосудительным занятием. Напротив, в предприятиях такого рода видели проявление особой удали и молодечества, достойных настоящего героя и аристократа. Ахилл открыто похваляется тем, что он, сражаясь на море и на суше, разорил 21 город в троянских землях. Телемах гордится теми богатствами, которые «награбил» для него его отец Одиссей. Но даже и лихие пираты- добытчики не отваживались в те времена выходить далеко за пределы родного Эгейского моря. Поход в Египет уже казался грекам той поры фантастическим предприятием, требовавшим исключительной смелости. Весь мир, лежавший за пределами их маленького мирка, даже такие сравнительно близкие к ним страны, как Причерноморье или Италия и Сицилия, казался им далеким и страшным. В своем воображении они населяли эти края ужасными чудовищами вроде сирен или великанов-циклопов, о которых повествует Одиссей своим изумленным слушателям. Единственные настоящие купцы, о которых упоминает Гомер, —это «хитрые гости морей» финикийцы. Как и в других странах, финикийцы занимались в Греции в основном посреднической торговлей, сбывая втридорога диковинные заморские изделия из золота, янтаря, слоновой кости, флакончики с благовониями, стеклянные бусы. Поэт относится к ним с явной антипатией, видя в них коварных обманщиков, всегда готовых провести простодушного грека.

Несмотря на появление в гомеровском обществе достаточно ясно выраженных признаков имущественного неравенства, жизнь даже самых высших его слоев поражает своей простотой и патриархальностью. Гомеровские герои, а они все как один цари и аристократы, живут в грубо сколоченных деревянных домах с двором, окруженным частоколом. Типично в этом смысле жилище Одиссея, главного героя второй гомеровской поэмы. У входа во «дворец» этого царя красуется большая навозная куча, на которой Одиссей, вернувшийся домой в обличье старого нищего, находит своего верного пса Аргуса. В дом запросто заходят с улицы нищие и бродяги и садятся у дверей в ожидании подачки в той же палате, где пирует со своими гостями хозяин. Полом в доме служит плотно утоптанная земля. Внутри жилища очень грязно. Стены и потолок покрыты сажей, так как дома отапливались без труб и дымохода, «по-курному». Гомер явно не представляет себе, как выглядели дворцы и цитадели «героического века». В своих поэмах он ни разу не упоминает о грандиозных стенах микенских твердынь, об украшавших их дворцы фресках, о ванных и туалетных комнатах.

Да и весь жизненный уклад героев поэм очень далек от пышного и комфортабельного быта микенской дворцовой элиты. Он намного проще и грубее. Богатства гомеровских басилеев не идут ни в какое сравнение с состояниями их предшественников — ахейских владык. Этим последним нужен был целый штат писцов, чтобы вести учет и контроль их имущества. Типичный гомеровский басилей сам отлично знает, что и в каком количестве хранится в его кладовой, сколько у него земли, скота, рабов и пр. Главное его богатство состоит в запасах металла: бронзовых котлах и треножниках, слитках железа, которые он заботливо хранит в укромном уголке своего дома. В его характере далеко не последнее место занимают такие черты, как скопидомство, расчетливость, умение из всего извлекать выгоду. В этом отношении психология гомеровского аристократа мало чем отличается от психологии зажиточного крестьянина той эпохи. Гомер нигде не упоминает о многочисленной придворной челяди, окружавшей ванактов Микен или Пилоса. Централизованное дворцовое хозяйство с его рабочими отрядами, с надсмотрщиками, писцами и ревизорами ему совершенно чуждо. Правда, численность рабочей силы в хозяйствах некоторых басилеев (Одиссея, царя феаков Алкиноя) определяется довольно значительной цифрой в 50 рабынь, но даже если это не поэтическая гипербола, такому хозяйству еще очень далеко до хозяйства пилосского или кносского дворца, в которых, судя по данным табличек, были заняты сотни или даже тысячи рабов. Нам трудно представить себе микенского ванакта, разделяющего трапезу со своими рабами, а его супругу сидящей за ткацким станком в окружении своих рабынь. Для Гомера как то, так и другое — типичная картина жизни его героев. Гомеровские цари не чураются самой фубой физической работы. Одиссей, например, ничуть не меньше гордится своим умением косить и пахать, чем своим воинским искусством. Царскую дочь Навзикаю мы встречаем впервые в тот момент, когда она со своими служанками выходит на взморье стирать одежду своего отца Алкиноя. Факты такого рода говорят о том, что рабство в гомеровской Греции еще не получило сколько-нибудь широкого распространения, и даже в хозяйствах самых богатых и знатных людей рабов было не так уж много. При неразвитости торговли основными источниками рабства оставались война и пиратство. Сами способы приобретения рабов были, таким образом, сопряжены с большим риском. Поэтому цены на них были довольно высокими. Красивая и искусная в работе невольница приравнивалась к стаду быков из двадцати голов. Крестьяне среднего достатка не только трудились бок о бок со своими рабами, но и жили с ними под одной кровлей. Так живет в своей сельской усадьбе старец Лаэрт, отец Одиссея. В холодное время он спит вместе с рабами прямо на полу в золе у очага. И по одежде, и по всему облику его трудно отличить от простого невольника.

Следует также учитывать, что основную массу подневольных работников составляли женщины-рабыни. Мужчин в те времена в плен на войне, как правило, не брали, так как их «приручение» требовало много времени и упорства, женщин же брали охотно, так как их можно было использовать и как рабочую силу, и как наложниц. Супруга троянского героя Гек- тора Андромаха, оплакивая своего погибшего мужа, думает об ожидающей ее саму и ее маленького сына тяжелой рабской участи:

В хозяйстве Одиссея, например, двенадцать рабынь заняты тем, что с утра до позднего вечера мелют зерно ручными зернотерками (эта работа считалась особенно тяжелой, и ее поручали обычно строптивым рабам в виде наказания). Рабы-мужчины в тех немногих случаях, когда они упоминаются на страницах поэм, обычно пасут скот. Классический тип гомеровского раба воплотил «божественный свинопас» Евмей, который первым встретил и приютил скитальца Одиссея, когда он после многолетнего отсутствия вернулся на родину, а затем помог ему расправиться с его врагами —женихами Пенелопы. Маленьким мальчиком Евмея купил у финикийских работорговцев отец Одиссея Лаэрт. За примерное поведение и послушание Одиссей сделал его главным пастухом свиного стада. Евмей рассчитывает, что за его усердие будет щедрая награда. Хозяин даст ему кусок земли, дом и жену — «словом, все то, что служителям верным давать господин благодушный должен, когда справедливые боги успехом усердье его наградили». Евмей может считаться образцом «хорошего раба» в гомеровском понимании этого слова. Но поэт знает, что бывают и «плохие рабы», не желающие повиноваться своим господам. В «Одиссее» это козопас Меланфий, который сочувствует женихам и помогает им бороться с Одиссеем, а также двенадцать рабынь Пенелопы, вступившие в преступную связь с врагами своего хозяина. Покончив с женихами, Одиссей и Телемах расправляются и с ними: рабынь вешают на корабельном канате, а Меланфия, отрезав ему уши, нос, ноги и руки, еще живым бросают на съедение собакам. Этот эпизод красноречиво свидетельствует о том, что чувство собственника-рабовладельца уже достаточно сильно развито у героев Гомера, хотя само рабство еще только начинает зарождаться. Несмотря на черты патриархальности в изображении отношений между рабами и их хозяевами, поэт хорошо понимает, какая непроходимая грань разделяет оба эти класса. На это указывает характерная сентенция, которую изрекают уже известный нам свинопас Евмей:

3. Родовые институты и гомеровский полис. Среди других важнейших достижений микенской цивилизации в смутное время племенных вторжений и миграций было забыто и линейное слоговое письмо. Весь гомеровский период был периодом в полном смысле этого слова бесписьменным. До сих пор археологам не удалось найти на территории Греции ни одной надписи, которую можно было бы отнести к промежутку с XI по IX в. до н. э. После длительного перерыва первые известные науке греческие надписи появляются лишь во второй половине VIII в. Но в этих надписях используются уже не знаки линейного письма Б, которыми были испещрены микенские таблички, а буквы совершенно нового алфавитного письма, которое, очевидно, только зарождалось в это время. В соответствии с этим мы не находим в поэмах Гомера никаких упоминаний о письменности. Герои поэм все неграмотны, не умеют ни читать, ни писать. Не знают письма и певцы-аэды: «божественный» Демодок и Фемий, с которыми мы встречаемся на страницах «Одиссеи». Сам факт исчезновения письма в послемикенскую эпоху, конечно, не случаен. Распространение линейного слогового письма на Крите и в Микенах диктовалось в первую очередь потребностью централизованного монархического государства в строгом учете и контроле над всеми находившимися в его распоряжении материальными и людскими ресурсами. Писцы, работавшие в микенских дворцовых архивах, исправно фиксировали поступление в дворцовую казну податей от подвластного населения, выполнение трудовых повинностей рабами и свободными, а также разного рода выдачи и отчисления из казны. Гибель дворцов и цитаделей в конце XIII — начале XII в. сопровождалась распадом группировавшихся вокруг них больших ахейских государств. Отдельные общины освобождались от своей прежней фискальной зависимости от дворца и переходили на путь совершенно самостоятельного экономического и политического развития. Вместе с крахом всей системы бюрократического управления отпала и надобность в письме, обслуживавшем нужды этой системы. И оно было надолго забыто.

Какой же тип общества возник на развалинах микенской бюрократической монархии? Полагаясь на свидетельство все того же Гомера, мы можем сказать, что это была достаточно примитивная сельская община — демос, занимавшая, как правило, очень небольшую территорию и почти полностью изолированная от других, соседних с нею общин. Политическим и экономическим центром общины был так называемый полис. В греческом языке классической эпохи это слово выражает одновременно два тесно связанных между собой в сознании каждого грека понятия: «город» и «государство». Интересно, однако, что в гомеровском лексиконе, в котором слово «полис» (город) встречается достаточно часто, отсутствует слово, которое можно было бы перевести как «деревня». Это означает, что реальной противоположности между городом и деревней в то время в Греции еще не существовало. Сам гомеровский полис был в одно и то же время и городом, и деревней. С городом его сближает, во-первых, компактная, расположенная на небольшом пространстве застройка, во-вторых, наличие укреплений. Такие гомеровские полисы, как Троя в «Илиаде» или город феаков в «Одиссее», уже имеют стены, хотя по описанию трудно определить, были это настоящие городские стены из камня или кирпича или же всего лишь земляной вал с частоколом. И все же полис гомеровской эпохи трудно признать настоящим городом из-за того, что основную массу его населения составляют крестьяне-земледельцы и скотоводы, отнюдь не торговцы и ремесленники, которых в те времена было еще очень мало. Полис окружают безлюдные поля и горы, среди которых глаз поэта различает лишь одиночные пастушьи хижины да загоны для скота. Как правило, владения отдельной общины не простирались слишком далеко. Чаще всего они были ограничены или небольшой горной долиной, или маленьким островком в водах Эгейского или Ионического моря. «Государственной» границей, отделяющей одну общину от другой, служил обычно ближайший горный кряж, господствующий над полисом и его окрестностями. Вся Греция, таким образом, предстает перед нами в поэмах Гомера как страна, раздробленная на множество мелких самоуправляющихся округов. В дальнейшем на протяжении многих столетий эта раздробленность оставалась важнейшей отличительной чертой всей политической истории греческих государств. Между отдельными общинами существовали весьма напряженные отношения. На жителей ближайшего соседнего полиса смотрели в те времена как на врагов. Их можно было безнаказанно грабить, убивать, обращать в рабство. Обычным явлением были ожесточенные распри и пограничные конфликты между соседними общинами, нередко перераставшие в кровопролитные затяжные войны. Поводом к такой войне могло послужить, например, похищение соседского скота, В «Илиаде» Нестор, царь Пилоса и самый старый из ахейских героев, вспоминает о подвигах, совершенных им в молодые годы. Когда ему не было еще и 20 лет, он напал с небольшим отрядом на соседнюю с Пилосом область Элиду и угнал оттуда огромное стадо мелкого и крупного рогатого скота, а когда через несколько дней жители Элиды двинулись к Пилосу, Нестор убил их предводителя и разогнал все войско.

В общественной жизни гомеровского полиса немалую роль играют все еще сильные традиции родового строя. Объединения родов — так называемые филы и фратрии — составляют основу всей политической и военной организации общины. По филам и фратриям строится общинное ополчение во время похода или сражения. По филам и фратриям народ сходится на собрание, когда нужно обсудить какой-нибудь важный вопрос. Человек, не принадлежавший ни к какой фратрии, стоит, в понимании Гомера, вне общества. У него нет очага, т. е. дома и семьи. Его не защищает закон. Поэтому он легко может стать жертвой насилия и произвола. Между отдельными родовыми союзами не было прочной связи. Единственное, что заставляло их держаться друг за друга и селиться вместе за стенами полиса, — это необходимость в совместной защите от внешнего врага. В остальном филы и фратрии вели самостоятельное существование. Община почти не вмешивалась в их внутренние дела. Отдельные роды постоянно враждовали между собой. Широко практиковался варварский обычай кровной мести. Человек, запятнавший себя убийством, должен был бежать в чужую землю, спасаясь от преследования сородичей убитого. Среди героев поэм нередко встречаются такие изгнанники, покинувшие отечество из-за кровной мести и нашедшие приют в доме какого-нибудь чужеземного царя. Если убийца был достаточно богат, он мог откупиться от родичей убитого, уплатив им пеню скотом или слитками металла. В XVIII песне «Илиады» представлена сцена суда из-за пени за убийство:

Общинная власть, представленная «старцами градскими», т. е. родовыми старейшинами, выступает здесь в роли третейского судьи, примирителя тяжущихся сторон, с решением которого они могли и не считаться. В таких условиях при отсутствии централизованной власти, способной подчинить своему авторитету враждующие роды, межродовые распри нередко вырастали в кровавые гражданские усобицы, ставившие общину на грань распада. Такую критическую ситуацию мы видим в заключительной сцене «Одиссеи». Родственники женихов, озлобленные гибелью своих детей и братьев, павших от руки Одиссея, устремляются к загородной усадьбе его отца Лаэрта с твердым намерением отомстить за погибших и искоренить всю царскую семью. Обе «партии» с оружием в руках выступают навстречу друг другу. Завязывается сражение. Лишь вмешательство Афины, покровительствующей Одиссею, останавливает кровопролитие и заставляет врагов пойти на примирение.

4. Имущественное и социальное расслоение. Патриархальная моногамная семья, живущая замкнутым хозяйством (ойкос), была главной экономической ячейкой гомеровского общества. Родовая собственность на землю и другие виды имущества, судя по всему, была изжита еще в микенскую эпоху. Основной вид богатства, каким была в глазах греков гомеровского времени земля, считался собственностью всей общины. Время от времени в общине устраивались переделы принадлежащей ей земли. Теоретически каждый свободный общинник имел право на получение надела (эти наделы назывались по-гречески клерами, т. е, «жребиями», так как их распределение производилось при помощи жеребьевки). Однако на практике эта система землепользования не препятствовала обогащению одних членов общины и разорению других. Гомер уже знает, что рядом с богатыми «многонадельными» людьми (поликлерой) в общине есть и такие, у которых совсем не было земли (аклерой). Очевидно, это были крестьяне-бедняки, у которых не хватало средств для того, чтобы вести хозяйство на своем небольшом наделе. Доведенные до отчаяния, они уступали свою землю богатым соседям и таким образом превращались в безнадельных батраков-фетов.

Феты, положение которых лишь немногим отличалось от положения рабов, стоят в самом низу той общественной лестницы, на вершине которой мы видим господствующее сословие родовой знати, т. е. тех людей, которых Гомер постоянно именует «лучшими» (аристой — отсюда наше «аристократия») или «добрыми», «благородными» (агатой), противопоставляя их «скверным» и «низким» (какой), т. е. рядовым общинникам. В понимании поэта, природный аристократ стоит на голову выше любого простолюдина как в умственном, так и в физическом отношении.

Свои претензии на особое, привилегированное положение в обществе аристократы пытались обосновать ссылками на якобы божественное происхождение. Поэтому Гомер нередко называет их «божественными» или «богоподобными». Разумеется, реальной основой могущества родовой знати было вовсе не родство с богами, а богатство, резко выделявшее представителей этого сословия из среды рядовых членов общины. Знатность и богатство для Гомера — понятия почти нерасторжимые. Знатный человек не может не быть богатым, и, наоборот, богач обязательно должен быть знатен. Аристократы кичатся перед простонародьем и друг перед другом своими обширными полями, несметными стадами скота, богатыми запасами железа, бронзы и драгоценных металлов.

Экономическое могущество знати обеспечивало ей командные позиции во всех делах общины как во время войны, так и в мирное время. Решающая роль на полях сражений принадлежала аристократии уже в силу того, что только богатый человек мог в те времена приобрести полный комплект тяжелого вооружения (бронзовый шлем с гребнем, панцирь, поножи, тяжелый кожаный щит, обитый медью), так как оружие было очень дорого. Лишь самые состоятельные люди общины имели возможность содержать боевого коня. В природных условиях Греции при отсутствии богатых пастбищ это было далеко не просто. К этому следует добавить, что в совершенстве владеть тогдашним оружием мог лишь человек, получивший хорошую атлетическую подготовку, систематически упражнявшийся в беге, метании копья и диска, верховой езде. А такие люди могли найтись опять-таки только среди знатных. У простого крестьянина, с утра и до захода солнца занятого тяжелым физическим трудом на своем наделе, попросту не оставалось времени для занятий спортом. Поэтому атлетика в Греции долгое время оставалась привилегией аристократов. Во время сражения аристократы в тяжелом вооружении пешие или верхом на конях становились в первых рядах ополчения, а за ними беспорядочно толпился «простой народ» в дешевых войлочных панцирях с легкими щитами, луками и дротиками в руках. Когда войска противников сближались, промахой (букв. «сражающиеся впереди» — так называет Гомер воинов из знати, противопоставляя их рядовым ратникам) выбегали из строя и завязывали одиночные поединки. До столкновения основных плохо вооруженных масс воинов дело доходило редко. Исход сражения обычно решали промахой.

В древности место, занимаемое человеком в боевом строю, обычно определяло и его положение в обществе. Являясь решающей силой на поле брани, гомеровская знать претендовала также и на господствующее положение в политической жизни общины. Аристократы третировали простых общинников как людей, «ничего не значащих в делах войны и совета». В присутствии знати «мужи из народа» (демос) должны были сохранять почтительное безмолвие, прислушиваясь к тому, что скажут «лучшие люди», так как считалось, что по своим умственным способностям они не могут здраво судить о важных «государственных» делах. На народных собраниях, описания которых неоднократно встречаются в поэмах, с речами, как правило, выступают цари и герои «благородного происхождения». Народ, присутствовавший при этих словопрениях, мог выражать свое отношение к ним криками или бряцанием оружия (если собрание происходило в военной обстановке), но в само обсуждение обычно не вмешивался. Лишь в одном случае, в виде исключения, поэт выводит на сцену представителя народной массы и дает ему возможность высказаться. На собрании ахейского войска, осаждающего Трою, обсуждается вопрос, кровно затрагивающий всех присутствующих: стоит ли продолжать войну, тянущуюся уже десятый год и не сулящую победы, или же лучше сесть на корабли и всем войском вернуться на родину, в Грецию. Неожиданно берет слово рядовой ратник Терсиг:

Он смело обличает алчность и корыстолюбие Агамемнона, верховного предводителя ахейского воинства, и призывает всех немедленно отплыть к родным берегам, предоставив гордому Атриду одному сражаться с троянцами:

«Крамольные» речи Терсита резко обрывает Одиссей, один из ахейских царей. Осыпав его грубой бранью и пригрозив расправой, если он будет продолжать свои нападки на царей, Одиссей в подтверждение своих слов наносит смутьяну сильный удар своим царским жезлом.

Сцена с Терситом, как и многие другие эпизоды гомеровских поэм, красноречиво свидетельствует о глубоком упадке и вырождении первобытной демократии. Народное собрание, призванное по самой своей природе служить рупором воли большинства, здесь оказывается послушным орудием в руках небольшой кучки царей.

Итак, политическая организация гомеровского общества была еще очень далека от подлинной демократии. Реальная власть сосредоточивалась в руках наиболее могущественных и влиятельных представителей родовой знати, которых Гомер называет «басилеями». В произведениях более поздних греческих авторов слово «басилей» обозначает обычно царя, например персидского или македонского. Внешне гомеровские басилей действительно напоминают царей. В толпе любого из них можно было узнать по знакам царского достоинства: скипетру и пурпурной одежде. «Скипетродержцы» — обычный эпитет, используемый- поэтом для характеристики басилеев. Они именуются также «зевсорожденными» или «вскормленными Зевсом», что должно указывать на особую благосклонность, которую проявляет к ним верховный олимпиец. Басилеям принадлежит исключительное право хранить и толковать законы, внушенные им, как думает поэт, опять-таки самим Зевсом. На войне басилей становились во главе ополчения и должны были первыми бросаться в битву, показывая пример храбрости и отваги рядовым ратникам. Во время больших общенародных празднеств басилей совершал жертвоприношения богам и молил их о благе и процветании для всей общины. За все это народ обязан был чтить «царей» «дарами»: почетной долей вина и мяса на пиру, лучшим и самым обширным наделом при переделе общинной земли и т. д.

Формально «дары» считались добровольным пожалованием или почестью, которую басилей получал от народа в награду за свою воинскую доблесть или за справедливость, проявленную им в суде. Однако на практике этот старинный обычай нередко давал в руки «царей» удобный предлог для лихоимства и вымогательства, так сказать, «на законном основании». Таким «царем — пожирателем народа» представлен в первых песнях «Илиады» Агамемнон. Уже известный нам Терсит язвительно обличает непомерную алчность «пастыря народов», проявляющуюся при разделе военной добычи:

При всем могуществе и богатстве басилеев их власть не может считаться царской властью в собственном значении этого слова. Поэтому обычная в русских переводах Гомера замена греческого «басилей» русским «царь» может быть принята лишь условно.

В пределах своей филы или фратрии басилей выполнял главным образом жреческие функции, заведуя родовыми культами (у каждого родового союза был в те времена свой особый бог-покровитель). Все же вместе басилей составляли какое-то подобие правящей коллегии или совета данной общины и сообща решали все насущные вопросы управления, прежде чем представить их на окончательное утверждение в народное собрание (кстати, эта последняя формальность соблюдалась далеко не всегда). Время от времени басилей вместе с родовыми старейшинами (поэт обычно не проводит четкой грани между теми и другими) собирались на городской площади (агоре) и там в присутствии всего народа разбирали судебные тяжбы. Во время войны один (иногда два) из басилеев избирался на народном собрании на должность военачальника и возглавлял ополчение общины. В походе и в сражении басилей-военачальник пользовался широкой властью, включавшей право жизни и смерти по отношению к трусам и ослушникам, но по окончании похода он обычно слагал свои полномочия. Очевидно, бывали случаи, когда военачальник, прославившийся своими подвигами и к тому же выделяющийся среди других басилеев своим богатством и знатностью рода, добивался продления своих полномочий. Если же его военные функции дополнялись также функциями верховного жреца и главного судьи, такой человек становился «царем», т. е. фактически главой общины. Такое положение занимает, например, Алкиной среди феакийских басилеев, Одиссей среди других басилеев Итаки, Агамемнон среди предводителей ахейского войска под Троей. Положение верховного басилея, однако, было очень непрочным. Лишь немногим из них удавалось закрепить за собой власть на длительное время, а тем более передать ее своим детям. Обычно этому препятствовали соперничество и враждебные происки других басилеев, ревниво следивших за каждым шагом правителя и стремившихся во что бы то ни стало не допустить его чрезмерного усиления. Как сложившийся и прочно укоренившийся институт монархия в это время еще не существовала*.

Гомеровский период занимает особое место в греческой истории. Социально дифференцированное общество и государство, уже существовавшие в Греции во времена расцвета микенской цивилизации, теперь зарождаются здесь снова, но уже в иных масштабах и формах. На смену централизованному бюрократическому государству микенской эпохи пришла небольшая самоуправляющаяся община свободных земледельцев. Со временем (в некоторых районах Греции это произошло, по- видимому, уже в конце IX или начале VIII в. до н. э.) из таких общин выросли первые города-государства, или полисы. В отличие от предшествующей (микенской) и последующей (архаической) эпохи гомеровский период не был ознаменован сколько-нибудь выдающимися успехами в области культуры и искусства. От этого времени не дошло до нас ни одного крупного архитектурного памятника, ни одного произведения литературы или изобразительного искусства (сам гомеровский эпос, являющийся нашим основным источником по истории этого периода, хронологически уже находится за его пределами). Во многом это было время упадка и культурного застоя. Но вместе с тем это было и время накопления сил перед новым стремительным подъемом. В недрах греческого общества происходит в этот период упорная борьба нового со старым, идет интенсивная ломка традиционных норм и обычаев родового строя .и не менее интенсивный процесс образования классов и государства. Огромное значение для последующего развития греческого общества имело произошедшее в течение гомеровского периода коренное обновление его технической базы, что нашло свое выражение прежде всего в широком распространении железа и его внедрении в производство. Все эти важные сдвиги подготовили переход греческих полисов на совершенно новый путь исторического развития, вступив на который они смогли в течение трех или четырех ближайших столетий достигнуть невиданных в истории человечества высот культурного и социального прогресса.

38 вопрос. Экономическое и социальное развитие Греции в VIII-VI вв. до н.э. (разложение сельской общины, возникновение развитых городских центров, обострение отношений между знатью и народом).

Архаическая Греция. VIII-VI вв. до н.э.

В историческом развитии Древней Греции на рубеже IX—VIII вв. до н. э. произошли глубокие изменения. Мелкие, изолированные друг от друга родовые и сельские общины превращаются в новые социально-политические организмы, в недрах которых начинается интенсивное экономическое развитие, между разными социальными группами возникают острые противоречия, перерастающие в кровопролитные столкновения, складывается система государственных органов, создается высокая культура.

Эти новые социально-политические организмы, получившие название полисов, стали основными ячейками древнегреческого общества, государства и культуры.

Полисы формировались не только из родовых общин предшествующего времени, но и зачастую создавались заново путем основания новых поселений — колоний, выводимых из городов Эгейского бассейна на побережье Средиземного и Черного морей. Полисы как первого, так и второго типа создавали свою внутреннюю структуру на протяжении нескольких столетий, этот процесс завершился в большинстве городов Греции лишь в конце VI в. до н. э.

Формирование полисного строя составляет содержание процесса исторического развития Древней Греции в архаический период VIII—VI вв. до н. э.

Социально-экономическое развитие Греции. Великая греческая колонизация

Состояние греческой экономики

Социальная структура греческого общества

Ранняя, или старшая, тирания

Великая греческая колонизация

Рождение новой греческой культуры

1. Состояние греческой экономики. Распад родовых и возникновение раннеклассовых отношений были результатом серьезных перемен во всей социально-экономической структуре греческого общества.

В области сельского хозяйства — важнейшей отрасли античной экономики — происходит постепенная перестройка самой структуры производства. Это проявилось в быстром развитии таких отраслей, как виноградарство и маслиноводство, культура которых требовала тщательного ухода, вложений средств и больших людских затрат, чем хлебопашество. Холмистый рельеф Греции с каменистой почвой во многих областях, мало пригодный для повсеместного возделывания зерновых, оказался благоприятным для выращивания виноградной лозы, масличных и плодовых деревьев, разнообразных овощей. Это способствовало не только обогащению общей структуры сельскохозяйственного производства Греции, но и его интенсификации. Вложение дополнительных средств и рабочей силы создает возможность получения излишков винограда и оливок (как правило, превращаемых в вино и оливковое масло), которые не потреблялись целиком в данном хозяйстве и могли быть проданы на рынке. В свою очередь, возможность рыночных связей толкала земледельцев на дополнительные вложения, расширение масштабов и объемов производства.

Основными ячейками сельскохозяйственного производства в VIII—VI вв. до н. э. были мелкие крестьянские хозяйства и более крупные поместья родовой знати, обрабатываемые попавшими в зависимость от нее обедневшими сородичами. Зачастую земельное владение аристократа сдавалось в аренду беднякам-соплеменникам, которые выплачивали землевладельцу в качестве арендной платы до половины урожая (работали исполу), с трудом сводя концы с концами. Аграрные отношения в Греции VIII—VI вв. до н, э. характеризуются укреплением крупного землевладения аристократии (потомков родовой знати) и разорением мелких землевладельцев, составлявших основную массу населения, что способствовало росту имущественного расслоения и усилению социальной напряженности в рождающихся греческих полисах.

Важные изменения происходят в области ремесленного производства, которое отделяется от сельского хозяйства. Если в предшествующий период ремесло и сельское хозяйство сосуществовали в рамках каждого поселения, то в VIII—VI вв. до н, э. ремесленное производство сосредоточивается в городах, а земледельцы, проживающие в деревнях, должны покупать ремесленные изделия у городских мастеров.

Отделение ремесла от сельского хозяйства стало важным фактором и условием развития как земледелия, так и ремесленного производства, определило рост специализации и профессионализма работников. В области ремесла это способствовало техническому прогрессу и организации четко оформившихся отраслей: металлургии и обработки металлов, керамического производства и кораблестроения. Крупные достижения были сделаны в металлургии и обработке металлов. Греческие мастера хорошо освоили так называемый сыродутный способ получения железа. В VIII—VI вв. до н. э. греческие металлурги разработали технологию обработки железа, стали широко применять его для изготовления оружия (мечи, кинжалы, наконечники копий) и орудий труда (лемехи для плугов, разные виды ножей, молоты, мотыги, лопаты, кузнечные инструменты). Греки научились придавать особую твердость железу (закаливать) через проковку на кузнечной наковальне или через науглероживание железа, т. е. могли получать некоторые виды стали (славилась лаконская сталь). Огромное значение для широкого распространения железа в разных отраслях производства имела разработка технологии соединения различных кусков железа методом сварки и спайки, открытых мастером Главком с острова Хиос.

Совершенствуется и технология обработки уже известного, широко распространенного металла — бронзы, улучшается качество бронзовых изделий. Мастера Ройк и Феодор с острова Самое освоили новые виды литья бронзы, которые позволили отливать статуи по восковой модели, получать прочные и тонкие листы бронзы, широко использовавшиеся для изготовления ряда предметов вооружения (панцири, шлемы, щиты и др.), парадной посуды (особенно славились бронзовые сосуды, изготовляемые в Коринфе, — так называемая коринфская бронза), бронзовые листы для обшивки бортов и изготовления многих металлических деталей судов и др.

Освоение технологии железа и стали, получение большого количества металла привели к появлению таких орудий труда, с помощью которых можно было эффективнее корчевать леса и кустарники (с помощью железного топора), расширять пахотные земли и возделывать землю (с помощью железных лемехов, кирок, мотыг и серпов); используя железные молоты, наковальни, пилы и другие орудия, можно было обрабатывать твердые породы камня и проводить операции, которые были невозможны или затруднительны при господстве бронзовых орудий труда. Широкое внедрение железного оружия привело к перевороту в военном деле, в частности к падению роли аристократической конницы и возрастанию роли тяжеловооруженной пехоты (гоплитов), комплектующейся из средних разрядов гражданского населения греческих полисов.

Процветающей отраслью производства становится изготовление разнообразных керамических изделий: парадной и повседневной посуды, светильников, черепицы для кровли домов и общественных зданий, специальных сосудов (амфор и пифосов) для перевозки и хранения жидких продуктов и зерна, облицовочных плит, применяемых для отделки внешних стен зданий, керамических труб, грузиков для ткацких станков и других изделий.

Греческие гончары достигли большого искусства в изготовлении керамических изделий: прекрасный обжиг, разнообразие и изящество сосудов обеспечили греческой керамике спрос во всем Средиземноморье. Стремясь придать большую нарядность своим парадным изделиям, греческие мастера стали покрывать внешние стенки сосудов красивой черной поливой — знаменитым черным лаком, наносили изображения мифологических или бытовых сцен, использовали декоративные сюжеты. Гончарные мастерские имелись в большинстве греческих городов, но особенно славились мастера Коринфа и Афин, изделия которых, покрытые черным лаком и рисунком, получили известность далеко за пределами Эгейского бассейна.

В VIII—VI вв. до н. э. приобретает жизненно важное значение кораблестроение. Больших военных флотов в Греции этого времени не было, поскольку морских войн греки еще не вели, но для ведения торговли, создания многочисленных колоний в разных областях Средиземноморья и Причерноморья требовался значительный пассажирский и торговый флот. Греки строили разные типы судов: пентеконтеры с 50 гребцами и более сложные триеры со 180 гребцами, которые могли развивать скорость до 10 морских миль в час. Кораблестроение — сложное производство, требующее участия многих специалистов: плотников, столяров, мастеров по металлу, такелажу, установке парусов и др. Поэтому успехи греческого кораблестроения — показатель общего вы сокого уровня греческого ремесла. Если в гомеровский период греческие общины жили довольно изолированно и замкнуто, то в VIII—VI вв. до н. э. устанавливаются интенсивные связи между различными полисами, расположенными зачастую в отдаленных областях Средиземноморья, например в Сицилии или в Причерноморье, с городами Эгейского бассейна. В системе этих активных сношений большую роль играла торговля, обмен различными товарами и сырьем. Во вновь основанные колонии везли вино, оливковое масло, керамику, металлические изделия, оружие, а получали в обмен металлы, лес, кожи, хлеб, рабов. Для того чтобы облегчить расчеты при обмене товаров, была изобретена монета. Первые монеты появились в VII в. до н. э. в Лидии и в Греции на острове Эгина, и вскоре их стали чеканить многие греческие города. В Греции монеты представляли собой кусочек серебра определенного веса, обычно круглой формы, на обеих сторонах которого были выбиты изображения того или иного божества и связанных с ним символов (совы — для богини Афины, орла, скипетра или молнии — для Зевса, треножника, лиры, лебедя — для Аполлона, трезубца — для Посейдона и т. д.).

Постепенное распространение монет, укрепляющиеся торговые связи между различными полисами, а также с окружающей варварской периферией свидетельствовали о проникновении товарного производства в греческую экономику.

Развитие ремесел и сосредоточение их в главном центре полиса, постепенно расширяющееся производство на рынок, установление активных торговых связей — все это способствовало основанию и бурному развитию городов не только как административных и религиозных, но и как торгово-ремесленных центров. В VIII—VI вв. до н. э. в Греции произошла подлинная городская революция. В городах работают ремесленные мастерские, на центральном рынке — агоре — идет активная торговля, в гавани стоят корабли, пришедшие из отдаленных областей. Среди населения увеличивается численность ремесленников, торговцев, матросов, гребцов, владельцев мастерских и кораблей, т. е. торгово-ремесленная прослойка. Но вместе с тем в городе проживают землевладельцы из числа родовой знати, скромные земледельцы, которые выезжают на свои участки для их обработки. С городом тесно связаны земледельцы, живущие в сельских поселениях, они проводят здесь собрания, принимают участие в общественных празднествах, покупают ремесленные изделия (лемехи, мотыги, кирки, светильники, посуду и т. д.) и продают излишки своей продукции. Иначе говоря, город становится важнейшим фактором социально-экономического, политического и культурного развития всего полиса, в определенной степени средоточием этого развития.

В целом экономика греческих полисов в VIII—VI вв. до н. э. отличалась от экономики древневосточных и ахейских государств II тысячелетия до н. э. своей структурой, большей динамичностью, большим объемом ремесленных производств и размахом торговых операций, возрастанием роли товарного производства, преобладанием частных хозяйств и слабым вмешательством государственной власти в хозяйственную жизнь. Характер и структура формирующейся полисной экономики предопределили большую роль в социальных отношениях тех слоев населения, которые были связаны с ремеслами и торговыми операциями. Вместе с тем возникает и другой тип полисной экономики, в которой преобладающее значение получает сельское хозяйство, а роль ремесел и торговли была невелика. Таковы аграрные полисы внутренних областей Балканской Греции (например, Спарта в Пелопоннесе), Беотии, многих городов Фессалии и др.

2. Социальная структура греческого общества. Ускоренное развитие греческой экономики в VIII—VI вв. до н. э., включение всех слоев населения в те или иные отрасли производства создавали условия для формирования разных классов и социальных групп со своими экономическими и политическими интересами. Однако этот процесс был сложным и длительным. Отношения кровного родства и представления об известном коллективизме жизни сохранялись довольно долго и осложняли процесс классообразования. Если в полисах с активным развитием ремесел и торговли процесс классовой дифференциации и изживания пережитков родовых отношений шел довольно быстро (в Коринфе, Милете, Мегарах и др.), то в полисах с преобладанием сельского хозяйства, слабым развитием товарных отношений он был заторможен, а родовые пережитки продолжали играть важную роль вплоть до V в. до н. э., а в некоторых отсталых районах Греции, как например, в полисах Фессалии, Фокиды или Этолии — и до IV в. до н. э.

Изживание родовых и формирование классовых отношений в Греции VIII—VI вв. до н. э. происходило постепенно, в два этапа. Первый этап (VIII — первая половина VII в. до н. э.) характеризуется существованием сильных пережитков родового строя и господством родовой знати. Она захватила значительную часть родового земельного фонда, использовала для обработки своих владений обедневших и попавших к ним в зависимость в силу разных причин (неурожай, стихийное бедствие, необходимость защиты, древние традиции помощи уважаемым членам рода и др.) сородичей, иногда применяя и рабский труд.

Родовая знать была заинтересована прежде всего в закабалении и использовании труда своих разоряющихся сородичей, ведь труд покупных рабов был довольно дорог, а поставки рабов на рынки в это раннее время были редки. Для закабаления своих сородичей стал использоваться механизм самого жестокого ростовщичества: выдача ссуд под очень высокие проценты (каких-либо ограничений для ростовщического процента не было). Общая тенденция социального развития в Греции VIII — первой половины VII в. до н. э. заключалась в увеличении богатства и могущества родовой знати и роста числа сородичей, находившихся в полурабской зависимости. Яркая картина социального расслоения, возрастания могущества и богатства знати, забывшей законы справедливости, содержится в поэме Гесиода «Труды и дни». Землевладельческая аристократия, использующая механизм родовых пережитков для захвата земли и увеличения своих богатств, попавшие к ней в зависимость обедневшие сородичи, работающие на аристократа-сородича в его поместье или арендующие у него на кабальных условиях участки земли, составляли основные социальные слои греческого общества VIII — первой половины VII в. до н. э.

С середины VII в. до н. э. начинается новый, второй, этап социальной стратификации греческого общества. Он был обусловлен интенсификацией экономического развития, успехами ремесленного производства и торговли, укреплением возникающих городов. Все эти процессы привели к росту удельного веса торгово-ремесленных слоев греческих полисов. В ремесленных мастерских, работающих на рынок, увеличивается потребность в дополнительной рабочей силе, которая удовлетворяется за счет увеличения доли рабского труда.

Происходит усложнение традиционной социальной структуры. Формирующиеся социальные группы конституируются как особые классы населения, имеющие разные социально-экономические и политические интересы. Военно-землевладельческая знать, захватившая родовые земли и поставившая в зависимость от себя значительную часть своих обедневших сородичей, видела свой интерес в сохранении существующего положения и своих привилегий, восходящих еще к родовым порядкам. Знать с опаской смотрела на бурное развитие ремесленного производства, размах торговых операций, рост городского населения. Это была консервативная общественная сила. Опираясь на богатство и механизм древних традиций, земельная аристократия захватила органы политической власти в рождающихся полисах, умело приспосабливая институты родового управления (народное собрание, совет старейшин) к новым нуждам.

Иное положение было у рядовой массы земледельцев, частично свободных, частично попавших в кабальную зависимость от земельной аристократии. Занимаясь примитивным земледелием, они с трудом сводили концы с концами, страдая от свирепого долгового права, попадали в зависимость от крупных землевладельцев, пополняя ряды кабальных должников. Эта часть населения, численно преобладавшая в греческом обществе, была заинтересована прежде всего в создании гарантий своего существования: земельного участка, достаточного для пропитания семьи, личной свободы и возможности участия в политической жизни полиса. Греческие земледельцы требовали смягчения жестокого долгового права, законодательной фиксации своих гражданских прав, отмены долгового рабства, создания таких органов управления, в которых они могли бы принять участие. Естественно, эти требования можно было провести в жизнь лишь сломив яростное сопротивление правящей аристократии.

Торгово-ремесленные слои греческих полисов состояли из самых разных элементов. В их состав входили представители аристократии, оценившей значение ремесел и торговли и для полиса, и для своего собственного обогащения, горожане, хотя и владеющие приличными участками земли, но свои основные интересы видевшие в содержании ремесленных мастерских, торговых кораблей. Наконец, к этой прослойке населения принадлежали простые ремесленники, живущие трудом своих рук, мелкие торговцы, матросы и гребцы, грузчики и строители, которые могли иметь крошечный земельный надел, а могли и потерять совсем связь с землей. Несмотря на свою пестроту, торгово-ремесленная прослойка в целом была заинтересована в расширении ремесленного производства, торговых сношений, денежного обращения, мореплавания, распространении рабства, т. е. в более быстром экономическом и культурном развитии Греции, которому мешали остатки родовых отношений. По мере того как укреплялись различные ремесла, расширялись торговые операции и мореплавание, росло богатство и влияние торгово-ремесленных слоев населения полисов. Они теперь претендовали на свою долю участия в политической власти, выступали против господства консервативной земельной аристократии.

Усложнение социальной структуры, формирование общественных слоев с разными, противоречивыми интересами порождали напряженность в обществе, которая в ряде полисов перерастала в кровопролитные столкновения, приводила к убийствам, изгнанию, конфискации имущества. Эти социальные столкновения были вызваны стремлением провести в жизнь определенную социально-политическую программу развития того или иного полиса. Если военно-земледельческая аристократия стояла за приспособление органов родового строя, традиционных институтов управления к новым условиям, поскольку именно они гарантировали аристократии сохранение ее привилегий, влияния и политического могущества, то широкие массы земледельцев, торгово-ремесленные круги (в отличие от аристократии эту часть населения называли демосом, т. е. народом) стремились к созданию новых органов управления, в которых они могли бы принимать непосредственное участие и которые могли гарантировать им утверждающуюся частную собственность, быстрое экономическое развитие, широкое использование рабского труда, их личную свободу. История Греции VIII—VI вв. до н. э. наполнена столкновениями за реализацию этих программ развития. В VIII — первой половине VII в. до н. э. военно-землевладельческая знать удерживала господствующие позиции, но с середины VII в. до н. э. политическое влияние аристократии ослабевает, а ее противники из среды демоса постепенно оттесняют родовую знать с господствующих позиций и наращивают свое политическое влияние.

Сила родовой знати определялась не только наличием крупных земельных владений, не только преобладанием в совете старейшин и имеющихся магистратурах, но и решающей ролью аристократии в военном деле — конница и колесницы составляли ударную силу греческого войска, которую лишь дополняли слабовооруженные, собранные наспех отряды сопровождающих знать сородичей.

К середине VII в. до н. э. роль конницы и колесниц стала падать, а все большее значение приобретает снабженная железным оружием тяжеловооруженная пехота, которая комплектовалась из средних по своему достатку земледельцев. Такие земледельцы не могли содержать коня или иметь колесницу, но обладали достаточными средствами, чтобы приобрести тяжелое вооружение. Гоплиты строились плечом к плечу в несколько рядов в сильно вытянутый по фронту прямоугольник, выставив копья вперед (такое построение называлось фалангой), и грозно двигались на врага. Здоровые, постоянно занятые сельским трудом земледельцы были достаточно подготовлены к такому способу ведения боя. Против натиска ощетинившейся копьями фаланги конница и колесничие оказывались бессильными. Превращение гоплитов в главную военную силу греческих полисов способствовало укреплению их общественного значения и возрастанию их политического веса.

Крупной победой широких кругов демоса, т. е. мелких земледельцев и городского торгово-ремесленного населения, была кодификация обычного права и запись действующих правовых норм, регулирующих социально-экономические отношения. Сохранились сведения о проведении такой кодификации действующего права в Спарте («Большая ретра» законодателя Ликурга), в Локрах Эпизефирских в Южной Италии (законодательство Залевка), в сицилийском полисе Катане (законодательство Харонда), законы Драконта в Афинах и в других полисах. Запись действующих норм права позволила ограничить произвол в толковании юридических правил: право толкования обычного права по традиции принадлежало аристократии и приводило к частым злоупотреблениям. В записанных законах закреплялась и гарантировалась частная собственность на землю и движимое имущество в ущерб родовой собственности, и тем самым частная собственность защищалась от произвольных захватов родовой аристократии. В ряде законодательств вводились статьи о гарантированности земельных наделов для рядовых граждан, фиксировалась компетенция собрания граждан, которое начинает играть важную роль в полисе, вводились некоторые ограничения в деятельности советов старейшин, бывших оплотом власти родовой аристократии. Принципиальное значение имело законодательное запрещение порабощения граждан за долги, т. е. уничтожение долгового рабства. Задолжавший бедняк в случае неуплаты долга уже не мог быть обращен в рабство или продан за пределы полиса, — закон гарантировал его личную свободу. Постепенно складывалось убеждение, что греки не могут быть рабами, что ими могут быть только представители негреческого населения (греки несколько позже стали называть их варварами). Законодательная гарантия личной свободы для населения полиса через уничтожение долговой кабалы заставляла теперь владельцев крупных поместий или ремесленных мастерских рассчитывать не столько на внутренние источники пополнения рабов, сколько на ввоз рабов из окружающих Грецию стран, обращать

3. Ранняя, или старшая, тирания. Большое значение в политическом развитии Греции в VII—VI вв. до н. э. оттеснении родовой знати от власти в целом ряде греческих полисов и укреплении положения торгово-ремесленной верхушки имела деятельность так называемых тиранов. Тиранами называли лиц, как правило, довольно знатного происхождения, которые насильственно захватывали власть в тех или иных полисах, подчиняли своему влиянию действующие органы управления (в частности, аристократический совет старейшин и традиционные магистратуры).

Раньше всего во второй половине VII в. до н. э. тирания была установлена в городах Коринфе, Мегарах и Сикионе. В VI в. до н. э. тиранические режимы были установлены в Милете, Афинах, на острове Самое и других островах Эгейского моря, в ряде полисов Южной Италии и Сипилии. Захватившие власть тираны в целом проводили политику, направленную против господства старой родовой аристократии. Они не только отстраняли от власти многие знатные роды, но и конфисковывали их имущество и земли, изгоняли из полиса, освобождали зависимых от них лиц. Тираны поддерживали торгово-ремесленные круги и мелких земледельцев, поощряя занятия ремеслами и торговлей, строили торговые корабли и благоустраивали порты, чеканили монеты и обеспечивали безопасность торговых путей.

Однако тирания в Греции была кратковременным явлением. Пока тираны вели борьбу с господством родовой знати, проводили реформы в пользу широких кругов населения, способствовали экономическому процветанию полисов, их режим находил сторонников. Но вскоре правление тиранов стало приобретать деспотический характер, порождая насилия и злоупотребления как самих тиранов, так и их приближенных. Население перестало их поддерживать, и тираны были изгнаны или погибли в борьбе. К концу VI в. до н. э. тирания как форма государственного правления изжила себя и была уничтожена почти во всех греческих городах. В целом тирания сыграла важную роль в борьбе с господством консервативной родовой знати, она расчистила дорогу для утверждения полисного строя, подготовила условия для укрепления торгово-ремесленных слоев и повышения их роли в обществе и управлении.

Законодательное закрепление прав рядовых граждан, уничтожение кабального рабства и смягчение долгового права, изменения в военном деле, приведшие к повышению значения тяжеловооруженных воинов-гоплитов, укрепление роли народного собрания как политического органа приводили к консолидации гражданского коллектива полиса, повышению роли средних прослоек полисного гражданства, располагающего некоторым достатком, защищающего свой полис в фаланге гоплитов, участвующего в народных собраниях, где обсуждались дела родного полиса.

4. Великая греческая колонизация. Процесс социально-экономического, политического и культурного развития греческого общества VIII—VI вв. до н. э. породил такое интересное явление в древнегреческой истории, как Великая колонизация, т. е. выселение греков из городов Эгейского бассейна в многочисленные колонии (по-гречески «апойкии»), расположенные по побережью Средиземного и Черного морей. Всего было выведено несколько сотен колоний с общим населением в 1,5—2 млн. человек.

Каковы были причины этого мощного колонизационного движения? Можно назвать несколько основных. Интенсификация греческой экономики, развитие ремесел и торговли в рождающихся полисах требовали расширения поля деятельности: нужны были новые земли для теряющих свои наделы граждан, нужны были источники сырья, рынки сбыта для продукции ремесленных мастерских — и все это можно было найти в колониях, основанных в удобных и богатых областях Средиземноморья и Причерноморья, в окружающих их территориях, занятых местными племенами.

Другой важной причиной вывода колоний был процесс классообразования и социальной дифференциации греческого общества, протекавший в VIII—VI вв. до н. э. Потерявшие свою землю бедняки, попавшие в цепкие лапы ростовщиков, закабаляемые знатью сородичи, потерпевшие поражение в социальной борьбе представители разных борющихся группировок искали удачи и благосостояния на чужбине, во вновь основанных колониях. Аристократия не мешала такому переселению, ведь в колонию уходили недовольные, опасные для господства знати элементы, политические противники. Вместе с тем правящим кругам городов-метрополий было выгодно иметь свои колонии, с которыми устанавливались взаимовыгодные связи, откуда получали ценное сырье, куда можно было сбывать продукцию поместий и ремесленных мастерских, с помощью которых метрополии расширяли свое политическое влияние. Выведение многочисленного населения в колонии было бы невозможно без общего возрастания численности греческого населения. Греция VIII—VI вв. до н. э. переживала своего рода демографический взрыв, вызванный целым рядом причин, до конца еще не исследованных, но, бесспорно, одной из главных было бурное развитие греческой экономики, создающей излишки продукции, требующей сбыта, достаточного количества сырья, рабочей силы, обеспечивающей определенный материальный достаток.

В Великой греческой колонизации можно выделить три разных направления. Наиболее мощным было западное направление. Первой колонией, основанной греками на Западе, было поселение на острове Питекуссы и город Кумы (в Кампании), выведенные около середины VIII в. до н. э. Вскоре были основаны города, превратившиеся затем в крупнейшие и процветающие западногреческие полисы: Сиракузы (733 г. до н. э.), Занкла (730 г. до н. э.), позднее переименованная в Мессану, Регий (720 г. до н. э.), Тарент (706 г. до н. э.), Сибарис, Кротон, Гела, Селинунт, Акрагант и др. Сицилия и Южная Италия были так густо усеяны сетью греческих колоний и поселений, греческие колонисты настолько основательно освоили эти территории, что Южная Италия и Сицилия стали называться характерным термином «Великая Греция».

На южном побережье Франции была основана Массалия (ок. 600 г. до н. э.), впоследствии ставшая многонаселенным полисом, через который по реке Родану греческие товары направлялись во внутренние области Галлии, вплоть до современного Парижа. На испанском берегу была основана крупная колония Эмпорион.

Особой активностью в западной колонизации отличался город Коринф, один из крупнейших торгово-ремесленных центров Балканской Греции, для которого характерно раннее становление полисного строя и новой экономики.

Большой мощностью отличалось и колонизационное движение в северо-восточном направлении. Здесь ведущую роль играл Милет, также один из крупнейших и богатых греческих городов. По преданию, Милет вывел до 100 различных поселений и колоний. Крупными греческими колониями Пропонтиды стали города Кизик (756 г. до н. э.), Халкедон (685 г. до н. э.), Византии (667 г. до н. э.). Города Синопа (756 г. до н. э.) и Гераклея Понтийская (560 г. до н. э.) были наиболее могущественными на южном берегу Черного моря. Самыми значительными греческими колониями на Западном Причерноморье считались Истрия (657 г. до н. э.), Аполлония Понтийская, Одессос, Томы, Каллатия. В VI в. до н. э. колонизационная волна достигла Северного Причерноморья. Древнейшее греческое поселение было основано на островке Березань на рубеже VII—VI вв. до н. э., но вскоре Березанское поселение вошло в состав более крупной колонии Ольвии, основанной в первой половине VI в. до н. э. в устье Днепро-Бугского лимана. Целый ряд греческих колоний возник в древней Таврике (совр. Крым). В VI в. до н. э. около десятка разных поселений и городков появились на обеих сторонах Керченского пролива, наиболее крупными из них стали Пантикапей (рубеж VII—VI вв. до н. э.) на месте современной Керчи и Фанагория (547 г. до н. э.) на азиатской стороне Керченского пролива. В начале V в. до н. э. греческие колонии Керченского пролива объединились под властью сильного города Пантикапея, и это объединение стало называться Боспорским государством (или Боспором). Из других греческих колоний Северного Причерноморья заметную роль играли Тира (совр. Белгород-Днестровский) в устье реки Днестр, Феодосия в

Восточном Крыму (совр. Феодосия), Херсонес (совр. Севастополь), Горгиппия (совр. Анапа).

Наиболее крупными греческими колониями Кавказского побережья были города Питиунт (совр. Пицунда), Диоскуриада (совр. Сухуми), Фасис (совр. Поти).

Значительно слабее представлена греческая колонизация в юго-восточном и южном направлениях, т. е. на финикийском 'побережье, приморских районах Египта и Ливии. В этих областях греческие колонисты встретили сильное сопротивление финикийских торговцев и стоящих за ними могущественных ассирийских, нововавилонских царей и египетских фараонов. Вот почему здесь было основано лишь несколько поселений, которые к тому же играли роль торговых факторий, подчиненных местным правителям. Это поселения Аль-Мина в Сирии, Сукас в Финикии, Навкратис и Дафны в Египте. Лишь Кирена, основанная в 630 г. до н. э. в плодородной местности в нескольких километрах от моря, мало доступная как египетским фараонам, так и финикийским или карфагенским мореходам, стала процветающим греческим полисом, установившим тесные контакты с городами Балканской Греции.

Греческие колонии выводились на территории, достаточно удобные для жительства, снабженные питьевой водой, с плодородными землями, расположенными, как правило, на морском побережье и располагающими хорошими гаванями в местах, укрепленных природой. Прежде чем вывести поселение, производилась предварительная разведка местности. Довольно часто поселение или город основывались на местах древних корабельных стоянок или временных факторий.

Как только устанавливалось место будущей колонии, в городе-метрополии объявлялась запись желающих выехать на новое поселение, а власти города назначали специальное должностное лицо, так называемого ойкиста. Ойкист официально возглавлял партию колонистов, он должен был окончательно определить место будущего поселения и окружающей сельской территории, провести религиозные обряды в честь основания города, линию городских стен, если они намечались, определить место главного храма, центральной площади—агоры, портового района, жилых кварталов. В состав колонистов записывались граждане данного города, как правило, обедневшие люди, младшие сыновья семейств, не имеющие прав на наследование отцовского участка, побежденные в политической борьбе, искатели приключений, но в партию колонистов могли записаться и жители других городов, так или иначе связанных с данным полисом- метрополией. Так, например, активная колонизационная деятельность Милета может быть объяснена лишь тем, что в составе колонистов было множество не только милетских граждан, но и жителей других греческих городов, считавших для себя выгодным участвовать в основании милетских колоний.

Первые колонии были немноголюдны. Колонизационные партии насчитывали, как правило, несколько сотен человек. Колонисты должны были вступить в определенные отношения с местными племенами, Обычно (но далеко не всегда) такие отношения носили мирный характер: колонистов было слишком мало, чтобы проводить агрессивную политику, а вожди местных племен были заинтересованы в контактах с более цивилизованными греками, которые привозили им вина, оливковое масло, предметы роскоши. Имелись и случаи враждебных отношений колонистов с местными племенами, например в Южной Италии и в Северном Причерноморье. Оказавшиеся на чужбине первые поселенцы поддерживали тесные связи с метрополией и опирались на ее всестороннюю поддержку и помощь. Однако несмотря на эти тесные связи и близкое родство (в метрополии к тому же оставались ближайшие родственники и близкие),

В зависимости от состава колонистов, местных условий, отношений с метрополией новая колония становилась или богатым земледельческим центром, или выступала преимущественно как посредник в торговле метрополии с местными племенами.

В колониях значительно слабее ощущался груз старых родовых традиций, и потому экономика, социальные процессы, новые органы государственной власти, культура развивалась свободнее и быстрее, чем в метрополии. Многие греческие колонии, первоначально небольшие и бедные поселения, превращаются в процветающие многолюдные, богатые города с развитой экономикой, активной социально-политической и культурной жизнью. Быстрый рост колоний оказывал стимулирующее воздействие на развитие греческого общества в целом, на установление зрелых форм полисного строя.

Великая греческая колонизация VIII— VI вв. до н, э., вызванная глубинными процессами общественного развития Балканской Греции, сама стала мощным фактором социально-экономического и культурного развития всего греческого мира.

Знакомство колонистов с новыми странами, новыми племенами расширяло культурный кругозор греков. Необходимость строить новые города, осваивать новые территории давала мощный толчок для развития градостроительства и архитектуры, изобразительных искусств. Взаимные контакты как со странами древней восточной культуры, так и с племенным миром Средиземноморья обогащали греческую культуру новыми идеями, новыми знаниями, послужили стимулом в развитии греческой философии и литературы.

5. Рождение новой греческой культуры. Становление греческих полисов сопровождалось формированием новой культуры, новой системы духовных ценностей, которые стали органической частью греческой цивилизации. Основными параметрами новой системы духовных ценностей были рационализм мышления грека, сознание ценности человеческой личности, прославление активности, смелости и умения человека в борьбе с природой, чувство неразрывной связи гражданина и полиса, понятие свободы как высшей нравственной категории.

Формирование основ греческой культуры проходило не на пустом месте. Существенными факторами ее развития стали глубокие культурные традиции далекого мира критских и ахейских обществ II тысячелетия до н. э., наследие гомеровского времени, активные контакты с древневосточными цивилизациями. Греки умело использовали, переработали, переосмыслили это наследство, но в целом древнегреческая культура VIII—VI вв. до н. э. была глубоко оригинальным и новым историческим явлением.

Культура каждого народа — это многогранный, сложный комплекс, включающий письменность и литературу, изобразительное искусство и архитектуру, определенную религиозную систему, философию и науку. И в каждой из этих сфер культурного творчества греки имели выдающиеся достижения.

Греки разработали оригинальную религиозную систему, в которой трактовка божества коренным образом отличалась от принятой в большинстве древневосточных религий. По греческим понятиям, божество — это могущественное существо, но и оно, в свою очередь, подчиняется высшей силе — судьбе. Для грека божество близко человеку, его конечное назначение — помогать людям в их трудной жизни, а не использовать лишь для служения себе. Боги близки людям еще и потому, что, по представлениям греков, они могут вступать в брачные отношения со смертными людьми, и от этих смешанных браков рождаются герои, люди-полубоги, совершающие блистательные подвиги, уничтожающие враждебные людям существа: Медузу Горгону, Химеру, драконов, сфинксов, кровожадных львов, огромных змей и других, но в отличие от богов они смертны. В греческом пантеоне насчитывалось множество героев, о подвигах которых были сложены разнообразные легенды. Греки любили рассказывать и о своих богах, об их вмешательстве в мирские дела, о сложных взаимоотношениях между ними. Эти сказания и легенды (по-гречески «мифы») породили богатую мифологию, из арсенала которой греческие поэты, живописцы, скульпторы, философы черпали сюжеты для своих произведений. Греки считали, что мир людей тесно связан с миром богов. Боги постоянно вмешиваются в дела людей, но и люди с помощью жрецов-предсказателей узнают о божественной воле. Эти предсказатели (оракулы) жили при храмах. Наиболее известными были храмы Зевса в Додоне (Эпир), Аполлона в Дельфах (Фокида), Аполлона в Дидимах (около Милета).

Греки представляли своих богов в образах красивых людей, которые живут в благоустроенных храмах. Эти представления о божествах вдохновляли скульпторов и архитекторов на разработку мужских и женских образов в скульптуре. Образ прекрасного бога в человеческом облике, а его храма как совершенного жилища стали исходными пунктами развития греческой скульптуры и архитектуры.

Во II тысячелетии до н. э. древние ахейцы пользовались силлабическим слоговым письмом. В гомеровский период эта громоздкая письменность была забыта. На рубеже IX—VIII вв. до н. э. в Греции была создана более удобная алфавитная система письменности, состоящая из 24 букв, которые передавали не только согласные, но и гласные звуки. На становление греческой алфавитной письменности оказало влияние более древнее финикийское алфавитное письмо, которое греки хорошо знали, но тем не менее греческий алфавит был оригинальной системой, более разработанной, более приспособленной к передаче различных нюансов человеческой мысли и речи письменными знаками.

В VIII—VI вв. до н. э. рождается греческая литература.

Ранее всего у греков, как и других народов, стала развиваться эпическая поэзия. Это объясняется тесной связью эпоса с устным народным творчеством, с многочисленными мифологическими рассказами о богах и героях. Эпические сказания исполнялись певцами-аэдами, как правило, в домах Знати. С изобретением письменности эпические сказания стали записываться, причем их запись сопровождалась внимательным редактированием. Лучшими образцами эпической поэзии стали поэмы «Илиада» и «Одиссея». Текст поэм в основном составлен в VIII в. до н. э., но окончательная редакция и запись текста были произведены в середине VI в. до н. э.

К жанру эпической поэзии относят и так называемые киклические (т. е. составляющие определенные циклы, например троянский цикл о событиях Троянской войны, Эдипии — о правлении фиванского царя Эдипа и др.) поэмы и Гомеровы гимны — торжественные песни в честь богов, приписываемые Гомеру. Однако все эти произведения не имели еще авторской индивидуальности. Первым авторским произведением были сочинения беотийца Гесиода (конец VIII — начало VII в. до н. э.). Ему принадлежат две крупные поэмы: «Труды и дни», повествующая о быте и сельскохозяйственных занятиях среднего крестьянина, и поэма «Теогония», где излагаются мифы о родословных богов, дается объяснение происхождения мира.

С середины VII в. до н. э., по мере укрепления полисного строя, утверждения роли отдельной личности, обострения социальной борьбы с победами одних и поражениями других группировок, в греческой литературе появляются произведения, описывающие чувства отдельного человека, его радости и печали. Жанр лирической поэзии с его интересом к внутреннему миру человека получил особую популярность в VI в. до н. э. Одним из первых представителей лирической поэзии был Архилох с острова Парос (вторая половина VII в. до н. э.). В творчестве Алкея и Сафо с острова Лесбос, Анакреонта из г. Теоса лирическая поэзия, воспевание индивидуальной любви, природы, радостей жизни достигли высшего развития. Образцами политической лирики с субъективным описанием политических событий, внутренней борьбы, уничтожающей характеристикой противников являются произведения Солона из Афин и Феогнида из Мегар.

Патриотическая тема защиты родного полиса от врагов, прославления мужества и стойкости в бою разрабатывалась Тиртеем из Спарты. Наряду с лирической поэзией появляется жанр торжественных гимнов. Получили особую известность оды, прославляющие победителей Олимпийских и Пифийских игр, принадлежащие Пиндару. В жанре небольшого полупоэтического — полупрозаического нравоучительного рассказа (басни) работал Эзоп.

Разнообразие литературных жанров, разработка многих стихотворных размеров, богатство содержания, прекрасный язык сделали молодую греческую литературу замечательным культурным явлением.

Бурное развитие городов как в Балканской Греции, так и в многочисленных колониях вызвало подъем градостроительного искусства и архитектуры. В греческих колониях новые города застраиваются по определенному плану с выделением жилых кварталов, ремесленных общественных центров, главной площади.

Значительное внимание греческие градостроители уделяли решению проблемы снабжения городов питьевой водой. В середине VII в. до н. э. в Мегарах был построен первый водопровод с водоразборными портиками, довольно благоустроенные водопроводные сооружения были в Коринфе и Афинах. Один из раннегреческих водопроводов был построен на Самосе, для чего пришлось прорубить в горном массиве тоннель в 1 км длиной

Бурное развитие переживает греческая архитектура. Главное внимание архитекторов было направлено на художественную разработку зданий общественного назначения и прежде всего храмов богов. Храм бога-покровителя того или иного полиса рассматривался как олицетворение города, его силы и красоты, и потому городские власти не жалели средств для их украшения. Именно в храмовом строительстве была разработана знаменитая ордерная система архитектуры, которая в последующем определила развитие греческой, а затем и римской архитектуры.

Она зародилась в развитых полисах Пелопоннеса в середине VII в. до н. э. и совершенствовалась в VI в. Ордерная система предполагала строгую соразмерность частей здания, широкое использование колонн, четкое разделение несущих и несомых частей, украшение храма скульптурой и живописью, органическое включение здания в окружающий ландшафт. Самым ранним греческим ордером был дорический, отличающийся некоторой приземистостью или массивными тяжеловесными формами. В VI в. до н. э. появляется ионический ордер, ему присущи более стройные и легкие формы.

Греческие архитекторы использовали скульптуру для украшения храмовых зданий. Согласно греческим религиозным представлениям, храм рассматривался как жилище бога, и это предполагало наличие культовой статуи в каждом храме. Кроме того, греческие зодчие обычно украшали рельефами и скульптурой разные части храма и его крышу. Скульптура, таким образом, на первых порах носила преимущественно сакральный характер. Скульпторы создавали также статуи многочисленных героев, которые часто были покровителями . отдельных родов и аристократических семей. С конца VII в. до н. э. распространяется обычай ставить статуи победителям Олимпийских игр.

По мере утверждения полисного мировоззрения, роста значения личности гражданина постепенно вырабатывается господствующий образ — обнаженного, физически здорового, жизнерадостного человека (радостное настроение скульпторы изображали с помощью улыбки), который мог относиться к божеству, герою или атлету-воину. Такие статуи называли куросами (или аполлонами).

Другим художественным образом была задрапированная женская фигура — богини или хранительницы домашнего очага, матери семейства, В архаической греческой скульптуре много схематизма и условности, но она определила общий путь развития греческой скульптуры, внеся свой вклад реалистической обобщенной разработкой образа прекрасного, гармонически развитого гражданина, защитника родного полиса и свободного человека.

Показателем зрелости раннегреческой культуры является зарождение философских концепций. Философия как отрасль научного знания и как мировоззренческая дисциплина предполагает довольно высокий уровень социально-экономического и культурного развития. Раннюю греческую философию называют натурфилософией потому, что философские и собственно научные знания составляли еще единое целое. Греческие философы этого времени больше занимались объяснением природы (например, математическими расчетами и астрономическими наблюдениями), чем другими философскими темами. Наиболее влиятельные философские школы возникали на периферии греческого мира, в Ионии и Великой Греции, где общее историческое развитие шло быстрее, чем в Балканской Греции. Ионийские философы Фалес, Анаксимандр и Анаксимен пытаются дать материалистическое истолкование происхождения мира. Они ищут материальную первооснову, первичное вещество, из которого состоят все видимые вещи. Фалес считал таким первовеществом воду, Анаксимен — воздух. Интересна гипотеза Анаксимандра, который полагал, что первоматерией являются бесконечно малые частицы, которые он назвал апейрон. Философ Гераклит из Эфеса считал первоматерией огонь. По мнению ионийских мыслителей, вода, воздух, апейрон или огонь, сгущаясь или разрежаясь, образуют все видимое разнообразие мира. Большим достижением греческой философии этого времени является учение об элементах диалектики, которое развивал Гераклит. Ему принадлежит важное философское положение: «Все течет», т. е. все изменяется, нет застывших положений, существует лишь непрерывное развитие. Каждая вещь, каждое явление — лишь момент всеобщего развития.

Иную философскую систему развивал Пифагор с острова Самое, который эмигрировал в г. Кротон (Южная Италия). Пифагор занимался математическими вычислениями, ему принадлежит доказательство знаменитой теоремы, получившей его имя. Суть его философских воззрений сводилась к тому, что не вещество, а числа, т. е. абстрактное, не связанное с материей количественное отношение, определяют порядок и основу всего мира. Если с философской точки зрения отрыв числовых отношений от материи делал его концепцию идеалистической, то с прикладной точки зрения общее учение Пифагора было плодотворным для развития математических исследований, в которые он и его последователи внесли большой вклад.

Концепции раннегреческих философов представляли собой попытку рационалистического объяснения мира, они отражали и вместе с тем обосновывали рационализм мышления древних греков, освобождали его от пут религиозного мистицизма, утверждали уверенный оптимистический взгляд на мир, на силы и способности человеческой личности.

В целом раннегреческая культура стала закономерным завершением формирующейся структуры полисного строя как специфической формы древнегреческой цивилизации.

Таковы были некоторые общие черты становления городов-государств, которые к концу VI в. до н. э. существовали как новая историческая реальность. Однако появление отдельных полисов, возникающих в разных областях Греции, имело целый ряд индивидуальных особенностей, отражавших историю конкретного региона со всем своеобразием его природного окружения, племенного состава, общественных взаимоотношений и исторических традиций.

Ранее всего полисный строй появился в южной части Греции на полуострове Пелопоннес, где возникают многие сильные города-государства со своеобразными экономикой, социальными отношениями и политическим устройством. Несколько позже полисная структура складывается в Аттике.

39 вопрос. Великая колонизация VIII-VI вв. до н.э., ее причины, характер и основные направления.

Греческая колонизация VIII — VI вв. до н. э. Общие причины колонизации

В процессе изучения археологических материалов метрополий и колоний VIII — VI вв. до н. э., согласно свидетельствам античных историков, можно выделить как решающий фактор греческой колонизации социально-экономическое развитие полисов. Выведение апойкии хорошо показано на примере восстановления истории освоения греками различных областей Средиземноморья и Причерноморья. В целях безопасности первые колонии располагались на острове либо полуострове со всеми условиями жизнеобеспечения. Многие колонии, разбросанные по обширной территории от Кавказа до Гибралтарского пролива, невзирая на размеры территории, подчас играли важную роль в торговых связях, вывозя излишки продукции сельского хозяйства в метрополии. Колонии поглощали ремесленную продукцию, металлический инструментарий, предметы дорогой утвари. В колонии вывозилось вино и оливковое масло. За этим конкретным материалом стоят процессы размежевания интересов представителей земельной аристократии и демократических слоев. Эмиграционные интересы охватили мелких и средних землевладельцев (утративших наделы), ремесленников, вытесненных дешевым рабским трудом с рынка. В ходе внутренней борьбы из полисов выталкивалась нередко и аристократия. Интенсивное расселение на новых территориях в VIII — VI вв. до н. э. получило название Великой колонизации.

Закономерной в этом свете выглядит активизация морской торговли и связанное с нею мореплавание.

Разнообразие причин выведения апойкий (колоний ) было связано как с мирными способами — например, основание торговых факторий микенцами в Малой Азии, — так и с насильственными, когда происходил прямой захват туземных ресурсов ради получения прибыли. Примером может служить деятельность ионийских колонистов в Центральном Средиземноморье.

Причины колонизации на примере Питекусс сводятся к исторической обстановке и социальным отношениям на Эвбее и Ионии в VIII — VI вв. до н. э. Питекуссы возникли на острове Иския для ведения заморской торговли с этрусками, через них с туземными этносами Северной Италии и Южной Франции. Здесь складывается гражданская община со своей городской экономической структурой.

Греческие колонии имели также и формы земледельческих поселений. Классическим примером такого типа были город Византии на Фракийском берегу Боспора, основанный в VIII в. до н. э. эмигрантами из дорийских Мегар. Южная Италия и Сицилия как наиболее плодородные территории также были притягательны для обустройства земледельческих поселений. Халкидяне основали колонию Наксос. В начале VII в. до н. э. куманцы с халкидянами положили начало колонии Занклу. Их вытеснили самосцы, а затем халкидиискии тиран завладел землями колонии и назвал колонию Мессаной (Мессина). Здесь же осели эмигранты из Коринфа, основавшие Сиракузы на Сицилии, колонию на острове Керкира и т. д. Таким образом, наиболее активными в процессе выведения колоний в это время были Эвбейская Халкида, малоазийский Милет и Коринф в самой Греции.

Процесс колонизации шел в направлении развития производительных сил в колониях, и постепенно экономика колоний стала носить смешанный земледельческо-торговый характер. Развитие колониальной периферии, необъятных рынков сбыта способствовало расширению границ эллинского мира.

Постепенно колонии, воспроизводившие строй жизни метрополий, становились богатыми и процветающими. Пример тому — сицилийские Сиракузы и метрополия — город Коринф. Исчезала первоначальная экономическая зависимость колоний от метрополий. Существовало регулирование колониально-переселенческой политики ввиду необходимости организовать жизнь поселений, обеспечить порядок освоения земель колонистами. Была введена особая должность ойкиста для обслуживания переселенческого потока.

Греческие колонии являлись полисами с независимым статусом, как и метрополия. Это положение возникало как следствие того, что колонии вырастали в крупные центры посреднической торговли в древнем мире, своеобразного транзита культурного развития и достижений цивилизации.

40 вопрос. Социальный и политический строй древней Спарты. Особенности общественной жизни спартиатов.

Социально-экономический строй древней Спарты

Мессения, обширная область в юго-западной части Пелопоннеса, отошла под власть Спарты. Мессенские войны существенно изменили характер полисного строя этого дорийского государства Пелопоннеса. Упоминавшийся аграрный кризис повлек структурные изменения в основной отрасли спартанской общины — земледелии. Этому процессу соответствовали общественные отношения. Земельный фонд был поделен на девять тысяч равных по доходности наделов, по числу полноправных граждан Спарты. Клеры подлежали дарению, продаже, их нельзя было завещать, разделять при наследовании. Высокий авторитет полноправного гражданина поддерживался и контролировался государственной властью именно благодаря экономико-правовому регулированию. К наделу прикреплялись рабы-илоты, обслуживающие спартиатов. Участвуя в военных действиях, спартиат имел возле себя семерых рабов-илотов. Часто они прикреплялись семьями и были абсолютно бесправны. Илотия носила общественный характер, делая раба собственностью всего государства (при том, что илоты были относительно свободны, то есть их труд в пользу государства имел известные пределы в виде сданной части урожая). Уплатив 82 медимна зерна и жидких продуктов, плодов, илот оставлял себе разрешенные государством излишки. Известен случай накопления излишков и осуществления выкупа свободы. При Клеомене б тыс. илотов осуществили сделку с властью. Положение рабов было унизительным, подневольным и вызывало ропот и восстания. Рабы, выходцы из Лаконии и Мессении, стремились объединиться на этнической основе, что и было опасно для полисной организации. Государство поддерживало порядок лишь рядом жестоких мер, беспощадных расправ. Примером устрашения были государственные массовые казни безоружных илотов — криптии.

Кроме господствующего слоя полноправных граждан, спартиатов, а также илотов, были еще и периэки, свободная категория населения без политических прав. Прерогативой периэков были занятия ремеслом и торговлей, причем их статус поселенцев на приграничных землях способствовал этому. Они были наделены функциями самоуправления в рамках Спарты, поскольку были отдалены от политического центра и не могли в полной мере реализовывать свои политические права (например, участвовать в работе апеллы).

Как и все спартиаты, периэки несли военную службу, составляя отряды легковооруженных. Ликургу приписывается система распределения земли среди периэков («окрестные жители») — создание тридцати тысяч наделов, что и составляло число земледельческих семейств. Периэки были призваны всеми законами и учреждениями Спарты обеспечивать трудом процветание страны и граждан. Плиний указывал, что Лакония была для Европы тем, чем был Тир для Азии (имеется в виду восточносредиземноморский финикийский полис), — основным побережьем, «где собиралась эта драгоценная улитка». Наследственное занятие ремеслами имело важные социально-экономические последствия. Ремесло выдвинулось на высокий уровень; пользовалась славой обувь из Амиклы, лаконские плащи с пурпуром. Осталось в истории ремесла их умение закалки стали, деревообработки, навыки кузнечных и чеканных работ. Необходимо подчеркнуть разработку форм сосудов для питья, чаш и кратеров. Лаконцев допустили к Олимпийским играм, где состязались только свободные граждане. Приведем пример, когда лаконец из Акрий пять раз вписан в список победителей.

Геродот, говоря о наследовании ремесла, например, указывает, что служители, приготавливавшие хлеб и смешивавшие вино для общественных обедов, были по положению близки к илотам.

Положение зависимого населения раскрывается множеством конкретных факторов, и неспартиаты, воспитывавшиеся с детьми граждан, впоследствии приобретали гражданство; были такие случаи и среди илотов. Для обозначения этой категории насельников Спарты используют термин «мофаки».

Другим полисом, оказавшим большое влияние на историю Древней Греции, была Спарта.

В основе возникновения государствa в Спарте, относимого обычно к VIII-VII вв. до н.э., лежали общие закономерности разложения первобытнообщинного строя. Но если в Афинах эти закономерности привели практически к почти полному отмиранию родоплеменных отношений, то в Спарте процесс возникновения государства отличался существенными особенностями и сопровождался сохранением значительных остатков родовой организации.

Главной особенностью исторического развития Спарты было вмешательство в становление классового общества внешнего насильственного фактора. Миграция племен на Балканском полуострове, начавшаяся в XII в. до н.э., сопровождалась военными столкновениями между ними.

Завоевание Мессении привело к возникновению совместной собственности завоевателей на землю - основное в тех условиях средство производства - и рабов. Вместе с ней возникла и четкая классовая дифференциация - спартиаты превратились в господствующий класс рабовладельцев, а покоренные жители в рабов или неполноправных граждан.

Организация политической власти у спартиатов была типичной для периода распада первобытнообщинного строя:

два родоплеменных вождя (как результат объединения дорийских и ахейских племен);

совет старейшин;

коллегия эфоров;

народное собрание.

Но она не давала достаточных средств для господства над покоренным населением, численность которого примерно в 20 раз превышала численность завоевателей. Объективно возникла потребность в организации политической власти, не совпадающей со всем населением, обеспечивающей незначительной его части господство над массой порабощенных.

В то же время необходимость господства над порабощенными массами, обеспечения их эксплуатации требовала единения спартиатов, сохранения некоторых элементов родоплеменной общности. Этому благоприятствовали и аграрный характер хозяйства Спарты, известная изоляция территории страны, замкнутой горными хребтами, что препятствовало развитию внешней торговли и товарно-денежных отношений. Совокупность этих обстоятельств обусловила сохранение значительных элементов военной демократии и в условиях окончательно оформившегося классового общества.

Особенности общественного строя

В Спарте сложилось своеобразное классовое рабовладельческое общество, сохранившее существенные пережитки первобытнообщинных отношений.

Социальные группы:

спартиаты;

гипомейоны (опустившиеся спартиаты);

периеки;

илоты.

Господствующий класс составляли спартиаты. Только они считались полноправными гражданами. Жили спартиаты в подобии города, объединявшего 5 селений и напоминавшего своеобразный военный лагерь. Их быт был строго регламентирован. Главной обязанностью считалась военная. Немногие избранные граждане входили в привилегированный корпус 300 всадников. Женщины, почти полностью освобожденные от домашнего хозяйства и заботы о воспитании детей, обладали некоторой самостоятельностью и имели досуг для развития личности.

В целях поддержания единства спартиаты должны были участвовать в общественных трапезах - сисситиях. Одинаковыми были одежда и вооружение воинов. Поддержанию единства спартиатов способствовали и установленные Ликургом правила против роскоши. Запрещалось спартиатам и торговать, для них вводились тяжелые, неудобные в обращении железные монеты.

Однако эти ограничения не могли предотвратить развитие имущественной дифференциации, подрывавшей единство и "равенство" спартиатов. Поскольку земельные наделы наследовались только старшими сыновьями, остальные могли получить лишь выморочные наделы. Если таких не было, они переходили в разряд гипомейонов (опустившихся) и теряли право участвовать в народном собрании и сисситиях. Численность гипомейонов неуклонно возрастала, а численность спартиатов соответственно сокращалась - с девяти до четырех тысяч к концу IV в. до н.э.

Периеки - жители периферийных горных неплодородных районов Спарты - занимали в правовом отношении промежуточное положение между спартиатами и илотами. Они были лично свободны, обладали имущественной правоспособностью, но не пользовались политическими правами и находились под надзором особых должностных лиц - гармостов. На них распространялась военная обязанность: они должны были участвовать в сражениях в качестве тяжеловооруженных воинов. Основное занятие периеков - торговля и ремесло. По своему положению они были близки к афинским метекам, но в отличие от последних высшие должностные лица государства могли казнить их без суда.

Илоты - порабощенные жители Мессении - были собственностью государства. Они предоставлялись в распоряжение спартиатов, обрабатывали их землю и отдавали им около половины урожая (на домашних работах спартиаты использовали рабов из военнопленных). Хотя в Спарте, как и в Афинах, эксплуатация рабского труда стала основой общественного производства, коллективное спартанское рабовладение отличалось от классического рабства. Илотия была специфической формой рабства. Илоты практически самостоятельно вели свое хозяйство, не были товаром, подобно рабам, и свободно распоряжались оставшейся у них частью урожая. Их экономическое и социальное положение было близким к положению крепостных крестьян. Предполагается, что они имели семью и образовывали какое-то подобие общины, являвшейся коллективной собственностью общины спартиатов.

Илоты участвовали в войнах Спарты в качестве легковооруженных воинов. Они могли выкупиться на свободу, но в других отношениях были совершенно бесправными. Ежегодно спартиаты объявляли илотам войну, сопровождавшуюся массовыми убийствами. Впрочем, убийство илота допускалось и в любое другое время.

Государственный строй

Государственный строй Спарты сформировался в результате преобразования военной демократии в государственную организацию, сохранявшую некоторые черты родо-племенной организации власти. Это привело к "ликургову строю", сложившемуся, как отмечалось, к VI в. до н.э. Некоторые историки рассматривают его как переворот, связанный с окончанием завоевания Мессении и установлением илотии, потребовавшими консолидации общины спартиатов путем уравнения их в экономическом отношении и политических правах, превращения ее в военный лагерь, господствующий над массами порабощенного населения.

Во главе государства стояли два архагета. В литературе их часто называют царями, хотя даже афинский базилевс, в отношении которого термин царь условен, обладал большей властью, чем спартанские вожди. Власть архагетов, в отличие от власти родо-племенных вождей, стала наследственной, что, однако, не делало ее прочной. Каждые 8 лет проводилось гадание по звездам, в результате которого архагеты могли быть преданы суду или отстранены от должности. Иногда они смещались и без этой процедуры.

Первоначально наиболее полной была военная власть архагетов. Им подчинялось войско, в походах они пользовались правом жизни и смерти. Однако в дальнейшем и их военные полномочия были существенно ограничены.

Совет старейшин (герусия), как и архагеты, - орган власти, унаследованный от родоплеменной организации. В состав герусии входило 28 геронтов, пожизненно избираемых народным собранием из знатных спартиатов, достигших 60-летнего возраста. В герусию входили и оба вождя. Первоначально герусия рассматривала вопросы, выносившиеся на обсуждение народного собрания, и тем самым имела возможность направлять его деятельность. Со временем полномочия герусии расширились. В случае несогласия геронтов и вождей с решением народного собрания они могли воспрепятствовать ему, покинув собрание. Герусия участвовала в переговорах с другими государствами, рассматривала уголовные дела о государственных преступлениях и вела судебные процессы против архагетов.

В народном собрании участвовали все спартиаты, достигшие 30-летнего возраста. Первоначально собрание созывали вожди, они же в нем председательствовали. Выступать в народном собрании могли только должностные лица или послы иностранных государств, участники же собрания лишь заслушивали выступления и голосовали. Созыв народного собрания (кроме чрезвычайных) производился раз в месяц. На собрании принимались законы, избирались должностные лица, решались вопросы войны и мира, союза с другими государствами, рассматривались вопросы о наследовании должности вождя, определялось, кому из вождей возглавлять войско в походе и т.д.

Эфоры в Спарте появились с VIII в. до н.э. в результате острых конфликтов между родоплеменными вождями и родовой аристократией. Последняя, получавшая большую долю военной добычи и возможность угнетать свободных общинников, стремилась ограничить пожизненную власть вождей властью избираемых на определенный срок представителей аристократии. Ими стали пять эфоров. Они избирались из "достойных" на один год, действовали единой коллегией, принимавшей решения большинством голосов. Первоначально эфоры считались как бы помощниками архагетов и осуществляли судебное рассмотрение дел по имущественным спорам. С середины VI в. до н.э. власть эфоров заметно возросла. Они поставили под свой контроль архагетов - в походе их сопровож дали два эфора. Эфоры получили право созывать герусию и народное собрание и руководить их деятельностью. Вместе с герусией они могли предотвратить принятие народным собранием неугодного им решения. К ним перешло руководство внешними сношениями Спарты и внутреннее управление страной, наблюдение за соблюдением спартиатами установленных порядков, суд над ними и наказание их, объявление войны и мира, контроль над деятельностью остальных должностных лиц (которых в Спарте было гораздо меньше, чем в Афинах). Деятельность самих эфоров практически не контролировалась - они отчитывались только перед своими преемниками. Особое положение эфоров подчеркивалось и их правом не участвовать в общих сисситиях и иметь собственный стол.

Кризис политической системы Спарты

Монолитная социальная структура господствующего класса, превратившегося в мощную военную организацию, способствовала быстрому возвышению Спарты среди греческих государств. К V в. до н.э. она установила свою гегемонию над почти всем Пелопоннессом, возглавив Пелопоннесскую симмахию. Застой в социально-экономической и политической жизни, духовное оскудение - цена господства над илотами - делают Спарту центром реакции в Греции. В то же время победа в Пелопоннесской войне (431-404 гг. до н.э.), громадная контрибуция, полученная с Афин, резко стимулировали процессы имущественной дифференциации спартиатов и развития товарно-денежных отношений. Они еще более усилились с разрешением в начале IV в. до н.э. дарения и завещания земельных наделов (продажа их по-прежнему не допускалась, но, вероятно, имела место). Увеличиваются размеры наделов знати и за счет приобретения земель (у илотов) на окраинах государства. Запрещение торговли перестает соблюдаться.

Былой аскетический спартанский образ жизни уходит в прошлое. Массовое разорение рядовых спартиатов ведет к потере ими земельных наделов и, следовательно, полноправия. Единство спартанской общины разрушается, ее военная мощь падает - число полноправных спартиатов сокращается, появляются наемники. Потеря в IV в. до н.э. Мессении в результате македонского завоевания Греции, а вместе с ней части земли и илотов, подорвала экономическую основу Спартанского государства.

Предпринимавшиеся в III в. до н.э. по требованию разорившихся спартиатов попытки восстановить старые порядки путем передела земли, уничтожения долгов, восстановления военного могущества предоставлением прав гражданства неполноправным жителям Спарты потерпели крах. Объективные закономерности развития рабовладельческого общества неумолимо вели к крушению социальных и политических порядков, сохранявших коллективистские пережитки общинного строя.

Окончательно ослабленная, раздираемая внутренней борьбой Спарта, как и все греческие государства, в середине II в. до н.э. подпадает под власть Рима.

2.1 Спартиаты – господствующий класс Спартанского государства

Все полноправные граждане Спарты являлись членами общины равных и могли называть себя спартиатами. Термин «спартиаты» использовался для отличия спартанских граждан от периеков и илотов. В трудах античных авторов, которые по большей части являются историями войн, довольно трудно и редко можно выделить спартиатов как отдельную социальную группу. Это объясняется тем, что спартанское войско, обязательно включавшее в себя и периеков, обозначалось, как правило, общим для этих двух категорий этниконом – лакедемоняне. Однако, если по ходу изложения надо было выделить спартиатов из общей массы лакедемонян, источники легко это делали. Об этом свидетельствует ряд мест у Геродота, Исократа и других греческих авторов [6].

Вместе с тем следует указать, что в период архаики, появился еще один термин для обозначения спартанских граждан – «равные» или в греческом варианте – «гомеи». Этот термин зафиксирован для времени Ликурга и основания Тарента [6]. На наш взгляд, пока спартанский гражданский коллектив в своей массе был единым, оба термина – «спартиаты» и «гомеи» – скорее всего были синонимами и, соответственно, эквивалентами спартанскому гражданству in corpore. В архаических период сословие равных соответствовало и совпадало со всем гражданством.

Конечно, слово «гомеи» вряд ли могло быть вполне официальным обозначением полноправных спартанских граждан. Скорее всего, оно возникло в среде самих спартиатов в еще достаточно раннее время. Оно использовалось членами гражданской корпорации для подчеркивания своего особого аристократического равенства и никакой другой нагрузки вплоть до начала IV в. до н.э. в себе не несло. Само появление такого термина, как «равные», считает Л.Г. Печатнова, свидетельствует о высочайшем самосознании спартиатов, которые очень рано стали осознавать себя членами аристократической корпорации

По мнению древних авторов, именно Ликург подтолкнул спартанское общество к формированию подобного гражданского коллектива, между членами которого существовали сложные многоуровневые связи. По словам Исократа, сохранение корпоративного единства было главной целью законодателя: «Лишь для себя они установили равноправие и такую демократию, какая необходима для тех, кто намерен навсегда сохранить единодушие граждан»

Законодательство Ликурга утвердило равенство граждан перед законом, а наделение клерами сделало их экономически свободными. Но сохранение этой системы было бы невозможно без жесткой регламентации общественной и личной жизни граждан. При огромной количественной диспропорции спартиатов и илотов Спарта, по замечанию древних авторов, постепенно превратилась в некое подобие военного лагеря, где каждый член сообщества обязан был исполнять свой долг перед коллективом

Структурирование общества по военному образцу способствовало сохранению в Спарте четкого деления на возрастные классы. Для унифицированной и эффективной подготовки молодых граждан была создана достаточно рано система общественного воспитания. Сущность этой системы заключается в том, что все мальчики гражданского происхождения, начиная с семилетнего возраста и до 18-20 лет, получали одинаковое воспитание в закрытых полувоенных школах (агелах), где основное внимание обращалось на физическую и идеологическую подготовку молодого поколения. Внутри агел мальчики были также разделены по возрастному принципу. Воспитатели, развивая в них дух соревновательности и соперничества, старались уже на ранних этапах выделить из их среды лидеров. Таким образом, фундаментом спартанского воспитания было поощрение не только дисциплины, но и личных заслуг. В дальнейшем по этому же принципу выбирались кандидаты в корпус всадников

Прохождение полного образовательного курса было обязательным условием для инкорпорирования молодых спартанцев в гражданский коллектив. Достигнув двадцатилетнего возраста, спартанцы получали гражданские права. Но вплоть до тридцати лет они продолжали оставаться под полным контролем воспитателей. Надзор над ними осуществляли также их сотоварищи из старших возрастных групп. Они следили за тем, чтобы молодые граждане не отходили от регламентированного типа поведения даже в мелочах. На все возрастные классы в Спарте распространялся этот принцип – принцип полного соподчинения, при котором более старшие возрастные группы выполняли функцию контроля над младшими.

Только после тридцати лет спартанец, наконец, покидал казарму и получал право на частную жизнь, хотя и в несколько урезанном виде: ведь государство осуществляло контроль и над этой весьма деликатной сферой. Безбрачие и отсутствие детей считались позором для гражданина и заслуживали общественного порицания.

В условиях закрытого общества, каким была Спарта, государственная идеология успешно внедрялась с помощью единообразного воспитания и общего для всех спартиатов стандартов поведения. Для чистоты эксперимента, как свидетельствуют древние авторы, спартанские власти старались не выпускать собственных граждан за пределы страны и ограничивать въезд иностранцев в Спарту.

Объединяющим началом для всех спартанцев было членство их в сисситиях (буквальное значение этого слова – «совместное питание» или «общий стол»), которое воспринималось как знак принадлежности к числу «равных»

Спарта была единственным городом в Греции, полностью лишенным каких-либо оборонительных укреплений. Это было сделано специально, чтобы постоянно тренировать у граждан чувство опасности и приучать их к мысли, что их город – это действительно военный лагерь.

Главной и безусловной обязанностью граждан была военная служба. Она длилась до шестидесяти лет, после чего спартиаты могли быть избраны в герусию, или совет старейшин.

Таким образом, необходимо указать, что господствующий класс Спартанского государства составляли спартиаты. Только они считались полноправными гражданами. При сохранении совместной собственности граждан на землю принадлежность к господствующему классу поддерживалась предоставлением каждому спартиату в пользование земельного надела (клера) вместе с прикрепленными к нему рабами – илотами, труд которых обеспечивал средствами существования спартиата и его семью.

Жили спартиаты в подобии города, объединявшего 5 селений и напоминавшего, как было указано выше, своеобразный военный лагерь. Их быт был строго регламентирован и главной обязанностью считалась военная.

Вместе с тем, на наш взгляд, все эти ограничения не могли предотвратить развитие имущественной дифференциации, подрывавшей единство и «равенство» спартиатов. Поскольку земельные наделы наследовались только старшими сыновьями, остальные могли получить лишь выморочные наделы. Если таких не было, они переходили в разряд гипомейонов (опустившихся) и теряли право участвовать в народном собрании и сисситиях. Численность гипомейонов неуклонно возрастала, а численность спартиатов соответственно сокращалась – с девяти до четырех тысяч к концу IV в. до н.э

41 вопрос. Начало демократического движения в древней Аттике. Реформы Солона.

Будучи избранным в 594-593 гг. до н. э. архонтом и айсимнетом, Солон провёл ряд реформ.

Он отменил поземельную задолженность, ликвидировал долговое рабство и приказал снять все долговые столбы, которые устанавливались ранее на земле должника. Крестьян, проданных за долги в рабство за границу, он велел разыскать и выкупить за государственный счет.

Далее Солон произвел преобразование государственного строя. До реформ вся власть в Афинах принадлежала эвпатридам, народ не принимал участия в управлении государством. Таким положением в государстве были недовольны не только крестьяне и городская беднота, но и богачи — выходцы из народа. Прежде всего Солон отменил крайне жестокие законы Драконта.Солон привлек к управлению государством не только эвпатридов, но и богатых людей простого происхождения.

Он разделил всех граждан на 4 разряда в зависимости от доходов, определявшегося в продуктовых мерах.

Деление граждан в зависимости от имущественного положения влияло на службу в войске. Также оно влияло и на возможность занимать государственные должности: граждане первых трех разрядов могли занимать высшие должности, феты же (беднейшие) имели право участвовать только в народном собрании и в судах.

Народный суд при Солоне стал составляться из всех граждан (суд присяжных). Суд стал доступным для всех свободных граждан. Закон предоставил право нанимать посредника, который мог вести дела за гражданина, что позволяло принимать участие в суде более широким слоям граждан. Любой мог сам или через посредника преследовать обидчика по суду.

Высшей законодательной властью в Афинах стало народное собрание. Однако был создан особый Совет четырехсот для предварительного обсуждения законов. Народ должен был только утверждать или отвергать предложенные ему проекты законов. Но все же народное собрание оказывало большое влияние на ход дел, так как от него зависело избрание высших должностных лиц. В народном собрании могли участвовать только полноправные афинские граждане; рабы, женщины и метеки не имели доступа в народное собрание.

Охрана законов и наблюдение за их выполнением поручались ареопагу.

Также Солон провел унификацию мер и весов, заменил эгинскую монету на эвбейскую, разрешил торговые сотоварищества.

Законы Солона должны были действовать в течение ста лет. Они были написаны на специальных досках, выставленных для всеобщего обозрения на городской площади, что свидетельствовует о высоком уровне грамотности граждан.

Когда законы вошли в силу, к Солону стало приходить много недовольных граждан. Своими реформами законодатель не угодил ни той ни другой стороне — бедные возмущались тем, что не добились передела земли, не избавились от горькой нужды и тяжкого труда, и потому продолжали борьбу, богатые же негодовали на Солона за отмену долгов. Преобразования Солона подорвали господство родовой знати, отдали землю в руки крестьян и спасли их от кабалы. Но власть в государстве не перешла к народу, ее захватили богатые рабовладельцы и крупные торговцы.

Реформы Солона заложили основы афинской рабовладельческой демократии.

42 вопрос. Тирания в Афинах (внутренняя и внешняя политика Писистрата, правление Писистратидов, падение тирании в Афинах).

Внутренняя политика

Аристотель писал, что Писистрат давал беднякам ссуды, чтобы они могли прокормить себя, занимаясь земледелием. По его словам, это делалось для того, чтобы они, занятые хозяйством за городом, не имели ни времени, ни желания заниматься политикой. Аристотель видел в этом весь смысл внутренней политики тирана; это подтверждается в другом его рассказе, в котором говорится, что, придя к власти, Писистрат распустил народное собрание и закончил своё выступление призывом разойтись всем по домам, заняться своими делами и предоставить ему самому позаботиться об общественных делах. По мнению философа, Писистрат стремился отвлечь народ от политики и, таким образом, обеспечить свою безопасность. Поэтому он давал ссуды крестьянам и для этой же цели ввёл институт «судей по демам», чтобы крестьяне не отвлекались от сельских работ и не ездили в город из-за своих мелких тяжб. Мотивировка деполитизации граждан могла быть очень выгодной для тирана, так как поддерживая крестьянство, он создавал себе прочную социальную базу, а отвлекая народ от политики, укреплял свою власть. Писистрат в целом покровительствовал крестьянам. Аристотель писал, что Писистрат взимал десятину со всех доходов в стране. Скорее всего, эту десятину раньше взимали местные вожди-аристократы, а Писистрат её «перевёл на себя».

Также Писистрат покровительствовал и другим слоям народа. Широкая строительная деятельность тирана давала работу и заработок городской бедноте, а чеканка им собственной монеты с изображением Афины стимулировала товарно-денежное обращение в стране. Развитие денежной системы положительно влияло на создание внутреннего рынка и было выгодно для торгово-ремесленных слоёв. Вероятно, он проводил по отношению к ним протекционистскую политику. При Писистрате афинская экономика расцвела, Аттика стала крупным экспортёром оливкового масла и ремесленных изделий. Керамическое производство находилось в эпохе расцвета

Писистрат материально помогал крестьянам, обеспечивал заработок городской бедноте, проводил протекционистскую политику по отношению к торгово-ремесленным слоям и наладил хорошие отношения с аристократами[1]. Правление Писистрата часто называли «веком Кроноса», то есть «золотым веком». Писистрат установил в обществе мир и способствовал росту общественного благосостояния, при нём заметно улучшилось положение крестьянства и других слоёв простого народа, и город достиг экономического процветания. Писистрат установил политическое равенство граждан, в виде равенства всех перед законом

Правление Писистратидов

Писистрат состарился, оставаясь у власти, и умер от болезни при архонте Филонее. Он прожил 33 года с тех пор, как впервые сделался тираном, и при этом пробыл у власти 19 лет, остальное же время он провел в изгнании. (2) Поэтому, очевидно, вздором являются рассказы тех, которые утверждают, будто Писистрат был любимцем Солона и предводительствовал в войне с мегарцами из-за Саламина. Это несовместимо с возрастом их обоих, если принять во внимание жизнь того и другого, а также при каком архонте каждый из них умер.

После смерти Писистрата власть удерживали в своих руках его сыновья и руководили делами в том же духе. Было их двое от его законной жены - Гиппий и Гиппарх - и двое от аргивянки - Иофонт и Гегесистрат по прозвищу Фессал. (4) Именно, Писистрат был женат еще вторично и на дочери одного аргивянина из Аргоса, по имени Горгила, - Тимонассе, на которой прежде был женат Архин, один ампракиец из рода Кипселидов. Отсюда и возникла у него дружба с аргивянами; оттого и сражались на его стороне в битве при Паллениде тысяча воинов, приведенных Гегесистратом. Женился же он на аргивянке, по словам одних, во время первого изгнания, по словам других-когда стоял у власти.

Делами управляли в силу своего достоинства и старшинства Гиппарх и Гиппий; при этом Гиппий, как старший и как человек от природы одаренный способностями государственного деятеля и серьезный, стоял во главе правления. Между тем Гиппарх был человек легкомысленный, влюбчивый и поклонник муз: он-то и приглашал к себе разных поэтов вроде Анакреонта, Симонида и других. Фессал же был значительно моложе и в обращении дерзкий и надменный, из-за него-то и начались у них все беды.

Он был влюблен в Гармодия и, не добившись его дружбы, не мог сдерживать своего гнева, но во всем выражал свое раздражение; наконец, когда сестра Гармодия должна была исполнять обязанности канефоры на Панафинеях, он не позволил ей, сказав какую-то брань про Гармодия, будто он трус. Это и послужило причиной того, что возмущенные Гармодий и Аристогитон исполняют свое деяние при соучастии многих. Во время Пана-финей они уже подстерегали на Акрополе Гиппия - он как раз должен был встречать, а Гиппарх отправлять процессию. Тут они увидали, что один из участников дела любезно беседует с Гиппием, и подумали, что он выдает их; тогда, желая сделать что-нибудь, пока еще не арестованы, они сошли вниз и начали свое дело, не дожидаясь остальных. Таким образом хотя им и удалось убить Гиппарха, когда он устанавливал порядок процессии около Леокория, однако они испортили все дело. Из них Гармодий был убит копьеносцами тут же, а Аристогитон погни позднее, он был схвачен и подвергался долгое время пыткам. Он оговорил под пыткой многих людей, которые принадлежали к знати и были друзьями тиранов. Дело в том, что в этот момент тираны нигде не могли напасть на настоящие следы по этому делу; но рассказ, обыкновенно повторяемый, будто Гиппий велел участникам процессии сложить оружие и таким образом уличил тех, у кого были кинжалы, неверен, так как тогда не было принято ходить в этой процессии с оружием, но это установил позднее народ.Оговаривал же Аристогитон друзей тирана, как утверждают демократы, нарочно, добиваясь, чтобы они совершили нечестие и вместе с тем ослабили свои силы, погубив неповинных, и притом своих же друзей; но некоторые говорят, что он ничего не выдумывал, а показывал на своих действительных сообщников. И под конец, когда, несмотря на все свои усилия, Аристогитон не мог добиться себе смерти, он обещал выдать еще многих других и убедил Гиппия дать ему правую руку в знак подтверждения этого; а потом, взяв за руку его, осыпал его бранью за то, что он дал руку убийце своего брата, и этим так раздражил Гиппия, что тот не мог сдержать себя от гнева и, выхвативши меч, убил его.

После этого тирания стала гораздо более суровой, так как Гиппий, мстя за брата, многих перебил и изгнал и вследствие этого стал всем внушать недоверие и озлобление. А на четвертый приблизительно год после смерти Гиппарха положение его в городе стало настолько ненадежным, что он начал укреплять Мунихий, намереваясь туда переселиться. Но, в то время как он был занят этим делом, его изгнал лакедемонский царь Клеомен, так как лаконцам все время давались повеления оракула о низвержении тирании. А это происходило по следующей причине. Как ни пытались изгнанники, среди которых первое место занимали Алкмеониды, своими собственными силами добиться возвращения, они не могли этого сделать и всякий раз терпели неудачу. Все их попытки оставались тщетными. Так, между прочим, они укрепили в самой стране местечко Липсидрий на Парнефе, и туда собрались некоторые из жителей города; однако они были выбиты оттуда тиранами. Оттого-то впоследствии, уже после этого несчастия, пели в сколиях:

Итак, терпя во всем неудачу, они взяли на откуп постройку храма в Дельфах; отсюда-то и явилось у них достаточно денег, для того чтобы призвать на помощь лаконцев, А пифия постоянно объявляла лакедемонянам, когда они вопрошали оракула, что надо освободить Афины. Кончилось дело тем, что она склонила к этому спартанцев, хотя Писистратиды были с ними в отношениях гостеприимства. Но не в меньшей степени на рвение лаконцев оказала свое влияние дружба, существовавшая у Писистратидов с аргивянами. И вот сначала они послали морем Анхимола с войском. Однако он был побежден и убит, вследствие того что на помощь Писистратидам пришел фессалиец Киней во главе тысячи всадников. Тогда лаконцы, раздраженные происшедшим, послали царя Клеомена с более сильным войском уже сухим путем; тот сначала победил фессалийскую конницу, преграждавшую ему движение в Аттику, потом запер Гиппия в так называемых пеласгических стенах и стал осаждать его совместно с афинянами. Когда он держал Гиппия в осаде, случилось так, что сыновья Писистратидов при попытке незаметно выбраться оттуда попали в плен. После захвата их Писистратиды заключили соглашение, выговорив пощаду для своих сыновей, и в пятидневный срок, отправив свое имущество из Афин, сдали Акрополь афинянам при архонте Гарпактиде. Таким образом они удерживали в своих руках тиранию после смерти отца приблизительно семнадцать лет, а всего, если считать и то время, когда правил отец, это составляет сорок девять лет.

***

В области внешней политики Писистрату удалось достигнуть исключительно больших успехов. На побережье Малой Азии, у самого Геллеспонта, он за-хватил город Сигей, правителем которого поставил своего сына. Во Фракии Писистрат владел рудниками Пангея. В то же время афинянин Мильтиад (из

рода Филаидов) занял полуостров Херсонес Фракийский. Хотя Мильтиад основал при этом собственную династию, однако как сам он, так и его пре-емники поддерживали тесную связь с Афинами. Владея Сиге- ем на азиатском и Херсонесом на европейском берегу, Афины держали в своих руках подступы к Понту. Это имело для них огромное значение, поскольку в рассматриваемое время афиняне уже завязали прочные торговые сношения с побережьями Черного моря, в частности Северным Причерноморьем. Об этом наглядно свидетельствуют весьма нередкие случаи находок в Северном Причерноморье аттической керамики времени Писистрата.

Позиция Афин была еще более упрочена, когда Мильтиад-младший захватил остров Лемнос и Им- брос, составлявшие с этого времени постоянное владение Афин.

После своего окончательного водворения в Афинах Писистрат овладел островом Наксосом и посадил там своего ставленника, наксосца Лигдамида. Чтобы поддерживать авторитет Афин и их притязания на главенство среди ионян, Писистрат произвел очищение Делосской святыни, удалив все погребения из окрестностей храма Аполлона.

Ведя активную внешнюю политику, Писистрат в то же время старался поддерживать дружественные отношения с другими греческими государствами. Он находился в союзе с династией Алевадов, владевшей Лариссой в Фессалии: фессалийцы, как уже говорилось, оказали Писистрату помощь и впоследствии пытались преградить путь спартанскому царю Клео- мену во время его похода против сына Писистрата, Гиппия. Такие же дружественные отношения Афины поддерживали и с Македонией. Связи с Аргосом за-креплены были браком Писистрата с аргивянкой. С Коринфом Афины сближали враждебные отношения к Эгине. Менее прочны были связи с фиванцами, также оказавшими содействие Писистрату во время его изгнания, и с лакедемонянами, самыми упорными противниками тирании; однако и со Спартой Писис- тратиды связаны были узами проксении (гостеприим-ства).

Внутриполитическое по-ложение Писистрата и его энергичная внешняя политика породили потребность в по-стоянном войске. Очевидно, в Афинах впервые при Писист- рате оно стало формироваться из наемников. Средства для содержания этих наемников, равно как и для проведения других мероприятий Писист- рата, черпались из различных источников, в том числе и путем налогового обложения. При Писистрате афинские крестьяне были обложены десятинным налогом, что вызы-вало их недовольство. В этом содержалось известного рода противоречие по отношению к общей линии его политики, которое выявилось, однако, уже в период правления его сыновей. Прогрес-сивное значение тирании Писистрата состояло в том, что острие его власти было направлено против ста-рой родовой афинской аристократии и всех связанных с ней пережитков родового строя, тормозив-ших развитие Афин.

Как и отчего произошло падение Писистратидов? В этом отношении также сложилось своего рода романтическое представление, навеянное позднейшими политическими настроениями и теориями.

В среде позднейшей демократии установилось убеждение, что тирания была сброшена народной массой: народ, наконец, эмансипировался, перестал нуждаться в руководителях и опекунах, и изгнал тиранов. Это представление вызвало другое — о том, что тирания сама ускорила и обострила свою катастрофу, что она изменила своей народнической политике и стала гнетущим режимом. На этой почве сложились идеализация тираноубийц, хотя ясно демократическая легенда стянула вместе два факта, между которыми не было связи: убийство одного из братьев, правителя Гиппия, вызванное совсем не политическими мотивами, и падение тирании, которое произошло позже, и было вызвано сцеплением внешних условий.

Прежде всего, разрушилось морское положение союзных ионийских правителей. Они потеряли важную опору на юге, когда персы захватили Египет (525 г). В последнюю четверть VI вв. персидская держава еще более надвинулась на греческий мир: Поликрат самосский был взят в плен малоазийским сатрапом, и его самостоятельное княжество было уничтожено. Персы начали забирать острова и во время скифского похода перешли на Балканский полуостров. Афинская тирания была, таким образом, изолирована со стороны моря. На другом конце с перешейка на нее надвигался Пелопоннесский союз, в состав которого вошли Коринф, Мегара, Эгина, соперники Афин в торговом отношении. Пелопоннесцы, со Спартой во главе, хотели ослабить Афины, может быть, заставить Аттику войти в свой союз: Спарта в это время ведет энергическую наступательную политику. Тирании афинской надо было и на этот фронт защищаться. Этими затруднениями воспользовались изгнанные аристократические роды, безуспешно пытавшиеся до тех пор свергнуть Писистратидов. Теперь при помощи спартанского вмешательства, они достигли цели и заставили Гиппия бежать. Спартанцы готовы были содействовать реставрации аристократии. Но роль популярных тиранов взял на себя род Алкмеонидов, обладавший большим капиталом и обширными связями в Греции. Глава дома, Клисфен, сумел выдвинуть очень искусную политику примирения различных групп населения Аттики, организовать народ в самостоятельную силу и расстроить этим замыслы других аристократических родов, опиравшихся на иноземную помощь.

43 вопрос. Реформы Клисфена, их историческое значение.

Реформы Клисфена

Главной целью революционных преобразований Клисфена было утверждение в Афинах территориального принципа государственности. Предыстория этого события — исход внутренней борьбы аристократических сил во главе с Исагором с фамилией Алкмеонидов, давших афинской истории славных, патриотически настроенных личностей. Исагор, призвавший на помощь спартанского царя Клеомена, не смог утвердиться в Афинах. Политическая карьера Клисфена началась с достойного возвращения к управлению Афинами. В 510 г. до н. э. тирания Писистратидов была ликвидирована, а уже в 509 — 507 гг. до н. э. Клисфен своими реформами довел до завершения процессы социальной стабилизации афинского полиса. Главное, что имели целью реформы Клисфена, принадлежащего к роду Алкмеонидов, — это изменение положения родовой аристократии. Ее статус был очень высок, потому что ей принадлежало господствующее положение в старинных родовых объединениях. Филы и фратрии объединяли весь афинский демос (было четыре филы, каждая по четыре фратрии). Благодаря своему участию во всех культовых делах своих фил и фратрий, система управления родовой аристократии осуществляла контроль за состоянием дел в Аттике, родовая власть торжествовала в системе этих родовых объединений. Клисфеновы реформы подорвали енно это деление, нарушили основы традиционных политических и религиозных отношений.

По Клисфену новое административное деление распределяло граждан Аттики и Афин на триттии — всего 30 округов. Новые объединения — филы состояли из трех триттии, подобранных из различных округов и представляли собой не сплошную территориальную единицу, а временное объединение гражданских групп из разных частей Аттики и Афин для проведения всех политических мероприятий полиса. Филы Клисфена также исполняли сакральную функцию, им были присвоены имена древних богов аттиков. Этим достигалась цель разобщения эвпатридов, а старые филы хоть и были сохранены Клисфеном, их значение сводилось до культовой роли.

Данные, свидетельствующие об углублении демократических принципов, касаются объединения широких масс сельского населения в мелкие единицы — демы. Аттика была поделена на сто демов. Одновременно были оформлены функции демов — это были хозяйственные, административные, культовые, военные и политические объединения. В демах велись гражданские и военные списки; демы, а точнее демархи — старосты осуществляли функции контроля рекрутирования и получения гражданского статуса молодыми членами новых административных единиц. Новые слои демоса значительно укрепляли социальную базу афинской демократии.

Следует конкретизировать представления о деме, поскольку это дает панорамный взгляд на сущность реформ Клисфена в глубоких слоях населения Афин и Аттики. При обозначении имени гражданин ставил имя отца, затем название дема. Сохранялась постоянная принадлежность к определенному дему. Для проживания гражданина в другом деме предусматривался налог.

Демы объединяли неравнозначное число жителей — малолюдные сочетались с крупными, которые могли поставлять тысячи воинов-гоплитов. Своими историческими корнями демы не были чем-то совершенно новым. Ранее здесь были поселения со своими традициями в существовании территориальных связей и названий. В эпоху Клисфена эти территории получили статус и свой центр, произошло прикрепление к филам и триттиям, что составило стройную государственную систему местного самоуправления.

Большая численность правоспособных членов фил подготовила перемены в высших представительных органах — «совет четырехсот» был заменен «советом пятисот». Его функцией было широкое предварительное обсуждение всех проектов, выносимых на рассмотрение народного собрания. Эти основные органы управления в

Афинах находились в состоянии постоянного взаимодействия. В частности, между созывами народного собрания буле («совет пятисот») следил за исполнением установлений, принятых высшим органом, и решал текущие дела в государстве. Демократической стороной Реформирования государства Клисфеном была выборность и отчетность должностных лиц. Этого правила должны были придерживаться и архонты, и военачальники-стратеги (впоследствии сосредоточившие в своих руках исполнительные властные функции). При Клисфене была введена чрезвычайная мера — «остракизм», представлявшая собой форму тайного голосования. Каждый голосующий писал на глиняном черепке (остраконе) имя человека, казавшегося ему опасным для существующего строя. Если одно и то же имя повторялось при подсчете голосов 6 тыс. раз, то такой человек назывался; он должен был покинуть родину на 10 лет, но имел возможность вернуть по окончании срока все гражданские права и имущество. Это был властный политический рычаг афинского демоса, а также оружие борьбы политических партий в Афинах.

В структуре государственной власти Афин эпохи Клисфена важную роль играли коллегии стратегов (по одному представителю от каждой филы). Жеребьевкой также избирался суд присяжных, куда полагалось жаловаться на незаконные действия должностных лиц.

В целом в результате реформ Клисфена демос, в первую очередь крестьянство, освободился от консервативных родовых рамок. В известном смысле преодолены то тут, то там вспыхнувшие распри родовых объединений, введены в политическую жизнь новые слои, не охваченные прежде гражданской деятельностью фил и фратрий.

Что касается расслоения в гражданском обществе того времени, можно говорить о существовании рабов и рабовладельцев как классов. Первые были лишены гражданских свобод и прав. Свободные граждане Афин — прежде всего, рабовладельцы — крупная земельная знать, владельцы ремесленных мастерских (на основе труда рабов), богатые торговцы и купцы, ростовщики. Свободную часть населения, а это основная масса демоса, составляли работники со своим наделом, инвентарем, ремесленным инструментарием — мелкие земледельцы, ремесленники, торговцы-мореходы.